Я вертигр; ни один человек, каким бы сильным он ни был, не сравнится со мной.

Олафу это не понравилось, но он все же обхватил мою руку чуть повыше локтя, в то время как Виктор взобрался на стол, прижимая мои бедра. Он был силен. Все они были сильны, но благодаря вампирским меткам, которые поставил на меня Жан-Клод, я тоже не считалась доходягой.

Эдуард придавил мои плечи достаточно сильно, чтобы полностью их обездвижить, но я ничего не могла поделать, продолжая дергаться, когда игла проходила сквозь мою кожу.

Кричи, — посоветовал Эдуард.

Чего? — не поняла я.

Кричи, Анита, ты должна выпустить боль тем или иным способом. Возможно, если ты будешь орать, ты перестанешь дергаться.

Если я начну орать, я не остановлюсь, — предупредила я.

Мы никому не скажем, — заверил меня Бернардо, отчаянно удерживая мою руку на столе.

Игла проткнула мою кожу, чуть помедлив. Я открыла рот и заорала. Весь свой ужас, все свое желание «дерись-или-беги» я вложила в этот вопль. Я кричала так долго, насколько позволяло дыхание. Я орала громко, протяжно, полностью отдавшись этому. Я вопила, рыдала и материлась, но дергаться стала намного меньше.

Когда доктор, наконец, закончил, я вся тряслась, покрывшись потом, превозмогая дурноту, не способная сфокусировать взгляд; горло болело, но мы справились.

Доктор заменил пустой пакет с раствором для капельницы новым.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: