ПРОИСХОЖДЕНИЕ МОРАЛИ

В данной главе мы обсудим вопрос, откуда у человека появились моральные представления? Все, о чем мы говорили, о зрелой нравственности, ставшей следствием автономии личности и ее понимания ценностей собственной жизни, - является свойством современного человека или так было всегда, даже на самых ранних этапах истории? Для начала мы рассмотрим основные факты, свидетельствующие о появлении у человека архаичных моральных представлений, в итоге перерастающих в зрелое нравственное сознание. После этого кратко остановимся на основных концепциях происхождения морали.

Мы умышленно оставляем в стороне вопрос о том, когда и от кого произошел человек: стал ли он результатом эволюции животных либо появился на свет в результате воздействия каких-то иных, например космических сил. Также мы не обсуждаем, чем же было доисторическое, первобытное состояние человеческой общины; Золотым веком, воспетым Гесиодом и романтиками, царством естественности и свободы, как думал Ж.-Ж. Руссо, или же в нем царила жестокая вражда, названная английским философом Томасом Гоббсом (1588-1679) состоянием «войны всех против всех». Соответственно, открытым остается вопрос о характере первых людей: были ли они кровожадными хищниками, совершавшими массовые убийства себе подобных, или же они изначально жили как мирные существа, применявшие агрессию только ради самозащиты и выживания? Все указанные проблемы выходят за пределы этики и относятся к ведению антропологических наук. В данном случае нас лишь интересует, какие факты из культуры первобытного общества мы можем признать близкими к нравственности?

Тотем и табу

Самая большая трудность заключается в том, что исследователям доступны лишь два источника информации, косвенно имеющих отношение к тем временам. Во-первых, это древнейшие письменные свидетельства, передающие достаточно расплывчатые данные о событиях, которые для них самих представлялись седой древностью. Во-вторых, ценные сведения были получены в результате изучения племен, которые в наши дни находятся на уровне, близком к первобытно-общинному строю. Огромная работа по нахождению истоков морали привела к следующей, достаточно дискуссионной, но при этом все-таки наиболее распространенной линии рассуждения, обоснованной такими крупными этнографами, как Э. Б. Тейлор, У. Робертсон Смит, Д. Д. Фрэзер и др. С их точки зрения, первичные данные нравственности можно свести к двум феноменам - тотему и табу. Тотем (слово происходит из одного из индейских диалектов и означает «его род») - принцип древнейшего объединения людей, основанный на представлении о едином прародителе, в качестве которого может выступать предмет из окружающего физического мира, стихия, растение, но чаще - животное. При этом первобытные люди не просто относили себя к данной группе, но и прямо ассоциировали себя, допустим, с волками, отличая себя от других, например тигров. Жизнь в тотеме регулировалась табу (от полинезийского слова, обозначающего особый предмет, выделенный в качестве запрещенного) - родовыми запретами. Иногда ему придают значение священной нормы, налагающий запрет приближаться ко всем проявлениям священного. Но нас интересует именно сторона, относящаяся к повседневному поведению. И здесь исследователи выделяли два базовых табу:

- нельзя убивать тотемное животное и человека из своего тотема;

- нельзя вступать в половую связь с человеком из своего тотема.

Следует заметить, что даже в самых сложно организованных животных стаях оба названных табу не имеют смысла. Убийства при внутригрупповом соперничестве для животного мира - вполне рядовое событие, а при вступлении в половую связь никому нет дела до родственного статуса. Но в первобытном человеческом обществе категорически

запрещалось и то, и другое, что, соответственно, ставило его на несоизмеримо более высокую ступень, чем стадо животных. При этом следует уяснить действие табу: это была не обычная норма, а именно страшный запрет. Тот, кто его нарушал, как правило, сам умирал либо добровольно покидал свою общину; к нему даже не надо было применять никаких репрессивных санкций.

Существование первого запрета вело к тому, что отныне жизнь сохранялась всем членам общины - больным, старикам и немощным. Это существенно противоречило природной регуляции, где выживает только сильнейший. Однако следует заметить, что запрет на убийство касался только человека своей общины; по отношению к представителям других тотемов можно было делать все что угодно. Вторая базовая норма первобытного общества - запрет на половую связь с человеком из своего тотема - предполагала, что мужчины должны были искать себе пару на стороне. Соответственно, женщины их общины были дозволены только пришельцам из других племен. Сам род велся по матери, т.е. его составляли все, рожденные от одной женщины, а также от ее дочерей. Отцовство в нашем понимании в то время не имело никакого значения. Первобытные люди вообще не видели связи между совокуплением и рождением детей. Нередко существование полового табу объяснялось биологическим вредом, который якобы приносят наследственные болезни, появляющиеся как результат близкородственного скрещивания. Но очевидно, что древние люди не могли проследить, какие последствия на будущее поколения окажут их контакты. В любом случае ограничение полового инстинкта ради далеких потомков выглядит слишком современным объяснением. Тем не менее табу не означало только запрета на близко-родственные половые связи. Даже если племя принимало к себе мужчину со стороны, то все женщины для него все равно были табу. Получается, что смысл запрета был не в том, чтобы оградить родственников от половых контактов, а чтобы вообще прекратить таковые в пространстве общины. В итоге самые древние люди смогли существенно ограничить базовые инстинкты, которые в животном мире в принципе не могут быть добровольно ограничены.

Существует ли достоверное научное объяснение двух важнейших табу? Нет, можно говорить лишь о версиях. Например, одна из точек зрения указывает, что данные за-

преты появились для обуздания внутриродовой агрессии, порожденной соперничеством из-за женщин. Другая считает их порождением необходимости налаживать связи с иными племенами, для чего был учрежден обмен женщинами. Но на данный момент нас интересует не версии происхождения табу, а то, насколько его можно считать именно моральным запретом? С одной стороны, нами уже не раз отмечалось, что моральное требование должно быть принято человеком свободно и выполняться ради блага других людей. Табу же повелевает под действием страха смерти, фактически не предоставляя человеку выбора. Кроме того, в морали важен идеальный аспект, выраженный в представлении о наилучших отношениях. Тем не менее в табу есть важный элемент немотивированности; оно очевидно для всех и не требует дополнительной аргументации. Более того, оно не происходит от корыстных, эгоистических побуждений.

Ритуал и миф

Но далеко не все исследователи генеалогии морали признавали запреты ее первоначальным феноменом. Табу, возможно, было у всех первобытных племен, но его действие нельзя абсолютизировать. Этнографический материал показывает, что в жизни племен обязательно избирались несколько дней в году, когда внезапно становилось все разрешено. Животное-прародитель рода торжественно убивалось, съедалось, и это действо, как правило, сопровождалось человеческими жертвоприношениями и обязательно - беспорядочными половыми связями. Более того, нарушение двух базовых табу не просто допускалось, но и вменялось в обязанность всем членам рода. Все должны были стать участниками преступления, чтобы потом всей общиной просить прощения у убитого тотема и друг у друга. Складывается впечатление, что посредством коллективного участия в убийствах и оргии людям давали понять, какой бы стала жизнь без важнейших запретов. И, судя по всему, она была бы страшной.

Тем не менее, по мнению некоторых исследователей, смысл табу становится понятным именно через указанное действо, когда люди понимали свое единство в преступлении, как, впрочем, и в его противоположности - нор-

мальной жизни. Но здесь акцент смещается от запретов к самому ритуалу, который также следует считать одним из первофеноменов нравственности. Ритуал (от лат. ritualis - обрядовый) представляет собой определенную последовательность действий, символизирующую священные для жизни рода события. Можно сказать, что он призван смоделировать идеальные отношения людей друг с другом и с высшими силами, что роднит его с моралью. Ритуал -это форма коллективной жизни, где большую роль играет момент праздника, выхода из обыденности, причастности к великому, что в целом дает ощущение подлинности существования. Взятый в качестве предания, переходящего из поколения в поколение, он обретает свою священную историю, что приводит к рождению мифа. Миф - это более сложное проявление коллективного сознания, где могут сосуществовать несколько ритуалов, обычаев и практик. Но главное, в нем появляются ключевые образы совершенных (божественных) существ, призванных служить эталоном поведения. Помимо них миф персонифицирует отношения между людьми, иллюстрирует самые ранние представления о нравственных или, напротив, порочных качествах человека. Здесь рождается идеальный образ морали, позволяющий человеку ставить и осмыслять цели своей жизни.

Ритуал и миф, бесспорно, сыграли значительную роль в истории человечества. Однако, следует помнить, что на самых древних стадиях развития общества они были производной от коллективного сознания. В этом плане ритуал навязывался человеку, насильно включая его в практики, которые у нас сегодня вызовут справедливое возмущение, например человеческие жертвоприношения. Ритуал и миф не могли быть осмыслены критически, а ведь именно умение адекватно оценить навязываемые обществом стереотипы поведения является важнейшим элементом зрелого морального сознания.

Талион

Посредством табу, ритуала и мифа первобытным людям удалось избежать вымирания в результате внутригрупповой вражды. Но, как уже было замечено, табу на убийство не предполагало запрета на агрессию против человека из

другой общины. Отсюда перед человечеством появилась новая угроза; быть уничтоженным из-за межплеменного соперничества, нередко перераставшего в продолжительные войны. Слово «война» здесь используется не случайно, ибо первобытные противостояния также велись открыто, при помощи оружия и осуществлялись избранной для этого рода деятельности наиболее сильной частью мужского населения. Но при этом древнейшие схватки проводились в соответствии с двумя принципами - коллективной вины и кровной мести. Первый означает, что за агрессию одного члена общины отвечал весь род; в то время еще не могло быть понимания индивидуальной вины человека. Второй становится практическим применением первого, когда группа мстит не конкретному представителю другой общины, совершившему преступление, а всем членам этой общины, не видя при этом ни различия между людьми, ни пределов собственной мести. Безличная агрессия порождала длительную цепь насилия, где каждый акт мести порождал еще более сокрушительный ответ противника, и так могло продолжаться вплоть до уничтожения одной из соперничающих сторон. Как пережиток далекого прошлого некоторые проявления кровной мести сохранились и по сей день, справедливо считаясь одним из самых возмутительных примеров бесчеловечности.

Тем не менее нашим предкам удалось найти механизмы ограничения агрессии и благодаря этому выжить. Самые архаичные из них могли принимать достаточно причудливые формы. Так, современный французский исследователь Рене Жирар (р. 1923) полагал, что уставшие от бесконечной кровной мести люди могли выбрать с каждой стороны по нескольку своих сородичей, которых все остальные члены противоборствующих сторон жестоко убивали и тем самым давали выход своей агрессии. Данное публичное действо коллективного жертвоприношения ставило точку в межплеменных распрях. Все себя считали удовлетворенными и больше не имели претензий к бывшим противникам.

Но самым значительным шагом по пути ограничения агрессии принято считать появление и распространение принципа талиона (от лат. 1а1ю - возмездие, равное преступлению). Его наиболее развернутая формулировка встречается в Библии; «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу...» (Ис. 21, 23-24). С первого взгляда он кажется нам страшным, ибо призывает к мщению. Действительно, талион в своей древнейшей

форме так же предполагал и месть, и коллективную вину, но он поставил им жесткие рамки, в которых наказание не должно было превышать по количеству насилия само преступление. Отныне, если совершалось убийство, то племя, повинное в нем, должно было выдать на расправу другому племени своего сородича, причем это был не тот, кто именно совершил преступление, а равный убитому по ценности (например, по возрасту и силе). Но главное, - отдавали одного, а не больше, что позволяло соблюсти равновесие интересов. В результате талион сводит на нет кровную месть с присущей ей спонтанной, длительной и ничем не ограниченной агрессией. Конечно, он предписывает насилие, но ответное, вторичное по отношению к совершенной атаке.

Принцип талиона в качестве правовой нормы входит во все своды законов древних цивилизаций, например в Ветхий Завет, законы Хаммурапи (Вавилон, XVIII в. до н.э.), законы Хеттского царства (XV в. до н.э.) и др. Но там он уже имел отношение не к коллективной, а к личной вине человека, и возмездие должно совершаться не по решению рода, а от имени государства, восстанавливающего таким образом равенство в отношениях между людьми. Поэтому некоторые исследователи склонны считать этот принцип изначальной, самой древней, формой справедливости.

Талион, в своей поздней форме, т.е. имеющий отношение к личной вине, поднимает нравственное сознание людей на принципиально иной уровень. Он требует от человека продумывать последствия своих поступков и предупреждает о неизбежности ответного зла, если поступок влечет за собой нанесение вреда другому, равному ему индивиду. Талион предполагает единое мерило отношений, тем самым связывая людей необходимостью считаться с интересами окружающих.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: