Вопрос 1. Понятие культуры речи

Известный лингвист Е. Н. Ширяев так определяет понятие «культура речи»: «Культура речи - это такой выбор и такая организация языковых средств, которые в той или иной ситуации общения при соблюдении современных языковых норм и этики общения позволяют обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных коммуникативных задач. Наука, занимающаяся проблемами нормализации речи, разрабатывающая рекомендации по умелому пользованию языком, также называется культура речи. Она содержит в себе три составляющих компонента: нормативный, коммуникативный, этический.

B многочисленных работах юристов о судебной речи куль­турно-речевой аспект рассматривается в общих чертах, таких, как простота, доходчивость, эмоциональность. В данной работе определим понятие культуры речи юриста, выясним важность этого вопроса и подробно рассмотрим характеристики, обусловливающие культуру публичной речи.

О культуре речи написано много фундаментальных работ. Мы знаем и большое количество высказываний известных пи­сателей о роли языка в жизни людей. Но из огромного множес­тваих давайте выберем слова К.Г. Паустовского: «Нам дан во владение самый богатый, меткий, могучий и поистине волшеб­ный русский язык... Всегда ли мы обращаемся с этим языком так, как он того заслуживает?» По отношению каждого челове­ка к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности». Вду­майтесь в эти слова: нас оценивают по тому, как мы говорим. По нашей речи наши собеседники делают вывод, кто мы такие, так как речь независимо от воли говорящего создает его порт­рет, раскрывает личность. Ведь культура речи неотделима от общей культуры, без нее немыслимы интеллигентность, духов­ность. Речь человека – это его своеобразный паспорт, который точно указывает, в какой среде вырос и общается говорящий, каков его культурный уровень. От степени владения нормами и богатствами языка зависит, насколько точно, грамотно и понятно может говорящий выразить свою мысль, объяснить то или иное жизненное явление, оказать должное воздействие на слушателей. Поэтому необходимо учиться культуре речи.

Культура речи в значительной степени обусловлена культурой мышления и сознательной любовью к языку. От точности мышления зависит выбор средств выражения, неточность же выражения ведет к фактическим ошибкам. Потому каждый го­ворящий в какой-то мере задумывается не только над тем,чтоон говорит, но и как говорит.

Основным критерием культуры речи лингвисты считают нормативность, которая включает в себя точность и ясность, правильность, чистоту речи, то есть отсутствие в ней диалектных, просторечных слов, узкопрофессиональных выра­жений, неуместно употребляемых иноязычных слов. Кроме того, культурной считается речь, которой присуще речевое мастерство: логическая стройность, богатство словаря, разнообразие грамматических конструкций, художественная вы­разительность.

Культура речи определяется в лингвистике как мотивиро­ванное употребление языкового материала, как использование в определенной ситуации языковых средств, оптимальных для данной обстановки, содержания и цели высказывания; это ис­пользование единственно нужных слов и конструкций в каж­дом конкретном случае.

Почему необходимо говорить особо о культуре речи юриста?

Во-первых, профессия юриста требует не только высоких нравственных качеств и профессионального мастерства, но и широкого общего образования. По глубокому убеждению А.Ф. Кони, юрист должен быть человеком, у которого общее образо­вание идет впереди специального, потому что юрист ежедневно имеет дело с самыми разнообразными явлениями жизни, и эти явления он должен правильно оценить, принять по ним нужное решение и убедить в правильности своей точки зрения обра­щающихся к нему людей. Юрист выступает в различных ком­муникативных ролях: составляет законопроекты, ведет дело­вую переписку, ему приходится писать протоколы допроса и осмотра места происшествия, различные постановления, обви­нительные заключения, исковые заявления, приговоры и опре­деления, договоры и соглашения, заявления и жалобы.

К тому же при производстве уголовных дел и решении спо­ров граждан и учреждений между собой юрист бывает и кон­фиденциальным собеседником. Ему приходится сталкиваться с людьми самых разнообразных профессий и различного уровня культуры. И в каждом случае необходимо находить нужный тон, слова, аргументирующие и грамотно выражающие мысли. От того, насколько точно понимают эти лица речь юриста, под­час зависит содержание их объяснений и показаний. Наруше­ние юристом языковых норм может вызвать отрицательную реакцию со стороны собеседников. К сожалению, бывают слу­чаи, когда из-за неточно заданного вопроса допрашиваемый просит уточнить или исправить некорректно заданный вопрос. Кроме того, каждый юрист выступает и как оратор, как пропагандист правовых знаний, читая лекции; прокурор и ад­вокат ежедневно произносят публичные речи в судебных про­цессах, поэтому юристу необходимо владеть навыками публичной речи. Умение говорить публично, владение языком издавна считается необходимым профессиональным качеством юриста. А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, В.И. Жуковский, Н.И. Холев, П.А. Алек­сандров, К.Ф. Хартулари, К.К. Арсеньев, Н.П. Карабчевский, В.Д. Спасович, С.А. Андреевский, А.И. Урусов, М.Г. Казаринов, А.Х Лохвицкий оставили нам прекрасные образцы ораторского мастерства. Высокий рейтинг многих современных судебных ораторов определяется тем впечатлением общей культуры и интеллигентности, которое оставляют их выступления, безуко­ризненное владение литературным языком, умение точно, ясно, правильно и логично выразить мысль. Это обязательное усло­вие успешной самопрезентации судебного оратора. Значит, язык - это инструмент, при помощи которого оформляются и пере­даются все мысли, это профессиональное оружие юриста. И вопросы культуры речи юриста поднимаются самой жизнью, практической необходимостью.

Говорить о культуре речи юриста надо и потому, что юриди­ческий язык специфичен. В нем много терминов, имеющих осо­бое юридическое значение, например: кодекс, контрабанда, али­би, мотивы преступления, мера пресечения, конфискациям др. В качестве терминов используются некоторые разговорные сло­ва, такие, как промотание, попрошайничество, оговор; уста­ревшие: деяние, сокрытие; отглагольные существительные, не характерные для общего употребления: доставление, отобрание, недонесение, приискание. Большинство многозначных слов обозначает особые юридические понятия. Так, привод - при­нудительное доставление кого-либо в органы расследования или суда; возбудить – начать производство уголовного дела; склонить – заставить совершить преступление; смягчить – сде­лать наказание менее суровым и строгим; статья –определенный раздел, параграф в юридическом документе; организатор - инициатор преступления; погашение - прекращение срока судимости; эпизод – часть преступных действий и др. Поэтому в языке права наблюдаются словосочетания, не употребля­ющиеся за пределами правовой сферы общения, например: организатop преступления, применить меры, совершение преступления, аморальный проступок и др. Это самый трудный и са­мый интересный из всех профессиональных языков.

Что входит в понятие культуры судебной речи? С учетом за­дач судопроизводства культуру письменной речи юриста можно определить как использование в процессуаль­ных актах языковых средств официально-делового стиля, ко­торые соответствуют требованиям УПК и ГПК РФ и адекватно отра­жают устанавливаемые по делу фактические данные. В офи­циально-деловом стиле используется большое количество гото­вых, стандартных выражений – клише. И вот здесь встает проблема клише и штампов в речи юриста: уместность и необ­ходимость клише при составлении документов и неуместность речевых штампов, которые причиняют вред.

Культура речи юриста предполагает также знание норм ус­тных публичных выступлений. В речах прокурора и адвоката на суде отражаются те же факты, что и в процессуальных до­кументах по данному делу, поэтому судебный оратор нередко использует конструкции, уместные лишь в письменной офици­ально-деловой речи. А публичная речь предполагает богатство словаря, художественную выразительность! Культура публич­ной речи — это такое использование языкового материала, ко­торое обеспечивает наилучшее воздействие на аудиторию в кон­кретной обстановке и в соответствии с поставленной задачей. Термин оратор обозначает не только лицо, выступающее с речью, но и человека, владеющего мастерством публичной речи, ее методикой. Речь должна быть построена так, чтобы она при­влекала внимание, наилучшим образом способствовала убеж­дению. Прочитайте речь С.А. Андреевского по делу Миронови­ча, речь Н.И. Холева по делу Максименко, речь Я.С. Киселева по делу Бердникова, отвечающие этим требованиям.

О культуре устной судебной речи следует говорить и пото­му, что на суде каждое слово оказывает большое психологичес­кое воздействие, например: наказание - это не только кара, это возможность искупить вину, исправиться, перевоспи­таться. И поэтому недостаточно грамотно составленное обви­нительное заключение (которое обязательно оглашается в су­дебном процессе), а также серая, казенная речь прокурора или адвоката не способствуют выполнению судом его высокой фун­кции. Допущенная судебным оратором речевая ошибка дискре­дитирует представителя органов правосудия. Если же ошибка осталась незамеченной, то юрист, человек с высшим образованием, консультант и воспитатель граждан, оказывается про­водником речевого бескультурья. Таким образом, культура речи не личное дело каждого юриста, а общественная необходимость. Борьба за чистоту речи – это борьба и за уважение к нашим законам. Грамотный оратор не скажет: «Читая дело / у меня / общем-то / никаких сомнений / не вызвало о том / что в действиях Сазонова / будем говорить / есть состав преступления //». Вспоминаются в этой связи слова Н.А. Некрасова: «...нет такой мысли, которую человек не мог бы себя за­ставить выразить ясно и убедительно для другого, и всегда досадую, когда встречаю фразу «нет слов выразить» и т.п. Вздор! Слово всегда есть, да ум наш ленив...». И слова В.Г. Белинского: «...слов недостает у людей только тогда, когда они выражают то, чего сами не понимают хорошенько». Действительно гра­мотного судебного оратора отличает глубина мысли, логичность речи, умение находить в каждом конкретном случае нужные, точные и выразительные слова для передачи мыслей, умение грамотно оформлять высказывания.

На научно-практической конференции по вопросам повыше­ния эффективности поддержания государственного обвинения отмечалось, что именно государственный обвинитель представ­ляет прокуратуру в глазах народа, по его работе люди судят о прокуратуре в целом. Поэтому судебному оратору необходимо развивать навыки публичных выступлений, обогащать свой язык. О необходимости владеть богатствами русского языка писал А.Ф. Кони: «Пусть не мысль ваша ищет слова... пусть, напро­тив, слова покорно и услужливо предстоят перед вашей мыслью в полном ее распоряжении». Юрист должен владеть нормами публичной речи, ораторским мастерством для того, чтобы ясно, точно, стилистически правильно, убедительно выражать мысль. Это - одно из решающих условий повышения эффективности судебных прений.

Судебная речь имеет целью способствовать формированию убеждения судей и присяжных заседателей. Для этого она, прежде всего, должна быть понята составу суда, а также всеми слушателями. Значит, первое необходимое качество судебного выступления –ясность. На ясность как главное достоинст­во речи указывал еще Аристотель: «Достоинство стиля заклю­чается в ясности; доказательством этому служит то, что, раз речь не ясна, она не достигает своей цели». О «необыкновен­ной, исключительной» ясности на суде писал П.С. Пороховщиков: «...не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья». Запомните это напутствие.

Чем достигается ясность? Прежде всего, – глубоким знанием материала, четкой композицией речи, логичностью изложения, убедительностью аргументов. Ясность – это умение говорить доступно, доходчиво о сложных вопросах. Таким качеством от­личались судебные речи дореволюционного адвоката К.Ф. Хартулари. Большое внимание судебной оратор уделял тому, что­бы сделать изложение доступным для восприятия. Прочитайте его речь по делу Маргариты Жюжан – и вы увидите, как глу­боко анализирует оратор доказательства, последовательно и логично излагает материалы дела. В результате этого речь ста­новится доходчивой и убедительной.

Нередко доходчивость, или доступность, называют просто­той. Простота изложения способствует тому, что речь воспри­нимается легко и мысль судей без затруднений следует за мыслью оратора. Однако нельзя путать простоту и примитив­ность. Простота речи предполагает использование и сложных синтаксических конструкций, и риторических приемов. Вовре­мя и кстати приведенное сравнение, нужный эпитет, истори­ческий пример, пословица или поговорка оживляют речь, де­лают ее более доходчивой. Но совершенно нетерпимы в судеб­ной речи искусственная красивость, высокопарность.

Речь становится неясной вследствие нечеткого знания мате­риалов дела, низкой культуры мышления. Мысль, вполне сло­жившаяся в мозгу, легко находит себе точное выражение в сло­вах; неопределенность выражений обыкновенно бывает при­знаком неясного мышления, например: Мотивом для ее уволь­нения / послужили ненадлежащие / неблагоприятная обста­новка вообще / в этом коллективе /и в частности виновная / так сказать к этим еще более сложившимся / неправиль­ным / ну жизни что ли / этого коллектива / той обстановки/ в которой она находится / ее отношение ко всем делам / что там делается;

или: Куликов / подпись этого человека / этого начальника / абсолютно так сказать / ну / заин­тересована что ли / в исходе этого дела / человека. Довольно часто речь становится неясной из-за использования в ней иноязычных слов и узкоспециальных терминов: В полуправду вкраплены фактик, другой, а то и третий, каждый из них чем-то подтвержден, – вот и возникает нечто вроде психологической экстраполяции; или: В ее жизни встал известный ингридиент; или: Моему подзащитному инкриминируется... Особенно сейчас, когда наша речь пестрит иноязычными словами, судебному оратору необходимо следить за их мотивированным использованием.

К неясности речи обязательно приведет неуместное употребление местоимений: В соответствии с / установленной длителъностъю / нахождения / м-м / на излечении потер­певшего / я полагаю / что его действия могут быть квали­фицированы / только статьей 112 частью первой / пос­кольку он лечился менее четырех недель; или: На просьбу по­терпевшего / прекратить свои хулиганские действия / вви­ду позднего времени / Сухарев / предъявив пенсионное удос­товерение / без предупреждения / ударом кулака / выбил ему три зуба. Не напоминает ли все это «монолог» из рассказа А.П. Чехова: «А он схватил его, подмял и оземь... Тогда тот сел на него верхом и давай в спину барабанить... Мы его из-под него за ноги вытащили. – Кто кого? – Известно кого... На ком верхом сидел... – Кто? – Да этот самый, про кого сказываю»?

Причиной неясности может быть многословие: Другие пока­зания давались Иванченко о том / что у него значит / укра­ли / значит / это самое // И Протокова рассказала здесь / в суде / каким образом / она обнаружить кражу в своем домике / что у ней было украдено / и что значит / какие повреждения / не могла; или: Он не отрицает факта кражи / вещей / личного имущества / Скворцовой / которые принадлежали товарищу Петрову. Создает неясность и непра­вильный порядок слов: При попытке скрыться подсудимые были задержаны с украденными вещами дружинниками; или: Потеряева распустила свою корову / которая топчет огоро­ды / пьяная бегает по соседям / грозит избить Юшкова и ругается//.

Ясность мысли и ее выражения ведет к такому качеству речи, как точность. Точность, то есть соответствие высказывания замыслу оратора и явлениям действительности, является необходимым качеством судебной речи. Это предметная точ­ность. Судебный оратор должен хорошо знать материалы уго­ловного дела, о которых говорит. Речевые неточности, вызван­ные слабым знанием предмета речи, приводят к негативному отношению к судебному оратору. Понятийная же точность за­висит в первую очередь от точности словоупотребления, в час­тности, от выбора синонимов. Обратите внимание, насколько точно выделенные слова характеризуют ситуации и людей: легко и свободно, переходя от предмета к предмету, болтает жена мужу о всех интересах дома (легкий, непринужденный разговор); За утренним чаем, развязно посмеиваясь, она вдруг брякнула мужу: «А знаешь? Я выхожу замуж за Пистолькорса» (легкомысленный, необдуманный поступок). Попробуйте употребить синонимы: рассказывает, сказала - и точность об­разов исчезнет. Точность создается также употреблением юри­дических терминов и клише: мотивы преступления, а не побуждения; возбудить уголовное дело, а не начать; дело выде­лено в отдельное производство, а не в самостоятельное; при­менить меры пресечения, а не принять и др. Способствуют точности и повторы: «Рассмотреть эту жизнь весьма поучителъно; поучительно рассмотреть ее не только для интересов настоящего дела, не только для того, чтобы определить, в ка­кой степени виновна В. Засулич, но ее прошедшее поучитель­но и для извлечения из него других материалов, нужных и полезных...»

П.С. Пороховщиков советовал судебным ораторам запомнить, что одно неудачное выражение может извратить мысль, сде­лать трогательное смешным, значительное лишить содержа­ния, как в данном случае, когда прокурор, поддерживая в от­крытом процессе обвинение в убийстве, сказал, что подсуди­мые «откололи такое». Нарушение точности приводит к тому, что представления, понятия искажаются. Например, кандидат юридических наук, рассуждая в солидном юридическом жур­нале о многозначности оценочных понятий в уголовно-процессуальном законе, ратуя за точность словоупотребления, сам неточно употребляет лингвистический термин «этимологиче­ское значение» вместо «лексическое значение».

Неточно выражают мысль высказывания, засоренные лиш­ними, так называемыми «любимыми» словами и словосочетаниями: ну, значит, в общем-то, что ли, так сказать, как говорится, если можно так сказать и другими. «У одного, – писал П.С. Пороховщиков, - только и слышно: так сказать, как бы сказать, как говорится, в некотором роде, все ж таки; это последнее слово... само по себе далеко неблагозвучное, про­износится с каким-то змеиным пошипом, другой поминутно произносит: ну..; третий между каждыми двумя предложения­ми восклицает: да! - хотя его никто ни о чем не спрашивает...». Из-за таких слов-сорняков, как что ли, будем так говорить, четко сформулированная мысль становится неточной, прибли­зительной; оратор как бы кается в неумении точно выражать­ся. Модное слово в общем-то также не позволяет выразить мысль точно, конкретно. Кроме того, бесконечно повторяемое слово отвлекает слушающих от содержания речи и вызывает желание сосчитать, сколько раз оратор произнесет любимое слово, совершенно не нужное. П.С. Пороховщиков рассказыва­ет о том, как прокурор, обвиняя шорника в непреднамеренном убийстве, три раза употребил в паузах слово хорошо. «Невольно думалось, – пишет автор, – человека убили, что тут хорошего». Такие слова воспринимаются как словесный мусор. «Костылями хромого оратора» назвал их Е.А. Матвиенко. Об опас­ности неточного словоупотребления предупреждал А.А. Уша­ков: «Неточное слово в праве – большое социальное зло: оно кидает почву для произвола и беззакония».

Слова характеризуют оратора как личность, поэтому речь его должна быть чистой. Чистой признается такая речь, в структуре которой нет чуждых литературному языку слов, фразеологизмов, диалектной, жаргонной и арготической лексики, конструкций разговорной речи. Например, нарушают чис­тоту речи просторечные образования упасъ, махалась, попался на скамью подсудимых, выпивши, характеристика со школы хотит и др.

Одним из основных качеств судебной речи, определяющих ее эффективность, является правильность, которая предполагает соблюдение общепринятых норм литературного языка. Языковая норма – это принятые в общественно-рече­вой практике правила произношения, употребления слов, пра­вописания, постановки знаков препинания, словообразования. Нормы складывались в языке исторически, они являются ре­зультатом отбора наиболее пригодных для общения средств из числа сосуществующих и отражают реальные тенденции развития языка. Нормы языка характеризуются относительной ус­тойчивостью, общеобязательностью. Важно соблюдение лекси­ческих норм, обеспечивающих точность словоупотребления; ор­фоэпических (произносительных) и акцентологических (норм ударения), обусловливающих единство звукового оформления речи. Грамматические нормы (морфологические и синтаксичес­кие) устанавливают единообразие форм словоизменения и со­единения слов в словосочетания и предложения. Стилистичес­кие нормы обеспечивают уместность эмоционально и функцио­нально окрашенных языковых средств.

Речь должна быть коротка и содержательна», – указывал П.С. Пороховщиков. Наше время, с его ускоренными темпами, ростом количества информации, с необходимостью повышения культурного уровня, требует от судебного оратора ясного, краткого изложения материала. Лаконичность речи достигается точным выражением мыслей, наличием четких формулировок, отсутствием лишних слов, не несущих информации, отсутствием многословия и лишних, неуместных мыслей. Распространенной ошибкой является многословие: Подсудимый был // в совершенно нетрезвом состоянии;

или: Мовшенко всякий раз / отзывается только положительно / на просьбы своих соседей / где они живут вместе; Кабинет / сказать / ненадлежащим образом / соответственными мерами / был закрыт. Разновидностью многословия являются плеоназмы, то есть сочетания слов, обозначающих одно и то же (поселился жить в гостинице «Енисей», пинал ногами, толпа народа, 6000 рублей денег, белая блондинка, ссадина в височной части головы, дефекты и недостатки) и тавтология, то есть повторение одного и того же слова или однокоренных слов: Я прошу вас / определяя меру наказания по ст. 206-й части третьей определить минимальную меру наказания / по этой статье.

Краткость должна сочетаться с глубоким содержанием речи, чему способствуют эмоциональность, экспрессивность. Эмоции вызывает сам материал судебной речи. Созданию экспрессивности, а также эмоциональности служат и языковые средства, с помощью которых оратор выражает эмоционально-волевое отношение к предмету речи и тем са­мым воздействует на эмоции присяжных заседателей и слуша­ющих дело граждан. Это различные изобразительно-вырази­тельные средства. Однако каждое выразительное средство умес­тно в судебной речи в том случае, когда помогает усилить зву­чание аргумента, выразить важную, с точки зрения оратора, мысль, передать ее суду, подсудимому или присутствующим в зале суда гражданам. Использование риторических приемов ради украшательства, красивости речи ослабляет ее логичес­кий аспект, снижает ее убедительность.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: