Лидеры общественного мнения - это идеализированные персоны.

В настоящее время в России таковыми являются:

- Спортсмены и тренеры (чемпионы мира и Олимпийских игр в популярных видах спорта; члены сборных по футболу и хоккею; игроки столичных футбольных клубов; игроки ведущих хоккейных и баскетбольных клубов; лидеры сборной по хоккею с мячом; лидеры мужской и женских сборных по легкой атлетике; лидеры сборных команд по плаванию, синхронному плаванию, по спортивной и художественной гимнастике, а также некоторые другие спортсмены);

- Киноактеры;

- Певцы и певицы;

- Летчики-космонавты, обладающие личной харизмой;

- Раскрученные писатели;

- Ведущие наиболее рейтинговых неполитических телепрограмм;

- Юмористы (авторы и исполнители);

- Известные композиторы;

- Отставные силовики, уволенные со службы "из-за излишней принципиальности";

- Некоторые другие персоны.

В последнее время о ломах вспоминают довольно часто, когда надо продемонстрировать причастность общественности к тому или иному проекту. Например, ломы были сознательно включены в состав руководства некоммерческого партнерства "Медиа-социум", выигравшего в конце марта 2002 года конкурс за право телевещания на частотах, на которых до того вещала МНВК "ТВ-6". Однако, в таких случаях случае потенциал ломов используется далеко не полностью.

Яркими примерами использования всего потенциала ломов можно считать президентские избирательные кампании 1996 и 2000 годов. В 96-м ломы высказывались против коммунизма. В 2000-м ломы успешно решали задачу всесторонней презентации малоизвестного тогда Владимира Путина.

Во всем виноват Рузвельт. Особенности мифологизации госчиновника

Политики тоже люди достаточно популярные, и многие из них с целью ускорения раскрутки сознательно или неосознанно предприняли и предпринимают меры по собственной идеализации или демонизации. Здесь надо заметить, что, в отличие от современной России, в странах, являющихся царствами политкорректности, политик, зависящий от избирателей, вынужден стремиться к идеализации.

Хорошо известный пример. В начале президентской избирательной кампании в США претенденты выдвигают собственные программы, порою сильно отличающиеся, а в чем-то прямо противоположные. Однако уже после конгрессов Республиканской и Демократической партий программы их официальных кандидатов практически неотличимы одна от другой. Если же и существуют три-четыре различия, то они нивелируются (или даже дезавуируются) по итогам первых недель дискуссий.

Больше того, сам внешний вид кандидатов по ходу кампании все меньше и меньше отличается от идеала, вычисленного социологами и психологами. Во время избирательной кампании 2000 года дело вообще дошло до абсурда: на первые же теледебаты Альберт Гор и Джордж Буш явились в практически одинаковых черных костюмах, голубых рубашках и красных галстуках. Заметим, что консультанты обоих кандидатов отработали на одинаково высоком уровне, о чем свидетельствует практически равный исход голосования.

В России, где у большинства населения пока не достаточно четко сложились представления о функциях президента, губернатора и депутатов, от кандидата, как правило, требуется обратное: так или иначе выделиться среди соперников. Потому-то многие российские политики и стремятся обрести "собственное политическое лицо" даже ценой демонизации своей персоны. Судите сами, о какой идеализации политика как условии его победы на выборах можно говорить, если колоритный и уж никак не стандартный Борис Ельцин дважды одерживал верх над "образцовым коммунистом" Геннадием Зюгановым.

Вообще, на протяжении всех 90-х КПРФ была едва ли не единственной политической партией в России, стремившейся идеализировать своих лидеров. В те же годы, подражая своеобразному Ельцину, даже проправительственные партии ДВР и НДР стремились к оригинальности.

По большому счету, "Единство" стало первой попыткой построить думскую фракцию и впоследствии правящую партию из идеализированных персон. Показательно, что "медведей" немедленно обвинили именно в безликости. Причем писалось и говорилось, что Администрации Президента не удалось набрать в ряды проправительственной фракции ярких политиков. То есть, критики просто не поняли стратегического замысла Кремля, взявшего курс на культивирование политкорректности везде и во всем. Зато избиратели по достоинству оценили появление кандидатов от власти, старательно скрывающих собственные политические амбиции.

Вероятно, эксперимент с идеализацией депутатов-центристов был признан удачным, потому что постепенно та же тенденция проявилась и в Правительстве РФ. Однако в случае с министрами стремление некоторых из них к идеализации собственной персоны привело к обратному результату. Дошло до того, что Президент был вынужден публично упрекнуть правительство в "неамбициозности".

Почему же идеализация не может принести пользу государственному чиновнику? Потому, что государственный чиновник вынужден принимать непопулярные решения, тот есть такие решения, которые в принципе не могут быть поддержаны большинством избирателей. Или, если выразиться иначе, такие решения не могут быть приняты идеальным чиновником. Посему единственным выходом для политика, ставшего государственным служащим, остается "модель Рузвельта", как ее называют в США. Принимая эту модель, политик-госслужащий соглашается на собственную политическую демонизацию при одновременной идеализации его личностных качеств.

"Новый курс" Франклина Делано Рузвельта включал в себя массу непопулярных мер. Демократ Рузвельт вынужден был проводить такую политику, хотя победил он, эксплуатируя откровенно протестные настроения, возникшие после глубочайшего кризиса 1929 года. Естественно, политика Рузвельта подвергалась жесткой и во многом несправедливой критике, а сам он объявлялся "демагогом", "ставленником биржевых спекулянтов", "хитрым обманщиком", "первой акулой" и проч. Рузвельт смирился с такими эпитетами в свой адрес, но внимательно следил, чтобы его продолжали считать умным и дальновидным человеком. Результат известен. Рузвельт так и остался непобежденным Президентом США, закончившим свои дни в Белом доме.

Яркий пример реализации (вероятно, вынужденной реализации) модели Рузвельта в России - информационная позиция Анатолия Чубайса. Можно даже сказать, что Чубайс довел модель Рузвельта до логического абсолюта, полностью реализовав ее потенциал.

Люби, но по-тихому. Необходимость разграничения полномочий между руководителем и специалистом по информационной работе

Современный мир, и даже современный государственный аппарат, так или иначе приспособившийся к современному миру, представляют собой конкурентную среду. Для того, чтобы добиться успеха в такой среде, надо выделиться среди других, в чем-то превзойти окружающих. Поэтому современный руководитель, чаще всего, оказывается яркой личностью, самостоятельным человеком, так называемой self-made person, то есть персоной, которая "сама себя сделала, сформировала".

Естественно, что такой человек склонен к принятию самостоятельных решений, и не всегда готово оглядываться на общественное мнение. Это значит, что специалисту по информационной работе приходится создавать в информационном пространстве портрет человека, который предпочтет правильное, с его точки зрения, решение, а не то решение, которое понравится большинству людей. Иными словами, одна из главных трудностей информационной работы в государственном аппарате оказывается следующий парадокс: требуется сделать любимцем аудитории человека, которому наплевать на мнение этой самой аудитории.

Хорошо еще, если руководитель хотя бы осознает важность (или, по крайней мере, необходимость) формирования позитивного общественного мнения. Но случается и иначе. Нередко органы государственной власти или местного самоуправления возглавляются людьми, принципиально игнорирующими общественное мнение, считая оное генератором заведомо ошибочных суждений и ненаучных решений.

Такие руководители, как правило, абсолютизируют научные подходы к принятию управленческих решений и свято верят в силу технологий. Что же касается здравого смысла, то его они презрительно называют "энциклопедией всеобщих заблуждений". Порою им даже доставляет удовольствие дразнить общественное мнение, безжалостно крушить наиболее одиозные стереотипы массового сознания и самые закостенелые установки аудитории.

Пусть такое суждение во многом справедливо. Но всякий, кто решается служить государству, вынужден считаться с мнением большинства граждан этого государства. Следовательно, первое лицо, как минимум, не должно препятствовать специалисту по информационной работе, когда тот пытается привлечь общественное мнение на сторону своего руководителя.

Известно, что именно на вызове, бросаемом всему "массовому", "здравому" и "нормальному", выросли философия и эстетика постмодернизма. И весьма характерно, что и философия и, особенно, эстетика постмодернизма ныне весьма популярны в среде "деловой интеллигенции", из рядов которой и рекрутируется значительная часть современных менеджеров государственного и муниципального управления.

Вероятно, лучший способ сочетать постмодернистскую свободу личности, принимающей решения, и позитивный имидж этой личности в массовом сознании, находящимся под гнетом тоталитарных установок, советских штампов и патриархальных стереотипов, как раз и заключается в четком разделении компетенции между руководителем органа государственной власти и специалистом по информационной работе.

Первый принимает решения, не взирая на общественное мнение, второй отвечает за обеспечение поддержки этих решений со стороны общественности. То есть, руководитель принимает не популярные решения, но не мешает специалисту по информационной работе освещать их так, как тот считает целесообразным. Специалист по информационной работе освещает непопулярные решения, пытаясь превратить их в общественном сознании в популярные, но не мешает руководителю принимать эти и другие непопулярные решения. Таким образом, руководитель свободен в принятии непопулярных решений, однако он не должен никому рассказывать, что он принял непопулярные решения.

Как советовал в фильме "Забытая мелодия для флейты" сотрудник министерства своему другу и руководителю: "Люби, но по-тихому".

Таким образом, одной из главных задач специалиста по информационной работе является формирование и поддержание позитивного имиджа органа государственной власти или местного самоуправления, а равно руководителя этого органа, в условиях принятия и реализации непопулярных решений.

Степень успешности решения этой задачи непосредственно влияет на эффективность работы органа в целом, поскольку обеспечивает его руководителю и другим сотрудниками моральную свободу в принятии управленческих решений.

Новгородское вече или институт гражданского общества? Управленческие функции общественного мнения

Итак, если мы считаем задачей формирование позитивного имиджа субъекта в глазах общественного мнения, нам придется, как минимум, считаться с общественным мнением. Считаться - значит, согласиться, что оно имеет право на самостоятельное существование, и что мы не можем его игнорировать, а, наоборот, должны заручиться его поддержкой.

Часто приходится слышать, что "заигрывание" с общественным мнением - признак варварства, что "новгородское вече", где прав тот, у кого больше орущих глоток, не совместимо с цивилизованной политикой. Смеем утверждать обратное. Общественное мнение - это институт гражданского общества. Институт, гарантирующий общество от возможного произвола менеджеров государственного и муниципального управления.

Весьма характерно, что даже сами термины, характеризующее общественное мнение, возникли во Франции в XVIII веке, то есть там и тогда, где и когда сложился весь базовый терминологический комплекс, описывающий принципы и институты гражданского общества.

Как бы то ни было, специалист по информационной работе обязан:

1. Четко представлять себе базовые установки, штампы и стереотипы массового сознания;

2. Иметь под рукой отработанный инструментарий оперативного измерения их количественных характеристик;

3. Таким образом вписывать представляемый орган государственной власти или местного самоуправления, а равно его руководителя, в систему информационных координат, чтобы формировать и поддерживать их позитивный имидж.

Для решения первой задачи необходимо составить представления о тех установках, штампах и стереотипах массового сознания, которые связаны с определением статуса субъекта информационного процесса. Чтобы решать вторую задачу, следует выявить эффективно работающих социологов и установить с ними постоянные партнерские отношения, а равно убедить руководителя в необходимости выделения ресурсов на проведение социологических исследований. Наконец, решение третьей задачи потребует специальных усилий, о которых мы и поговорим подробно.

Задачка о двух землекопах. Потери при суммировании статусов субъектов с целью формирования объекта

Прежде заметим только, что статус объекта качественно немногим отличается от статуса субъекта. Зато количественная разница между статусом объекта и суммой статусов образующих этот объект субъектов очевидна. При формировании статуса объекта путем сложения статусов нескольких субъектов происходят неизбежные потери, порою значительные.

Дело в том, что информационная система, как и всякая прочая социальная система, как и любая большая система, сложна. И одним из проявлений этой сложности оказывается невозможность точно сонаправить векторы воздействия различных элементов. Следовательно, при суммировании этих векторов неизбежны количественные потери.

Не вдаваясь в подробности, приведем колоритный пример, который в аналогичной ситуации приводил почти сто лет назад русский ученый и революционер Александр Богданов. Два землекопа, каждый из которых за час вырывает метр канавы, выроют за час два метра канавы только в школьной задачке, решаемой по правилам арифметики. В жизни же они выроют несколько меньше. Хотя бы потому, что будут физически мешать друг другу - не говоря уже о психологических и иных факторах. Однако, столь же очевидно, что если за рабочий день надо вырыть 10 метров канавы, то одного рабочего не достаточно. Пусть лучше работают двое, каждый из которых, умея вырывать метр за час, то есть 8 метров за день, выроет по 5 метров за 8 часов, но общий результат составит 10 метров. К тому же, вполне возможно, что на пути землекопов встретится большой камень, который одному землекопу поднять окажется не по силам. Если копать в одиночку, можно вообще не справиться с работой, или потерять уйму времени на придумывании хитрого рычага. А вдвоем все же удастся решить и эту задачу.

Все это сказано к тому, что сочетание статусов субъектов ради образования статуса объекта - дело неблагодарное, но неизбежное. А теперь пора вернуться к подробному разговору о статусе субъекта, имея в виду, однако, качественную схожесть между ним и статусом объекта.

Как хорошо быть генералом! Что такое информационный статус

Итак, статус субъекта информационного процесса (лат. status - положение, состояние) - это положение субъекта в системе информационных координат.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: