Собеседование Иова с друзьями

После этого, услышав о несчастии Иова, приходят к нему трое друзей - Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин, по-видимому, тоже богатых и знатных как и он сам. Видя его в таком положении, в течение нескольких дней сидят рядом с ним и ничего произносят: у них не находится ни одного слова, чтобы сказать Иову. Что они при этом думают, можно себе заключить из того собеседования, которое между ними происходит в дальнейшем. И вот тогда Иов начинает говорить первым, и проклинает тот день, в который он родился:

«Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! День тот да будет тьмою; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя! Ночь та, - да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев! <…> Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? <…> На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб? [На что дан свет] человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?» (Иов 3:3-6,11,20-23).

Вообще-то говоря, мы знаем и других ветхозаветных праведников, которые тоже так сетовали и стенали относительно своих страданий. Можно вспомнить хотя бы пророка Иеремию, который говорил: «Проклят день, в который я родился! день, в который родила меня мать моя, да не будет благословен!» (Иер.20:14), – от того, что ему приходилось переносить. Моисей молился и говорил: «для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего? <…> когда Ты так поступаешь со мною, то лучше умертви меня, если я нашел милость пред очами Твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего» (Числ.11:11,15). То есть мы видим, что эти ветхозаветные праведники скорбят и сетуют на свои страдания. И я не случайно много раз здесь повторил слово «ветхозаветные», потому что они до благодати. После благодати мы видим, – апостол Павел хвалится скорбями, и хвалится страданиями, говорит: «в чем похвалюсь? Только в скорбях моих похвалюсь» («собою же не похвалюсь, разве только немощами моими» (2Кор.12.5)), – потому что благодать Божия позволяет это переживать совсем по-другому.

И когда заговорил Иов, друзья вынуждены отвечать. Они пытаются его каким-то образом утешить, но строй их утешений довольно специфический. Должен вам сказать, что вот эта книга –пробный камень на православие. Для протестантов эта книга совершенно не разрешимая, они говорят: «Иов был не прав, конечно же, правы друзья». Но объяснить, почему в завершении всего вдруг оказывается оправданным Иов, а друзья его оказываются неправы, они не могут; потому что каждую в отдельности их речь выглядит исключительно правильно.

Следующие главы построены по достаточно четкой схеме, начиная с третьей главы идут три цикла бесед – речь каждого из друзей Иова; – речь Елифаза, потом речь Вилдада и речь Софара, – правда, в третьем собеседовании уже речи Софара нет, он две речи произносит; – и ответ Иова на каждую из них. Потом идет за этим отдельно оправдательная речь Иова. И, прежде чем Бог дает ему ответ, еще есть речь некоего Елиуя, который на протяжении всех предыдущих глав нигде не упоминается.

Что же говорят Иову его друзья? Друзья начинают ему говорить, что он неразумно ропщет на Бога, потому что Бог справедлив, Бог наказывает нечестивого, Бог благословляет праведника, и поэтому Иов может не беспокоиться о своей судьбе, если Иов праведен, как он думает, Бог его вознаградит и помилует. По умолчанию выходит так, что если Иов грешник, то поделом ему, только это явным образом не озвучивается. Но Иов должен смиренно молить Бога о помиловании, потому что у Бога просто так ничего не бывает.

Здесь еще нужно вспомнить вот о чем: если Иов действительно пятый от Авраама, и живет на земле Уц, то это еще до Закона все происходит. Но даже если мы примем во внимание Пятикнижие, то ситуация будет немногим проще. Ведь на первый взгляд все Пятикнижие построено, – по крайней мере, если не вникать в какие-то глубины, – на идее наказания и воздаяния здесь, земного. Кто будет соблюдать закон Божий, тот будет благословен, у того все будет хорошо, нечестивый будет наказан, истреблен и так далее. Никакой идеи о воскресении, четко выраженной мысли о загробном воздаянии там нет, поэтому ход мыслей друзей Иова выглядит вполне закономерным. (Сразу напомню о том, что закон еще не благ сам по себе, но лишь применяется к ситуацией, в которой оказался человек после грехопадения.)

Иов упрекает своих друзей, как ни странно, в малодушии. Он говорит: «вы... увидели страшное и испугались» (Иов.6:21). Впоследствии мы еще вернемся к этим словам. После того как Елифаз порассуждал о том, что Бог благословляет праведников и наказывает грешников, Иов требует, чтобы ему доказали, что он действительно грешник, тогда он согласен продолжать этот разговор. Вилдад начинает ему доказывать, что Бог не может быть неправедным судьей, что если погибли сыновья Иова значит они согрешили и Иов в ответ соглашается, что никто не может быть чист перед Богом и никто не может быть праведным перед Богом и просит и молится Богу, чтобы был какой то ходатай, который бы смягчил бы гнев Божий на него.

Затем Софар, третий друг, уже прямо обвиняет Иова в том, что он, по-видимому, грешник и поэтому вполне заслуженно свое наказание несет. На, что Иов ему отвечает: что они конечно люди весьма мудрые, но если вся их мудрость заключается в том, что они не смогли найти ни одного слова сострадания его положению, а только убеждают его, что так ему и надо, что он должен осознать свой грех и покаяться в нем, кроме того, что он такой страдалец, он еще и тайный грешник, и лжец; то лучше бы они, конечно, не считались мудрецами. И Иов начинает требовать суда Божия, обращается уже к лицу Божиему с требованием суда, чтобы Господь открыл ему, почему так происходит.

И, собственно, дальше два цикла идут примерно по той же схеме, характер этих друзей в их речах достаточно отчетливо проявляется. Во второй раз, поскольку Иов с друзьями не согласился, они ему начинают доказывать, что, по- видимому, он действительно грешен. Одним из его грехов является высокомерие, с которым он говорит о себе; самонадеянность, с которой он рассуждает о своей праведности; дерзость, с которой он берется судить о делах Божиих на земле. Друзья указывают ему: неужели он думает, что вот если он сейчас умрет на этой куче пепла и навоза, то земля без него опустеет, и случится какая-то мировая катастрофа? С какой стати он устраивает трагедию из того, что он так пострадал? У Бога и без него дел много. Пути промысла Божьего непостижимы; но все-таки они твердо убеждают, что суд Божий совершается здесь на земле, всегда, в любых условиях и поэтому, если с Иовом такое произошло, значит он грешен. «[О ты], раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего?» (Иов 18:4).

В конце третьего цикла бесед друзья уже начинают ему конкретно перечислять, в каких грехах он, наверное, виноват: что он притеснял вдовиц, что он обижал сирот, отказывал в хлебе голодным. При этом Елифаз высказывает следующую мысль: «Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности? Неужели Он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою?» (Иов 22:2-4).

Но Иов им говорит, что он могу признать, что согрешил в чем-то. Он подтверждает, что пути Божии неисповедимы, что никто не чист перед Богом, что даже в ангелах своих Бог усматривает недостатки, но все-таки ему кажется, что мера возможного греха его не соответствует той мере страданий, той мере наказаний, которую он понес. И более того, Иов вопиет к Богу и говорит о том, что, ну что Тебе за удовольствие таким образом меня мучить, что если я грешен, то прости меня, ослабь. Потому что вот завтра меня не будет и никто не вспомнит, кто я и каков был. И просит помилования. Но при этом не соглашается признаваться в тех грехах, в которых его обвиняют друзья: «не укорит меня сердце мое во все дни мои» (Иов.27:6).

Судя по тому, что во время этого третьего цикла бесед уже Софар ничего не говорит, совершенно очевидно становится, что это собеседование зашло в полный тупик, то есть каждый остался при своем, хотя спор достаточно накалился. Святитель Иоанн Златоуст считал что Иов победил в споре, доказав свою правоту, после чего делает им поучение на пользу. Иов держит достаточно пространную речь к своим друзьям, в которой он снова вспоминает все произошедшее, и говорит о том благословении, в котором он пребывал, о уничижении, позоре и страдании, в которые он впал. Он снова убеждает друзей в своей невиновности, причем перечисляет достаточно подробно свои добродетели. Вообще нужно сказать, что полезно 31-ю главу книги Иова почитать, чтобы посмотреть, какие были ветхозаветные праведники – праведники до благодати; и себя сравнить с этим описанием: таковы ли мы, христиане, каков был этот Иов? И наконец, он вновь высказывает желание того, чтобы не из уст своих друзей слушать обвинения какие-то, но о том, чтобы каким-то образом Бог сам рассмотрел его дело; и в качестве доказательства искренности он выражает готовность понести проклятие, если ему действительно будут предъявлены какие-то серьезные обвинения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: