ВЫВОДЫ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Все эксперименты, предложенные в предыдущих главах, могут выявить наличие неизвестных современной науке связей — между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомы­ми внутри колонии термитов. Это наличие имеет огромное значение. Если домашние животные находятся в невидимой связи с людьми, что можно сказать о связях между людь­ми и дикой природой, на которых строятся тысячелетние традиции шаманизма? Если существуют связи между жи­выми существами различных видов, что можно сказать о неизвестных типах связи внутри одного вида?

Если навигационные способности голубей зависят от до сих пор неизвестной связи с домом, подобным обра­зом может объясняться и способность других живот­ных находить дорогу к дому. Такие способности могут играть важную роль в миграции птиц, рыб, млекопитающих, насекомых и других живых существ. Даже столь хорошо развитое у охотников и представителей коче­вых народов чувство направления может иметь составляющую подобного рода.

Если деятельность термитов координируется неким по­лем, которое объединяет всех насекомых одной колонии, то возможно ли существование похожих систем взаимосвязи у других животных, включая косяки рыб и стаи птиц? Поможет ли это объяснить, каким образом такие животные способны совершать коллективный синхронный поворот, не передавая никаких сигналов друг другу? Какое отноше­ние могли бы иметь эти неизвестные информационные поля к «групповому разуму» стадных животных и отдельных групп людей? Могут ли они оказаться аналогичными связям между домашними животными и их хозяевами?

Вполне возможно, что эксперименты не докажут су­ществования таких связей, и тогда позиции скептически настроенных ученых усилятся. Неудачные попытки от­крыть новые типы связи укрепят всеобщую убежден­ность в том, что все возможные виды взаимосвязей меж­ду живыми организмами уже известны и все они могут быть полностью объяснены известными законами физи­ки и химии.

Тем не менее возможно, что в некоторых — или даже во всех — случаях проведенные эксперименты действи­тельно докажут существование новых типов связи. Ка­ковы будут последствия этого открытия?

Прежде всего, очевидно, что успех одного или всех экспериментов заставил бы пересмотреть существую­щие в науке объяснения таких явлений, как способ­ность животных находить дорогу к дому, миграция, чув­ство пространства, связь между особями, организация сообществ, а также сам феномен общения. В биологии произошла бы настоящая революция. В той или иной степени должна быть затронута и физика. Если резуль­таты экспериментов в биологии приведут к необходимо­сти признать существование полей или связей неизвест­ного типа, как это отразится на представлениях о фи­зическом устройстве Вселенной?

Одна возможность — признать существование множе­ства еще не открытых полей самых различных типов. Связи между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомыми в колониях термитов могут быть совершенно разной природы и не иметь между собой ничего общего. Каждая такая связь может зависеть от особого поля или особой силы, воздействующей на расстоянии. Объединенные общим свойством дистанционного воздействия, во всем остальном эти связи и поля могут сильно различаться.

Но я предпочитаю более «экономичную» гипотезу и полагаю, что эти явления вполне могут оказаться род­ственными. Возможно, все они представляют собой раз­личные проявления некоего до сих пор неизвестного поля, которое охватывает отдельные части органиче­ской системы и соединяет их друг с другом (ил. 8а, 8б). Лично я предпочитаю называть их морфическими поля ми, но могут быть предложены и другие названия — к примеру, «биологические поля» или «поля жизни».

Ил. 8 а. Последовательная организация самоорганизующихся систем. Каждый уровень организации определяется характеристиками морфического поля. Если речь идет о минерале, внешняя окружность соответствует морфическому полю кристалла, окружности внутри нее— полям молекул, окружности внутри них— полям атомов, которые, в свою очередь, могут включать в себя поля субатомных частиц. Если речь идет об общественных животных, внешняя окруж­ность может соответствовать морфическому полю сообщества, ок­ружности внутри нее— полям отдельных особей, а следующие — полям отдельных органов

Ил. 8 б. Растяжение морфологического поля сообщества в том случае, если один или несколько членов этого сообщества отде­ляются от остальных. Поле действует как невидимая связь между отдельными членами сообщества. По такому принципу можно объяснить связи между отсутствующим хозяином и его домаш­ним животным, между голубем и голубятней с оставшимися птицами, между отделенными особями и остальными насекомы­ми в термитнике

Рано или поздно любое поле нового типа удастся оп­ределить как разновидность какого-либо известного физического поля, даже если это станет возможным лишь после того, как будет создана общая теория поля. Подобная единая теория должна быть намного шире, чем существующие ныне теории отдельных полей, так как физики до сих пор исключают, что в природе могут существовать принципиально новые поля.

А пока что мы еще очень слабо понимаем законы при­роды, да и результаты предложенных опытов еще не получены, так что эти глобальные вопросы остаются открытыми.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

БЕЗГРАНИЧНЫЙ РАЗУМ

Введение ко второй части

РАЗУМ: ОГРАНИЧЕННЫЙ И БЕЗГРАНИЧНЫЙ

О природе нашего разума мы не знаем почти ничего. Хотя разум лежит в основе всей практической деятельности, всей интеллектуальной и социальной жизни, нам до сих пор неизвестно, что он собой представляет и на что способен. В традиционных культурах по всему миру человеческая жизнь воспринималась как часть огромной живой реальности. В соответствии с таким представлением человеческая душа существует не только в голове: она пронизывает все тело и все пространство вокруг. Душа связана с предками, с жизнью животных и растений, с землей и небесами, она может покидать тело во время сна, в состоянии транса, в момент смерти, общаясь при этом с духами предков, животными, силами природы, с эльфами, ангелами и святыми. В эпоху Средневековья в Европе преобладал христианский вариант такого мировосприятия, до сих пор сохраняю щийся в некоторых патриархальных сообществах — например, в Ирландии.

Но последние триста лет в западном мире господству­ет совершенно иное представление, согласно которому разум сосредоточен в голове. Такую теорию в XVII в. впервые выдвинул Декарт. Декарт не признавал, что ра­циональная часть сознания является всего лишь неболь­шой частью души, пронизывающей и оживляющей все тело. Древним представлениям об одухотворенной при­роде Декарт противопоставил свое понимание тела как неодушевленной машины. Животных, растения и все ос­тальные элементы Вселенной он также провозгласил механизмами той или иной степени сложности. В теории Декарта пространство, занимаемое душой, сперва умень­шилось до границ отдельно взятого человека, а затем сжалось до небольшой области в головном мозгу, кото­рую Декарт отождествил с шишковидной железой. Со времен Декарта такой взгляд на разум и душу практичес­ки не изменился, разве что место обитания души сдвину­лось на пару дюймов, в кору головного мозга.

Представление об ограниченном разуме, отводящее душе место исключительно в головном мозгу, в равной мере принято в остальном непримиримыми идейными противниками — дуалистами и материалистами. Сам Декарт, основоположник картезианского дуализма, считал, что разум и головной мозг изначально различ­ны по своей природе и каким-то образом взаимодейству­ют. Материалисты же отвергают эту дуалистическую концепцию «духа в машине» и считают разум исключи­тельно одной из сторон работы головного мозга как ме­ханизма или необъяснимым «сопутствующим явлени­ем», тенью физической активности головного мозга. Хотя такие жесткие материалистические воззрения находят поддержку у некоторых философов и идеологов, именно дуализм получил в нашей культуре более широкое распространение. Считается, что он не проти­воречит здравому смыслу.

В старой научно-популярной литературе механизм мышления образно представлялся системой под управле­нием крошечных человечков, обитающих внутри голов­ного мозга (ил. 9). Современная наука несколько модер­низировала это представление, но «гомункулы» в той или иной форме сохранились. Например, на постоянной выс­тавке в Музее естественной истории в Лондоне, называ­ющейся «Управление вашими действиями», можно уви­деть, как работают наши мозг и тело, заглянув в плексигласовое окошко во лбу манекена. Внутри головы создана модель кабины современного реактивного самолета с рядами всевозможных табло и рукоятками компьютери­зованной системы управления полетом. Там же располо­жены два пустых кресла. Вероятно, одно из них предназ­начено для вас, пилота-призрака, а второе — для вашего коллеги из второго полушария головного мозга. Эффектная компьютерная метафора, по сути, недалеко ушла от старых картезианских представлений: если головной мозг является набором устройств, а привычки и навы­ки — программным обеспечением, тогда сами вы оказы­ваетесь программистом-призраком.

Ил. 9а. «Гомункулы» внутри головного мозга:

иллюстрация в научно-популярной книге, озаглавленной «Секрет жизни: чело­век-машина и как она работает» (Kahn, 1949). Подпись под иллюстрацией гла­сит: «Вот что происходит в глазах, головном мозгу и гортани, когда мы видим автомобиль, узнаем его и произносим

слово "автомобиль"»

Ил. 9б. «Гомункулы» внутри головного мозга:

иллюстрация в современной книге для детей, озаглавленной «Как работает ваше тело» (Hindley, Rawson, 1988). Эта книга широко используется в британских школах.

1 — этот участок отвечает за физические действия, он часто сверяется с памятью, чтобы помочь телу решить, что делать; потом он посылает мышцам команду выполнить действие; 2 — этот участок получает сведения от органов чувств; он помогает телу выполнить план действий и может отложить на время те сообщения, которые сочтет менее важными; 3 — память сортирует и от­правляет на хранение сообщения, поступающие от органов чувств; это помогает оценивать значение новых сообщений; 4— этот участок получает большое количество сообщений от органов чувств; он сверяется с памятью, чтобы помочь телу распознать, что они означают; 5 — все сообщения проходят через этот участок; он отвечает за срочные действия: будит вас по утрам, заставляет вступить в бой или убежать в случае опасности; 6— этот участок просто поддерживает вашу жизнедеятельность: он заставляет сердце биться, застав­ляет вас дышать, он действует даже тогда, когда вы спите; 7— нервные волокна, по которым сигналы от органов чувств передаются в головной мозг; 8 — некоторые действия вы выполняете не задумываясь: например, отдерги­ваете руку, если прикасаетесь к чему-то горячему; сообщение о неприятном прикосновении заставляет мышцы работать еще до того, как попадет в головной мозг; 9 — нервные волокна, по которым команды головного мозга передаются мышцам

Действительно ли человек готов считать себя маши­ной? Похоже, что даже самые ревностные философы-материалисты и ортодоксальные ученые не считают эту гипотезу серьезной или, по крайней мере, не применя­ют ее к себе и к тем, кого любят. В противовес офици­ально высказываемым взглядам, в частной жизни боль­шинство людей в той или иной степени все еще придер­живаются более широких архаических воззрений. Во-первых, люди уверены, что душа охватывает не толь­ко головной мозг, но и гораздо большую область тела. Во-вторых, многие полагают, что душа проникает в об­ширные области психики и духа, выходящие далеко за пределы человеческого тела.

В соответствии с индуистскими, буддийскими и дру­гими древними представлениями, в человеческом теле находится несколько жизненно важных центров, каж­дый из которых обладает своими особыми свойствами. Точно так же, по представлениям западного человека, в теле существует несколько центров душевной жизни. Например, некоторые говорят, что чуют что-то «нут­ром». Хотя с механистической точки зрения сердце — всего лишь насос, перекачивающий кровь, такие выра­жения, как «сердечная благодарность», «бессердечный поступок» и «сердечность» имеют совершенно опреде­ленный психологический смысл. Не случайно именно сердце считается символом любви. Наши предки пола­гали, что именно в сердце, а не в головном мозгу нахо­дится главный центр духовной жизни. Сердце считалось не только средоточием эмоций, любви и симпатии, но и центром мышления и воображения. Именно так и в наши дни воспринимают сердце многие представители традиционных культур, в том числе тибетцы. В этом же смысле сердце до сих пор упоминается в христианской литургии: в магнификате звучат слова: «...рассеял надменных помышлениями сердца их», а в коллекте из «Книги общей молитвы» говорится: «Боже Всемогущий, коему открыты все сердца, все желания известны, и от коего никаких тайн не утаить, очисти помышления сер­дец наших и вдохни в них Дух Святой».

Древнее понимание души как субстанции, простира­ющейся за пределы тела, также широко распростране­но в нашей культуре. Оно отражается в некоторых при­метах — например, в распространенном поверье, что человек, которого обсуждают за глаза, краснеет или икает. На его основе построены теории телепатии и не­которых других парапсихологических явлений. В Вели­кобритании, США и других странах Запада опросы общественного мнения постоянно показывают, что подав­ляющее большинство населения верит в подобные феномены, а более 50% опрошенных заявляют, что лично с ними сталкивались[127].

Такие представления и верования невозможны, если разум ограничен пределами головного мозга и все спосо­бы общения исчерпывающе описываются известными законами физики. Именно потому защитники ортодок­сальных механистических воззрений нередко заявляют, что, поскольку паранормальные явления необъяснимы с научной точки зрения, они просто не могут существовать в природе. Вера в паранормальное считается суеверием, и потому с нею принято бороться с помощью научного просвещения.

То, что раньше считалось передовой философией, в наши дни превратилось в ортодоксальную доктрину, которую мы бездумно усваиваем в детстве, а впослед­ствии считаем само собой разумеющейся. Классические исследования Жана Пиаже в области умственного развития европейских детей 10 — 11 лет показали, что большинство детей уже усвоили то, что сам исследова­тель назвал «правильным» взглядом на окружающий мир, и уверены, что мысли рождаются в голове[128]. Дети младшего возраста, напротив, верят в то, что во сне покидают свои тела; что они неотделимы от живой приро­ды и причастны к ее жизни; что мысли находятся во рту, в дыхании и окружающем воздухе; что слова и мысли могут оказывать магическое воздействие на расстоянии. Короче говоря, маленькие дети в Европе демонстриру­ют анимистическое отношение к миру, характерное для большинства древних культур и преобладавшее в евро­пейской культуре до тех пор, пока не разразилась ме­ханистическая революция.

Однако картезианская теория нематериального разу­ма, располагающегося внутри машиноподобного головного мозга, с самого начала столкнулась с серьезными проблемами. Сведя понятие души к рациональному уму, Декарт отверг как материальные, так и бессознательные аспекты души, ранее не вызывавшие сомнений. После Декарта понятие бессознательного пришлось вводить заново[129]. Например, в 1851 г. немецкий врач К.Г. Карус начал свой трактат о бессознательном такими словами:

«Ключ к пониманию природы сознательной жизни души лежит в сфере бессознательного... Духовную жизнь можно сравнить с широкой, мерно текущей рекой, лишь один-единственный маленький участок которой освещен солнцем»[130].

Благодаря работам Зигмунда Фрейда понятие бессоз­нательного нашло широкое признание у психотерапев­тов. В описании коллективного бессознательного у Кар­ла Юнга душа уже не ограничивается отдельным разу­мом, а охватывает всех людей. Она включает в себя некую коллективную память, к которой причастен на бессознательном уровне разум каждого индивида.

Играет свою роль и возрастающий интерес к тради­ционным воззрениям Индии и Китая, к буддийской фи­лософии. Все эти системы мировоззрения включают куда более глубокие представления о связи души и тела, чем может предложить механистическая теория. Кро­ме того, благодаря исследованиям в таких областях, как воздействие галлюциногенных наркотиков, изучению шаманских визионерских техник и процессов, протека­ющих в ходе медитации, многие представители западной культуры смогли на собственном опыте ощутить другие измерения сознания.

Таким образом, хотя в механистической науке и ме­дицине область разума до сих пор ограничивается пре­делами головного мозга, наряду с этим представлением существуют отголоски древнего, более широкого пони­мания души. Точно так же они сосуществуют, и когда мы говорим о воззрениях Юнга и трансперсональной психологии, исследованиях в области психологии и парапсихологии, мистических и визионерских традициях, холистических методах в медицине и целительстве.

Эксперименты, предлагаемые в данной части книги, призваны проверить, действительно ли разум может простираться за пределы головного мозга, как было принято считать на протяжении почти всей истории человечества. Хотя теория ограниченного разума ле­жит в основе механистического мировоззрения, она не является неоспоримой догмой, на которую наука будет опираться всегда. Это всего лишь одна из возможных гипотез, подлежащих экспериментальной проверке. Именно с этой целью и спланированы предлагаемые ниже опыты.

ГЛАВА 4

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: