Социально-экономические классы, профессии.

Профессионально-классовая дифференциация развертывается по той же схеме, что и возрастные и половые различия. Люди должны производить средства к жизни. Это до-социальное условие их существования предполагает необходимость определенного разделения деятельности на конкретные виды деятельности, которые производят эти средства. Соответственно этому возникают общности, занимающие то или иное место в этом распределении деятельностей. В цивилизованном обществе такие общности конституируются в социально-экономические классы, статус которых обрастает множеством социальных смыслов. Особое внимание такого рода дифференциации социума уделяют деятельностные модели социальной реальности, в частности, марксистская модель. Здесь подчеркивается, что в процессе материального производства люди вступают в объективные отношения, производственные отношения, которые не только не зависят от воли и сознания людей, но сами определяют эту волю и сознание. Стержнем этих отношений оказываются отношения собственности на средства производства. Особо следует обратить внимание на идею собственности. Собственность есть не что иное как форма идентификации и самоидентификации, о которой говорилось выше. Присвоение средств производства оказывается для собственника присвоением его собственного содержания. Либо человек владеет некоторым вещным богатством, либо он владеет только собственной способностью к труду. С помощью идеи собственности могут быть тематизированы такие важные для новоевропейской цивилизации понятия как богатство, бедность, нищета [46].
Разделение на классы проецируется на иерархическую лестницу. Выделяются привилегированные, господствующие классы и не-привилегированные, угнетенные классы. Угнетенные классы организуются в различные объединения. Начиная с XIX века в Западной Европе это объединения "рабочего движения", или "социалистического движения", которые включают профсоюзы, рабочие, социалистические и коммунистические партии. Эти партии вырабатывают свою идеологию, которая направлена против угнетателей и формулирует цели рабочего движения. Классическим произведением, представляющим идеологию, является "Манифест коммунистической партии", написанный К.Марксом и Ф.Энгельсом в 1848 году. В цивилизованном обществе существует постоянное "фоновое" недовольство угнетенных классов, трудящихся. Конфликты между господствующими классами и трудящимися осмысляются в социалистической идеологии как классовая борьба. Если молодежные движения формулируют императив:"Долой геронтократию!", современные женские движения - "Долой фаллократию!", то рабочие движения, рассматривающие всю историю до сих пор существовавших обществ как историю борьбы классов, пишут на своем знамени: "Долой власть частных собственников, эксплуатирующих трудящихся!"
Исторически классовая дифференциация в цивилизованном обществе прошла несколько этапов. Прежде всего это касты в ранних традиционных обществах, где экономическое (производственное) их содержание синкретически переплеталось с религиозной санкцией, религиозным обоснованием кастового членения. Каста непосредственно вырастает из родового строя и базируется на тотемизме: предполагается мифический общий предок, научивший членов касты их основной профессии [47]. Сословия (характерные для поздних традиционных обществ и для становления новоевропейской цивилизации) представляют собой социально-правовые группы, которые оправдываются и закрепляются не религиозно, а юридически. Закон закрепляет за сословиями их права и обязанности [48].Если кастовое членение общества предполагает неравенство людей перед Богом, то сословное членение исходит из того, что все равны перед Богом, но не все равны перед законом. Пафос становления новоевропейской цивилизации состоял в том, чтобы уравнять всех не только перед Богом (что сделала христианская идеология), но и уравнять всех перед законом. Понятие социально-экономического класса выкристаллизовалось после буржуазных революций, в громе которых окончательно сложилась новоевропейская цивилизация. В этом смысл новоевропейского равенства: все равны перед Богом и законом, но не все равны по своей собственности. Восстания рабов и крестьянские бунты сменяются классовой борьбой, которая все больше принимает цивилизованные формы классового сотрудничества при различных экономических интересах, хотя знает и форму революционного взрыва, возглавляемого профессиональными революционерами, как это имело место в России. Правда, как показал наш опыт, стихия революционных форм борьбы под лозунгами освобождение рабочего класса приводит к тому, что как раз рабочий класс с его интересами оказывается не только по существу забытым, но и начинает подвергаться гораздо большей эксплуатации, чем до революции. Социалистическое движение наиболее идеологически обеспечено и теоретически осмыслено по сравнению, скажем, с молодежным или женским движением. Поэтому освобождение трудящихся социалистическая идеология, как правило, связывает и с решением социальных проблем молодежи, и с освобождением женщин [49].
Среди социально-профессиональных групп особое внимание привлекает интеллигенция. Эта группа - не только объект, подлежащий рассмотрению в социальной философии, но и субъект социально-философского анализа, духовной, мыслительной деятельности вообще, группа, которая стремится сделать само человеческое свойство разумности своей профессией. Именно интеллигенция у Платона (в его терминах "философы" - "Государство" 473 d) призвана управлять обществом. Но вокруг этой социально-профессиональной группы всегда возникает напряжение. Это обнаруживается уже в семантике. Слово "философ" в античности представляло по сути эвфемизм: не "мудрец", а всего лишь "любитель мудрости", но это не спасло его от иронического смысла. Духовные лица, выполнявшие в Средние века функции интеллигенции (монахи, попы), также в конечном счете стали объектом насмешек народа. Аналогичная судьба ожидала и слово "идеолог", которое, едва появившись у Дестют де Траси во времена Наполеона быстро приобрело иронический оттенок. Что касается слова "интеллигенция", которое, хотя и не русское по происхождению, именно в русском языке приобретает то значение, которое принимают европейские языки - интеллигенцией назвали общность людей, которая не только отождествляется с профессиональным оперированием в сфере идеального, но и претендует на особый статус по отношению к нравственным императивам. Но интеллигенция никогда не удовлетворяла общество в этом нравственном отношении (отсюда известный оборот "гнилая интеллигенция"), и общество всегда относилось к интеллигенции если и не полностью отрицательно, то настороженно и опять же иронически. Казалось бы, Запад мог бы избегнуть такой ценностной нагруженности этого понятия, использовав термин "интеллектуалы". Однако и здесь, как выясняется, невозможно преодолеть негативную ситуацию в отношении тех, кто призван мыслить о мире. Ролан Барт сокрушенно замечает по этому поводу: "Считается, что в своем нынешнем смысле слово "интеллектуал" появилось во времена дела Дрейфуса - как легко догадаться, антидрейфусары называли так дрейфусаров" [50].

Этнос.

Люди, живущие на поверхности земной суши, "объективно" разделяются на группы, присваивающие (см. выше о собственности) себе те или иные ландшафты. Это и есть этносы. Этнос всегда предполагает отчизну, родину, родную землю. Отчизна это место, где обеспечивается жизнь людей. В летописях читаем речь князя Изяслава: "Вы за мной вышли из Русской земли, лишились сёл своих и всех животов, да и я от своей дедины и отчины не могу отказаться; но либо голову свою сложу, либо возвращу свою отчину и все ваши животы..." [51]. Присвоение ландшафта как внешней природы предполагает присвоение и внутренней природы - определенного генотипа. Этносы, таким образом, это социальные общности, которые идентифицируются с определенным ландшафтом и с определенным генотипом, выражающимся в характерных особенностях строения тела.
Обратим внимание на то обстоятельство, что возрастная и половая дифференциация сама по себе практически не ведет к вооруженным конфликтам. Но там, где речь идет о собственности и присвоении, там такие конфликты становятся типичными. Мы видели, что классовая дифференциация предполагает в некоторых случаях вооруженные конфликты (восстания рабов, крестьянские войны, революции). Но более всего такие конфликты характерны, как показывает история, для этнических отношений: они могут выражаться в завоевании чужой территории ("внешней природы" этноса) или в покорении других этносов, а в крайних случаях - в уничтожении других народов (геноциде - уничтожении "внутренней природы" этноса) [52]. Этносы, как и другие типы общностей конституируются в их противопоставлении другим этносам. Это противопоставление может быть "мягким", по преимуществу в сфере культуры, или более "жестким" - в сфере экономики, где осуществляется конкурентная борьба за рынки, ресурсы, сферы влияния, которая принимает либо государственно-дипломатические, либо военные формы. Соответственно, в рамках той или иной цивилизации выделяются цивилизационные центры и периферия, то есть этносы, которые лидируют в рамках данной цивилизации, и этносы, которые составляют "второй и третий эшелон" ее. Античность четко разделяла Грецию и варваров, аналогичная структура существовала по отношению к Древнему Риму, Древнему Китаю. В Новое время выделяется Западная Европа и колонии, в Новейшее - так называемые "промышленно развитые страны" и "развивающиеся страны". Периферия так или иначе вынуждена противопоставлять себя центру. В ней всегда обнаруживаются две конкурирующие идеологические установки: либо "догнать и перегнать" центр (иногда это удается, иногда - нет), либо - противопоставить цивилизационному центру свой собственный путь, альтернативный господствующим парадигмам цивилизации, но направленный, в конечном счете, опять же на достижение своего доминирования. Так, в России существовало, существует и, по-видимому, долго еще будет существовать "западничество" и "славянофильство" как представление о двух путях развития страны.
Аналогично ситуации с другими социальными общностями, кроме периферийных этносов, имеет смысл выделить маргинальные этносы. У них по тем или иным историческим причинам, к примеру, не оформилась национальная территория, нет своего государства и т.д. Так называемые "национальные меньшинства" в рамках многонациональных государств часто приобретают черты маргинальных этносов со всеми вытекающими отсюда особенностями маргиналов - например, повышенной символической активностью.
Конституирование этноса в принципе такое же, как и конституирование других социальных общностей. Оно предполагает прежде всего появление особой формы объединения, объединения как социального института. Таким объединением является государство, которое, при всех возможных исключениях, все же в своей основе имеет этническое членение, поскольку так или иначе связано с территориальной определенностью. Объединение немыслимо вне идеологии, которая в новоевропейской цивилизации предстает как национальная идея. (Термин "нация" мы специально введем несколько позже). Место национальной идеи в различных новоевропейских обществах различно. В эпоху Французской революции нация противостоит абсолютной монархии, которая несет в себе отдаленное воспоминание о Римской империи. В эпоху реакции на Французскую революцию идея нации сакрализуется. "Нацию воспитывает Бог. Он поручает нации историческую миссию, и та выполняет ее или не выполняет", - говорил Фихте в своей "Речи к немецкой нации". Романтическая концепция национальной идеи в противоположность этатистской просветительской концепции, оформившейся в условиях Французской революции, подчеркивает иррациональное, мистическое начало в народном духе, коренящемся в "крови и почве".
Подобно тому, как в рамках мировой цивилизации развиваются другие социальные общности, так же развиваются и этносы. В архаическом обществе синкретический социум род соединяет в себе и функции производства материальных и духовных благ, и функции воспроизводства человека, и функции присвоения внутренней и внешней природы. Племя - несколько родов, объединяющихся для совместного владения внешней и внутренней природой. В просветительских схемах развития цивилизации племя характеризует эпоху так называемого "варварства", то есть длительный процесс становления цивилизованного общества. Европейцы застали в Северной Америке как раз этот период становления этноса. Народность, народ представляет собой этнос в цивилизованном обществе традиционного типа. Здесь на первое место выходят не кровно-родственные, а территориальные отношения, то есть присвоение внешней природы становится в известном отношении важнее присвоения внутренней природы. Народ конституируется как объединение с помощью государства. На смену личной власти вождя приходит публичная власть государства, безличная власть закона. У разных народов такого рода переход представал по-разному, у римлян он принял форму "изгнания царей": "По изгнании царя народ клятвенно обязался никогда не допускать восстановления царской власти, само имя "царь" навсегда осталось в Риме ненавистным... Власть вручена была теперь не одному лицу и не пожизненно, а сроком на год и двум лицам - консулам" [53]. Если племя и род организуются на тотемической, шире - мифологической - основе, то народ организуется уже на религиозной основе, конституирующей его государственное объединение. Нация в узком смысле (если это понятие не используется как синоним народа) представляет собой этнос в формах новоевропейской цивилизации. Нация базируется на буржуазных отношениях, на индустриальном производстве. Конфессиональное начало в конституировании нации отходит на второй план (например, есть немцы католики, есть протестанты). В формировании национальной идеи важную роль начинают играть историография, которая выстраивает национальный миф в научной форме, культурология в широком смысле слова, которая формирует идею национальной культуры, а в крайне радикальном варианте (как в немецком национал-социализме) - даже антропология.
Строго говоря, о нациях можно говорить только в применении к народам современной Западной Европе (французы, немцы, англичане, датчане, шведы и т.п.), да и то с многочисленными оговорками. Особое отношение к нации имеют такие общности как северо-американцы, латиноамериканцы, австралийцы, ново-зеландцы и так далее. В какой мере нациями в строгом смысле слова являются этнические общности, еще не вошедшие в полном объеме в новоевропейскую цивилизацию, например, индийцы, китайцы, русские и т.д. - остается большим вопросом. Весьма условно можно говорить также о нациях в современной Африке.

Сделаем краткие выводы по этой главе.
1. Социальная реальность предполагает существование некоторых вне социальных ("объективных", "внечеловечесих", "внедуховных") условий, которые предстают в качестве материала, субстрата, вещественного носителя идентификации и проекции.
2. С помощью описанных процедур (идентификации, проекции, социальной символизации) индивиды присваивают эти знаки, в известном смысле отождествляясь с ними и, через них, с определенными группами. В результате возникают такие структурные единицы социальной реальности как общности (возрасты, полы, классы, профессии, этносы).
3. Общности рефлектируются, осознаются, культивируются и на их базе возникают объединения - различные формы организованных социальных движений, партии, государства и т.п.
4. Объединения культивируются на основе определенных духовных комплексов, которые могут быть названы идеологиями в широком смысле слова.
5. Общности могут быть сформированы только в том случае, если они противопоставляются другим общностям, (отцы и дети, мужчины и женщины, правители и народ, различные этносы). Выделяются привилегированные и подчиненные общности, то есть различие общностей проецируется на иерархическую лестницу.
6. Между общностями, соотнесенными друг с другом на иерархической лестнице, развертывается вечное соперничество, борьба. Эта борьба в конечном итоге стремится выяснить, какая из соперничающих общностей ближе к всеобщему, к Абсолюту, к Богу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Цивилизованному человеку, то есть человеку, пережившему "осевое время", человеку, которому удалось
- осознать бытие в целом, самого себя и свои границы,
- перед которым открылся ужас мира и собственная беспомощность,
- который осознал себя над пропастью,
- который в духовном плане поставил радикальные вопросы,
- который потребовал освобождения и спасения, такому цивилизованному человеку открылось вертикальное строение мира, открылись предельные основания бытия, открылось всеобщее, Абсолют, Бог.
Но это открытие представляет собой трудную мысль, которую и цивилизованный человек может помыслить далеко не всегда, да и не всякий отдельный человек. Но на пути к этой трудной мысли есть некоторая опора. Эта опора - социум. Мистическое переживание единства с Абсолютом трудно, но гораздо легче, естественнее и даже обыденней переживание единства с социумом, с той или иной социальной общностью. В этом переживании каждому как бы автоматически дается чувство достоинства или наоборот - оскорбления, гордости или унижения, свободы или угнетения. Мне может быть трудно помыслить о вечном, но я всей силой души переживаю свою молодость или старость, свою мужественность или женственность, уверенность в своем профессионализме или дилетантизм, свою причастность к этносу или чуждость ему. Фундаментальная вертикаль мира воспринимается прежде всего как социальная иерархия. Здесь эмоциональное переживание социальной реальности идет на помощь рациональному пониманию всеобщего. Индивид как один из многих, как член общности выходит за пределы своего биологического, шире - за пределы природного субстрата, усваивает себе содержание целого. Опираясь на социум, индивид становится личностью, цивилизованным человеком. Личность усваивает себе содержание целого в процедурах идентификации, проекции, символизации. Личность в этом смысле не менее ценна, чем все общество. Потому весь мировой прогресс человечества не стоит слезы одного единственного ребенка. Дело не в том, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него, а в том, как жить в обществе, оставаясь свободным от него, для чего-то высшего, чем общество, чем все это множество отдельных эмпирических индивидов.
Социальная философия именно как философия учит именно этому. Таким образом, идентификация с той или другой общностью это промежуточная станция на пути к Абсолюту. И не только промежуточная станция, но и стартовая площадка. Чтобы выйти из себя, из равной самой по себе природной основы, необходимо от нее отмежеваться, необходимо с ней разделиться. Поэтому, как мы видели, идентификация имеет всегда свою тень - дифференциацию. Но социум, для того, чтобы быть стартовой площадкой, должен обладать некоторыми свойствами, то есть - предоставлять широкие возможности для символизации. Возраст, пол, и особенно классовое членение, возникающее в совместной трудовой деятельности, как и этническая принадлежность, открывают необозримое поле для символизации, то есть для приписывания бесконечных смыслов конечным земным вещам. Здесь и формируется собственно социальная реальность, возникающая в особом (вертикальном!) измерении, в принципе не сводимая к любой форме натуральной реальности.
Существуют по крайней мере две стратегемы, руководствуясь которыми, индивид может прорваться к Абсолюту через социум. Их можно назвать, соответственно, "путем Счастья" и "путем Подвига". Формула самоидентификации это по существу формула счастья. Я достигаю полноты своего человеческого бытия, если могу сказать о себе: "Я - действительно молодой человек, я - настоящий мужчина, я - профессионал в полном смысле слова, я - настоящий русский!" В этих типичных конструктах первого порядка выражается простое человеческое счастье. Не будем столь ригористичны по отношению к нему как Фердинанд Эбнер, который отмечал в своем дневнике, что "стремление к счастью и блаженству свидетельствует о внутреннем обнищании жизни". Мы помним известное библейское: "Блаженны нищие духом!". Кто идентифицировался с общностью, с обществом, тот принят миром и принят Богом. И напротив, "кто одинок, того как будто нет на свете". Но есть и другой путь. Если я по тем или иным причинам не могу или не хочу идентифицироваться с общностями, то я оказываюсь маргиналом. Маргинал - одинок, он рефлектирует, предпочитает воздерживаться от конструктов первого порядка. Его внутренняя жизнь напряжена. Но это его напряжение часто ведет к чрезвычайной символической активности, к повышению творческого потенциала, хотя в общении такой человек, как правило, труден, неудобен ("Великий человек - общественное бедствие",- гласит китайская поговорка). Конечно, далеко не все маргиналы обязательно оказываются творцами, их нестандартность может обернуться и пустым оригинальничаньем или даже преступлением. Однако если маргинал сумеет обратить свою необычность в действия, необходимые обществу, он становится героем и выходит на путь подвига.
Таким образом социальная философия исследует пути человека к всеобщему, никого не отвергая априорно, каждому находя место в бытии.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1994. С.32.
2. См.: Давыдов Ю.Н. От национальной экономии к культур-социологии (проблемы социальной теории в письмах М.Вебера 1906-1908 гг.) // Вопросы философии,1996, N 1. С.124-134.
3. Тернер В. Символ и ритуал. М.,1983. С.197-202.
4. См.: Cizek F. Filosofsce otozky teorie druhy. Praga, 1963. S.292,174.
5. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М.,1989.С.25-26.
6. Ср.: Астафьев Я.,Николаев А. Взгляд на общество сквозь линзу... // Знание-сила. 1993, № 10.
7. Августин А. О граде Божием // В кн.: Творения блаженного Августина, епископа Ипподикийско. 2-е изд. Ч.3-6. Киев, 1907-1910.
8. См., напр.: Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М.,1994.
9. См. об этом: Дугин А. Конспирология. М.,1993.
10. См:.Радлов Э. Философский словрь. СПб, 1911. С.104.
11. Кант И. Соч.в 6-ти тт.Т.3. С.666.
12. Франк С.Л. Духовные основы общества. Ведение в социальную философию.// Русское зарубежье. Из истории социальной и политической мысли. Л.,1991. С.323.
13. Там же. С. 324.
14. Об основных этапах становления учения о соборности в русской духовной традиции см.:Шапошников А.Е. Философия соборности: очерки русского самосознания. СПб, 1996.
15. Франк С.Л. Указ. соч. С. 352.
16. Там же. С. 324.
17. Там же. С. 325.
18. Там же.
19. См.: Минский М. Вычисления и автоматы. М.,1971. С. 21-24.
20. См. литературу по этой модели: Маркс К. Предисловие к "Критике политической экономии"//Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.13; Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология (особенно гл.1 "Фейербах") // Там же. Т.3; Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм (Гл.6) // Полн. собр. соч. Т.18.
21. См. например: Капп Э.,Кунов Г., Эспинас А. Роль орудия в развитии человека. Л.,1925; Нуаре Л. Орудие труда и его значение в развитии человечества. Харьков, 1925.
22. Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Логос, кн.1. М., 1911. С.25.
23. Цит.по: "Из-под глыб". М.,1992. С.275.
24. См.: Новые направления в социологической теории. М.,1978. С.35-36.
25. Цит. по: Новые направления в социологической теории. С.51.
26. См. М.К.Мамардашвили Форма превращенная // Философской энциклопедии. Т.5. М.,1971
27. См.:Богданов А.А. Вера и наука. Падение великого фетишизма. М.,1910; Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. Гл.6. // Полн. собр. соч. Т.18.
28. КосиковГ.К. Ролан Барт - семиолог, литературовед. // В кн.:Барт Р. Избр. работы. М.,1994. С.15.
29. Цит. по: Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2-х т. Т.1. М., 1972. С.161-162.
30. Цит. по: Вопросы философии, 1993. N2. С.15.
31. См.: Бибихин В.В. Кризис антиидеологии. // Новые тенденции в западной социальной философии. М., 1988. Дальнейшее изложение антиидеологии и цитаты из А.Глюксмана даются по этой работе.
32. Новые направления в социологической теории. М.,1978. С.312.
33. Эбнер Ф. Выдержки из дневника. // Философско-литературные штудии. Вып.2. Минск, 1992. С.369.
34. См. Рикер П. Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права. // Вопросы философии, 1996, N4. С.27-36.
35. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С.24.
36. Хейзинга Й. Homo ludens. М., 1992. С.74.
37. Mauss M. Essai sur le Don, forme archaique de l'(change. // "L'Ann(e sociolodique" (n.s.). Vol.1,1924.
38. Библейская энциклопедия. М.,1891. С.667.
39. Барт Р. Основы семиологии.//Структурализм "за" и "против". М., 1977. С.131.
40. См.:Косиков Г.К. Ролан Барт - семиолог, литературовед.// Барт Р. Избр. работы. М.,1994. С.17.
41. См.: Витгенштейн Л. О достоверности. //Вопросы философии,1984, N 8; Дугин А. Конспирология. М., 1994; В постмодернистком ключе тему эзотеризма иронически поставлена:
    Эко У. Маятник Фуко. Киев, 1995.
42. Соловьев В.С. Собр. соч. в 9-ти тт.Т.6, 1886-1896, Спб. С.516-517.
43. См.: Шпренгер Я.,Инститорис Г. Молот ведьм. Перевод с лат. М., 1932; второе изд.: Саранск,1991. См. также: Наровчатов С. "Во имя..."// Новый мир, 1982, N1.
44. О феминизме в связи с философией см.:Некрасов С.Н. Феминисткий постструктурализм: теория и практика // Философские науки,1991, N1.
45. См.: Винокурова У.А., ШилинК.И. Человек гармонического будущего. Экософия. Словарь. М., 1994; Там, в частности, читаем: "Женская проблема как "узловая" проблема экософии будущего" (С.6.)
46. См.: Прудон П.-Ж. Бедность как экономический принцип. М.,1908.
47. О кастах см.: Неру Дж. Открытие Индии. Кн.1. М.,1989. Особенно гл.6, параграф 8: "Теория и практика кастовой системы".
48. О сословиях в России см: Ключевский В.О. История сословий в России //Соч.,т.6, М.,1959; Голобуцкий В.А. Запорожское казачество. Киев, 1957; Его же. Черноморское казачество.Киев,1956. О сословиях на Востоке: Илюшечкин В.П. Сословноклассовое общество в истории Китая. М.,1986. О сословиях на Западе: Барг М.А. Буржуазная иториография о социальной структуре средневекового общества // Вопросы истории, 1966, N2.
49. См. с этой точки зрения столь существенный для русского социалистического движения роман Н.Г.Чернышевского "Что делать?", а также блестящий анализ классического западного "рабочего" романа Э.Золя "Жерминаль" в кн.: Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976.
50. Барт Р. Писатели и пишущие // Избр. работы. М.,1994. С.134.
51. Цит.по: Соловьев С.М. Русская летопись для первоначального чтения // В кн.: Чтения и рассказы по истории России. М.,1989. С.94.
52. Наиболее известная в последнее время в отечественной литературе концепция по проблемам этноса - концпепция Л.Н.Гумилева. Краткое изложение собственной теории дает сама автор - см.: Гумилев Л.Н. Биография научной теории, или Автонекролог // Знамя, 1988, N4. Однако Л.Н.Гумилев не может быть понят в полной мере не только вне контекста русского евразийства, но и целого ряда западноевропейских геополитических концепций, в частности, концепции немецкого исследователя Ф.Гребнера.
53. Моммзен Т. История Рима. СПб, 1993. С.31.