ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Деревенский алькальд
Сеньор Хуан Лопес и в личной жизни и на службе являл собой олицетворение тирании, свирепости и гордыни в обращении с подчиненными; тем не менее в часы, остававшиеся у него от служебных обязанностей, от трудов по хозяйству и от ежедневной кулачной расправы с собственной супругой, он снисходил до того, что распивал кувшин вина в обществе местного писаря и пономаря. Это привычное вечернее занятие подходило уже к концу, когда перед взором алькальда предстал мельник. — А, дядюшка Лукас! — воскликнул алькальд, почесывая в затылке, словно стараясь привести в действие извилину обмана и лжи. — Как поживаешь? А ну-ка, писарь, поднеси стакан вина дядюшке Лукасу! А сенья Фраскита? Все такая же красавица? Давненько я ее не видал! Да… А какой, брат, нынче хороший выходит помол! Ржаной хлеб не отличишь от чистого пшеничного! Так, так… Ну ладно, садись, отдохни. Слава богу, нам торопиться некуда. — Я и сам терпеть не могу торопиться! — подхватил дядюшка Лукас; до сих пор он не раскрывал рта, но подозрения его все возрастали от этого дружеского приема, последовавшего за столь грозным и срочным приказом. — Так вот, Лукас, — продолжал алькальд, — раз у тебя нет никаких спешных дел, переночуй-ка здесь, а рано утром мы обсудим наше дельце… — Ну что ж… — ответил дядюшка Лукас с иронией и коварством, которые ни в чем не уступали дипломатии сеньора Хуана Лопеса. — Раз дело терпит… можно перекочевать и не дома. — Дело неспешное и для тебя не опасное, — прибавил алькальд, введенный в обман тем самым человеком, которого хотел обмануть. — Можешь быть совершенно спокоен. Эй, Тоньюэло, пододвинь-ка Лукасу ящик, пусть сядет. — Стало быть… пропустим еще? — сказал мельник, усаживаясь. — Держи, — сказал алькальд, протягивая ему полный стакан. — Из таких рук приятно и выпить… Споловиньте, ваша милость! — Что ж, за твое здоровье! — произнес сеньор Хуан Лопес, выпивая половину. — За ваше, сеньор алькальд! — ответил дядюшка Лукас, допив остальное. — Эй? Мануэла! — позвал алькальд. — Поди скажи хозяйке, что дядюшка Лукас остается у нас ночевать. Пусть постелит ему на чердаке. — Э, нет! Ни в коем случае! Я и на сеновале высплюсь как король. — Имей в виду, что у нас есть постели… — Охотно верю! Но зачем беспокоить семью? У меня с собой шинель. — Ну, как хочешь… Мануэла, скажи хозяйке, что ничего не надо… — Вы только уж позвольте мне сейчас же лечь спать, — вовсю зевая, продолжал дядюшка Лукас. — Вчерашнюю ночь у меня было пропасть работы, я даже глаз не сомкнул. — Ладно! — с величественным видом дал разрешение алькальд. — Можешь идти хоть сейчас. — Нам тоже пора домой, — заметил пономарь, заглядывая в большой глиняный кувшин и желая выяснить, не осталось ли там чего-нибудь. — Должно быть, уже десять или около того. — Без четверти десять, — сообщил писарь, предварительно разлив по стаканам остатки вина, отпущенного на этот вечер. — Итак спать, господа! — возвестил амфитрион,[20]осушая свою порцию. — До завтра, сеньоры, — попрощался мельник, допивая стакан. — Обожди, тебе посветят… Тоньюэло! Проводи дядюшку Лукаса на сеновал. — Сюда, дядюшка Лукас! — сказал Тоньюэло и прихватил с собой кувшин, в надежде найти в нем еще хоть каплю вина. — Бог даст, до завтра, — прибавил пономарь, выливая себе в глотку остатки из всех стаканов. С этими словами он отправился домой, пошатываясь и весело распевая De profundis.[21] — Ну, сеньор, — сказал алькальд писарю, когда они остались вдвоем, — дядюшка Лукас ничего не заподозрил. Мы можем спать спокойно. Пожелаем коррехидору успеха…
Глава XVIII Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|