ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Отрывок большого стихотворения
…История проста: я был приятель мужа. Тот часто уезжал, я как бы просто так частенько заходил — там, дождик или стужа, иль зной, туда-сюда — и как бы дружбы в знак букетик, то да се. Но доложу вам, много пришлось потратить сил и нервов: холодна она была ко мне. Невероятно. Бога я умолял помочь. И раз, когда одна она была, купив у чучемека розы, настойчиво пришел и говорю: — Привет, зашел проститься, да, навеки, паровозы ждут на вокзале, да, уже купил билет. — Сработало. Юнцы, учитесь у поэта. Я, закурив, глядел на полосу рассвета, колечки выдыхал и важно молвил: — Да, пускай теперь сойду в окрестности Плутона. — Мой милый, а куда ты едешь? — А туда, где блата топкие и воды Ахерона.
«От заворота умер он кишок…»
От заворота умер он кишок. В газете: «…нынче утром от инфаркта…» — и далее коротенький стишок о том, как тает снег в начале марта.
— Я, разбирая папины архи — вы, — томно говорила дочь поэта, — нашла еще две папки: всё стихи. — Прелестница, да плюньте вы на это.
Живой он, верно, милый был старик, возил вас в Переделкино, наверно. Живите жизнь и не читайте книг, их пишут глупо, вычурно и скверно.
Вам двадцать лет, уже пристало вам пленять мужчин голубизною взора. Где смерть прошлась косою по кишкам, не надо комсомольского задора.
Разрыв
Наташа, ангел мой, душа, моя, прелестница Наташа, о чем ты думаешь, спеша к любовнику, — о том, что наше знакомство затянулось, да? Наташа, это не беда:
ступай к нему, не все ль равно, к спортсмену или инженеру, я только погляжу в окно, как ты идешь — летишь — по скверу, заходишь в розовый трамвай. Но и меня не забывай:
я заболею и умру, и ты найдешь мою могилу, и будешь, стоя на ветру, рыдать и всхлипывать: мой милый, от нас ушел ты навсегда! Наташа, это не беда —
еще не умер я, шучу. В разлуке слишком много прозы. Последний раз прижмись к плечу щекой, чтоб не увидеть — слезы? нет, — но боюсь, не утаю улыбку хамскую мою.
«Учил меня, учил, как сочинять…»
Учил меня, учил, как сочинять стихи, сначала было интересно, потом наскучило, а он опять: да ты дикарь, да ты пришел из леса, да ты, туда-сюда, спустился с гор. Я рассердился: кончен разговор, в речах твоих оттенок нарциссизма мерещится мне с некоторых пор.
Как хорошо, когда ты одинок, от скуки сочинить десяток строк. Как много может легкий матерок!.. А он не матерился — из снобизма.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|