Что за человек был П.Д. Барановский? Он широко известен как ученый и реставратор. А каково было его личное отношение к Церкви?

– Он был русским интеллигентом начала ХХ века со всеми присущими кругу этих людей достижениями в смысле светского образования. Главным его интересом были памятники, в которых он видел, прежде всего, историко-архитектурную ценность, поэтому иногда его упрекают в светском восприятии церковной истории. А с другой стороны, назовите мне церковного человека, который больше сделал для защиты материальной культуры Русской Православной Церкви, чем он. Он бесстрашно защищал монастыри, храмы, иконы, утварь, он имел влияние, потому что был видным реставратором. За эту свою деятельность ему пришлось пострадать от советских властей: в 1930-е годы он был отправлен в ссылку на несколько лет, а после ссылки вынужден был проживать за 101-м километром. В Историко-архивном институте РГГУ мы провели уже семь ежегодных Барановских чтений. В чтениях, которые должны состояться в этом году, среди других тем будет обсуждаться история утраченного московского Страстного монастыря.

Мы готовим студентов как экскурсоводов вообще и как церковных экскурсоводов в частности; на нашей кафедре преподается и церковное краеведение. Мы учим студентов, как правильно провести экскурсию по храму, монастырю, историческому некрополю.

Но и в духовных семинариях, в духовных академиях, я думаю, должны быть подразделения, где будут готовить специалистов историков, археологов, реставраторов – знатоков и хранителей культурного наследия.

У вас есть опыт музейной работы, причем именно в музее имени Андрея Рублева, расположенном на территории бывшего Спасо-Андроникова монастыря. И если бы сейчас началось возрождение монашеской жизни в этом монастыре, то каким бы вам виделись наилучшие отношения между возрождающейся обителью и музеем?

– Есть две культуры, которые в советское время были разделены абсолютно: советское искусствоведение и церковное музейное дело и церковная культура. Я глубоко почитаю музеи, которые во многом спасали памятники. В 1920–1930-е годы музеи были буквально забиты церковными памятниками, изъятыми из церквей и монастырей. Но в то время местные краеведческие, центральные, художественные музеи носили в основном атеистический характер. В Страстном монастыре был Центральный антирелигиозный музей, в Донском монастыре был антирелигиозный музей, в Новодевичьем монастыре был Музей раскрепощения женщины… На нашем музейном деле лежит «родовое пятно» лихолетья. Но в 1940–1950-е годы они превратились в серьезные музейно-научные центры. Была создана великолепная школа искусствоведов, реставраторов, специалистов по фондовой, экспозиционной работе. Очень важно использовать и сохранить квалифицированные музейные кадры, умеющие изучать и хранить церковные памятники. Сейчас прекращает свое существование и полностью выводится с территории Новодевичьего монастыря филиал Исторического музея. Со стороны Церкви нужно всячески поощрять, прежде всего, сохранность кадров, которые могли бы реставрировать, сохранять, изучать. Пока у Церкви таких специалистов мало. Я знаю московских батюшек и архиереев, которые помогают светским музеям и даже работают в них. Протоиерей Александр Салтыков – он и настоятель храма, и Кадашевские чтения проводит, и различные конференции, и работает в музее имени Андрея Рублева. Кстати говоря, в его храме Воскресения Христова в Кадашах действует очень серьезный приходской музей. Протоиерей Борис Михайлов – автор нескольких книг по истории московских храмов. Есть в Москве храм Знамения за Петровскими воротами; настоятель храма – протоиерей Александр Трепыхалин. В храме с 1997 года существует приходское историко-краеведческое общество. Каждую неделю после воскресного богослужения актив прихода собирается на чай. На эти встречи приглашают краеведов, историков, которые рассказывают об истории храмов, проводят экскурсии, представляют новые книги. Это общество, которое занимается и самообразованием, и изучением истории своего храма. То есть в наше время уже есть примеры налаживания связей между церковной и светской исторической наукой. А схема сосуществования монастыря и музея может быть такой: вместе с возобновлением монашеской жизни сохранить квалифицированные кадры музея.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: