Народная медицина, природное врачевание

В древние времена у всех народов можно найти целенаправленное применение лекарст­венных растений при определенных болезнен­ных состояниях.

Откуда люди знали об этих связях и вза­имоотношениях между растением и болезнью? Сегодня считают, что они для этого просто пользовались методом проб. Если бы это бы­ло так, не было бы сегодня много легче на­ходить такие связи, ведь мы располагаем бо­лее точными диагнозами и возможностями наблюдения? Но именно современные испы­тания лекарственных средств показывают, как трудно в действительности познать та­кие связи. Однако нет сомнения, что эти целебные свойства присущи растениям. И сегодня еще многие медикаменты, например, для сердечных заболеваний, добываются из растений, которые издавна применялись для этого, такие, как наперстянка, боярышник, ландыш майский и тому подобное. Сегодня, впрочем, выделяют так называемые биоло­гически активные вещества, обогащают их и стандартизируют. — Человеку в прежние времена были известны также все растения, оказывающие стимулирующее действие, то есть содержащие кофеин. Кофеин был обнаружен примерно в 70 растениях, но путем химиче­ского анализа не смогли найти ни одного растения, содержащего кофеин в количестве, достаточном для оказания стимулирующего воздействия, которое бы не было известно до этого в народе! Уже сотни лет тому назад были известны практически все наркотиче­ские растения. Совершенно бессмысленно предполагать, что все это должно быть най­дено методом «проб». И если все-таки се­годня все еще упорно настаивают на этом, то потому, что при существующей привычке мыслить нельзя представить себе ничего дру­гого.

В старые времена знахарки, конечно, не обладали еще способностью к целенаправ­ленным наблюдениям и их точной оценке. Более того, у них было другое состояние сознания. Эти люди при виде лекарственных растений ощущали то же, что при соответст­вующих болезненных состояниях. Они непо­средственно воспринимали духовную сущ­ность растения и тем самым его воздействие. Подобным же образом и звери в основном не едят ядовитых растений, но при заболева­ниях они часто сами находят свои лекарст­венные растения. Животные на темной, ин­стинктивной ступени воспринимают суть соответствующих растений как отталкиваю­щую либо притягательную, так что они ли­бо ищут, либо избегают его. Некоторые лю­ди в прежние времена обладали подобной способностью. С появлением более строгого сознания нового времени эта инстинктивная способность, которой отдельные люди обла­дали еще долгое время, исчезала. Это свя­зано с развитием свободы. Импульс, лежа­щий в основе ощущения сущности жизни и растения и их связи с человеком, продолжа­ет жить в различных направлениях природ­ной медицины и биологической медицины.

Так, например, в прежнее время стреми­лись выделить в лекарственном растении действенную суть, приготавливали «эссен­цию». Это приготовление называлось так потому, что оно должно было содержать «бы­тие», сущность растения. Сегодня под эссен­цией понимают лишь абстрактно спиртовую вытяжку. Само собой разумеется, что ис­пользовали яды и точно знали, что только доза определяет ядовитость, то есть решаю­щим является предлагаемое количество. Бы­ло известно, что именно ядовитые растения очень часто являются лекарственными, и что искусство врача состоит в целенаправлен­ном применении этих «ядов».

Химиотерапия

С развитием химии вначале пытались проанализировать «вещественное содержа­ние» растений, потом создать синтетическое подобие активных веществ и преобразо­вать их. Позднее исследовали воздействие веществ, не содержащихся в природе и изготовленных химико-синтетическим спосо­бом. Так как невозможно — еще и сегодня— сразу определить все свойства из химиче­ской формулы вещества, они проверяются на опытах с животными. Если удавалось пони­зить с помощью какого-либо вещества тем­пературу или кровяное давление, уменьшить боли и тому подобное, тогда это вещество преобразовывали до тех пор, пока оно не становилось относительно усвояемым, и тог­да использовали его для человека. Но так как между людьми и животными существуют значительные различия, то перенос резуль­татов опытов с животными опытов с животными на человека всегда очень проблематичен и возможен лишь отчасти. Причина в сущности вещей, это не вопрос точности исследования, испы­тания или порядка проведения эксперимен­тов. Примером этого может служить извест­ная Соntergan-катастрофа. Это вещество, Тhalidomid, было очень хорошо испытано в мире животных, прежде чем оно нашло при­менение на человеке. Несмотря на это, у че­ловека возникли аномалии, которых не было в большинстве опытов с животными. Их мож­но было констатировать лишь задним чис­лом. При опытах с животными можно уста­навливать только симптоматические воздей­ствия. Сделать при этом вывод о лечении нельзя. Найденные таким образом субстанции подчас с выдающимся и интенсивным дейст­вием именно поэтому мешают видеть причины болезни и закрывают путь казуальной тера­пии.

Гомеопатия

В 1790 году врач Самуил Ганеман (1755—-1843) создал способ поиска лекарст­венных средств, ставший позже известным как гомеопатия. Его принцип «similia similibus curentur» — подобное должно излечи­ваться подобным — исходит из того, что определенные субстанции, например, вытяжки из растений, вызывают в человеческом орга­низме определенные явления, похожие на некоторые картины болезней, так называе­мый образ испытания лекарственных средств. Если имеется такая болезнь, можно в мини­мальных дозах, очень «разбавленной» приме­нять субстанцию, которая у здорового вызва­ла бы эту клиническую картину, и тем са­мым лечить болезнь. Поэтому в гомеопатии картина болезни и лекарственное средство идентичны. Для знающего и умеющего это означает, что вместе с диагнозом он имеет одновременно и терапию. Он исходит из со­ответствующего образа симптомов и знает, что тот соответствует определенному лекар­ственному средству. И все же эта терапия является чем угодно, но не симптоматической терапией, скорее даже ее противоположно­стью, так как она охватывает нарушения в целом, стоящие за симптомами, а не непо­средственно симптом. Это только лейтмотив, а не точка приложения сил.

Понятие гомеопатия применяется в сов­ременном языке к лекарственным средствам, изготавливаемым методом потенцирования (см. ниже). Принцип similе, который явля­ется существенной основой гомеопатии, лежит в основе и многих других лечебных ме­роприятий. Так, например, чтобы достичь бо­лее интенсивного кровообращения в ноге, на­до се на некоторое время перевязать. Когда зажим снимается, то в качестве реакции на­ступает лучшее прохождение крови, более интенсивное, чем до перевязки (застой Би­ра). Эта методика восходит к профессору Августу Биру (Аugust Bier), известному хи­рургу, который активно выступал за гомео­патию. Впрочем, он вполне осознавал го­меопатический характер этого способа лече­ния.

По существу, к гомеопатическим методам относится также любая терапия, основанная на раздражении, и многие мероприятия по перестройке организма, так как они по сво­ему значению чаще всего являются неболь­шими нагрузками, цель которых — активи­зация организма, то есть его усиление через преодоление.

Удачное «подходящее» лекарственное сред­ство соответствует картине болезни. Организ­му, таким образом, предлагается именно его болезнь в преображенной форме как лекар­ственное средство. В большой дозе оно бы усилило болезнь. В специально приготов­ленной, потенцированной форме оно может лечить. Это больше не вещество, а действен­ность силы, которая применяется.

Она показывает организму в образной скорме его «дефект» или недостаток и тому подобное, во всяком случае принцип его бо­лезни, и тем самым побуждает его к прео­долению этой болезни, то есть к специфическому применению для этого его сил. Если организм готов или в состоянии сделать это, он учится, преодолевая болезнь, именно то­му, чего ему не хватает. Для этого необхо­дима определенная готовность организма, которая, конечно, не зависит как названные силы самоизлечения от мыслей или воли. Существенно, что речь идет об обращении к организму и его жизненным силам, а не о по­давлении их. Болезнь от организма, таким об­разом, не отнимается, но к нему предъявляют­ся требования самому работать над ней.

Это представляет собой существенную противоположность упомянутой выше химио­терапии, которая сама вмешивается в про­цесс, желает этого организм или нет. На этом основана надежность действия. Снот­ворные действуют «наверняка». И это «лишь» вопрос дозировки, перейдет ли вынужденный сон в смерть. Гомеопатическое же снот­ворное, напротив, ни в коем случае не дей­ствует «наверняка», по при правильном вы­боре оно может научить организм, как най­ти сон.

Ганеман пришел к своему открытию благодаря тому, что применял к самому се­бе как здоровому человеку кору хины. Из-за этого он пришел в такое состояние, что но­ги, кончики пальцев и прочее похолодели, наблюдалось учащение пульса, усиленное сердцебиение, а также разбитость во всех членах. Он правильно истолковал это состоя­ние, которое было ему известно, как болез­ненные явления, которые обычно наблюдают­ся при лихорадке. Из этого он заключил, что медикамент вызвал состояние, которое обыч­но бывает при болезни. В соответствии с этим следовало бы лечить болезненное состояние именно тем веществом, которое вызывает это состояние, но в ослабленной форме.

Таким образом, дело в том, чтобы найти соответствие между болезнью и веществом. Это происходит в гомеопатии посредством лекарственного эксперимента на здоровых людях, который ведет к созданию образа лекарственного средства. Таким образом в течение почти 200 лет были исследованы сотни растений, минералов и ядов живот­ного происхождения.

Этот способ нахождения лекарственных средств является гомеопатическим приемом; другим приемом является приготовление: ес­ли бы медикамент, соответствующий ситуации некой болезни, вызывающий это состоя­ние, применили бы в концентрированной фор­ме, то это привело бы к ухудшению состоя­ния.

Гениальный прием гомеопатии состоит в том, чтобы точно принимать именно тот медикамент, который в состоянии вызвать болезненные явления, но не в массивно-вещественной форме, а приготовленный специаль­но, «потенцированный».

Как осуществляется этот процесс, то есть как вещество становится лекарством?

Способ приготовления такой исходной субстанции, то есть минерала, скажем, серы, или вытяжки из растения, как, например, беладонны, или животных ядов Ганеман называл потенцированием. При этом часть исходного вещества заливается либо растинрается с 9 частями «медиума» — воды, спирта или лактозы, то есть разбавляется. Из этого снова 1 часть смешивается с 9 частя­ми «медиума» и так далее. Таким образом, соотношение разбавления 1:10 повторяется многократно. Так возникают десятичные потенции, обозначаемые как D1, D2, D3. Потенции D1 соответствует концентрация 10%

D2—1 %

D3—0,1 %

D4—0,01 % и т.д.

Если взять одну часть исходного вещества и 99 частей медиума, то это соответствует разбавлению 1:100. Этот способ приготовления называют стократным потенцированием и обозначают С. Во Франции принято, например, применять потенции С, в то время как в Германии предпочитают потенции D.

Как врачу и всесторонне образованному естествоиспытателю, Ганеману было ясно, что решающим является не разбавление, а «динамизация», как он это называл, разви­тие или освобождение сил, происходящее при потенцировании. Он говорит о «динами­ческих силах, которые оказывают влияние преимущественно на жизненный принцип...— Гомеопатическая медицина развивает для своих особых целей внутренние духо-образные лекарственные силы необработанных субстанций...». Дело не в небольшом количестве еще имеющихся молекул исходного вещества, а в том, что оно «...преобразуется и облагораживается в конечном счете в ду­ховную лекарственную силу путем таких все более высоких динамизаций».³

В подлинном тексте чувствуется слож­ность выражения, с которой борется Ганеман. Ему становится совершенно ясно, что небольшие количества исходного вещества, будь они даже в более высокой потенции, не имеют ничего общего с эффективностью ле­карственного средства. Ему явно не хватало подходящего понятия, чтобы описать то, что он считал правильным. Это силы, которые становятся действенными у медикамента, а не у субстанций. Он называет их «духо-образными силами», то есть они не являются непосредственно духом, но и не являются больше веществом. Процесс высвобождения духа он называет «динамизацией», «потен­цированием», что можно было бы перевести как раскрытие сил.

Но Ганеман ни в коем случае не счи­тал, что «разбавление» является решающим. Это лишь средство достижения цели, но не в нем дело: «Каждый день еще можно слы­шать, как гомеопатические лекарственные средства называют просто разбавлениями, тогда как они являются, в противоположность этому, полным раскрытием природных ве­ществ и проявлением специфических лекар­ственных сил, заключенных в их внутрен­ней сути, обусловленным растиранием и встря­хиванием, а используемая при этом нелекар­ственная среда-разбавитель выступает лишь как побочное условие. побочное условие. побочное условие. побочное условие. Просто разбавление... становится лишь водой, поваренная соль ис­чезает при разведении водой и никогда не станет благодаря этому лекарством из пова­ренной соли, но она приобретет удивительную силу благодаря нашим хорошо проведенным процессам динамизации»⁴.

В отношении эффективности он пишет: «Это не телесные атомы этих все-таки динамизирозанных лекарств...», а «специфическая лекарственная сила, высвободившаяся из ле­карственной субстанции, оказывающая... на весь организм динамическое воздействие, и тем сильнее, чем свободнее и нематериальнее стало вещество вследствие динамизации»⁵.

Гомеопатическое лекарственное средство воздействует, таким образом, не в смысле молекулярно-химической реакции, а «духов­но» на жизненный принцип в области, которая возвышается над материальными ре­акциями! Выражаясь иначе, оно призывает организм мобилизовать именно те силы, ко­торые нарушены при данной картине болез­ни. Оно действует не вместо свойственных телу реакций, к чему стремятся, например, в химиотерапии, а на организм в целом, ко­торый, таким образом, не исключается, а вовлекается в процесс лечения.

Если сегодня еще возникает возражение, что при высоких степенях (точнее говоря, свыше D23) «ничего больше нет», то есть нет больше ни одной молекулы исходного вещества, то это справедливо. Но делать из этого вывод, что, следовательно, здесь не мо­жет быть лекарственного действия, было бы следствием предрассудка, что могут действо­вать лишь материальные вещества. В дей­ствительности же при обсуждении высших степеней речь идет о воздействии сил, ко­торые высвобождаются из исходного вещест­ва благодаря потенцированию. Впрочем, эти силы расположены не в мертвой, физически измеримой области, а имеют «духо-образную» природу — как метко назвал их Ганеман, — и действуют в сфере жизни.

Сегодня существует большое число иссле­дований, в которых действенность высокопотенцированных по гомеопатическому прин­ципу субстанций с несомненностью доказана не только врачебными методами, но и опы­тами по развитию растений и с животными с привлечением статистических методов.

Здесь следует особо указать на работы Пеликана ^{6 7}, в которых исследовалось влия­ние потенцированных нитратов серебра или свинца на развитие проростков пшеницы, а также различия в эффективности между по­тенцированными и разбавленными раствора­ми. Благодаря этим работам эксперименталь­но доказано, что:

1. Образуется типичный рисунок кривых роста, зависящий от потенцированной ис­ходной субстанции (серебро или свинец). Характерны различия между максимумом и минимумом отдельных потенций.

2. Реальностью является потенция, а не разбавление. Все дело в числе проведенных шагов потенцирования, а не в остатке, не в «концентрации» или «крепости» исходного вещества.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: