Часть первая ПРИБЫТИЕ 6 страница

– Об этом я тоже подумала. Быстро не получится.

– Но ведь ты будешь им помогать! Разве ты не понимаешь? Помогать им разрушать наш мир.

– Глаз! Я люблю учиться и учусь быстро. Подумай: здешние кухни – лучшее место, где я могла бы затаиться в Умбриэле. Именно тут мы сможем отыскать подходящую возможность навредить здешним владыкам. Особенно при том, что у нас не так много времени.

– Да, – кивнул Светло-Глаз. – Это понятно. А как же я?

– Повторяй за мной. Обращайся ко мне время от времени, будто что-то хочешь доказать или подсказать. Записывай мои слова в книгу.

– А вот этот? – Он ткнул пальцем в хоба.

Девушка внимательно посмотрела на глазастого уродца.

– Люк! – приказала она. – Принеси мне те бело-зеленые ветви с дальнего конца стола.

– Да! Люк понял! – воскликнул хоб, запрыгивая на стол.

Он пробежался туда и обратно в мгновение ока и протянул Аннаиг пучок листьев.

– Итак, – принялась диктовать девушка. – Что мы имеем? Побеги фенхеля. Их настой снимает вздутие живота. Также можно использовать как припарки при воспалении глаз.

Она так увлеклась, что совсем забыла, где находится, и очнулась, лишь когда возвратилась Слир.

– Пришло время учиться готовить, – сказала серокожая.

Аннаиг протерла глаза и кивнула. Потом махнула рукой в сторону стоящего неподалеку оборудования.

– Расскажите мне о дистилляции сущностей. Я хочу знать, как это…

– Нет-нет, крошка! – Слир издала короткий неприятный смешок. – Начнем мы не с этого. Начнем мы с очагов и печей.

– Тут же нет никакого огня, – жаловалась девушка несколько минут спустя, когда крутила горячее металлическое колесо, заставляя вращаться вертел.

– Еще немножко, – не слушая ее, руководила Слир.

– Это свинина? – спросила Аннаиг. – Пахнет, по крайней мере, очень похоже.

– Это еда для рабочих и слуг во дворце лорда Приксона. А им, следует тебе запомнить, не нравится подгорелое, как любит челядь из особняка лорда Ороя. Еще чуть-чуть, и можешь приказать скампу сходить туда, чтобы снять пищу.

Аннаиг продолжала трудиться с колесом. Пот лил с нее градом; казалось, она работает без сна и отдыха уже целую вечность.

– Что ты имела в виду, когда говорила, что здесь нет огня? – неожиданно спросила Слир.

– Что? Ах да! У вас тут только раскаленный камень. А огонь – это когда что-то сгорает. Дерево, бумага… Да мало ли что!

– А! Я, кажется, поняла! – Слир наморщила лоб. – Когда вспыхивают капли жира – это огонь! Точно! Но зачем нужно готовить над горящим деревом? Если мы станем так поступать, то все деревья в Спирали Края исчезнут дней за шесть-семь.

– Тогда отчего скалы становятся горячими?

– Они просто горячие. – Данмер пожала плечами. – Горячие, и все тут. Все! Отправляй скампа!

Она указала на большую металлическую полусферу, прикрепленную к балке под сводом пещеры. Остроухий скамп проворно вскарабкался по стропилам и перекладинам над раскаленными печами, выдвинул поддон, который должен был защитить жарящуюся тушу от излишнего жара, и подвел ее ниже борова. Аннаиг еще раз налегла на ворот, и вертел точно вошел в пазы полусферы.

– Так! – кивнула Слир. – Огня теперь в самый раз. Что можно еще туда добавить? Что мы можем готовить медленно?

– Ну, не знаю… Например, протушить вон те красные корнеплоды.

– Хелш? – На миг женщина вроде бы удивилась, но справилась с чувствами очень быстро. – Да. Можно.

– И еще вот эти небольшие птицы. Думаю, их можно было бы поджарить.

– Поджарить здесь? Тогда нам придется направить их в особняк Ороя.

– Да. Я помню: им нравится подгорелое мясо.

– Точно!

Аннаиг показалось, что Слир сейчас улыбнется одобрительно, но данмер сумела остаться невозмутимой.

– Продолжай, я погляжу, – приказала она.

Вот так девушка и трудилась оставшуюся половину дня. Тушила, жарила, подсушивала… Несколько часов показались долгими, как несколько дней. Наконец Слир отвела ее в темную спальню с двумя дюжинами циновок на полу. На столе стоял котелок, тарелки, рядом с которыми лежали ложки. Аннаиг, едва переставляя дрожащие от усталости ноги, уселась на лавку там, где показала ей серокожая наставница. В котелке оказалось незнакомое мясо, тушенное с бобами, горячее и острое. А еще самое вкусное из того, что девушка ела когда-либо в жизни.

– Когда утолишь голод, советую поспать, – сказала Слир. – Через шесть часов тебе снова идти на работу.

Аннаиг безучастно кивала, а потом вдруг вспомнила о Светло-Глазе.

– Они забрали твоего друга, – отвечала данмер.

– Что?! Куда?

– Не знаю. Но совершенно очевидно, что он ничего не смыслит в кулинарии. А еще кое-кто заинтересован выяснить его способности и умения.

– А когда он вернется?

На лице Слир промелькнуло сочувствие.

– Думаю, никогда.

С этими словами она ушла, а девушка склонилась над тарелкой и расплакалась.

Утерев последние слезы, Аннаиг вытащила кулон и раскрыла его.

– Найди, найди Аттребуса, – прошептала она. – Любой ценой найди…

Светло-Глаза мучил вопрос: что с ним станет после смерти? Изначально предполагалось, что души аргониан принадлежат Хист – когда один умирает, его душа переходит к дереву, чтобы воплотиться снова. При обычных обстоятельствах это казалось вполне разумным. У каждого на самом дне сознания хранятся воспоминания о запахах и вкусах, мелькают смутно знакомые образы и ощущения, которых они сами не испытывали. Собственно, даже понятие «время» не переводилось с имперской речи на язык обитателей Чернотопья. Для аргониан самое трудное в изучении имперского заключалось в различии глаголов по временам: четкое указание на последовательность событий не казалось им важным, они предпочитали целостное мироощущение.

Для народа, обитающего в Чернотопье, рождение и смерть представляли собой единое событие. Вся жизнь, да и вся история тоже – не что иное, как один миг. Отказавшись от этого понимания, прочие народы Нирна создали иллюзию линейного движения от прошлого к будущему и назвали ее временем.

И вот теперь Умбриэль нарушил привычное понимание вещей. Светло-Глаз утратил связь с городским деревом. Теперь, если он умрет, куда отправится его душа? Неужели на переработку, станет пищей для того инжениума, о котором рассказывал Вемреддль? Сколько уже душ аргониан забрал проклятый остров? Следует ли из этого, что они вырваны из вечного цикла рождений и смертей? Или существует еще один, всеохватывающий цикл, в котором аргониане лишь небольшая часть, следующая своим путем?

Он решил прекратить размышлять о возвышенных вещах, чтобы не лопнула от перенапряжения голова, и сосредоточиться на земных – простых и понятных. Истина состояла в том, что его подхватило заклинание, сотворенное Аннаиг при помощи алхимического состава, и принесло на Умбриэль. Почему так вышло? Да кто же его знает?

К счастью, в пещеру, где он размышлял в одиночестве, вошли.

Вновь прибывший оказался невысоким костлявым человеком, похожим на выходца из нордлингов – гладкие белые волосы, кожа цвета слоновой кости, пронизанная тонкими венами. Но что-то в очертаниях черепа и сутулой фигуре с покатыми плечами безошибочно указывало на чуждость, инородность этого создания. На нем были черные штаны и жилетка, а поверх них оливковый кафтан.

Человек оглядел Светло-Глаза с ног до головы и заговорил на каком-то тарабарском наречии. Когда аргонианин промолчал в ответ, всем видом показывая непонимание, незнакомец сунул руку в карман и извлек маленький пузырек из непрозрачного стекла. Сунув склянку в руки Светло-Глазу, он знаками показал, что тот должен выпить зелье.

Ящер вначале отнесся к предложению с опаской, но, рассудив, что убить его могли уже не раз и причем более простыми способами, опрокинул содержимое бутылочки в рот. Ведь если он до сих пор жив, значит, он кому-то очень нужен здесь, на острове.

На вкус жидкость оказалась как горелая апельсиновая кожура.

Мужчина подождал немного, затем откашлялся и спросил:

– Теперь ты меня понимаешь?

– Да, – кивнул Светло-Глаз.

– Тогда я перехожу прямо к сути. Мы заметили, что ты представляешь собой доселе неизвестную породу живых существ. По крайней мере, не известную мне, а у меня очень долгая память и большой опыт.

– Я аргонианин.

– Это лишь название. Я его не знаю.

– Так зовется моя раса.

– И это слово мне не знакомо. – Маленький человек поднял голову, внимательно оглядывая ящера. – Ты прибыл извне? Ты не из Умбриэля? Это верное утверждение?

– Я местный, из Тамриэля.

– Еще одно бессмысленное слово. Ты меня удивляешь. Здесь Умбриэль и ничего более.

– Ваш Умбриэль сейчас находится в моем мире. Он летит над моей страной, Чернотопьем.

– Чернотопье? Оно меня мало интересует. Ну, разве что чуть-чуть, если поможет изучить и понять тебя. Знаешь, что меня интересует сейчас? Какой частью Умбриэля ты станешь.

– Не понимаю.

– Ты не первый, кто попал к нам извне, но первый с таким телом. Поэтому Умбриэль должен изучить тебя и запомнить – вдруг появятся иные, похожие на тебя. Мы будем знать, как их использовать. А начнем с тебя.

– А если я окажусь для вас бесполезен?

– Тогда мы не можем разрешить Умбриэлю изучать тебя. Мы извлечем внутреннюю сущность из твоего тела и используем ее, а тело отправим обратно, туда, откуда оно явилось.

– А почему бы не разрешить мне просто уйти? Верните меня на Тамриэль. Зачем убивать?

– Души слишком ценны для нас, мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну. Поэтому расскажи мне о своем теле.

– А что рассказывать? Я такой, каким вы меня видите. Ни больше ни меньше.

– Ты своего рода дейдра?

– Вы знаете, кто такие дейдра? – Светло-Глаз разинул рот от удивления. – Тот человек, с которым мы говорили раньше, не знал.

– А кто он такой, чтобы знать о дейдра? – пожал плечами беловолосый. – Мы видели дейдра раньше, но сейчас на Умбриэле нет ни одного из них. Итак, ты дейдра?

– Нет.

– Это хорошо. Очень хорошо, поскольку многое упрощает. Гребень на твоей голове и шее… Для чего он служит?

– Ни для чего. Он делает меня красивее в глазах существ моей расы, я так думаю. Больше, пожалуй, ни для чего. Но я за ним ухаживаю.

– А перепонки между пальцами на руках?

– Для плавания.

– Плавание? Что это?

– Ну, я двигаюсь в воде. На ногах есть тоже перепонки между пальцами.

– Ты двигаешься в воде? – Человек поморгал задумчиво.

– Довольно часто.

– Ниже поверхности?

– Да.

– Как долго ты можешь оставаться под водой? Как часто тебе нужно вдыхать воздух?

– Если потребуется, я могу вообще не всплывать и дышать на глубине.

– Отлично! – улыбнулся тощий. – Ты меня уже заинтересовал. Умбриэль нуждается в существах, подобных тебе.

Светло-Глаз переступил с ноги на ногу, не понимая, о чем идет речь, и промолчал, хотя множество вопросов крутились у него на языке.

– Клоака Сущности. Да… Я думаю, ты был бы очень полезен в Клоаке Сущности. Но давай продолжим нашу беседу. Что касается твоей кожи, это ведь чешуя, не правда ли?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: