ГЛАВА 4 Отпечатки пальцев в камне

Год 1968 был для Америки горькой пилю­лей. В январе Северная Корея захватила аме­риканский военный корабль «Пуэбло», а аме­риканские войска начали новое бесславное наступление во Вьетнаме. Весна была отме­чена убийством Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди. Не принесло облегчения и лето: мирные переговоры по Вьетнаму зашли в тупик, а волна антивоенных демонстраций нарастала.

Короче говоря, 1968 год был годом, ко­торый хотелось поскорее забыть, за исключе­нием сочельника. В тот вечер зажегся луч надежды и мы пережили радостное событие. Впервые в истории люди вырвались на око­лолунную орбиту. И это были американцы. Мы не верили своим глазам, видя на экранах телевизоров лунный пейзаж с высоты полета корабля «Аполлон — 8». С расстояния в 400 000 километров астронавты Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Лидере поздравили нас с Рождеством, а потом про­чли первую главу одной старинной книги. Это были ободряющие слова, вроде и знако­мые, но все же почти забытые: «Вначале со­творил Бог небо и землю».

«Нью Йорк Тайме», комментируя это чтение Священного Писания с лунной орбиты, заметила: «Все же это было правильное реше­ние». В самом деле, что могло быть уместнее для американских астронавтов, чем призна­ние того, что голубая планета, которую они видят в иллюминаторы, возникла не по воле случая, а по Божьей воле?

Спустя несколько месяцев после полета «Аполлона-8» мне рассказали об одном до­вольно любопытном эпизоде, происшедшем в тот незабываемый сочельник. В Центре уп­равления полетом в Хьюстоне присутствова­ло много журналистов, в том числе и иност­ранных. Двое из них. представляли страну, не имеющую христианских традиций. Чтение астронавтами отрывка из Книги Бытия про­извело на этих людей громадное впечатле­ние. Величественная красота этих божествен­ных строк тронула их до глубины души.

Не подозревая, что слышат Священное писание, эти журналисты спросили у одного из представителей космического ведомства США, нельзя ли достать текст, который чи­тали астронавты. Американец ответил, лукаво улыбаясь: «Да, конечно. Когда вы вернётесь в свой номер в гостинице, откройте ящик тумбочки. В нём вы найдёте книгу в чёрном переплёте, а на самой первой её странице — текст, который читали астронавты».

«Вначале сотворил Бог...» Как ни странно, на многих верующих Америки эти нетленные слова не производят того впечатления, какое произвели на двух неверующих журналистов. Даже многие посещающие церковь учёные и педагоги, которые ломают голову над загад­кой происхождения жизни, не в силах заста­вить себя поверить в то, что за этим стоит Творец. Они не задумываясь тратят миллионы долларов на поиски наших истоков в открытом космосе. Они готовы поверить любой допотопной легенде и принять в объ­ятия любые покрытые пылью веков ископае­мые останки. Но только не описание Творе­ния, изложенное в Библии.

Такое впечатление, будто им доставляет удовольствие болтаться, как пробка, в вол­нах океана неизвестности. «Если бы мы зна­ли что-то наверняка, мы бы не сомнева­лись». И всё только ради того, чтобы не признавать Творца! Или чтобы уйти от мо­ральной ответственности?

Я убеждён, что сомнения в Слове Божьем не просто проблема логики, это скорее проб­лема установки. Человеческая натура склонна «всё делать по-своему», хотя мы и неохот­но в этом сознаёмся. И мы стремимся ничем не выдать своих сомнений, заглушая их философскими рассуждениями.

Писатель Олдос Хаксли сказал: «Фило­софа, заявляющего, что жизнь не имеет смысла, интересует не просто чисто метафи­зический аспект проблемы. Он стремится также доказать, что нет никаких разумных оснований, которые мешали бы ему лично поступать так, как ему заблагорассудится» («Цели и средства», стр. 315).

Ведь в самом деле, если есть Творец, то значит, мы ответственны перед Ним, давшим нам жизнь. Если же мы всего лишь разумные твари, явившиеся в мир случайно, то мы ни за что не несём ответственности. Мы можем поступать, как нам хочется. По крайней мере, до тех пор, пока нас не прищучат.

Несомненно, что идея Бога, обладающего способностью творить, непопулярна в учёных кругах. Но в последнее время и среди учё­ных раздаются тревожные голоса. Довольно многие из них пришли к выводу, что жизнь — слишком сложная штука, чтобы ни с того ни с сего вдруг возникнуть в первобытном рассоле под воздействием случайных грозовых разря­дов. То здесь, то там заметно движение в направлении признания положений Книги Бытия или, как выразился один автор, «роб­кие заигрывания «с идеей Творца». Некото­рые учёные уже открыто заявляют о том, что верят в истинность представленной в Биб­лии картины сотворения мира. Один из них, Роберт Джентри, вызвал настоящий перепо­лох среди своих коллег, обнаружив явление, которое один из учёных-эволюционистов на­звал «небольшой загадкой».

Мы ещё вернёмся к удивительному откры­тию Джентри, но вначале я хочу рассказать немного о нём самом.

Боб Джентри вырос в религиозной семье, в которой не подвергали сомнению Библей­скую версию происхождения жизни. Но ког­да на первом курсе университета штата Фло­рида он начал изучать биологию, у него зародились сомнения в истинности изложенного в Священном Писании. К моменту окончания университета Боб стал теистическим эволю­ционистом, т. е. отрицал сотворение мира в том виде, как оно изложено в Книге Бытия, но тем не менее верил в существование Бога. Однажды его приятель-агностик (человек, отрицающий познаваемость мира) посовето­вал ему посмотреть телепрограмму «Так го­ворит Библия». Джентри не имел понятия, что это за программа, пока в ближайший воскресный вечер не включил телевизор. С тех пор он стал одним из наших постоян­ных зрителей. Когда я весной 1959 года приехал в Орландо читать лекции, семья Джентри пригласила меня в гости. Мы мно­го говорили о творении и эволюции. Я выска­зал своё убеждение, что те, кто отвергают положения Книги Бытия, ставят под сомне­ние Библию в целом. Так, к примеру, из Десяти Заповедей вне всякого сомнения сле­дует, что Бог создал мир за шесть дней в буквальном, астрономическом смысле слова. Мы нашли четвёртую заповедь и вместе прочли:

«Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; А день седьмой — суббота Господу Бо­гу твоему: не делай в оный никакого дела... Ибо в шесть дней создал Господь небо и зем­лю... Посему благословил Господь день суб­ботний и освятил его» (Исход 20:8—11).

Эта субботняя заповедь явно не увязыва­лась с верой Боба Джентри в эволюцию. Он пытался сохранить веру в Библию, трак­туя шесть дней творения как шесть долгих геологических эпох. Но теперь понял, что если бы это было так, то заповедь должна была бы звучать примерно следующим обра­зом:

«Шесть миллиардов лет работай, и делай всякие дела твои; А седьмой миллиард лет — суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела... Ибо в шесть миллиардов лет создал Господь небо и землю.., а в седьмой миллиард лет почил. Посему благословил Господь седьмой миллиард лет и освятил его».

Получается какая-то нелепость, вам не кажется? Бобу Джентри тоже так показа­лось. Он увидел в этом загадку, которую ему предстояло решить. В субботней заповеди утверждается, что сотворение мира длилось шесть астрономических суток. Наука же, судя по всему, придерживается иного мне­ния: с помощью радиометрического метода вроде бы доказано, что возраст Земли — миллиарды лет.

Это противоречие между Священным Пи­санием и наукой поставило перед Джентри непростую дилемму. Вначале ему казалось, что он должен либо отвергнуть Библию, признав её недостоверной, либо отказаться от веры в науку. Вместо этого он решил за­няться поисками научных фактов, чтобы по­смотреть, нельзя ли их увязать с той версией сотворения мира, которая дана в Слове Божьем.

Джентри стал понимать, что аргумента­ция в пользу эволюции зиждется на зыбкой основе. Всё строилось на сомнительном пред­положении, известном в науке под названием «принцип постоянства». Эта теория предпо­лагает, что Вселенная с самого начала раз­вивалась по неизменным физическим зако­нам. Если бы обнаружились факты, опровер­гающие это предполагаемое постоянство, то теория эволюции распалась бы как карточ­ный домик. У геологов не было бы основа­ний утверждать, что радиоактивный распад был одинаков на протяжении всей истории, а значит, и оснований считать, что Земля суще­ствует миллиарды лет. Мучимый этими мыс­лями, Боб Джентри перебрался с семьёй в район Атланты. Там он стал преподавать физику, одновременно учась в аспирантуре Технологического института штата Джорд­жия. Стремление докопаться до истины заставило его заняться изучением радиоак­тивных колец (следов радиоактивности в скальных породах, свидетельствующих о на­личии радиоактивности в доисторические времена, в период возникновения Земли). Однако декану факультета эта новая область исследований не понравилась. Целый год он пытался отговорить Боба.

В конце концов он не выдержал: «Вот что, Боб. Пора нам поговорить откровенно: если ты хочешь этим заниматься,— пожалуйста. Но только не в нашем институте. Я думаю, ты ничего не обнаружишь. Ну а если вдруг обнаружишь? Если опубликуешь данные, опровергающие эволюционную периодиза­цию, что будет с институтом? Тебя тогда никто по головке не погладит».

И под давлением обстоятельств Бобу Джентри пришлось расстаться с Технологи­ческим институтом штата Джорджия, а заодно и с мечтой о докторской диссертации. В то лето 1964 года он оказался почти без средств к существованию, лишившись посто­янного источника доходов. Семья истратила все сбережения, а также средства, взятые в долг у родственников, чтобы Боб смог начать новое исследование этих много­обещающих радиоактивных колец. Но все были полны решимости продолжать поиски истины, чего бы это им ни стоило.

Последующие несколько месяцев были для семьи Джентри довольно трудными. Ни­какие усилия Боба не приносили ощутимых результатов. Но вдруг он обнаружил с по­мощью микроскопа, что некоторые образцы породы имеют необычную интерференцион­ную картину. Эти загадочные «радиокольца» были следами радиоактивности, носившей скоротечный характер, длившейся непродол­жительное время, а затем исчезавшей.

Боб объясняет это следующим образом: «Предположим, я беру стакан воды и бросаю в него таблетку аспирина. Появляются пу­зырьки воздуха, которые спустя несколько секунд исчезают. Либо мне надо мгновенно заморозить эту воду, и тогда пузырьки ока­жутся в ледовом плену, либо они навсегда исчезнут.

Именно это я и наблюдал в микроскоп. Радиоактивное излучение, точь-в-точь как эти пузырьки, стало пленником скальных пород внезапно. Если бы породы остывали и затвердевали в течение сотен тысяч лет, как это утверждают эволюционисты, то эти радиокольца попросту не смогли бы образо­ваться. Излучение, носящее столь быстротечный характер, должно было бы поймано в ловушку буквально в считанные минуты. Но каким образом?»

Весенним днём 1965 года Боб Джентри получил наконец ответ на свой вопрос. Вот что он рассказывает:

«Я был дома с нашими тремя детишками. Стояла тишина: был обычный послеобеден­ный «тихий час», и моя беспокойная команда спала. Я перенёс взятый напрокат микро­скоп из задней комнаты на солнечную сто­рону, чтобы ещё раз рассмотреть эти стран­ные кольца,

И вдруг, склонившись над микроскопом, я неожиданно вспомнил два стиха из Свя­щенного Писания: «Словом Господа сотворе­ны небеса, и духом уст Его — всё воинство их... Ибо Он сказал,— и сделалось; Он пове­лел,— и явилось» (Псалом 32:6,9).

Я был потрясён, и в этом состоянии по­трясения ко мне вдруг пришло решение:

«Эти радиокольца в скальных породах были следами излучения, имевшего место когда-то, но затем исчезнувшего. Поэтому то, что, по мнению большинства геологов. должно было длиться веками, могло на самом деле произойти совсем быстро. Разве это не может быть научным доказательством мгно­венности акта творения? Разве эти радио­кольца не могут быть своего рода отпечат­ками пальцев Творца»?

Боб Джентри чувствовал, что в этом что-то есть. Что-то поистине великое!

Постепенно он начал осознавать потря­сающий смысл своего открытия. Он решил проверить полученные данные, вынеся их на суд коллег в самых авторитетных научных журналах мира. Но он знал, что прежде чем что-то опубликуют, будет проведён тща­тельный критический анализ. А когда статью напечатают, она подвергается дальнейшему пристрастному разбору со стороны эволю­ционистов всего мира. Любая ошибка в его методике будет моментально обна­ружена. Джентри удалось опубликовать более двадцати работ в солидных научных журналах.

Основные критические замечания в его адрес сводились к следующему: «Это не мо­жет быть истиной, потому что истина теории эволюции». Но это не поколебало его убеж­дённости в правильности собственных вы­водов.

В конце концов Боб Джентри был при­знан крупнейшим в мире авторитетом в своей конкретной области знаний. Комиссия по атомной энергии США пригласила его про­вести исследование в Национальной лабора­тории в Ок-Ридже. 27 октября 1981 года Джентри работал в своём кабинете в Ок-ридже, когда раздался телефонный звонок. Звонили из приёмной Генерального прокуро­ра штата Арканзас. Джентри приглашали в качестве одного из главных экспертов при­сутствовать на предстоящем судебном про­цессе, впоследствии вошедшем в историю как «арканзасское дело о сотворении мира». Преподавание религии в средних школах штата вызвало протесты со стороны Амери­канского Союза гражданских свобод как антинаучное. Джентри попросили опровер­гнуть эти обвинения, представив научные данные, подтверждающие факт сотворения мира.

На судебном процессе исследование Джентри вновь подверглось тщательному разбору со стороны самых известных эволю­ционистов мира. И вот настало время под­вергнуть перекрёстному допросу геолога из Союза гражданских свобод. Когда ему был задан конкретный вопрос о быстротечном характере радиоактивных колец, он вынуж­ден был признать, что теория эволюции не может дать удовлетворительного объясне­ния этому явлению. Зал слушал, затаив дыхание, но он произнёс ещё всего лишь одну фразу: «Джентри наткнулся на небольшую загадку, которую учёные когда-нибудь раз­гадают».

Да, то, о чём свидетельствуют кольца на гранитных породах Земли,— небольшая за­гадка творения. Но учёные её никогда не разгадают. Они никогда её не разгадают потому, что Творец мироздания оставил в этих кольцах вечные отпечатки Своих паль­цев как неопровержимые доказательства тво­рения. Благодаря Бобу Джентри многие честные умы нашего времени всё больше убеждаются в реальности сотворения мира. Но независимо от того, согласны мы с неос­поримыми выводами Боба или нет, очевидно одно: то, как мы представляем себе наши истоки, имеет колоссальное значение. Ибо от того, как мы себе представляем наше появле­ние на Земле, зависит то, как мы будем вос­принимать Бога. Если Он своей Библией вводит нас в заблуждение относительно сотворения мира, как же Он может быть Богом, достойным поклонения? А от того, как мы будем представлять себе будущее. Ибо если мы отвергнем Книгу Бытия как миф и легенду, как же мы сможем всерьёз воспри­нимать пророчества, содержащиеся в Откро­вении?

То, как мы представляем себе наше про­исхождение, влияет на то, как мы восприни­маем самих себя; это влияет на наше чувство собственного достоинства. Ибо если мы просто развились из какой-то там примитив­ной клетки, возникшей в воде, мы не сможем считать себя достойными претендовать на то, что созданы по образу и подобию Бога. И ес­ли не было нашего падения с высокого пьедестала, если Адам не согрешил, то зачем нам нужен Спаситель рода человеческого? Миссия Христа теряет смысл, а его распятие превращается в бессмысленную драму.

Я мог бы продолжать и дальше. Но я ду­маю, вы поняли, что от того, как мы себе представляем наши истоки, вполне может зависеть вся наша судьба. И разве удивитель­но, что дьявол, воюющий за наши души, нацеливает свои самые острые стрелы на пер­вые семь глав Книги Бытия?

Почему же нынешнее поколение, так стремящееся докопаться до всех истоков, ищет всюду, но только не в Слове Божьем? Ответ может быть лишь один: оно хочет найти Адама, но только не в Книге Бытия! И всё же, несмотря ни на что, простые слова Священного Писания неколебимо стоят и тихо взывают к нашей вере: «Вначале сотво­рил Бог...» А не могло быть так, что факты, собранные Бобом Джентри и многими другими, были намеренно оставлены Творцом, чтобы способствовать упрочению веры в истинность Книги Бытия? Ведь сказано в Библии: «Вера же есть осуществление ожи­даемого и уверенность в невидимом» (К Ев­реям 11:1). И хотя истинность Книги Бы­тия никогда не будет доказана на сто процен­тов, Бог оставил нам все доказательства, необходимые для прочной веры в Его тво­рение.

Неверие носится в воздухе. Но там же, высоко в небе носятся птицы, оснащенные для полета лучше, чем самые современные реактивные истребители ВВС, и способные пересечь любой океан с помощью встроенных в них кем-то навигационных приборов.

Дух противоречия витает вокруг нас. Но витают и летучие мыши, без труда управ­ляющие своими ультразвуковыми радиоло­каторами и постоянно напоминающие нам о том, что ни техника, ни разум не являются прерогативой человека.

Скептицизм кружит над землей. Но кру­жат и звезды, летящие по своим точно рассчитанным орбитам и появляющиеся на небе четко в назначенное время с точностью, поражающей воображение. Во множестве книг авторитетно заявляется, что наша Зем­ля претерпевает эволюцию уже много мил­лионов лет. Эволюционисты уверенно рас­суждают о магической силе времени, о счаст­ливых случайностях, которые неизменно под­талкивали нас все вперед и вперед, так что никакой нужды в мудром руководстве, ни­какой необходимости в Боге не было. А в это время птицы, летучие мыши и звезды бросают красноречивый вызов их заскорузлым дог­мам. Давным-давно царь Давид говорил: «Небеса проповедуют славу Божию, и о де­лах рук Его вещает Твердь. День дню пере­дает речь, и ночь ночи открывает зрение. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их» (Псалом 18:2—4).

Нельзя не услышать величайшей гармо­нии в многоголосном и слаженном хоре при­роды: «Есть, есть Творец!» Но Тот, кто создал этот мир, позволил своим созданиям распять Его на грубом, нетесаном кресте на окраине Иерусалима, чтобы пропащие грешники могли обрести в Нем вечное блаженство. Даже те доказательства, которые дают нам птицы и летучие мыши, звезды и летящие во Вселенной созвездия, какими бы убедитель­ными они не были, бледнеют перед неотрази­мым аргументом Голгофы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: