ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет. 12 страница

– Вы кого-то убили?

– Нет, сэр. Это портрет в прихожей. Он так вопил, что пришлось его сжечь. Дом пуст. Нет никаких признаков, что там жил кто-то кроме этого сумасшедшего создания. Все постели нетронуты, припасов в кухне нет, в комнатах пыль и грязь. Похоже, домовик умеет только орать и швыряться в людей всякой дрянью, – аврор неприязненно посмотрел на эльфа. Тот, из-под руки Гарри, ответил таким многообещающим взглядом, что человек невольно схватился за палочку.

– Ты спрашивал о теле, Кингсли. Так вот, его забрал я, – голос Аберфорта Дамблдора звучал гораздо тише, чем когда он кричал на Министра. – Я похоронил его там, куда ни одна излишне любопытная физиономия не сунется. Он был моим другом. Единственным, как я теперь понял, другом. И я не позволю никому нарушить его покой. Свидетельства двух человек – меня и Гарри – тебе достаточно, или ты опять будешь опрашивать всех, кто пережил Последнюю битву?

– Достаточно, – Министр потрясённо смотрел на трактирщика.

Кингсли успел выстроить в уме целую теорию заговора, а оказалось, что надо было всего-навсего спросить старого соратника. Его злое словечко «офаджился» жгло огнём несправедливой обиды, но теперь Шеклболт уже начал сомневаться, а правильно ли он ведёт себя? Чего на самом деле добиваются почтенные старцы в Визенгамоте, настаивая на скорейшем рассмотрении дел Пожирателей смерти? И почему до сих пор так и не оценен ущерб от войны, а особенно от Последней Битвы? Стыд заставил кровь прилить к щекам Министра, и Шеклболт порадовался, что кожа у него достаточно тёмная, чтобы это было незаметно.

– Что ж, мистер Поттер, приношу свои извинения. Можете забрать свою палочку, эльфа и быть свободны. Минерва, Аберфорт, рад был повидать вас.

– Гарри, я думаю, Кричеру надо посетить Больничное крыло, – МакГонагалл сделала приглашающий жест к камину. – До свиданья, Министр. Надеюсь, наша следующая встреча будет более приятной.

Директриса развернулась и исчезла в камине, кажется, даже спиной выражая осуждение. За ней ушли побитый домовик и Гарри, торопливо схвативший со стола свои вещи. Последним в зелёное пламя шагнул Дамблдор.

***

Немногим раньше происшествия в кабинете Министра Магии в доме на площади Гриммо старый домовик подёргал за край лёгкой светлой юбки невысокую девушку, увлечённо делавшую выписки из толстенного тома «Уголовного уложения магической Британии».

– Мисс Гермиона, Кричер думает, за домом опять следят.

– Следят? Почему ты так решил?

– Мистер Северус сказал, что заметил слишком много мужчин в красной одежде. А Кричер видел двух человек, которые стоят посреди площади и смотрят на то место, где должен быть дом хозяина Гарри.

– Спасибо, дорогой. Я сейчас свяжусь с Гарри и попрошу его разузнать, кто это может быть.

Гермиона достала половинку зеркала, которую получила от Поттера в начале мая, и прикоснулась к ней палочкой. Никто не откликнулся. Тогда она попробовала послать через зеркало сообщение, звала Гарри по имени, но ничего не помогало – зеркало показывало только темноту внутри мешочка из ослиной кожи. Это заставило её нервничать. Не выпуская полумесяц из сжатых пальцев, она начала лихорадочно собирать свою бисерную сумочку. Год скитаний не прошёл даром – в сумочке всегда находился некоторый запас зелий, немного одежды и денег. Теперь туда были упакованы большинство вещей, которые она за время жизни в доме Блэка успела вытащить и распределить по шкафам, а также вещи, которые Гарри купил Снейпу – они ведь утащили его в одной больничной рубашке. Гарри откровенно веселился, покупая вечно затянутому в старинный сюртук профессору джинсы, водолазки и кожаную куртку.

– Мисс Грейнджер, вы куда-то собираетесь?

– Да, профессор, – пробормотала девушка, запихивая в сумочку картину с пустой комнатой, где любил появляться директор Блэк. – Кричер сказал, что за домом следят. Нам надо уходить.

– Нам? Вам-то зачем?

– Чтобы не видеть физиономии, которые мне видеть не хочется, – несколько раздражённо ответила девушка.

С тех пор как Снейп выздоровел, он стал почти таким же невыносимым, каким был в школе. Только теперь они жили не в разных концах огромного замка, а в соседних спальнях. По утрам он был, как правило, зол, язвителен и несправедлив, сваливая на Гермиону вину за своё плохое настроение, боли в горле или мигрень. Сначала девушка обижалась, даже плакала, но потом поняла, что после двух чашек кофе, приготовленного ею по рецепту папы, профессор заметно смягчался. Кстати, кофе был необходим и ей самой, потому что по утрам она тоже частенько была готова загрызть кого-нибудь, да хотя бы того же Снейпа. Сидение за книгами до трёх-четырёх часов ночи как-то не очень располагало к подъёму в семь утра, ежедневно устраиваемому старым эльфом. А ложиться спать раньше она не любила – тогда её опять посещали кошмары с умирающим зельеваром.

После кофе каждый уходил по своим делам, но почему-то очень быстро эти дела приводили их в одно место – в библиотеку, гостиную или кухню, где Гермиона пыталась помочь Кричеру приготовить обед. О том, что было нужно там профессору, девушка старалась не задумываться. Снейп был молчалив, без причины не придирался, позволял осмотреть и обработать заживающую рану. Обед проходил в более дружественной атмосфере, по крайней мере, в тишине. Потом появлялись Гарри или Рон и рассказывали о том, как идут дела в мире, куда Снейп не мог, а Гермиона не хотела возвращаться. Вечером отношения двух узников старого дома доходили уже до того градуса теплоты, при котором Снейп даже помогал бывшей ученице с поиском нужной книги или разъяснял непонятное место. Их любопытство и нетерпение в исследовании библиотеки Блэков не утихало до глубокой ночи, пока оба практически не засыпали в креслах.

За два месяца жизни под одной крышей с этим сложным человеком её чувство не только не угасло, но как будто ушло вглубь, проросло в самую основу её жизни. Теперь Гермиона уже не стремилась провожать глазами каждое движение стремительного гибкого тела своего бывшего учителя. Даже сидя спиной к нему, она всегда знала, что делает Снейп. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы, по изменению освещения, по дуновению воздуха, по отголоскам звуков, которые улавливались краем уха, представить выражение его лица. Она могла предугадать его реакцию на самые разные события. И неизменно радовалась, когда эта реакция оказывалась сдержанной. Это значило, что Снейпу нравится то, что он видит. Было ли это особенностью его характера, или его так воспитали, но он очень громко и бурно выражал своё недовольство, а вот положительные эмоции старался скрыть как можно глубже. Похоже, он просто не умел ощущать их, а когда они приходили, терялся и прятался в раковине невозмутимости. А Гермионе было приятно доставлять радость этому человеку, даже если она знала, что он не поблагодарит за неё – не умел Северус говорить слова благодарности. Не много у него было возможностей научиться.

Снейп почти не удивился тому, что Гермиона не отреагировала на его резонный вопрос, почему она должна бежать от авроров вместе с ним. Эта несносная девчонка во многом напоминала самого Северуса – если она что-то решила, переупрямить её было невозможно, а применение силы вызвало бы ещё большее желание настоять на своём. Единственное, что могло подействовать на эту своенравную женщину – обращение к её разуму. Но времени на объяснение причин, по которым она должна оставить его и жить своей жизнью, не осталось совсем.

– Мисс Грейнджер, что с вашим зеркалом?

Гермиона взглянула на полумесяц, который она, запихивая картину, положила на стол рядом с сумочкой. Он был залит кровью, но как будто с той, зазеркальной стороны. И в этот момент раздался громкий удар во входную дверь.

– Надо бежать! Но дверь блокирована, а на доме противоаппарационные чары…

– Мисс Грейнджер, на крышу, – Снейп ухватил девушку за руку и потащил к лестнице.

– Кричер, уничтожь все следы нашего пребывания в доме! От этого зависит судьба Гарри, – едва успела прокричать Гермиона, как раздался звук взрыва.

Снейп и его бывшая ученица как раз захлопнули за собой дверь чердака, как в дом ворвались авроры.

– Профессор, здесь нам тоже не скрыться – авроры обязательно проверят и чердак, и подвал.

– А мы и не будем здесь скрываться, – сквозь зубы пробормотал Снейп, руками, без применения магии, взламывая чердачное окно. – Воздержитесь от колдовства и следуйте за мной.

Он выглянул в распахнутое окошко, удостоверился, что за крышей никто не наблюдает, и, ловко изогнувшись, выскользнул наружу. Гермионе оставалось только завидовать – удобные брюки позволяли Снейпу проворачивать такие фокусы, а длинная широкая юбка как-то не очень подходила для лазанья по крышам.

– Давайте руку, – прошептал волшебник, – и не смотрите вниз.

Гермиона протянула руку, зажмурилась и вдруг почувствовала, что её, как пробку из бутылки, выдернули из узкого чердачного окна. Она оказалась в тесном кольце твёрдых рук, всё её внимание было поглощено попыткой удержать шлёпанцы на болтающихся ногах, ведь до опоры, на которой стоял Снейп, её ноги почему-то не доставали.

– Аппарируйте, – услышала она шёпот.

– Куда? – девушке хватило сил только придушенно пискнуть, потому что до неё вдруг дошло, что Снейп не стоит, а висит в воздухе вместе с нею. И довольно сильный ветер норовит сбросить не только домашние туфли с ее ног, но и их самих вниз, на мостовую с высоты как минимум пятиэтажного дома.

– Куда угодно, только быстро!

Гермиона зажмурилась ещё крепче, оторвала правую руку с зажатой в ней палочкой от талии Снейпа и взмахнула ею.

– Вам это место чем-то дорого? – в бархатном баритоне переливаются одновременно нотки уважения, удивления и издёвки, как бы ни были они несочетаемы. Снейп умеет сочетать и не такое.

Гермиона переступила ногами, с удовольствием ощущая мягкость лесной подстилки, и открыла глаза. Конечно, это лес Дин. Куда ещё её могло занести с испугу?

– Можно сказать и так.

Не объяснишь же человеку, что оно дорого сразу по нескольким причинам. Здесь прошёл один из самых замечательных семейных пикников, которые когда-либо были у Гермионы. Сюда она аппарировала мечущегося в жару Гарри, когда они спаслись от Волдеморта в Годриковой Лощине. Сюда Снейп принёс меч Гриффиндора, и этот эпизод девушка часто вспоминала, представляя профессора на берегу озера, стоящим за деревьями и наблюдающим, как Гарри достаёт меч из-подо льда. На месте Гарри она иногда представляла себя и думала, смог ли бы Северус так же бесстрастно наблюдать, как она тонет в озере, или кинулся бы спасать её, наплевав на конспирацию. Очень бы хотелось поверить во второе, хотя разум подсказывал, что вернее было бы первое.

– А мистер Поттер знает об особенной ценности для вас этого места?

– Скорее всего, нет, а почему вы спрашиваете?

– Если его схватили и узнали, что мы вместе, могли вычислить, и куда вы в первую очередь побежите.

– Нет, вряд ли он решит, что я могу быть здесь. А почему вы думаете, что Гарри расскажет о нас? – Гермиона подняла взгляд.

Снейп стоял над самой водой, пристально глядя на два сросшихся стволами дерева на другом берегу.

– Я не думаю, что он расскажет по собственной воле. Но всегда есть веритасерум, а если предварительно наложить несколько круциатусов, то способность сопротивляться ему пропадает даже у таких упёртых типов, как ваш друг.

Гермиона покачала головой. Душа её, конечно, болела за Гарри, но она понимала, что лучше ей оставаться сейчас со Снейпом. Как бы ни был упёрт её друг, Северус не менее упрям. И если он вдруг ринется спасать Поттера, ей надо быть рядом. А у Гарри, в случае чего, ещё защитники найдутся, ведь вторая половина зеркала у Аберфорта Дамблдора. Её вдруг кольнуло сожаление, что праздничный ужин, который они с Кричером так старательно готовили, домовику, скорее всего, пришлось уничтожить, заметая следы.

Она достала из сумочки палатку, поставила её и стала привычно накладывать скрывающие заклинания. Снейп недоверчиво наблюдал за ней, а когда девушки не стало видно, ещё и проверил место, где была палатка, несколькими поисковыми заклятьями. Гермиона присела на корягу, которую предусмотрительно оставила возле входа, внутри круга заклинаний. Если им придётся здесь задержаться, на ней удобно сидеть у костра. И места как раз хватит для двоих, если не пытаться отодвинуться друг от друга как можно дальше.

Снейп шагнул внутрь круга, приоткрыл дверь, заглянул внутрь, но заходить не стал, а сел рядом с Гермионой. Это была уже не та пропахшая кошками палатка, в которой Гермиона с друзьями скрывалась полгода. Эту дали Билл и Флер, а вернуть как-то всё было некогда. Гермиона была уверена, что придраться там не к чему, иначе Снейп бы не упустил случая. По поводу заклинаний-то он смолчал, значит, ему понравилось.

Если бы не беспокойство за Гарри, волшебница бы радовалась визиту авроров в дом на площади Гриммо. Северус выздоровел, всех, кого могли спасти, они из заключения вытащили. Теперь его ничего не держало рядом с Гермионой – он мог в любой момент изменить внешность, имя и начать новую жизнь. Жизнь, в которой места для себя девушка не видела. А теперь они снова были в бегах, снова вместе, и это наполняло её сердце тихой радостью.

Волшебники просидели бок о бок не меньше часа, наслаждаясь видом на озеро и близостью друг друга. Когда солнце уже спряталось за вершины деревьев, над палаткой появилась сова. Птица не видела своего адресата, но волшебное чутьё подсказывало, что он должен быть где-то здесь. Гермиона подумала, что это может быть весточка от Гарри, и вышла за круг заклинаний. Сова облегчённо села ей на руку, дождалась, пока девушка отвяжет пергамент, и тут же взвилась в темнеющее небо.

Письмо действительно было от Гарри. Гермиона пробежала глазами несколько строчек, про себя удивляясь странному тону послания. Удивление исчезло, когда на поляну выбежало несколько человек в красных мантиях. Видимо, Гарри чувствовал за собой слежку и подозревал, что сову могут отследить.

– Мисс Грейнджер? Прошу оставаться на месте, у нас есть к вам несколько вопросов, – проговорил один из них, пересекая поляну.

Гермиона молча шагнула в круг невидимости, схватила Снейпа за руку, и они исчезли в хлопке аппарации, оставив на земле клочок пергамента с наспех накарябанными строчками:

«Гермиона, у меня всё в порядке. Кингсли, видимо, решил, что раз я защищаю невинно осуждённых, кого авроры считают Пожирателями смерти, то я и сам Пожиратель. Он приказал обыскать мой дом, но они там, конечно, никого не нашли. Зато сделали доброе дело – спалили к троллям матушку Сириуса. Меня выпустили, я сейчас у Дамблдора-младшего. Представляешь, оказывается, это он унёс тело профессора из Визжащей хижины и похоронил его. Но где могила Снейпа, он говорить отказывается, упёрся. Думаю, теперь Аберфорт никому этого не расскажет – уж больно его Шеклболт разозлил. Надеюсь, твоё путешествие по Европе помогает тебе прийти в себя. Всего хорошего. Твой друг Гарри».

Финишировали они в малюсеньком переулке, едва не сбив несколько велосипедов, составленных в тесный ряд возле стены дома. Снейп только успел вдохнуть влажный воздух, пропитанный запахами морской соли и выхлопных газов, как ведьма вновь взмахнула палочкой. В этот раз волшебники возникли на задах маленькой церкви. Здесь уже наступал вечер, и на высокой прямоугольной колокольне звонил колокол. Грейнджер замерла, прижавшись к выкрашенным светло-голубой краской камням, которыми была выложена задняя стена церкви. Сразу за зданием начинался скошенный луг, который спускался в ложбину, а за ней круто взбиралась в тёмно-синее небо мохнатая от елей гора. Ведьма отдышалась, окинула критическим взглядом себя и Снейпа и, видимо, решив, что выглядят они прилично, накинула на себя и спутника отводящие глаз чары и двинулась через луг.

Чем ближе волшебники подходили к тёмному массиву горы, тем отчётливее ощущалась разлитая в воздухе магия. По правому, дальнему от церкви, берегу ручья, они преодолели магглоотталкивающие чары, затем воздух толкнул их в грудь и сгустился в огромный плакат «Осторожно, драконы!». Грейнджер обошла его и всё так же целеустремлённо ступила под своды леса. Он оказался неожиданно густым и неухоженным. Магических преград больше не встречалось, зато в изобилии попадались поваленные заросшие мхом деревья, которые скрывали под собой расщелины в скальной породе. После того как Снейп в очередной раз поймал за руку свою самоуверенную проводницу, он подтащил девчонку к белому стволу недавно упавшей берёзы и усадил, сам устроившись рядом.

– И что всё это означает? – Грейнджер молчала, прилаживая на ногу шлёпанец, который только что призвала из ямы невесть какой глубины. – Если вы решили скрыться в драконьем заповеднике Трансильвании, то могли попросить меня, я бы аппарировал вас прямо ко входу.

– И выдали бы себя. Нет, я не хочу скрываться у Чарли Уизли. Не сейчас, по крайней мере.

– Тогда что мы здесь делаем, безрассудная вы девчонка? Уже темнеет, между прочим, а комары тут совершенно не боятся магии.

– Мы путаем следы, профессор. Когда я готовилась в прошлом году к поискам хоркруксов, я продумала несколько путей отхода. Конечно, я не рассказала о них мальчикам, они бы решили, что я перестраховщица и трусиха. Один путь лежал через Амстердам и Зэрнешти. Я думала, что Гарри, который уже имел дело с драконами на четвёртом курсе, сможет использовать их в схватке против Пожирателей смерти.

Снейп хмыкнул. Прямо девичьи мечты какие-то. Рыцарь на могучем драконе повергает в прах многочисленных злодеев. А о том, что драконы с одинаковым удовольствием слопают и злодеев, и рыцарей, она не подумала.

– А потом я поняла, что могу привести врагов к ничего не подозревающим мирным людям, и отказалась от этих путей. Но точки аппарации всё равно отложились в памяти. Вот и пригодилось. Только к Чарли мы не пойдём. Достаточно того, что мы прошли через границу заповедника. Она автоматически отслеживает магию палочки, проделавшей проход. Эта предосторожность была введена в конце позапрошлого века, когда драконы сожрали ковен драконологов, заблудившихся в лесу. Теперь, если за нами кто-то следил, он уверится, что мы идём к воротам. А на самом деле я взяла гораздо западнее. Ещё немного пройдём, чтобы совсем следы запутать, и аппарируем дальше.

– Дальше, мисс Грейнджер? Ваш путь отхода не заканчивается здесь?

– Нет, был ещё один. Он предполагал покупку фальшивых документов.

– О, вы знаток криминального мира, мисс Грейнджер? Ну, ещё бы, с вашей-то склонностью грабить банки, – Снейп поглядел на Гермиону сверху вниз. Если они сунутся покупать фальшивые документы, авроры заметут их скорее, чем если бы они остались на Гриммо.

– Нет. Но я слышала, что легче всего купить поддельные удостоверения и незарегистрированные палочки в Каире.

Снейп поморщился. Да, в Каире можно такое провернуть. Только если туда сунется наивная европейская ведьмочка, скорее всего, её больше никто не увидит. Магглянку ещё могут продать в бордель, а от ведьмы больше хлопот, чем прибыли. А человеческие органы в некоторых зельях незаменимы.

– На ваше счастье, мисс Грейнджер, у меня как раз есть знакомые в той среде. Не хотелось бы их беспокоить, но…

– Ой, как здорово! – Грейнджер подскочила, едва не хлопая в ладоши. – Тогда скорее туда!

На этот раз двойную аппарацию провёл маг. Финишировали они снова в тёмном проулке, но на этот раз пахло далеко не морем. И между двумя глухими стенами, покрытыми облезлой, крашенной в жёлтый цвет штукатуркой, располагались не чистенькие велосипеды, а переполненные мусорные баки. Снейп критически осмотрел свою спутницу. Волосы от блуждания по лесу растрепались, но, даже будь они аккуратно прилизаны, их всё равно нужно убрать под платок. Белая футболка с криво улыбающейся жёлтой рожицей слишком сильно обтягивала грудь (хоть появилось, что обтягивать, спасибо Кричеру). Юбка до щиколоток была вполне приемлемой, но вот большая коллекция репьёв и мусора её никак не украшали. И только шлёпанцы вполне вписывались в стиль этой местности.

– Мисс Грейнджер, у вас в сумке есть мантия с капюшоном?

– Да, я положила…

– Наденьте её, – прервал нервную болтовню Снейп.

– Но здесь жарко, а она тёплая…

– Вы выглядите просто отвратительно. Надевайте, если хотите выйти отсюда живой.

Гермиона вытащила из бисерной сумочки чёрную шерстяную мантию, накинула на плечи. Снейп пониже натянул ей на лицо капюшон, заставил застегнуть и закутаться, чтобы ни одного кусочка тела не было видно. Они вышли на тёмную улицу, освещённую только светом из странных, не то недостроенных, не то переживших землетрясение, да так и не отремонтированных домов. Гермиона из-под капюшона пыталась разглядеть, куда её ведёт быстрым шагом Снейп, но видела лишь обшарпанные стены, окна, до половины зашторенные белыми занавесками, да чёрные провалы на месте отсутствующих квартир.

Зельевар привёл девушку в заведение, напоминающее кафе или забегаловку. Здесь пахло жареными лепёшками, мясным бульоном, а ещё какой-то приправой, начисто отбивавшей аппетит. За маленькими круглыми столиками сидели только мужчины. Большинство из них было одето в европейскую одежду: широкие полотняные штаны, однотонные не слишком чистые рубахи и узкие пиджаки с залоснившимися от долгой носки рукавами. Некоторые, на вид более ухоженные, носили свободные тёмные одежды, напоминающие хламиду Волдеморта, а на головах чалмы. Снейп провёл девушку в самый дальний тёмный угол, усадил спиной к стене и, прошипев: – «Ни слова!», ушёл к стойке.

Девушка ждала, затаив дыхание и боясь даже на миллиметр приподнять капюшон, чтобы оглядеть странное место. Но вместо профессора к столику подошёл официант в грязном переднике, молча поставил перед ведьмой стакан с холодным шербетом и удалился, не произнеся ни слова. Гермиона пригубила сладкую, но неожиданно хорошо утоляющую жажду жидкость.

Через час тот же хмурый официант принёс второй стакан шербета. Девушка поёрзала. Ей было жарко, скучно и страшно, а ещё хотелось не только пить, но и наоборот. Искать в этом чисто мужском заведении женский туалет было нелепо и самоубийственно, как она догадывалась. А Снейп всё не возвращался. Раз к её столику пытался приблизиться один из тех, в пиджаках, но из-за стойки на него довольно грубо прикрикнули, и он с неохотой сел на своё место. Гермиона выдохнула воздух, который машинально задержала в груди, пытаясь незаметно достать палочку. Где же Снейп? Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг его ранили бандиты или захватили авроры? К страхам за собственную жизнь прибавилось беспокойство за профессора.

Наконец, когда Гермиона уже решила на свой страх и риск покинуть негостеприимное кафе, в дверях появился высокий худой человек, затянутый в чёрную водолазку, черную же кожаную куртку и чёрные брюки. Девушка облегчённо вздохнула, попутно вспоминая, что профессор предпочитает пользоваться охлаждающими чарами, но не носить открытой одежды. А она парилась в тёплой мантии, как простая маггла. Снейп стремительно прошёл к её столику, схватил девушку за руку и так же стремительно вывел на улицу.

– Вам удалось?

– Молчите, мисс Грейнджер. Чем скорее мы отсюда уберёмся, тем лучше.

Они почти бегом (вернее, это Снейп почти, а Гермиона за ним действительно бежала) вернулись в тот же самый тупик с мусорными баками.

– Профессор, подождите!

– Что такое?

– Я… э… мне в туалет…

– Мерлин, сделайте свои дела за баками, я посторожу!

И волшебник действительно отошёл к выходу из тупика, оставаясь в тени, но оглядывая слабо освещённые окрестности. Гермиона нервно хихикнула. Одно дело, когда на страже стоят Гарри или Рон, свои, почти родные, по крайней мере, ровесники. И совсем другое, когда человек на двадцать лет старше, преподаватель, учёный и вообще герой. Девушка спрятала в сумку надоевшую тёплую мантию и, стараясь не дышать, пошла за мусорные баки. Она с трудом пробралась в самый дальний угол, а потом так же с трудом, чертыхаясь, выбралась обратно. Хорошо, хоть воду искать не надо – волшебная палочка выручит в любой ситуации.

– Мисс Грейнджер, вы готовы?

– Да, профессор, – Гермиона подошла поближе к магу. – Вы так и не ответили, вам удалось достать документы и палочки?

– Удалось, удалось, – Снейп ещё раз оглядел совершенно безлюдные окрестности. – А где заканчивался наиболее дальний из ваших путей?

– В Австралии.

– В Австралии? Неплохо. Но лучше бы там, где нет договора с Великобританией о выдаче преступников. В Центральной Америке у вас точек аппарации нет?

– Нет, к сожалению, – Гермионе действительно было жалко, что она не продумала такую возможность.

– Ладно, давайте в Австралию. Только не напрямую. И смените палочку. Знаете, как это надо сделать? – Снейп начал доставать что-то из внутреннего кармана.

Гермиона, не дожидаясь, пока он вытащит, вцепилась ему в руку, и вырвала из неё сразу три волшебные палочки.

– Ого, какая прыть! Да с вами надо всегда быть настороже – вдруг решите перерезать мне вами же залеченное горло. Но две мне всё же верните, – в темноте не было видно лица зельевара, но смешок в его голосе успокоил возмущённую волшебницу. Оскорбить, признавая заслуги, – очень в стиле Снейпа.

Следующим пунктом её плана был Могадишо, но, уже крепко взяв за руку профессора и взмахнув палочкой, Гермиона поняла, что ещё один исламский город она просто не вынесет. А почему бы не сменить пункт прибытия? Ведь один раз у неё это уже получилось. Тогда она начала новую аппарацию, ещё не закончив старую, и ей удалось оторваться от Яксли. Правда, Рона немного расщепило, но только потому, что он запаниковал и начал вырываться. Перед глазами всплыли кадры из фильма канала Дискавери про самую высокую гору Африки.

Снейп обычно достаточно легко переносил аппарацию. Но в этот раз что-то пошло не так. В самой середине, когда пространство сжимается в узкий тоннель, так что трудно дышать, его как будто резко дёрнуло в сторону. Маг ещё крепче сдавил ладонь ведьмы, которая вела его, и через несколько мучительных мгновений оказался на склоне горы. Северус вдохнул колючий, пахнущий снегом воздух, а потом ноги его поехали по каменной осыпи.

Рядом вскрикнула Грейнджер, и её рука вырвалась из его ладони. Он машинально взмахнул палочкой и взлетел над склоном. Девушки рядом не было, зато впереди, где заканчивалась чёрная вулканическая осыпь, белел нерастаявший снег. Один из сугробов зашевелился, раздался тихий стон. Снейп приземлился и помог Гермионе выбраться. Она вцепилась в его руку и стояла босиком в снегу, не делая попытки отойти или поискать свои неудобные туфли, которые всё время сваливались у неё с ног.

– Мисс Грейнджер, вы ранены?

– Нет, профессор, всё нормально. Давайте вы опять, как на Гриммо, поднимете нас, а потом я аппарирую. Чтобы уж наверняка никаких следов.

– Ваши туфли?

–Где-то под камнями.

Девушка призвала шлёпанцы, но вместо них прилетели какие-то ошмётки. Тогда она просто испепелила их и взяла Снейпа за руку. Маг обнял ведьму за талию и мягко поднялся в воздух. Гермиона прижалась к тёплому сильному телу, обхватив зельевара за бока и изо всех сил сжав колени вместе, а то они так и норовили обнять ноги мужчины. Но не для того чтобы попытаться соблазнить его – упаси Мерлин на такой высоте. Просто чтобы ни при каких обстоятельствах её не могло оторвать от него.

– Мисс Грейнджер, вы собираетесь когда-нибудь аппарировать? Или считаете меня ковром-самолётом, который доставит вас к океану? – низкий голос отдавался вибрацией под щекой ведьмы, прижатой к груди бывшего учителя. Во внешне строгих словах чувствовалась лишь лёгкая насмешка. – Учтите, я не альбатрос, сутками в воздухе держаться не могу. Особенно с довольно увесистым грузом.

Волшебница опомнилась и взмахнула палочкой, представляя последний пункт своего маршрута – кухню маленького домика, который она сняла на окраине Мельбурна год назад, когда следила за родителями, чтобы с ними ничего не случилось, и они хорошо устроились на новом месте.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: