Книга пророка Иезекииля. 7 страница

Помни свое ничтожество и будь смиренномудрен! Наблюдай за собою, не таится ли в душе твоей пагубная страсть гордости; смотри умным оком на все движения души твоей. Примечай за собою, как ты ведешь себя с людьми высшими тебя, равными и низшими: из обращения сейчас можно видеть человека, горделив он или смирен. Замечай за собою, когда молишься: какие больше помыслы нападают на тебя. Старайся особенно о чистоте сердца. Много нужно потрудиться для очищения его: оно завалено нечистотою. Совершенно наново нужно, так сказать, перебрать его – каждая мысль благочестивая, святая имеет соответствующую нечистую мысль. Боже мой! Какая в человеке бездна зла! Господи! Обнови меня!

Господи! Доколе твориши мене на радование врагу моему диаволу? Доколе будет он возмущать душу мою при чтении молитв во время Таинства Крещения? Доколе я буду смешным во время высокого Таинства? Доколе самое Таинство будет ради меня, окаянного, посмеянием? Господи! Повели лукавому немому духу удалиться в это время.

Диавол может овладеть нами только тогда, когда мы сами подадим к тому повод, сделавши какой-либо грех. Тяжкий грех – служить обедню, не примирившись с врагом, особенно если он служит вместе. Через этот грех диавол может овладеть человеком, который имеет нечто на другого, и могут выйти во время самой службы неприятные последствия в душе и даже вне.

Если грех, при всей своей мучительности, трудно избегаем бывает нами, то что было бы, если бы он не был мучителен? А точно, велико мучение греха. Никакая болезнь физическая не равняется мучительности греха.

Ты – своенравный и капризный человек! Тебе хочется, чтобы все было по-твоему, и ропщешь, негодуешь, когда бывает что-нибудь не по-твоему. Ты – человек малодушный: от пустяков ты совсем теряешься и как бы уничижаешься. Старайся не быть мнительным: мнительность много помогает малодушию.

Помни, что терпение в жизни необходимо: все святые много терпели. Если ты терпишь за грехи, твои грехи очищаются; но, может быть, терпением Бог искушает тебя, дает тебе заметить, какие есть в тебе слабости. А ты нетерпелив, ропотлив, маловерен.

Как после того, когда прорвется болезненный, гнойный нарыв на какой-либо части тела, бывает легко всему телу, так и после того, когда пройдет злокачественный, болезненный, греховный нарыв сердца, – душе бывает также весьма легко. А нарывы сердца еще болезненнее нарывов наружных: они проходят обыкновенно в слезах.

До половины обедни 19 ноября был я духовный мертвец, а в другой половине ожил, особенно – после причащения. Такова сила литургии!

Равви, яждь [Ин. 4, 31]. Так говорили святые апостолы Господу, ходившие за пищею в весь Самарянскую. Какая простота, чуждая всякой искусственности, в рассказе евангелистов! Какая искренность, неподдельность! Вот что, между прочим, разительнейшим образом доказывает истину повествования святых евангелистов.

Что есть сон и как он подкрепляет силы человека? Сон есть замкнутие души или сосредоточение в одном теле. Душа есть жизненное начало для тела, но днем она рассеивается по бесчисленному множеству предметов, и на нее действует множество предметов чувственного и мысленного мира. Во время же сна душа, так сказать, запирается в тело и действует живительным образом на наш организм, преимущественно [нераздельно] входит во все части тела и таким образом оживотворяет, подкрепляет новыми силами все тело. Оттого часто случается, что если проснулся человек ночью и не подкрепил еще сил достаточным сном, а рассудок в голове начинает действовать с силою и полною ясностию, то жизненная сила, отвлеченная из внутренних частей в верхнюю – в голову, производит расстройство в желудке тем самым, что оставила его.

В какое бесконечное соотношение могут быть поставляемы слова! Все говорят и пишут очень много. Но едва ли кто-нибудь говорит все теми же словами, хотя о том же предмете, как и другой кто-нибудь. Подивиться следует мысли человеческой или душе, умеющей поставлять в такие бесчисленные отношения слова, эту вещественную оболочку мысли. И из этого вижу я происхождение ее от Бесконечного и владычественность ее, и то, что Творец в бесконечность бесконечен, потому что в одном и том же предмете, даже вещественном, мы никогда не можем высказать всего, что следует: об одном для всех понятном предмете иногда надобно потратить миллионы слов! Как ограничен человек, его орудия познавания! Да, душа есть дыхание бесконечного Ума, но только едва приметная частичка, капля этого Ума, а Тот Ум – безграничный океан! С своими познаниями мы больше круговращаемся на одном и том же месте над теми же предметами, как в игре в шахматы или в карты.

Благоговею пред Беспредельным Умом!

Претерпи искушение – оно будет для Бога поводом к облагодетельствованию тебя новыми дарами.

Тяжелым искушением для слабой моей воли посетил меня Господь мой, чтобы поставить на вид ложь и обман притесняющих меня лишением квартиры сослуживцев; я должен был отправиться в Петербург в сильную оттепель, когда ненадежный лед мог обрушиться под ногами лошади. Прибывши в Петербург и севши на дрожки с женою, чтобы отправиться на ночлег к родственникам, я до того предался скорби, что стесненное сердце извлекло слезы, и я сидя – рыдал. Составив просьбу в Петербурге, я подал ее преосвященному викарию, но удовлетворительного ответа в то же время не дождался. Отправившись назад, я большею частию грустил по дороге, особенно по выезде из Петергофа на извозчике. В это время скорбь так сдавила мое сердце, что слезы мои катились ручьями в четыре приема, между тем как дождь хлестал мне в лицо, а впереди предстояла ненадежная и даже опасная дорога, не говоря о том, что карман наш пустел из-за пустяков. Прибыв в Рамбов, мы остановились, за темнотою, в гостинице. Здесь попавшийся офицер сказал, что по морю уже нельзя ездить на лошадях, что завтра мы можем отправиться не иначе как на спасательной лодке. Назавтра, пришедши на пристань, мы узнали, что море разошлось. Горы льда у берега и разломавшаяся пристань давали знать, что в прошедшую ночь была сильная прибыль воды. Кое-как сговорили лодочника идти по воде за 75 копеек серебром с человека. Дивно было, что лед разломало в одну ночь, тогда как накануне ездили на паре с большими тяжестями. Один немец на лодке сказал: есть Один, Который командует над всеми, Который все делает по Своей воле; людям нельзя говорить, что они непременно будут в такое-то время там. Признаюсь, мне понравилась эта вера и эти рассуждения доброго немца и как-то вразумили мою нетерпеливую душу.

[ На ] доброе дело представляется случай каждому – во всяком звании, и для делания добрых дел нет надобности выходить из одного звания и поступать в другое. Каждый, говорит апостол, оставайся в том звании, в котором призван [1 Кор. 7,20]: каждое звание от Бога, и добросовестное прохождение обязанностей его есть уже доброе дело. Добрые дела так необходимы для будущей жизни, что без них и спастись невозможно: вера без дел мертва [Иак. 2,20]. У Господа Бога такой закон, что все люди, как растения, которым дана способность производить из себя плоды и тем быть полезными живым тварям, должны также непременно давать от себя плоды добрых дел; в противном случае и нам грозит Он посечением, как в притче один садовник велел посечь бесплодную смоковницу, или связанием в снопы, назначенные для сожжения. Мир есть гумно Божие. На этом гумне есть пшеница и плевелы, то есть люди добродетельные, Богу приятные и людям полезные, и люди порочные, на всяко дело благое неискусни [Тит. 1,16], Богу противные, а иногда и для людей малополезные или совсем бесполезные. Но верно слово Божие, что только пшеница собрана будет в житницу небесную, то есть в Царство Небесное, а плевелы или негодная трава будут сожжены огнем неугасимым или огнем вечных мучений. Это не угроза, а страшная истина; лжи на небе нет, она царствует только на земле; но и здесь она сначала не была, а явилась уже потом и есть нечто временное, что пройдет вместе с миром.

Итак, братия, при мирских делах своего звания будем воспитываться для неба и воспитывать детей своих; и при мирском воспитании давать детям и духовное воспитание. Пресвятая Богородице! Помоги нам в этом важном деле и укрепляй нас постоянно в нашем намерении и в наших трудах небесного воспитания. Аминь.

Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари [Мк. 16,15]. Это слова Творца и Бога моего Иисуса Христа, восставшего из мертвых. Смотрите, как Он державно говорит: Он по всему праву называет всех людей тварью, делами рук Своих! Величественно!

В роде человеческом, как и у животных, существует мужеский пол и женский. Люди в этом отношении сходны с животными. К какому заключению приводит меня это сходство? К заключению о единстве Творца. У меня есть жена, у других людей – также жены; от союза мужа с женою рождаются дети. То же самое у животных. Но я не образовал себе жены; дети рождаются из семени, которое вложил в меня Кто-то. То же и у животных. Откуда этот порядок? От Единого Ума.

При каждом посещении прихожан по требам или так, без треб, старайся учить их.

Если кто-нибудь вредит твоему внешнему благосостоянию (исключая тело и здоровье телесное), нимало не вредя благосостоянию души твоей, и если ты начинаешь беспокоиться при этом, то скажи себе: странный ты человек! Зачем ты возмущаешься духом от таких пустяков? Люди касаются только коры твоей; сердцевины не достать им. Зачем же ты сам из-за этого трогаешь свою сердцевину и своим неразумием причиняешь ей боль?

Примечай за собою: в претензиях, кажущихся тебе справедливыми, не действуют ли твои страсти – самолюбие, скупость или зависть? Страсть часто прикрывается, как личиною, видом истины.

Человек легкомысленный! Где в сердце твоем страх Божий? Как ты смеешь порываться на смех в самых важных обрядах? Внемли себе.

Я и смешной, и высокий; во мне крайности удивительным образом меняются.

Я всем доволен и благодарю Бога. Пусть другие недовольны и великим и умножают свое великое больше и больше хищническим образом, – так говори себе, когда видишь в других страсть к стяжаниям, только не говори этого самолюбиво.

Отчего Давиду не дал Бог построить храма? Не оттого только, что он был муж кровей, а оттого, чтобы было за что помиловать на суде Соломона, который сколько сначала был праведен, столько потом развратился, и как святой Давид был муж кровей, так Соломон – женолюбив. По милости Своей Бог дает возможность почти каждому человеку сделать здесь что-нибудь угодное Ему, чтобы за это помиловать нас на Суде.

Тяжел Велиар, но он входит в душу чрез страсти. Велика милость Божия: Велиар удаляется по молитве человека Божиим повелением.

Смотрю я умственным оком на святых апостолов и святых, прославившихся прежде и после их, в Ветхом и Новом Завете, смотрю и на людей нынешнего века, в особенности светских и образованных светско, поверхностно, и вижу жалкое различие между теми и другими. Первые – люди простые, любящие всех, другие – лукавые и хитрые, знающие только себя, которым до других мало дела. Как далеки одни от других! Оттого-то слово апостольское или слово евангельское не вмещается в их лукавых сердцах, как слово простое, безыскусственное, слово сердечной любви. Апостолы и евангелисты чужды людей нынешнего века. Ну что если бы людей нынешнего света послать проповедовать Евангелие (представили невозможное)? Далеко ли можно подвигнуть их? Не упрутся ли они руками и ногами?

Ублажаем вас, святые Божии, ваши девственные чистые души и тела!

Мы совершаем ныне, братия, торжественную память Введения во храм Пресвятой Богородицы. Что значит это Введение и для чего оно было сделано и кем?

Как Пресвятая Дева Мария введена была во храм воспитатися Господу, так и каждый из нас, братия, в недрах Церкви Православной должен воспитываться […] сверх своего звания или трудиться в изучении и приобретении нужного для неба, для Господа, кроме дел по службе: воины, чиновники, купцы и земледельцы; равно как и детей своих, кроме воспитания мирского, воспитывать Господу.

Необходимость этого воспитания для Господа очевидна для всякого из того, что Владыка мира и жизни нашей приготовил для нас другую, бесконечную жизнь, в другом мире, которая не имеет тех условий, какими мы ограничены здесь, где нет надобности защищать будущее отечество от неприятеля, поддерживать или исправлять нарушенный порядок членов общества пишущею рукою, вести торговлю и торговые счеты, заниматься земледелием, – потому что там у нас будет другой Царь – всесильный, другая страна, не подверженная нападениям врагов; там не нужна будет переписка, потому что все будут вместе лицом к лицу и все будут хорошо знать друг друга и потому что тогда Бог будет все для всех; не нужны будут и торговля и земледелие, потому что из преисполненных сокровищниц Отца Небесного будут щедро излиты все блага для сынов Царства Небесного, без всяких денег или изнурительных трудов; да там мы и не будем нуждаться в пище и питии, в одежде и в прочем, потому что Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе [Рим. 14,17]. Все это земное и на земле останется: с воином и с военачальником не пойдет военное искусство за гроб; пишущие ныне руки должны будут поневоле оставить перо и бумагу; купец не возьмет с собою ничего и не сойдет с ним богатство его; плуг, борона и другие земледельческие орудия для земледельца служат только до его смерти. Все земное непостоянно, хотя на земле все это необходимо; все пройдет, кончится, как и земля мимоидет. А так как в нас есть неземная душа, которая, впрочем, слишком много больше, чем сколько нужно, по застарелой испорченности греховной, хлопочет о земном, – то за нее-то, братия, и надобно больше всего держаться, больше всего смотреть за нею, заботиться, чтобы она не увлеклась совсем мирскими заботами и удовольствиями и не забыла о другой жизни; ее-то нужно всячески, при помощи Божией, направлять к небу, раньше знакомить ее с тамошним светом и тамошними потребностями, образовывать ее по-небесному, заставлять ее заблаговременно дышать, так сказать, небесным воздухом. Это и значит воспитание для неба, для Господа. Чтобы небо впоследствии времени приняло нас, необходимо здесь, на земле, каждому положить в душу свою родное небу начало. Пресвятая Дева Мария с трех лет введена во храм и оставлена там до четырнадцати лет именно для этого, то есть для того, чтобы сродниться Ей с небом, а храм для этого – лучшее место. Как бы Царь Небесный принял Ее, вселился в Ее утробу, если бы Она не была приготовлена к принятию Его духовным воспитанием, если бы Она не сроднилась душою с чистыми небожителями, если бы не была предочищена Духом? На небе может быть только сродное небу. К Богу не приемлется лукавнуяй, ниже пребудут беззаконницы пред очима Его [Пс. 5,5–6].

Что же нужно при духовном воспитании каждого из нас для неба? Надобно: 1) приучить ум обращать чаще к небу, к Богу, к вечности, нам приготовленной и нас ожидающей. Так как для человека-мирянина это не совсем легкое дело, потому что, чем привык ум заниматься, к тому всего легче и обращается, – то надобно для этого чаще ходить в церковь, беседовать с людьми или книгами духовного содержания, составленными людьми, опытными в духовной жизни, читать чаще Священное Писание. И самим разуметь по временам, что все земное слишком непостоянно и чрезвычайно скоро проходит, что душа наша вечна и об ней необходимо позаботиться. Людям кажется, что земная жизнь довольно долга и достаточно можно насладиться ею, хотя в то же время не могут не заметить, что она течет, как быстрая река, или вертится, как колесо, ни на минуту не останавливающееся, и потому ловят удовольствия, спешат повеселиться, пока не ушло время. Но сколько тут заблуждения! Здешняя жизнь кажется довольно продолжительною от нашей ограниченности, от нашей слепоты, от близорукости; опытные люди говорят, что наша земная жизнь есть не больше как пар, который лишь появляется, как и исчезает. Что такое жизнь ваша? – спрашивает апостол Иаков, – пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий [Иак. 4,14]. И все люди, дожившие до преклонных лет, согласны в том, что вся прошедшая жизнь есть как бы прошедшее сновидение. Если же душа наша вечна, а все земное скоро проходит, нисколько не насыщая ее, то нынешняя жизнь, конечно, дана не для наслаждений, удовольствий, которые не больше как приманка грешного мира, как силок, в который ловят небесную птичку – душу, как приманка на уде, которой исконный враг наш диавол извлекает на свой берег неосторожную душу нашу. Не отвергаем совершенно удовольствий невинных, но надобно полагать всему время.

2) Надобно стяжать сердце в духовном смысле чистое и нежное, смиренное, мягкое, которое легко чувствовало бы ядовитость каждого греха, которое болело бы от всего, что противно Святейшему Господу, и своею болью извлекало слезы, очищающие скверны сердечные; надобно приучить его к искренности и к искренней любви ко всем людям, и в частности, к сострадательной любви к бедным и несчастным. Простота, искренность сердца любезны Богу. Апостолы избраны были не из премудрых и разумных людей века сего, потому что они лукавы, а из младенцев, то есть из людей, которые по своим понятиям, простоте и неиспорченности подобны младенцам. Земная мудрость иногда стыдится простоты евангельской, но это и есть та самая мудрость, которой должны научиться все люди, если они дорожат вечным счастием. Все должны учиться из Евангелия и апостольских посланий святой простоте, искренности, чистоте и любви. Если не обратитесь и не будете как дети, говорил Спаситель, не войдете в Царство Небесное [Мф. 18,3].

Наконец, 3) надобно стяжать любовь к добродетели или к святой жизни. Много зла в мире, и он весь во зле лежит; поэтому людям, по природе злым и лукавым, по словам Спасителя, склонным ко греху, надобно заботиться избегать случаев ко греху и искать случаев сделать доброе дело. А сделать […] для того и создана Господом и которая даром берет на себя труды воспитывать нас для неба; также беседовать с опытными в духовной жизни людьми.

После причастия тщательнейшим образом храни полученный тобою мир душевный. Не давай места гневу, хотя бы и были причины гневаться, особенно не гневайся от неприятностей случайных, непредвиденных, в которых нельзя винить лицо, сделавшееся причиною неприятности: гневаться в этом случае есть безумие. (Ну чем виновата жена твоя, что на нее упала сверху сахарница и разбила ей лицо? Пусть это произошло от ее неосторожности, но думала ли она встретить удар этой вещи, которой она тут и не подозревала?) 12 ноября 1857 года.

Благость Божия, обильно открывающаяся в мире и радости после причастия, сделала меня как бы корыстолюбивым наемником. Я непременно жду как дара, как воздаяния после каждого причащения животворящих Таин мира и святой, возвышенной радости в душе моей – и почитаю себя несчастливым, если все существо мое не проникнуто этою радостию.

Ты становишься довольно близок к Богу мыслями и сердцем после причастия, но все-таки не очень плотно пристаешь к Нему: надобно совершенно приближать к Богу ум и сердце так, чтобы ничто не отделяло от Него.

Никогда не употребляй выражения: ступай к черту. Кому ты это говоришь? Человеку, которого Христос избавил от этого исконного врага.

Нечистые помыслы, как дым пчел, отгоняют от нас возгоревшийся в сердце нашем огонь Духа.

Мы обременены, так сказать, Божиими благодеяниями, и нам все кажется, что мы облагодетельствованы гораздо меньше других, что нам нет особого побуждения благодарить и славить благодеющего Господа. Размышлять чаще о величии Божиих благодеяний.

Старайся стяжать постоянное, неизменное смирение.

Старайся, чтобы молитва, произносимая устами, была делом не одного ума, но и сердца.

Когда болезнь тяготит тебя, говори с благопокорностию Господу Богу: буди со мною во всем воля Твоя: по грехам моим я достоин самых тяжких болезней.

Когда болезнь тяготит меня и я не совсем благоустроенно молюсь, не терпя боли, тогда Господь по милосердию Своему не взыскивает с меня за эту неблагоустроенность и без молитвы дает то, что следовало бы приобрести искреннею и усердною молитвою. Слава Господу! (О причастии во время болезни.)

Кого мы любим, с тем обыкновенно не можем досыта наговориться. Отсюда прямое заключение: кто любит Бога, тот любит беседовать с Ним в молитве; и напротив, кто не любит Его, тот очень ленив на молитву. Это как нельзя больше естественно. Приложи это к себе. Когда у тебя нет охоты молиться и ты только по привычке и как бы по необходимости вычитываешь известные молитвы, тогда твоя любовь к Богу очень сомнительна: ты представляешь из себя только наемника, из платы, то есть ради благодеяний работающего Своему Господу. А когда у тебя есть искреннее желание излить пред Богом в молитве душу свою, тогда можно сказать, что ты имеешь любовь к Нему, как сын к отцу. Старайся полюбить Господа Бога от всей души как Существо превожделеннейшее и молись всегда с миром душевным. 13 ноября 1857 года.

Гони прочь от себя небрежность в молитве, чтобы не оскорбить Духа благодати, живущего в тебе, а как оскорбишь, тяжело будет душе твоей от мучительной тоски ее.

Благоустроенная молитва вечером дает хороший сон, а неблагоустроенная – беспокойный.

В молитве прежде всего старайся представить Божество или Ангела и святых живыми, потом – святыми и великими, а затем представь свою греховность и ничтожество: как ты без меры грешен, как мал и незначителен в кругу такого множества людей, как коротка твоя жизнь и как быстро поспешает к тебе смерть.

Ты получил жизнь – великое дело: ты уже не умрешь душою, а только сложишь в определенное время оболочку тела. Внимай: тебе будут уготованы вечные радости на небе, если ты достойно великого Бога поведешь себя здесь.

Истина учения, жизни и деяний Христа Спасителя засвидетельствована четырьмя свидетелями – евангелистами. Если двух свидетелей достаточно для утверждения истины, то тем более – четырех. Да будет убо Бог истинен, всяк же человек – ложь.

С словами: Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое, устремляйся с новыми силами на добрые дела, призвав себе на помощь вседействующую благодать Божию.

Даже в то время, когда плоть моя играет от возбуждающих питий, а вместе с нею и душа, сочувствуя ей, радуется плотскою радостию, – если случится какой-либо грех, то душа вдруг начинает болезненно томиться, а вместе с этим пропадает и веселье плотское. Так, соты утехи вдруг поражаются вестию о какой-либо внезапной потере, близкой своему сердцу, и после веселия вдруг начинают чувствовать пустоту и тяжелое томление в душе. Что же следует сказать de sublimi nostro mysterio65. Если веселость плотская ничего не значит, когда душу тяготит грех, то отчего бывает эта несказанная радость после святого причастия? Очевидно, от мира совести и от сознания своей правоты в силу заслуг Христовых.

Пусть только внутренний человек наш вопиет – дух услышит, будет ли это дух Божий, Животворящий, или дух Ангельский, или дух какого-либо святого. Через это вопиение внутреннего человека, стенавшего о своем грехе, я опытно узнал, что при каждом из людей, более или менее живущих добросовестно, есть Ангел-хранитель. К нему следует только от сердца воззвать – и он услышит. Он, точно, меня услышал, обрадовал, оживил. Буду же я просить всегда Ангела-хранителя быть помощником моим на бесплотного врага моего диавола.

Спаситель о Дусе Божием изгонял и изгоняет бесов, поэтому бесы не терпят Святого Духа, Его власти и стараются людям всячески лгать на Него, Духа истины.

Как жалок человек без благодати: он может разом отважиться на все злодеяния! Как необходима для нас поэтому благодать, подкрепляющая и возращающая в нас добро! Душе благодати, не удаляйся от нас, но будь всегда с нами.

Как мудро Господь достигает Своей цели, стесняя сердце лишением благодати! Я скорблю; душа моя молится с сердечным сокрушением – и милость Божия, расширяющая сердце, снова обнимает все существо мое!

Душа как образ Божий, как сродное Богу начало к Нему и возвращается после смерти человека, тогда как душа животных, не имеющая в себе Божественного начала, возвращается в общую сумму природы или общей жизни.

Когда ты просишь о чем-либо какого-нибудь человека, то к кому ты обращаешься со своею просьбою: к телу ли видимому или к душе невидимой? Я думаю – к душе человека. Притом тело ли твое или душа твоя просит? Верно, душа. Итак, душа (невидимая) в просителе обращается с просьбою также к душе (невидимой) другого; тело есть не больше как орудие, чрез которое действует душа. Теперь любомудрствуй так. Я молюсь иконам: кому же я молюсь? Конечно не дереву, не краскам, и можно сказать, что даже не изображению, а тому духовному Существу (назову так Господа Бога, Ангелов и святых), Которое изображено на иконе. Но иконы не слышат, не видят, не внимают, и им как будто скучно молиться? Но зачем и требовать от них этого? Они не для того и существуют, они даны только в помощь твоей чувственной природе: твоя душа чрез них только удобнее возносится к Тому, Кто на них изображен. Поэтому, молясь пред иконою, молись Невидимому, как, прося какого-либо человека, ты просишь не тело его, а его душу невидимую.

Зрение есть шар, и солнце – око мира, есть шар. Не потому ли зрение шарообразно, что земля, на которой мы живем, шарообразна, равно как и солнце шарообразно?

Блюди всяким хранением свое сердце от самолюбивой мечтательности о себе и от гордого сопоставления себя с другими; особенно храни себя после приобретения тобою душевного мира и радости. А мир… который превыше всякого ума [Флп. 4,7], и радость во Святом Духе [Рим. 14,17] тебе даются после молитвы и причастия животворящих Таин.

Как слово Божие живо и действенно! Оно, точно, острее меча обоюдоострого и проходит до разделения души же и духа, членов же и мозгов и судится по помышлениям и мыслям сердечным [Евр. 4,12]! Я прочитал со вниманием два богомудрых послания апостола Петра, и какую живительную сладость, какой животворный свет пролили они в бедную душу мою! Я стал иным человеком.

Как испорчены, замараны у меня ум, произволение и сердце! По-настоящему, при их исправности следовало бы им свободно проникать в мир духовный – к Богу, чистейшим духам и нашим земным праведникам, беседовать с ними и в этой беседе находить источник животворной радости. Но вместо того они едва подъемлются горе по испорченности своей и большею частию оставляют меня долу, сделавшись сами чем-то дольним, земляным, грубым, нечистым! Боже! От тли мя возведи! Исправь, очисти мои орудия!

Мы стоим всей вашей любви за то, что мы любим вас: везде у нас первая молитва об вас, дома и в церкви. Мы молимся не только об вас, но и об ваших мертвецах. Пусть за это вы вознаграждаете нас малейшею частию от ваших избытков. Но думаете ли, что любовь наша к вам и к вашим покойникам покупается за деньги? Нет, только наемники любят служить за деньги. Мы не любим так, потому что знаем, что вы во второе пришествие Господне будете или похвала и радость наша пред Господом, или осуждение и горе. Можем ли мы забывать о долге искренней любви к вам, как к детям нашим о Господе?

Тебя борют сомнения и ты ищешь истины, не подверженной никакому сомнению. Вот она, эта истина: Иисус Христос, Сын Божий. Смотри, какая достоверность в Его словах. Он говорит не иначе, как большею частию с прибавлением: аминь, аминь – то есть истинно, истинно говорю вам. Все, что ни говорил Иисус Христос, есть совершеннейшая истина. Истина также и Отец Господа нашего Иисуса Христа, как говорил Сам Спаситель в молитве Своей к Нему пред крестными страданиями: Отче… Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина [Ин. 17,17]. Духа Святого мы называем Духом истины. Истина животворна, мирна; напротив, ложь беспокойна, убийственна; по самым плодам, по самому действию в тебе легко отличить истину от лжи. Здесь я разумею истину религиозную, а не истину природы или какую-либо другую. Эта последняя для нас не есть обязательна: можем мы знать, но можем и не знать ее; знание ее не спасет и незнание не погубит; разве в той только мере сочтем ее нужною, в какой она приводит нас к Источной Истине. Поэтому-то никого не должно удивлять то обстоятельство в наших Священных Книгах (в Библии и богослужебных книгах), что их писатели иногда неправильно говорят о естественных явлениях или о законах их. Они были не естествоиспытатели, а если знали некоторые и естественную историю, то не в такой мере, как нынешние естествословы, которые дошли до своих открытий вековыми наблюдениями предшественников.

Проси с верою несомненною, что тебе нужно, – и будет тебе. Опыт.

Исход золотухи.

Чтобы не пролиялись стопы твои [Пс. 72, 2–3], мир и благополучие грешников зря на земле сей, вспомни, что никакие блага земные не могут идти в сравнение с благами небесными. Всего вожделеннее – блага горнего мира.

Сомнение и ложь есть нечто случайное, земное, относящееся к несовершенству здешнего мира. А твердая уверенность в истине, ничем непоколебимая, есть что-то не здешнее, хотя весьма часто бывает и здесь, – а небесное.

Старайся стяжать невозмутимое и всегдашнее спокойствие духа и ни пред кем и ни пред чем не смущайся, особенно во время молитв при Таинствах. Торопиться некуда: успеешь.

Ты думаешь, что у нас в Требнике молитв при Таинствах положено очень много, и готов упрекать сочинителя этих молитв в многоглаголании. Но ты ошибаешься. Чем выше дар, тем больше надобно просить об нем Бога, а что может быть выше даров, сообщаемых верующим в Таинствах? Поэтому надобно иметь [все] уважение к молитвам, положенным в Требнике при Таинствах. Скучно повторять одно и то же, но делать нечего: надобно взять на час терпенье. А если будешь всегда готов к совершению Таинств по своему душевному расположению и настроению, тогда и не будет скучно читать молитвы, положенные при том или другом Таинстве. Скучно и тяжело читать их от неготовности и от мнительности. Не думай о людях, а со всем уважением к почтенной древности читай их, эти молитвы. 29 октября 1857 года.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: