Яхвист, Элохист и Второзаконие

В IX-VIII вв. появляются те элементы Библии, которые известны под названием Элохиста и Яхвиста. Нельзя сказать, чтобы история появления этих древнейших элементов Ветхого Завета была выяснена с полной точностью. Имена их составителей нам, конечно, не известны, и трудно предвидеть, станут ли они когда-нибудь известны в результате новых археологических находок. Не

известно даже, Яхвист или Элохист появился первым. Нам представляются

убедительными соображения, высказанные по этому поводу академиком Н.М.

Никольским.

В Яхвисте, отмечает советский исследователь, чувствуется

стремление выдвинуть на первый план племя Иуды, доказать его

первенство среди остальных племен и его право на господствующее

положение; вместе с правом племени Иуды на первенство среди других

племен всячески пропагандируется первенство Яхве среди богов. Это

свидетельствует о том, что Яхвист представляет собой

религиозно-исторический памятник Иудеи, а не Израиля.

Элохист несет на себе следы происхождения из эфраимистского, т.е.

израильского, источника, ибо в подборе и изложении его материала

чувствуется тенденция доказать первенство племен Иосифа и Эфраима.

Элохист игнорирует бога Яхве, как покровителя соперничающего племени

Иуды. Можно предположить, что Элохист возник раньше Яхвиста. Какие

соображения подтверждают это?

В IX веке Израильское царство находилось на подъеме, а в VIII

веке оно уже было в состоянии все усиливавшегося упадка. Так как в

Элохисте выразилась идеология борьбы за первенство среди еврейских

племен то есть основания предполагать что этот документ относится

именно к периоду подъема, т.е. к IX веку. Яхвист же носит на себе

следы VIII века.

Многобожеская религиозная идеология особенно ясно выражена в

текстах Элохиста. Само имя Элохим представляет собой множественное

число от имени бога Элоха или, по другому варианту, Эла. Фактически

Библия начинается словами: "Вначале сотворили {боги} небо и землю"...

Любопытно, какие соображения выдвигают церковники в связи с этим

фактом, безусловно, конфузным для догмата единобожия, принятого как в

христианской, так и в иудейской религиях. Даже среди православных

богословов на этот счет нет единодушия. Одни утверждают, что форма

множественного числа здесь имеет чисто грамматическое значение,

например как "воды" вместо "вода". В пример приводятся некоторые

другие древнееврейские слова, как "шомаим" - небеса, те же "воды" -

"маим". Но это объяснение не выдерживает критики: для обозначения неба

и воды древнееврейский язык не имеет имени существительного в

единственном числе; для обозначения же бога в нем есть не одно, а ряд

таких слов; в частности, в нем есть форма единственного числа от того

же слова "элохим". Нет никаких оснований думать, что форма

множественного числа применена в Ветхом Завете по простой причуде

составителей.

Есть еще и другое объяснение, даваемое православными богословами.

С точки зрения этого объяснения, применение множественного числа

свидетельствует о том, что составители Ветхого Завета уже

предчувствовали христианское учение о троичности божества. Но учение о

Троице есть тоже многобожеское учение, как бы его ни маскировали

богословы рассуждениями на манер того, что бог-то один, но у него три

лица, и т.д. Объяснение "элохим" Троицей только показывает лишний раз

многобожеский характер и тех и этих представлений.

Появление Яхвиста и Элохиста было обусловлено определенными

социально-политическими причинами. Возникло государство, политически

закрепившее определившуюся в то время классовую структуру общества -

рабовладельческий строй в его восточной форме. Сложившаяся

общественная обстановка выдвинула перед религиозной идеологией задачу:

обосновать классовое расчленение общества, существование

эксплуататорского государства, претензий отдельных племен на

первенство в этом государстве или, точнее, в сложившихся двух

государствах. Требовалось религиозное освящение сложившегося

общественного и государственного строя, включавшее в себя прежде всего

оправдание паразитического общественного положения господствующего

класса, в особенности его жреческой части. Неправильно было бы думать,

что это оправдание специально придумывалось самими жрецами или другими

представителями господствующего класса. Оно возникло в самом народе

как фантастическое отражение складывавшихся эксплуататорских

отношений, как отражение бессилия народных масс в борьбе против

сложившегося эксплуататорского строя, но, конечно, при активной

поддержке жрецов и других идеологов рабовладельческого строя,

помогавших оформляться соответствующим смутным представлениям,

поддерживавших и распространявших их.

Этот процесс шел параллельно в двух еврейских государствах, и в

результате появились две различные книги - Яхвист и Элохист. Вероятно,

к VII веку до н.э. относится соединение Яхвиста и Элохиста в одно

целое. Было создано, таким образом, повествование о происхождении

еврейского народа и его судьбах, причем начиналось это повествование

со значительно более отдаленных времен, чем возник сам народ: надо

было показать "предысторию" его, тем более что это давало возможность

возвеличить бога-покровителя евреев, изобразив его как творца

вселенной и человечества. Кроме того, это позволяло обосновать учение

о неразрывной связи бога Яхве с избранным им народом, используя для

этого легенды о заветах, заключавшихся Яхве с предками евреев - Ноем,

Авраамом, Иаковом.

Текст Элохиста включен в текст Яхвиста так, что последний

представляет собой как бы основу повествования. Из этого вытекает, что

соединение обоих текстов производилось приверженцами яхвистской

версии, т.е., вероятно, представителем Иудейского царства. Есть все

основания предполагать, что это произошло в VII веке до н.э., когда

Израильское царство уже погибло, а Иудея приняла на себя роль

единственного политического и религиозного центра евреев. Включив в

свое повествование текст Элохиста, иудейский идеолог как бы принимал

религиозное наследство от потерявшего государственную

самостоятельность Израиля.

Соединение Яхвиста и Элохиста было осуществлено довольно

неуклюже. Вместо единого и связного рассказа мы видим два параллельных

повествования, механически соединенных так, что видны все "швы". В

ряде случаев можно выделить эти варианты и разделить, таким образом,

повествование на два самостоятельных рассказа. Вот, например, как

выглядит легенда о продаже Иосифа его братьями в рабство, если

разделить изложение на яхвистский и элохистский источники[Мы

заимствуем это разделение из кн.: А.Ранович, Очерк истории

древнееврейской религии, стр.15-16.].

Яхвист: "И прежде нежели он (Иосиф. - И.К.) приблизился к ним,

[они] стали умышлять против него, чтобы убить его. И услышал сие

Рувим, и избавил его от рук их, сказав: не убьем его. Когда Иосиф

пришел к братьям своим, они сняли с Иосифа одежду его... И сели они

есть хлеб и, взглянув, увидели, вот, идет из Галаада караван

измаильтян, и верблюды их несут стираксу, бальзам и ладан: идут они

отвезти это в Египет. И сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы

убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его

измаильтянам, а руки наши да не будут на нем; ибо он брат наш, плоть

наша. Братья его послушались. И продали Иосифа измаильтянам за

двадцать серебренников".

Элохист: "И увидели они его издали. И сказали друг другу: вот,

идет сновидец. Пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь

ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его

снов. И сказал им Рувим: не проливайте крови; бросьте его в ров,

который в пустыне, а руки не налагайте на него. Сие говорил он, чтобы

избавить его от рук их и возвратить его к отцу его. И взяли его и

бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было. И, когда

проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа из рва... отвели Иосифа в

Египет".

Как видит читатель, это два вполне законченных, независимых друг

от друга рассказа. В Библии они соединены, и отдельные фразы одного

источника перемежаются с отдельными фразами из другого источника.

Вместе эти два рассказа составляют стихи 18-28 XXXVII книги Бытия.

Такие параллельные повествования в первых шести книгах Ветхого

Завета встречаются не раз. Кроме приведенного выше примера, укажем на

историю потопа, на историю сотворения мира. В обеих этих легендах

механически соединены яхвистский и элохистский варианты, причем

основой повествования служит Яхвист.

В период до вавилонского плена, вероятно в конце VIII века до

н.э., появились и сборники законодательного характера, включавшие в

себя некоторые правовые установления, моральные наставления,

инструкции богослужебного характера. Отдельные отрывки из них

сохранились в книге Левит, а также в книге Исход. В последней они

составили то, что именуется Книгой договора и заключается в главах

XXI-XXIX.

Наконец, в 621 г., как это было доказано де Ветте, впервые была

опубликована книга Второзакония. Следует, однако, иметь в виду, что

Второзаконие в том виде, в каком оно сейчас фигурирует в Ветхом

Завете, далеко не полностью относится к 621 г. Видимо, в дальнейшем

его текст подвергся весьма серьезным изменениям и в особенности

дополнениям, так что опубликованная в 621 г. Книга закона составляла

только часть современного Второзакония.

Помимо перечисленных элементов, вошедших впоследствии в Ветхий

Завет, до вавилонского плена появилось несколько книг пророков.

Ранние пророки

Следует оговориться, что датировка пророческих книг, которая дана ниже, не является окончательно установленной. Из всех книг Ветхого Завета с наибольшим трудом поддаются датировке именно книги пророков. Поэтому многое здесь приходится формулировать предположительно.

Дело в том, что авторы этих книг часто прибегали к приему,

который должен был продемонстрировать силу их пророческого дара, но

который теперь усложняет работу исследователей. Пророки изрекают свои

пророчества о событиях, которые еще должны произойти в будущем. Но

авторы ветхозаветных пророческих книг нередко "пророчествовали" о

прошлом. Это значит, что после того, как произошло какое-нибудь

событие, в пророческую книгу, которая существовала уже давно,

вписывался соответствующий текст или даже целиком сочинялось новое

произведение, в котором о прошедшем событии говорилось как о будущем.

Вновь созданная книга выдавалась затем за древнюю.

Для примера представим себе такой случай. В 1945 г. кто-нибудь

написал книгу, в которой сообщал, что в 1939 г. {начнется} вторая

мировая война, что в 1941 г. фашистская Германия {нападет} на СССР,

что она потерпит сокрушительное поражение под Сталинградом и что,

наконец, Советские Вооруженные Силы сокрушат гитлеровскую военную

машину. Представим себе, что на книге будет обозначен как дата ее

написания 1920 год. Всякий, кто возьмет эту книгу в руки, будет до

последней степени изумлен таким точным и до конца осуществившимся

предсказанием. Но ведь это обман! - воскликнет читатель. Да,

действительно, это правильное обозначение таких действий. И пусть не

обидится на нас верующий читатель: с книгами пророков дело обстоит

именно так. Многие из предсказаний в этих книгах сделаны {после}

событий, которые они пророчат. Поэтому если в той или иной пророческой

книге предсказывается какое-нибудь событие, например вавилонский плен,

то это вовсе не значит, что книга написана до плена. Скорее всего

наоборот; из этого факта можно сделать вывод, что книга написана после

плена и что пророк задним числом "оформил" уже происшедшее событие.

Если бы все книги пророков были написаны после тех событий,

которые в них "предсказываются", то в отношении времени написания

каждой из них мы имели бы довольно ясный ориентир, - книга написана

после того события, о котором в ней "пророчествуется". Но это

скользкий путь и наука не может становится на него. Некоторые книги

пророков написаны раньше тех событий, о которых в них говорится. (Это,

конечно, не пророчества, а обычное предвидение, основанное на оценке

обстановки.) Поэтому нельзя исходить при датировке пророческих книг из

тех событий, которые в них предсказаны. Все это сильно затрудняет эту

датировку.

Тем не менее, библейская критика сумела приблизительно

установить, в каком порядке и когда появлялись те или иные пророческие

книги.

Мы предвидим и здесь возражение некоторых верующих, которые

скажут, что их интересует точная картина, а не приблизительная и что

необходимость прибегать к догадкам свидетельствует о неспособности

науки раскрыть действительную истину. Вот религия, мол, говорит

определенно и уверенно...

Религия говорит определенно, но неправильно. Наука поступает

честно, она говорит людям: такие-то факты и условия выяснены с полной

точностью, а такие-то еще не выяснены, над выяснением их работа

продолжается. Разве это не лучше, чем те уверенно преподносимые, но

фантастические легенды, которые лает религия?

В отношении книг пророков следует сказать, что сравнительно

небольшая часть их появилась в период, предшествовавших вавилонскому

плену. Подводя итоги многочисленным предшествующим исследованиям по

этому вопросу, советский ученый А.Б. Ранович установил, что к VIII

веку следует относить книги Осии, Амоса, часть книги Исаии

("Первоисаия"), Михея; книги Наума, Софонии, Аввакума он относит к VII

веку. Все остальные написаны или в период вавилонского пленения, или

после него.

Остановимся на общественной обстановке того времени, когда были

созданы первые пророческие книги.

В VIII веке появилась новая, ранее неизвестная разновидность

пророков. Прежние пророки были своего рода чиновниками,

предсказывавшими по должности при царском дворе или при дворе другого

крупного властителя или сановника. Мы знаем, например, из Библии, что

у царя Давида служили пророки Нафан и Гад. Обязанность их заключалась

в том, чтобы в нужных случаях давать царю советы, применяя различные

способы гадания и прорицая будущее. Как правило, это были просто

ловкие царедворцы и политики, старавшиеся угодить своему покровителю и

в любом случае выйти сухими из воды.

Их "работа" была трудной и небезопасной, ибо в тех случаях,

когда, например, царь, воспользовавшись советом пророка, попадал в

тяжелое положение или терпел поражение, пророк подвергался наказанию

вплоть до смертной казни. Тем не менее недостатка в таких чиновниках

от прорицания не было, ибо их положение было почетным и их услуги

высоко оплачивались. Пророки, деятельность которых отражена в

соответствующих книгах, были отнюдь не государственными служащими, а в

некотором смысле даже были в оппозиции к людям и учреждениям, стоявшим

во главе страны.

Общественно-историческая обстановка в Иудее и Израиле в VIII веке

была тревожной и напряженной. Постепенно обострялись и достигали

накала классовые противоречия. С развитием рабовладельческих отношений

господствующий класс все более активно собирал в своих руках

естественные богатства, прежде всего землю. Шел процесс обезземеления

свободного крестьянства; при этом использовались все возможные

способы, начиная с ростовщичества и долгового закабаления вплоть до

прямого насилия. Это не могло не вызвать роста недовольства, ропота и

тревоги в широких массах. Эксплуатация рабов принимала все более

беспощадный характер, ибо развивались товарно-денежные отношения и

рабовладельцы благодаря эксплуатации рабов не только обеспечивали свое

существование, но и получали товарные ценности, которые можно было

продавать, все более обогащаясь. Положение народных масс из года в год

ухудшалось.

Собирались грозовые тучи и на международном горизонте. Палестина

все время находилась между молотом и наковальней - между Египтом с его

древней богатой культурой и сильным войском, с одной стороны, и

грозными месопотамскими державами - Ассирией и Вавилоном, с другой

стороны. Само образование еврейского государства в конце XI века стало

возможно именно благодаря временному ослаблению в этот период как

Египта, так и Ассирии. Образовавшиеся после распада единого еврейского

государства Иудея и Израиль часто враждовали между собой и в поисках

союзников вели сложную дипломатическую игру со своими мощными

соседями.

В IX веке Ассирия непрестанно оказывала сильное давление на

лежавшие к югу от нее мелкие государства - Сирию и Израиль, которые не

могли устоять под ее напором. Ее агрессивность в отношении этих

государств сдерживалась в течение некоторого времени тем, что сама она

в свою очередь испытывала давление с севера, со стороны государства

Урарту. Но к середине VIII века Ассирия нанесла урартинцам ряд

поражений и начала неуклонно продвигаться на юг, в сторону Израиля.

Это еще более усилило настроения беспокойства и тревоги,

распространившиеся в народных массах.

Подобные настроения нашли свое отражение в выступлениях пророков.

Первым выступил израильский пророк - пастух Амос. Он предсказал

неизбежное нападение врага на Израиль и рисовал страшные картины того,

как враг возьмет столицу Самарию, предаст огню и мечу население и

богатства страны, уничтожит само государство. Причину всех этих бед

Амос усматривал в тех беззакониях и грехах, которые имели место в

жизни и поведении "избранного" Яхве народа и прежде всего его

привилегированной верхушки. Он гневно клеймил роскошь, окружающую

израильских богачей, которые "лежат на ложах из слоновой кости и

нежатся на постелях... едят лучших овнов из стада и тельцов с тучного

пастбища, поют под звуки гуслей... пьют из чаш вино, мажутся

наилучшими мастями, и не болезнуют о бедствии Иосифа!"[Книга пророка

Амоса, гл. ст.4-6.] Он разоблачал их жестокость и несправедливость в

отношении угнетенных, громил тех, которые "притесняют бедных, угнетают

нищих"[Книга пророка Амоса, гл.IV, ст.1.], "продают правого за серебро

и бедного - за пару сандалий"[Там же, гл.II, ст.6.]. При этом,

конечно, он не забывал упрекнуть народ в том, что он не соблюдает

верность Яхве, поклоняется чужим богам и приносит им жертвы, в то

время как Яхве вывел его из Египта, оказал ему столько благодеяний и

т.д. и т.п. За такие преступления Яхве жестоко накажет избранный им

народ, и сделано это будет руками внешнего врага.

Разоблачения, брань и угрозы пророка кончаются все же обещанием

со стороны Яхве смилостивиться и истребить "не весь дом Иакова",

вернуть в свое время из плена уцелевшие остатки его и восстановить

прежнее положение. Не исключено, что эти обещания вписаны в текст

Амоса позднее, когда сформировалось учение о мессии и о спасении

народа от последствий его греховной жизни благодаря божьему

милосердию.

По такой же схеме построены и остальные пророчества этого

периода. Их содержание мы более подробно излагали в первой главе,

поэтому не будем сейчас на нем останавливаться, тем более что оно

весьма однообразно. Укажем только на то, что если пророчество Амоса

относится к Израилю, то пророчество Михея, а особенно пророчество

Исаии относятся уже к Иудее. Такой же конец, как Израилю, они

предсказывают и Иудейскому царству.

Книгу Исаии нельзя целиком относить к периоду до вавилонского

плена. В крайнем случае можно считать, что в допленный период

появились только первые тридцать девять ее глав. Начиная с главы XL,

говорится о событиях, которые происходили не менее, чем через двести

лет после того, как были написаны основные главы книги: говорится о

вавилонском плене и даже о возвращении части изгнанников из этого

плена и даже о возвращении части изгнанников из этого плена по приказу

персидского царя Кира, между тем как известно, что это происходило в

538 г. до н.э. Точно установлено, что в книге Исаии содержится по

меньшей мере три пласта, именующиеся в научной литературе Первоисаией

(главы I-XXXIX), Второисаией (XL-LV главы) и Третьеисаией (LVI-LXVI).

Если подробно рассматривать относящуюся к данному периоду книгу

Первоисаии, то и здесь мы увидим ряд текстов более позднего времени.

Тяжелая общественно-историческая обстановка, в которой появились

первые книги пророков, обусловила содержание и тон этих книг. В них

преобладает критика существующего положения, критика господствующих

нравов, разоблачение тех людей и общественных групп, которые должны

отвечать за создавшееся положение. Неудивительно, что для этих книг

характерен своего рода бунтарский тон. Некоторые защитник религии,

основываясь на этом, изображают книги пророков как чуть ли не

революционные сочинения, направленные против эксплуататорского строя.

Это, кончено, неверно.

Ни одна из этих книг не выступает против эксплуататорского строя,

против рабства. Они выступают против тех представителей

господствующего класса, которые злоупотребляют своим положением,

которые не проявляют "мудрой умеренности" в своей стяжательской

практике. Нельзя, да и незачем, отрицать того, что в гневных речах

пророков против захватчиков-ростовщиков, против чересчур жестоких

рабовладельцев нашли свое выражение настроения народных масс. Реальные

земные отношения получили освещение, фантастически искаженное:

источником бедствий оказывались не классовые противоречия и не угроза

порабощения иностранной державой, а грехи сынов Израиля перед богом

Яхве, поклонение чужим богам, забвение требований Яхве в отношении

своих единоверцев; людям угрожала не просто перспектива нашествия

мощных сил агрессивной державы, а наказание, наложенное Яхве за

указанные грехи избранного им народа.

Классовая ненависть угнетенных нашла в книгах пророков не только

свое выражение, но и свой выход, свою разрядку. Как и вообще в религии

трудящиеся и эксплуатируемые топят свои требования и свой классовый

протест, так это было и в книгах пророков. Пророки обличают и громят

эксплуататоров, Яхве охраняет интересы народа, он не даст в обиду

своих верных последователей; значит, все в полном порядке, надо только

молится и выполнять все положенные обряды. Вот чем оказывается на

поверку мнимая революционность пророческих книг.

Следующий этап в развитии религии евреев, связанный с появлением

новых библейских книг, начался с вавилонского плена.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: