Права животных в российском и зарубежном праве

УДК 349.6

А.П. Анисимов,

доктор юридических наук, профессор

профессор кафедры конституционного,

экологического и земельного права

Калмыцкого государственного университета,

e-mail: anisimovap@mail.ru

Права животных в российском и зарубежном праве

Аннотация

В статье рассматриваются философские, психологические, а также правовые предпосылки развития концепции прав животных. На основе анализа теории и законодательства ряда зарубежных стран автор приходит к выводу о необходимости обсуждения концепции прав животных и в России. Предложен ряд направлений совершенствования российского гражданского и экологического законодательства, которые позволят усилить охрану животного мира не только как объекта использования для удовлетворения потребностей человека, но и важной нравственной ценности. Аргументируется необходимость разработки международной Конвенции о правах животных, а также принятия на внутригосударственном уровне в России и других странах СНГ Закона «О защите прав животных», конкретизирующего такие права и механизм их реализации в соответствии с национальной спецификой.

Ключевые слова

Животные; философия; психология; инстинкты; субъект права; объект права; общественные экологические организации; жестокое обращение

В современной зарубежной юридической науке проблема прав животных является одной из наиболее обсуждаемых, при этом данный вопрос имеет не только правовой, но и серьезный философский и нравственный оттенок.

Одним из важных аспектов дискуссии о правах животных является определение содержания самой категории «животные». В биологической науке под животными понимаются организмы, составляющие одно из царств живой природы; в отличие от растений, они используют в пищу готовые органические соединения, они активны и подвижны. Современное царство животных подразделяется на 2 подцарства – одноклеточных, или простейших, и многоклеточных животных. Эти подцарства объединяют более 1,5 млн. видов. Общепринято также подразделять животных на беспозвоночных и позвоночных, но эти группы не являются систематическими категориями. Многоклеточные животные, не имеющие тканей и нервной системы, выделяются в надраздел примитивных. В него входят губки и некоторые другие водные и донные организмы. Надраздел настоящие многоклеточные объединяет животных, клетки которых чётко разделены по функциям, сгруппированы по тканям. Данные животные разделяются на низших и высших [1].

Указанный биологический подход к пониманию «животных» попал и в энциклопедические словари. Так, С.И Ожегов называет «животными» живые организмы, обладающие способностью двигаться, и питающиеся, в отличие от растений, готовыми органическими соединениями [2]. В других словарях отмечается, что животные - это живые существа, способные чувствовать и передвигаться [3]. Интересные определения «животных» предлагают коренные народы. Так, представители одного из индейских племен штата Мичиган понимают под «животными» одного или более представителей царства живых существ (кроме людей), отличающихся от растений способностью к спонтанному движению и быстрой двигательной реакции на стимуляцию. Это определение представляется более прогрессивным, чем принятое в некоторых официальных юрисдикциях, поскольку животные здесь являются чем-то большим, нежели обычная разновидность движимого имущества [4].

Официального определения «животных» в российском законодательстве нет, хотя из него и следует разделение правового статуса диких и домашних животных. Правовому статусу диких животных посвящен Закон РФ «О животном мире», согласно которому «животный мир - совокупность живых организмов всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации и находящихся в состоянии естественной свободы, а также относящихся к природным ресурсам континентального шельфа и исключительной экономической зоны Российской Федерации». Из следующего определения данного закона следует, что «объект животного мира - организм животного происхождения (дикое животное)». На основании этого можно сделать вывод, что к диким животным, попадающим под действие закона, относятся как млекопитающие, так и птицы, рыбы и насекомые.

Между тем, очевидно, что под действие Федерального закона «О животном мире» не должны попадать отдельные живые организмы, например, одноклеточные животные, одомашненные животные, вредители лесов и сельскохозяйственных растений, паразиты человека (либо домашних животных).

Такие формально «дикие» живые организмы должны быть исключены из сферы его регулирования, поскольку в противном случае деятельность по борьбе с вредителями лесов и сельскохозяйственных растений, лечение паразитарных заболеваний, хозяйственное использование одомашненных животных будет необходимо осуществлять в порядке, определенном для пользования объектами животного мира со всеми вытекающими правовыми последствиями.

Для решения этой проблемы необходимо новое доктринальное толкование понятия «объект животного мира», под которым в юридической науке предлагается понимать «любые многоклеточные организмы животного происхождения, начиная со стадии зиготы (оплодотворенной яйцеклетки) или неоплодотворенной яйцеклетки (в случае партеногенеза) – консументы или редуценты (т.е. плотоядные и растительноядные животные, паразиты и сапрофаги, питающиеся органическими останками), обладающие нервными клетками и нервной сетью (системой) и не относящиеся к сельскохозяйственным, одомашненным или домашним животным, вредителям сельскохозяйственных растений и леса, паразитам человека, сельскохозяйственных, одомашненных или домашних животных». Такое толкование не изменяет, а позволяет дополнить и уточнить действующее нормативное определение [5].

Представляется, что сегодняшние дискуссии о понятии животного мира как объекта использования и охраны тесно связаны с философским восприятием животных. Движение в защиту прав животных сформировалось в 1970-1980-х гг., и первоначально было, скорее, философским и моральным движением, не призывавшим к принятию конкретных правовых норм. Одним из факторов, повлекших его появление, стала книга философа Питера Сингера, посвященная общественному движению в защиту животных [6]. Вскоре после этого движение в защиту прав животных претерпело трансформацию от морального/философского формата до юридического, предполагающего принятие нормативных актов по правам животных и их судебной защите. Особенно заметно это стало в последние годы, когда ряд авторов выступил за разработку нового правового статуса животных. Т. Келч и С. Вайз предложили считать животных субъектами права, а Д. Фэвр, основываясь на признании автономии за всеми живыми существами, сформулировал компромиссное решение, позволяющее принимать во внимание интересы животных, и использовать для ограниченных целей конструкцию права собственности [7].

A. Линзи рассматривает три аспекта отношения человека к животным: уважение к жизни, к живому существу, ответственность человека перед животными и права животных. Всякое живое существо должно быть предметом уважения и почитания, поскольку оно создано Богом. И хотя в Библии указывается на красоту и необычность Божьих творений, эти мысли до сих пор не развиты в четкую богословскую концепцию. Многие святые, мудрецы, поэты проявляли уважение к животным и настаивали на необходимости этого, однако, в целом эта идея оставалась в стороне от развития основной теологической мысли. A. Линзи опирается в своих рассуждениях на философию А. Швейцера, суть которой заключается в ощущении ценности всех живых существ, которые созданы Богом. Жизнь священна и неприкосновенна [8].

Аргументы в пользу защиты прав животных могут быть продолжены. Дело в том, что животные часто совершают действия, которые можно было бы назвать альтруистическими, если бы они были сделаны людьми. Хорошо известны ситуации, в которых животные берут к себе животных других разновидностей, принимая их как собственных детей. Если проводить аналогию - семья людей, которая усыновляет сироту, руководствуется одним только «инстинктом»? Животные – это не роботы. Как и люди, они значительно отличаются по характеру и выбору своих действий. Настойчивость в отстаивании антропоцентризма мешает нам проводить подлинные параллели между эмоциями и поведением людей и животных. Именно эта слепота позволяет людям продолжать проводить весьма жестокие эксперименты в отношении высокоразвитых животных, таких, как обезьяны, гончие, и дельфины. Учитывая многочисленные общие биологические черты, довольно логично предположить, что существующие доказательства опровергают предположение, что мораль человека качественней, чем у животных. Отдельный вопрос заключается в том, настолько ли велика пропасть между людьми с серьезными умственными недостатками (ограниченными умственными возможностями) и высокоразвитыми животными, как между взрослыми и детьми? [9]

Из этого следует, что проблема прав животных может быть рассмотрена и в психологической плоскости. Позиция противников прав животных основана на грандиозной вере, что человеческий биологический вид выдающийся и особенный, причем они искренне настаивают на уникальной и исключительной моральной стоимости человека. На уровне подсознания, человеческая психология предполагает применение одностороннего сострадания к членам только своей собственной разновидности, и она преднамеренно слепа к существованию страданий животных. Сложившееся эмоциональное восприятие является одним из проявлений эмоционального аутизма. Таким же образом, как аутичный человеческий ребенок сидит в тюрьме самовлюбленности, также злобно самовлюбленна и вся человеческая группа. При аутизме наблюдается неспособность сформировать теплые эмоциональные отношения, имеет место чрезвычайный эгоцентризм и обычный личный интерес человеческих групп, которые убивают животных для еды, спорта, моды, науки или религии, делая это эмоционально аутично. Попытки изменить отношения и поведение такой группы будут, очевидно, встречены эквивалентной формой инфантильного раздражения, нетерпения и гнева, типичного для аутичного ребенка, когда стабильность его или ее привычек расстроена.

Самовлюбленность на уровне человеческого биологического вида наиболее ясно характеризуется как дефицит сочувствия. Сочувствие - возможность переживать чьи-либо чувства опосредовано. Эксплуатация человечеством других разновидностей, часто совершаемая с жестокостью и насилием, есть выражение дефицита всех разновидностей сочувствия. Психология не обладает чудодейственным средством, чтобы вылечить клиническую самовлюбленность; злостная самовлюбленность - одна из многих психологических и физических патологий, которой подвергаются люди, и у нее пока еще нет эффективного лечения. Все это также верно и для генетического эгоизма.

Если отношение человека к другим биологическим видам неотъемлемо управляется эгоизмом, затрагивающим большинство людей, то в настоящее время неясно, против чего и какие могли бы быть предприняты шаги, позволяющие изменить динамику с такими глубокими корнями. Теоретики права должны признать, что коренные изменения в отношении нормальных людей к представителям других биологических видов требуют одновременно коренных изменений в человеческой психологии. Но дело в том, что психологи пока еще не знают, как произвести эти изменения, и решить проблему [10].

Многочисленные философские и психологические исследования прав животных привели к появлению в зарубежной юридической науке конструктивных предложений и формулировок прав животных. Так, Р. Галвин выделяет несколько основных прав, которые являются минимально необходимыми, чтобы гарантировать гуманное отношение ко всем животным:

1) Все животные имеют право прожить свои жизни в гармонии с своими характером и инстинктами. В самом общем смысле это требует, чтобы люди управляли своей жизнью так, чтобы жить в гармонии с другими видами живых существ. Это также требует, чтобы люди прекратили вмешиваться в экологические отношения между животными, развивавшиеся тысячелетиями;

2) Все животные имеют право жить в среде обитания, экологически достаточной для нормального существования. Это соответствует, очевидно, и нашим личным интересам, чтобы защитить и сохранить окружающую среду;

3) Все животные имеют право не подвергаться эксплуатации [11].

На сегодняшний день такие предложения выглядят как научная фантастика, однако вспомним, так ли давно такой же фантастикой считалось закрепление в законе равных прав мужчин и женщин. В пользу тенденции нормативного закрепления прав животных говорит и тот факт, что ряд государств в общей форме в своих конституциях уже установил следующие обязанности: бережного отношения к животному миру (ст.48 Конституции Кыргызской Республики 2010 г.); проявлять заботу об охране животных и запрещение «обеднять животный мир» (ст. 54 Конституции Литовской Республики 1992 г.), гарантировать защиту «определенных законом» видам диких животных (ст.39 Конституции Азербайджанской Республики 1995 г.); осуществлять охрану ценных видов животных и растений (ст.9 Конституции Китайской народной республики 1982 г.; ст.52 Устава Хорватской Республики 1990 г.). В переходной Конституции Непала 2007 г. говорится о специальной защите редких видов диких животных и мерах по охране биологического разнообразия [12]. Законом Украины «О защите животных от жестокого обращения» от 21 февраля 2006 г. предусмотрены право животных на жизнь, на гуманное отношение к себе, на защиту от жестокого обращения, право на безопасность, на ветеринарную помощь, на эвтаназию. В Законе Украины применен комплексный подход к проблеме обращения с животными и их защите от жестокого обращения, и впервые создана правовая основа для деятельности органов публичной власти, правоохранительных органов и общественных организаций в сфере защиты животных от жестокого обращения.

Философско-психологические аргументы в пользу прав животных и первый опыт их нормативного закрепления обусловливает необходимость формулирования конструктивных предложений по дальнейшему развитию мер по защите прав животных в России и других странах СНГ.

1) домашние животные должны получить статус особого субъекта гражданского права вместо сегодняшнего статуса «особого объекта гражданского права». Многие права, составляющие правоспособность граждан, животным совершенно не нужны (право осуществлять предпринимательскую деятельность). Другие имущественные и личные неимущественные права (право на имя, права авторов, право наследовать имущество) они либо уже осуществляют в некоторых странах мира, либо это возможно осуществить в будущем на практике. Несомненно, речь идет только о правоспособности животных, но никак не о дееспособности. Реализация прав домашних животных может осуществляться только через владельцев этих животных или других заинтересованных лиц. Кроме того, животные не могут иметь обязанностей и не могут быть привлечены к юридической ответственности. Этим их правовое положение сильно напоминает положение другой особой группы субъектов гражданского права – малолетних детей и недееспособных взрослых.

2) принятие закона о защите животных в нашей стране необходимо по следующим причинам: во-первых, в существующем гражданском и фаунистическом законодательстве наблюдаются пробелы и противоречия, которые необходимо устранить; во-вторых, невозможно охранять животных от жестокого обращения лишь путем одной уголовно-правовой нормы, содержащей достаточно размытые формулировки, которые не позволяют применять ее эффективно; в-третьих, необходимость принятия данного закона обусловлена морально-этическими соображениями, поскольку сами животные не имеют возможности защищать свои права. Существует и позитивный зарубежный опыт на этот счет. В Индии в законе (Indian animal welfare law) закреплены пять свобод животных: свобода от жажды, голода и недоедания; свобода от теплового и физического дискомфорта; свобода от боли, травм и болезней; свобода осуществлять естественное поведение; свобода от страха и стресса. На постсоветском пространстве похожий закон принят в Украине. Он закрепляет наличие у животных естественных прав (преамбула Закона Украины «О защите животных от жестокого обращения»), причем у всех животных, независимо от того, домашние они или дикие. Этот принцип является основанием защиты животных от гибели и жестокого обращения с ними [13].

Следует выделить и подписанную 24 ноября 2006 г. Европейским Союзом, Советом Европы и Всемирной Ветеринарной организацией (ВВО) совместную декларацию «Благополучие животных в Европе: достижения и перспективы». Декларация принята по итогам работы международного семинара, и содержит призыв к сотрудничеству по всем аспектам защиты животных [14]. Наряду с декларациями, в ЕС действуют и юридически обязательные документы, регламентирующие различные аспекты защиты прав животных. В их числе следует выделить Европейскую конвенцию о защите животных при международной перевозке 1968 г., Европейскую конвенцию о защите животных, содержащихся на фермах 1976 г., Европейскую конвенцию о защите хребетных животных, используемых для экспериментов и других научных целей 1986 г., Европейскую конвенцию о защите домашних животных 1987 г. и ряд других. В рамках этой тенденции следует только приветствовать обсуждение в 2015 г. Государственной Думой Российской Федерации Законопроекта № 458458-5 «Об ответственном обращении с животными».

3) опыт европейских стран и США свидетельствует, что в деле защиты прав животных большую роль играют общественные экологические организации, возможности которых в России требуют расширения и законодательной конкретизации. Активность зарубежных природоохранных организаций проявляется в том, что они подают в суд иски к промышленным корпорациям (используя закон о редких видах) от имени редких видов (таких как пятнистая сова), и выигрывают дела. Весьма широкую известность получило дело Tennessee Valley Authority против Хилл (1978 год). Tennessee Valley Authority строило плотину на Малой реке Теннесси в течение десяти лет. Плотина была почти готова, когда выяснилось, что под угрозой исчезновения оказался один из биологических видов - улитка Darter, которая была найдена вверху по течению. Если бы плотина была завершена, то в результате водохранилище затопило бы реку, где обитала улитка Darter, в связи с чем, был бы причинен и значительный ущерб рыбе. Экологическая общественность подала дело так, что нельзя допустить завершение плотины и подтопление водохранилища на том основании, что эти действия будут нарушать требования экологического законодательства США и вызовут вымирание видов.

Верховный суд США отменил решение нижестоящего суда и предписал остановить завершение плотины Tellico. Верховным судом США были признаны серьезными доказательства нарушения экологического законодательства, состоящие в том, что в штате Теннеси Valley Authority не смогла принять необходимых мер для ликвидации угрозы нарушения естественной среды обитания улитки Darter. Суд также полагался на намерения Конгресса остановить исчезновение видов, независимо от их стоимости, поскольку стоимость этого вида была «непредсказуемой», а повреждение - непоправимым.

Об огромном значении этого решения свидетельствуют следующие слова Суда: это может показаться довольно любопытным, что выживание относительно небольшого числа трехдюймовых рыб среди всех бесчисленных миллионов существующих видов требует прекращения строительства практически завершенной плотины, на которую Конгресс израсходовал более 100 миллионов долларов. Парадокс в том, что Конгресс продолжает расходовать большие суммы государственных денег для проекта, даже после того, как его Комитеты были проинформированы об очевидном воздействии проекта на выживание улитки Darter. Мы пришли к выводу, однако, что явное положение нахождения под угрозой исчезновения видов требует именно этого результата. Как видно из этого заявления, Верховный Суд США отдает приоритет созданию механизма предотвращения (профилактики) экологического ущерба. Дело Tennessee Valley Authority было определяющим для охраны окружающей среды в юридическом мире из-за высокого общественного резонанса и решительной поддержки судебного запрета, чтобы предотвратить экологический ущерб, несмотря на огромные социальные издержки [15].

4) требует дальнейшей разработки уже давно существующая в российском праве категория «ограничение права собственности». Если говорить о природных ресурсах, то наиболее детальна эта категория разработана применительно к земельным участкам. При этом, как частный, так и публичный собственник ограничен в своих действиях, и не может делать с принадлежащим ему природным ресурсом, все, что сочтет нужным. Очень подробно такие ограничения применительно к муниципальной собственности исследовала М.С. Сотникова [16]. Поэтому на сегодняшний день задача правовой науки России и других стран бывшего СССР заключается в расширении сферы применения этой категории, включении в нее как диких животных, которые сейчас формально числяться в федеральной собственности (путем ограничения права собственности РФ), так и домашних животных, которые считаются в ГК РФ вещами – движимым имуществом, хотя и с некоторыми оговорками и запретами. И если применительно ко многим другим вещам категория ограничений права собственности хорошо проработана, то для диких и домашних животных это еще предстоит сделать и нормативно закрепить. Самым сложным тут будет указать все возможные запреты по негуманному обращению с животными, поскольку категория «жестокость забоя» сельскохозяйственных домашних животных весьма расплывчата. Трудно будет и определить степень истязания «классических» домашних животных, когда собственник дрессирует собаку, причиняя ей боль. Поскольку проанализировать эти аспекты в одной статье невозможно, это будет темой отдельного исследования.

5) в отличии от малолетних и недееспособных граждан, обладающих авторскими правами на созданные ими произведения искусства (например, картины), животные данными правами не наделяются. Эта проблема требует отдельного обсуждения и решения, особенно учитывая многолетние исследования творчества животных, ведущиеся в различных странах мира. Существующие многочисленные рисунки обезьян, слонов и дельфинов свидетельствуют о том, что мнение человечества о своих «эксклюзивных» творческих способностях, которых лишены другие живые организмы, ошибочно [17].

6) в настоящий момент уже существует как правовая норма (статьи 231-232 Гражданского кодекса РФ), так и практика ее применения относительно учета мнения животного (возможность выбора безнадзорными домашними животными между прежним и новым хозяином). Эту концепцию нужно развивать и дальше, предусмотрев, что в случае раздела имущества (животных) между супругами при разводе, необходимо учитывать и интересы животных, их привязанности и возможности хозяев по их содержанию.

7) правовой статус субъекта права может быть придан не сразу всем видам животных, а постепенно и некоторым. В числе таких животных можно выделить шимпанзе или другие виды человекообразных обезьян, характеризующихся и сложной нервной системой, и эмоциями, во всяком случае, не меньшими, чем у детей человека или недееспособных граждан. Это уже постепенно происходит. В частности, принятый в Новой Зеландии закон привел к фундаментальным изменениям в правовой системе страны, расширил основные права самых близких эволюционных родственников человечества. Теперь, согласно закону, эти животные стали обладать тремя основными правами: правом на жизнь; на защиту от жестокого обращения и правом не быть подвергнутым медицинскому или научному экспериментированию [18].

8) постепенная замена антропоцентричной модели взаимодействия человека и животных повлечет много конкретных поэтапных действий, например, ограничение и затем запрет спортивной охоты, когда животных убивают не с целью выживания человека, а просто из удовольствия. Аналогичным образом, постепенно будет сокращаться сфера использования цирков и зоопарков, медицинские эксперименты над животными, спортивные развлечения с участием животных. Все это выглядит сейчас как фантастика, но так ли давно всем казалось нереальным закрепление избирательных прав женщин?

Необходимость принятия законов о защите прав животных должна быть обусловлена не только чувством жалости и сострадания к «братьям нашим меньшим», но и морально-этическими соображениями, связанными с тем, что запрет мучить животных позволяет формировать более нравственно здоровое молодое поколение, которое не будет обижать детей и стариков.

Подводя итоги, хотелось бы отметить, что на сегодняшний день большая часть субъективных прав животных нигде не закреплена, хотя фактически имеется в наличии и осуществляется на практике. В связи с этим, задача ученых, политиков и неравнодушной общественности должна заключаться в том, чтобы доказывать необходимость фиксации существующих прав животных в международной Конвенции о правах животных; предлагать разработку и принятие на национальном уровне Закона «О защите прав животных», конкретизирующего такие права и механизм их реализации в соответствии с национальной спецификой. Одновременно в Гражданских кодексах России и заинтересованных в этом стран СНГ должна появиться новая категория субъектов права – «животные», функции опекуна над которыми выполняют гражданине (собственники) или юридические лица (общественные экологические объединения или уполномоченные органы, например, по диким животным).

И только после этого следует переходить к следующему шагу, связанному с дальнейшим расширением правосубъектности отдельных представителей животного мира, например, человекообразных обезьян. При этом очевидно, что движение это будет очень медленным и постепенным.

Права животных в российском и зарубежном праве

The rights of animals in the Russian and foreign law

Аннотация

В статье рассматриваются философские, психологические, а также правовые предпосылки развития концепции прав животных. На основе анализа теории и законодательства ряда зарубежных стран автор приходит к выводу о необходимости обсуждения концепции прав животных и в России. Предложен ряд направлений совершенствования российского гражданского и экологического законодательства, которые позволят усилить охрану животного мира не только как объекта использования для удовлетворения потребностей человека, но и важной нравственной ценности. Аргументируется необходимость разработки международной Конвенции о правах животных, а также принятия на национальном уровне в Российской Федерации и других странах СНГ Закона «О защите прав животных», конкретизирующего такие права и механизм их реализации в соответствии с национальной спецификой.

Ключевые слова

Животные; философия; психология; инстинкты; субъект права; объект права; общественные экологические организации; жестокое обращение

Summary

In article philosophical, psychological, and also legal prerequisites of development of the concept of the rights of animals are considered. On the basis of the analysis of the theory and the legislation of a number of foreign countries the author comes to a conclusion about need of discussion of the concept of the rights of animals and in Russia. A number of the directions of improvement of the Russian civil and ecological legislation which will allow to strengthen protection of fauna not only as object of use for satisfaction of needs of the person, but also important moral value is offered. Need of development of the international Convention on the rights of animals, and also acceptances at the national level in the Russian Federation and other CIS countries of the Law "About Protection of the Rights of Animals" concretizing such rights and the mechanism of their realization according to national specifics is reasoned.

Keywords

Animals; philosophy; psychology; instincts; legal entity; object of the right; public ecological organizations; ill treatment

Список использованной литературы

1. Биологический словарь. http://sbio.info/page.php?id=11050 (дата обращения 13.11.2015)

2. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Оникс, 2010. С.141.

3. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка. М., 2007. С. 130.

4. Smith, R.R. At a complex crossroads: animal law in Indian country // Animal law. 2007. Vol. 14. P. 116.

5. Щеколодкин А.Н. Правовые проблемы охраны и использования объектов животного и растительного мира на особо охраняемых природных территориях: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С.6.

6. Singer, P. (1975) Animal Liberation: A New Ethics for our Treatment of Animals. - New York: New York Review/Random House.

7. Favre D. Equitable self-ownership for animals // Duke Law Journal. 2000. Vol.50-2. P. 473-502.

8. Linzey A. Christianity and the rights of animals. - London: SPCK and New York: Crossroad, 1987; Павлова Т.Н. Движение за права животных // http://westernizer.com/index/0-80 (дата обращения 17.11.2015).

9. Hilden J. A contractarian view of animal rights: insuring against the possibility of being a non-human animal // Animal law. 2007. Vol. 14. P. 15-19.

10. Bartlett S. Roots of human resistance to animal rights: psychological and conceptual blocks // Animal Law. 2002. Vol. 8. P.165-171.

11. Galvin R.W. What rights for animals? A modest proposal // Pace Environmental Law Review. 1985. Vol. 2. P.253.

12. Экологические положения конституций: сборник / Под. ред. Е.А. Высторобца. М.-Уфа: МИРмпОС, Центр интерэкоправа ЕврАзНИИПП, 2012. 385 с.

13. Короткий Т.Р., Зубченко Н.И. Обеспечение благополучия животных и их защита от жестокого обращения: от этических норм к международно-правовому регулированию // Международное право и международные организации. 2014. № 3. С.355-377.

14. Зубченко Н.И. Международно-правовая регламентация обращения с животными // Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения: материалы IV международной научно-практической конференции (г. Уфа, 8 февраля 2014 г.). В 2 ч. Часть 2 / под общ. ред. А.В. Рагулина, М.С. Шайхуллина. Уфа, 2014. С. 44-45.

15. Axtell S. Reframing the judicial approach to injunctive relief for environmental plaintiffs in Monsanto Co. v. Geertson Seed Farms // Ecology Law Quarterly. 2011. Vol. 38. P.329-330.

16. Сотникова М.С. Право муниципальной собственности на земельные участки в Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2009. 207 с.

17. Творчество животных // http://scorcher.ru/neuro/science/animals/art.php (дата обращения 17.11.2015).

18. Lubinski, J. Introduction to Animal Rights (2nd Ed) // https://www.animallaw.info/article/introduction-animal-rights-2nd-ed (дата обращения 17.11.2015).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: