Глава 76. Сила Печати

… когда после вспышки Печати глаза снова смогли видеть, толстяк с бульдожьим лицом разглядел искомого подозреваемого, сидящего прямо на груди моряка: среднего считающего по всем вопросам в Отделе по Пересчёту Населения (он же: Счётный отдел населения № 2) Статистического Ведомства Здания Бюрократизма, Аркадия Чехова. Аркадий прижимал ладони к тому, что ранее было лицом. Теперь, под носом до подбородка вместо губ алел запечатанным сургучом ожог. Круг Печати Бюрократа.

Убедившись в отсутствии рта, изучив пальцами ещё дымящиеся багровое месиво, Аркадий замычал. Он пытался кричать, но удар Печати склеил ему губы, лишив дара речи.

Преследователь рывком поднял его за шиворот и поволок к двери. Аркадий слабо упирался, но справиться не мог.

– Где стулья?! Говори, сучёныш. Ночь из-за тебя не спим. Задание провалил и стулья украл.

– М-м-м-м-м! М-м-м-м! Хм, – толстяк швырнул Аркадия сначала от себя, потом резко к себе, так, что он задохнулся, а воротник с треском отпоролся до половины.

Второй, опираясь плечом о дверь с притихшей за ней Адой, нянча сломанную конечность, спросил:

– И как мы его теперь пытать будем? Он же ни слова не вымолвит.

– Разрежем рот сразу, как доставим. Ножом для бумаги, думаю, сможем. Ему, вроде, зубы и кости не сплавило. Только мясо.

– Сломал, похоже, – высокий качал неестественно изогнутую руку.

Глаза толстяка наполнились жалостью.

– Дай-ка. Да я ремнём, погоди.

Толстяк вытянул ремень из брюк, так что те чуть не спали на пол, и преодолевая слабое сопротивление высокого, с нежностью закрепил ему руку повязкой.

– Не по форме теперь ты, без ремня-то…

– И ладно. На нас не доносят. Легче?

– Ага. Зачитай ему обвинение, чтоб всё чин чинарём.

– Да, чуть не забыл. Средний считающий по всем вопросам в Отделе по Пересчёту Населения, он же Счётный отдел населения № 2 Статистического Ведомства Здания Бюрократизма, Аркадий Чехов, Вам вменяется нападение на старший чин с нанесением телесных повреждений, кража мебели в стратегически крупных размерах, превышение полномочий, кража скрепок, опоздания на три минуты сорок секунд, сморкания… короче, с полным списком ознакомишься в Суде. На основании проступков, названных выше, против Вас начат Процесс. Вы уведомлены об обвинении, свидетель тому я, сотрудник Службы Преследования, имя коего конфиденциально до окончания Вашего Процесса. По предварительным расчётам, Вам грозят пытки, за коими последует шестикратная смертная казнь с передачей вины перед Зданием по наследству лицам любой степени родства либо знакомства вплоть до полного погашения.

Аркадий смотрел в пол.

На улице кто-то кричал откуда-то сверху, чуть ли ни с неба, видимо, с какой-то высокой крыши невнятную чушь про луну.

– Да они чего там, на Здание забрались, что ли?

– Непонятно, откуда орёт. Вроде, с другой стороны. Полисмены разберутся. Ладно. Этого ликвидируем?

Их разговор прервало мощной лавиной слов: сначала, словно из отпущенной тетивы, вырвалось одно, пока неразборчивое, потом ещё одно, потом ещё сотни, и все они устремились наверх, в небо, нет, в луну, нет, к нему… Нет! Ниже, в то, на чём он стоял, в его мимолётный инструмент достижения цели, в составленные друг на друга, коричневые, серые, белые деревянные, железные:

– Стулья! Стулья! Стулья! – кричали за окном обрадовано. Толстяк, сшибая Аду, рванулся на кухню и застыл у разорванной москитной сетки в луче лунного света.

– Ты смотри, чё! Нашли! Так это не он… Надо туда срочно.

– Ого, вот он собрал штуковину! Идиот… – две фигуры высовывались из окна, и их взгляды были устремлены туда, куда смотрели сейчас все в городе.

– Бежать надо! Пока не растащили. Считающего с собой, задание выполнит.

– Повезло, что всё в одном месте. Вставай, тебе сегодня ещё работать! С этим что? Будешь кончать?

– Хм. Печать не напиталась пока. Запомни адрес. Завтра полисмены пусть заберут и кончим. Пошли скорее, надо успеть раньше гражданских. Полиция может не справиться.

Хлопнула дверь. На лестнице был слышен заботливый голос толстяка, что-то про руку и угрюмое бурчание длинного. Затем они стихли. Бледная Ада сидела на корточках на кухне, прижавшись к стене. По небу плыла освобождённая луна. В прихожей что-то, не удержав шаткого равновесия, выпало из приоткрытых дверей шкафа и осыпалось железным на моряка. «Костюм, наверно».

Ада на четвереньках подползла к кухонной двери и с опаской выглянула.

На полу, сливаясь в почти любовном объятии в одно, змеями шевелились моряк и его водолазный костюм. Моряк стонал, не приходя в себя, его руки и ноги обвивали резиновую статую, пытаясь проникнуть внутрь, снять шлем. Изо рта моряка лилась пена. Ада в немом ужасе отползла обратно в кухню и забилась в угол. Затем вскочила, вырвала из ящика огромный хлебный нож, смела горшок с кактусом подмышку, и, выставив стальное жало перед собой, закрывая телом растение, вжалась обратно в угол. Так и сидела, дрожа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: