Он друг, — сказала я чуть излишне высоким, но в остальном спокойным голосом.

Чей друг? — спросил Николс.

Мой.

Ну а мне он не друг, — произнес один из постовых.

Он никому не угрожает, — заявила я, прижимаясь к Ашеру спиной и ощущая контур его тела.

Он что-то сказал по-французски, и все руки чуть сжались на рукоятях пистолетов.

Ашер, только по-английски!

Он глубоко, прерывисто вдохнул:

Я не намеревался пугать кого-либо из присутствующих.

Еще недавно полиции было разрешено убивать вампиров на месте — просто за то, что они вампиры. Только четыре года прошло, как решением по делу «Аддисон против Кларка» вампиры снова были признаны «живыми» — хотя бы перед законом. Они стали гражданами, имеющими права, и стрелять их без причины считалось убийством. Однако время от времени такое случалось.

Если будешь стрелять, когда я загораживаю прицел, можешь попрощаться со своей нагрудной табличкой.

А у меня таблички нет.

Это сказал Бальфур, поддерживая имидж крутого парня. Но и пистолет у него тоже был не слабый.

Я повернулась к нему.

Если будешь стрелять, постарайся убить меня первым выстрелом, потому что второго у тебя уже не будет.

Никто ни в кого стрелять не будет, — произнес Николс. Я стояла достаточно близко, чтобы услышать сказанное себе под нос «черт бы все побрал».

Он отвел ствол в сторону телохранителей:

Убрать оружие, быстро!

Остальные полисмены последовали его примеру, и вдруг линия стволов обратилась прочь от меня, к Бальфуру и Рексу. Я медленно выдохнула — оказалось, я задержала дыхание, — и слегка привалилась к Ашеру.

Он вообще-то знал, что не следует неожиданно влетать в гущу людей, особенно полисменов. Ничто так не пугает людей, как зрелище вампира, который делает что-то абсолютно невозможное. И еще он заговорил по-французски — значит что-то его так напугало или разозлило, что он забыл английский. Что-то случилось очень плохое, но я не могла его спросить — пока что. Первым делом — выбраться с линии огня, остальное потом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: