Что на самом деле произошло на рынке

Лицо было мокрое от слёз. Рядом с кроватью сидел Джим, подсунув морду Сергею под руку. Почуяв, что Сергей проснулся, он тихо заскулил.

– Прекрати, Джим, нельзя плакать, мы же с тобой мужчины, – тихо сказал Сергей.

В ответ Джим вытащил голову из-под руки Сергея и два-три раза громко подал голос. На лестнице послышались поспешные шаги. Сергей быстрыми движениями вытер слёзы. В комнату вошёл Учитель.

– Сергей, этот наглец тебя разбудил?! – Учитель грозно посмотрел на собаку.

– Нет, нет, – поспешно ответил Сергей, – я сам проснулся. Это мы так с Джимом разговариваем.

– Он, конечно, не злой пёс, но чтоб так быстро признать и полюбить кого-то, я такого в его биографии не помню. Поэтому прогресс ваших отношений меня просто поражает.

Учитель подтащил кресло к кровати и сел в него. Джим подошёл к нему и лёг рядом.

– Думаю, что у тебя есть вопросы. Я готов на них ответить.

– Вопросов очень много. Но я не знаю с чего начать.

– Давай сделаем так. Я расскажу всё, что знаю, по порядку. А ты по ходу задавай вопросы, если я что-нибудь упущу.

– Хорошо.

Учитель поудобнее сел в кресле и начал свой рассказ.

– Когда ты лежал в больнице, я ничего не знал о твоём состоянии. Андрей мне рассказал только, что ты очнулся и начал говорить. Но я не знал, насколько ты в таком состоянии сумеешь соблюдать конспирацию. Пришлось обратиться за помощью к моему старинному другу, Викентию. Это он подсказал, что надо сначала послать шифровку, которую никто, кроме тебя не сумеет разгадать. Так сказать, проверить тебя. А если нет, то пришлось бы прислать открытый текст. Но это я оставил на крайний случай. Ты блестяще справился с отгадкой. Телефон тоже дал Викентий. Его знакомые уехали за границу и оставили ему ключи от квартиры. Нам осталось только подключить автоответчик с двусмысленным текстом.

Теперь обо мне. Обычно, я езжу в город железной дорогой. Доезжаю до вокзала, бросаю там машину и далее – электричкой до нашей станции в городе. А там уже на метро. Городские пробки не для меня. И вот однажды со скамейки зала ожидания на меня пробрались какие-то мелкие насекомые. Видимо, до меня там выспался какой-то бомж. А у меня борода, усы, волосы длинные и брови густые. Пришлось всё это сбрить наголо и ходить в берете. Да ещё мазаться какой-то гадостью. Ты улыбаешься, а представь – какого мне было. В таком виде в больницу ездил. Но вот это меня и спасло. Андрюша достал даже мой словесный портрет. Они с матерью смеялись до упаду. Ну, никакого сходства. К тому же мне в драке глаз подбили.

– А как вы на рынок попали?

– Опять стечение обстоятельств. Нашу станцию закрыли на ремонт. Пришлось до следующей добираться на автобусе. А рядом со станцией этот рынок как раз и расположен. Ну, я и решил зайти, купить водички. Жара была страшная.

– А я всё голову ломал: как вы там очутились. Помню ещё, что вас ударили ногой в живот. Поэтому я и вмешался.

– Да, я тут же согнулся и специально сразу не разгибался. Надо было продышаться и осмотреться. А вот когда я встал, они налетели вдвоём с битами. И один удар я плохо сблокировал. Подбили глаз и из носа кровь пошла. Всё лицо в крови. Так что даже стоящие рядом свидетели потом не могли нормально меня описать.

– А с самими бандитами что?

– Их было четверо. Впереди шли сынки, а сзади по охраннику. Меня ударил ногой в живот один из сынков. А охрана тут же подбежала, чтоб продолжить. Услышав твой голос, оба сыночка подошли с битами к тебе. Пока я разбирался с охранниками, они ударом биты свалили тебя. К тебе я подоспел чуть позже. Когда увидел, что тебя просто убивают, то понял, что эти негодяи находятся под воздействием наркотиков. У пьяных не такая координация движений. Дорога была каждая секунда. И я применил боевые приёмы. Андрей говорит, что они лечатся до сих пор. Одному третью челюстно-лицевую операцию сделали недавно, а другой будет хромать всю жизнь и писать левой рукой. Так что успокоятся они не скоро.

– А почему в больницу пришли вы сами?

– Это был самый опасный момент. Я не хотел, чтобы Викентий там светился. Решил сам придти и всё лично проверить. Письмо замаскировал под мусор, а сам загримировался. Потом наблюдал, как ты блестяще справился с задачей.

– Когда я понял, что это вы, то чуть не закричал.

– Вот этого я очень боялся. Но, слава богу, пронесло.

– Учитель, а что с мамой?

– С мамой твоей нам тоже повезло. Эти негодяи думали, что ты вспомнишь и выдашь меня. В этом их главный просчёт. Иначе давно бы сделали её заложницей. Андрей по своим каналам узнал, где она живёт, а я загримировался и приехал к твоей маме сам. Она меня вспомнила.

– Да, да, Учитель. Я много ей рассказывал о вас. А как-то раз она заходила за мной в институтский спортзал и там вас увидела. Точно, это когда мы с ней в театр ходили.

– Мама твоя сказала, что она уже собиралась приехать к твоей жене, чтобы выяснить правду. Сказала, что сердцем почуяла неладное. Говорит, первые два месяца ещё как-то верила, что ты в другой стране, но потом почувствовала, что лжёт сноха: не мог ты, где бы ни был, ей не позвонить. Ну, в общем, я всё ей рассказал. Но без подробностей твоего избиения. Сказал, что она должна сделать. Сначала, конечно, были слёзы, но в целом она оказалась сильной женщиной, всё поняла, и, не долго мешкая, согласилась уехать. Причём сама предложила Белоруссию. Говорит, очень близкая подруга приглашает переехать к ней.

– Это тётя Тася, Таисия Яновна. Раньше они с мужем жили в соседнем районе. Она часто у нас гостила. И я в детстве к ним ездил. До сих пор помню игрушки, которые она мне дарила. Несколько лет назад переехали в Белоруссию. Недавно потеряла мужа. Детей у них не было. Осталась теперь совсем одна. У неё там дом хороший, хозяйство налаженное.

– Точно, мама твоя так же всё и описала. На следующий день я её сам проводил до вокзала. Билет мы купили по паспорту Дарьи. Хотя белорусы на границе особо не проверяют, но подстраховаться не мешало. Насчёт банковской карточки ты знаешь, а квартплата уже давно перечисляется с её пенсии. Живёт она сейчас в Гомельской области, в Октябрьском. Да, твою метрику и диплом о высшем образовании мама передала мне. Это пакет, где ещё какие-то семейные фотографии. Завтра Андрей даст ей телеграмму, что всё в порядке.

– Нет, мамину фамилию лучше не светить. Пусть на фамилию хозяйки дома пошлёт.

– Не волнуйся, мы и это учли. А фамилия маминой подруги… эх,.. ягодная такая…

– Крыжовская.

– Сергей, ну и молодчина же ты. Точно, Крыжовская.

– По-моему, недавно я её во сне видел. Учитель, а можно отсюда денежный перевод сделать?

– Конечно, с почты можно.

– Я хочу ей денег на расходы выслать и чтоб себе телефон купила. Тогда можно созвониться с ней. И ещё один телефон нужен мне. У вас тут можно сотовый купить?

– Конечно, можно. Я же завтра в райцентр еду. Перевод сделаю и телефон тебе куплю. Да, телефон – это здорово.

– Боюсь только, что с телефоном мама может и не справится. У неё никогда сотового не было. Я, дурак, никак ей не мог подарить. Правда, звонил ей домой регулярно. Если долго не приезжал к ней, звонил в неделю один-два раза. Вот она и привыкла к такому общению. Но сейчас я думаю, что надо было общаться чаще.

– Ты не волнуйся. Ещё можно наверстать упущенное. А с телефоном если не справится, то думаю, в посёлке найдётся кто-нибудь. Помогут. Вот увидишь.

– Учитель, а как вы организовали так быстро приезд Афанасия Христофоровича?

– Это не мы. Это Викентий к нему в клинику пошёл. Я с ним по телефону говорил.

– А может не стоило ему звонить, вдруг его телефон тоже прослушивается.

– Ты прав. Но у нас есть договорённость: в экстренных случаях я посылаю ему "эсемеску" с рекламой книги. А он перезванивает с "чистого" телефона. Такого конспиратора как Викентий свет не видывал. Он ещё в детстве хотел стать сыщиком, был помешан на детективах. Но в жизни всё иначе. Стал математиком. Кстати, это он меня к вам в институт сосватал.

– Вы жалеете об этом, Учитель?

– Нисколько. Это были хорошие годы. Я всех вас, моих студентов, с радостью вспоминаю. Так вот. Викентий когда услышал, что ты без сознания, то сразу же решил ехать в клинику. Я только успел сказать ему, что за доктором могут следить. "Не учи учёного", – кричал он мне в трубку. В приёмной он наплёл какую-то ахинею секретарше насчёт строительства нового корпуса для клиники и прорвался в кабинет к директору. Афанасий Христофорович не сразу понял, о каком строительстве идёт речь. Но Викентий оставил ему записку и ушёл. Ну, а доктор всё сделал как надо. Велел своему шофёру отвезти себя в Академию наук. Шофёра отпустил. Викентий ехал за ними. Говорит, никакой слежки не было. А потом они созвонились, и он привёз доктора к станции. Приехать к нам домой обещал позднее. Сказал, дела. Ну, а дальше – мы.

– Но это же целая эпопея! – воскликнул Сергей. – Скольким же людям я обязан своей жизнью и здоровьем?

– Ты прав. Но и люди тебе обязаны.

– Чем же они мне обязаны, Учитель?

– Сам подумай. Тебе помогли, и ты испытываешь вполне понятное чувство благодарности. Но есть и другое: люди, объединяясь против зла, помогают и себе тоже. Когда охранник на рынке узнал, какая опасность мне грозит, то помог мне скрыться. Не каждый может противостоять открыто, как это сделал ты. Но посмотри: сколько людей тебе помогло. Поэтому не только ты им обязан, но и они тебе обязаны. Их помощь – это не только доброта, но и продолжение начатой тобою борьбы против бандитизма и насилия. Такое ведь может случиться с каждым из нас.

– Да, но только сейчас понимаю, насколько я был далёк от таких обстоятельств в жизни. Мне даже казалось, что я хорошо живу, что вокруг меня родные и друзья. А ведь из них только один пришёл меня проведать, и то, его об этом жена попросила. А тесть ни разу не был.

– Сергей, я вижу, что ты многое переоценил в своей жизни. Это очень непростая коллизия. Если хочешь – мы её обсудим. Но не сейчас. Тебе надо побольше спать и отдыхать. Здоровье важнее.

– Да, да, конечно. Я ещё подумаю над всем этим, расставлю всё по своим местам. Но очень, очень хочется с вами обсудить всё это.

– Вот и отлично. А меня ждёт работа. Надо нашу живность накормить и напоить. Ну и всё прочее. Отдыхай. А ты, Джим, веди себя хорошо. Не мешай Серёже.

– Учитель вышел из комнаты, а Джим помахал ему хвостом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: