Экстравертный чувствующий тип: подчиненная функция — интровертное мышление

Характерной чертой экстравертного чувствующего типа явля­ется то, что его действия исходят из адекватной оценки внешних объ­ектов и правильного отношения к ним. Поэтому такой человек легко заводит друзей, не питая относительно людей особых иллюзий, но при этом способен верно оценить их и положительные, и отрицатель­ные стороны. Такие люди хорошо приспосабливаются к окружаю­щей обстановке, обладают здравым смыслом, проявляют друже­любие в компании, легко добиваются своих целей и при этом могут устроить так, что каждый готов сделать для них все, чего они хотят. Они «втираются в доверие» к окружающим столь искусно, что их ^изнь протекает очень гладко. Многие женщины принадлежат к этому типу; у них, как правило, счастливо складывается семейная жизнь, их окружает масса друзей. И только в случае невротических расстройств они становятся несколько театральными, механиче­скими и расчетливыми. Если вы идете вместе с экстравертным чув­ствующим типом на званый обед, она (или он) будет произносить ничего не значащие фразы типа «Какой сегодня прекрасный день! Я так рада вас видеть, мы ведь так давно не встречались!» И такой человек действительно имеет это в виду! В результате машина обще­ния смазана, и все идет как по маслу. Вы чувствуете себя счастливым и пребываете в прекрасном настроении. Люди данного типа создают вокруг себя дружескую атмосферу, и это приятно: «Мы ценим друг друга и потому собираемся хорошо вместе провести время». Они дают возможность окружающим чувствовать себя удивительно легко, и, находясь в центре общества, беззаботно плывут по течению, создавая приятную атмосферу общения. Только когда такой человек перестарается, или его экстравертное чувство уже поизносилось, и поэтому он должен начать мыслить, вы заметите, что его поведение стало частью привычки, а фразы произносятся чисто механически. Например, однажды я обратила внимание на экстравертного чувству­ющего типа, который, несмотря на кошмарную погоду, когда все вокруг окутал густой туман, механически произнес: «Какая сегодня прекрасная погода!» Я подумала: «Да, дорогой, похоже, что твоя ведущая функция барахлит!»

Вследствие того что люди экстравертного чувствующего типа обладают столь потрясающей способностью объективно почувство­вать положение, в которое попал человек, обычно именно они наибо­лее искренно жертвуют собой ради других. Если кто-то дома в одино­честве болеет гриппом, то, разумеется, именно экстравертный чувст­вующий тип первым навестит его и поинтересуется у больного, кто ухаживает за ним, и спросит, чем он сам может помочь. В таких ситу­ациях другие типы не столь быстры и практичны в своих действиях. Им даже при наличии не менее глубокой привязанности может и не прийти в голову, что они могли бы сделать нечто конкретное, чтобы помочь человеку. Так происходит или из-за того, что они интроверты, или потому, что в их системе ведущей является другая функция. Таким образом, вы обнаружите, что экстравертный чувствующий тип всегда первым «закрывает брешь», потому что, если произошло что-либо неладное, он сразу же это понимает. Он видит, что нужно сде­лать, и делает. Это, естественно, может заставить его сопротивляться внешним обстоятельствам.

Обычно человек такого типа обладает очень хорошим вкусом в выборе друзей и партнеров, но при этом несколько склонен к соблю­дению условностей. Он не рискнет выбрать себе в друзья человека слишком неординарного, предпочитая оставаться в социально-при­емлемых рамках. Экстравертный чувствующий тип не любит раз­мышлять, поскольку мышление является его подчиненной функцией, причем, больше всего ему претит интровертное мышление — раз­мышления о принципах философии, абстракциях или смысле жизни. Он старательно избегает таких глубоких вопросов, и размышления на эти темы приводят его в уныние. К несчастью, он все же разду­мывает над такими вещами, не осознавая этого, и, поскольку он пренебрегает мышлением, то оно имеет тенденцию становиться негативным и вульгарным. Его мышление состоит из стандартных, примитивных суждений, оно совершенно не дифференцированно и очень часто имеет негативную окраску. Я также обнаружила у одного экстравертного чувствующего типа весьма отрицательное мнение о соседях. Его суждения были критичны, я бы даже сказала, сверхкритичны, но он не позволял им в полной мере выйти наружу. Юнг говорит, что экстравертный чувствующий тип иногда может оказаться самым холодным человеком на свете. Если вы соблазни­тесь «хорошо смазанной машиной» его экстравертного чувства и искренне поверите в то, что вы нравитесь друг другу и вам хорошо вместе, то в один прекрасный день он скажет что-нибудь такое, после чего вы почувствуете себя так, будто вам на голову свалилась ледяная глыба! Трудно даже вообразить, какие негативные и циничные мысли могут придти ему в голову. Он и сам о них не догадывается, но они всплывают, когда у него начинается грипп или его лихорадит,— в такие моменты его подчиненная функция поднимается и выходит из-под контроля ведущей функции.

Однажды одной экстравертной чувствующей женщине присни­лось, что ей следует основать станцию наблюдения за птицами. Во сне она видела цементное здание с высокой башней, на крыше которого размещалась лаборатория наблюдения за птицами. Такая Vogelbeo-bachtungsstation (Птичья обсерватория) существует в Семпахе, и в ней окольцовывают птиц, чтобы узнать, как долго они живут, куда летают и т. п.: нечто подобное она и собиралась основать. Мы решили, что ей следует попытаться зафиксировать в сознании случайные мысли, которые приходят в голову и тут же ускользают. Именно так ведут себя мысли чувствующего типа; птицы-мысли вспыхивают в его мозгу и тут же улетучиваются. Не успеет он произнести слова: «О чем это я подумал?», как мысль уже исчезает. Женщина согласилась, и я спросила ее, как, по ее мнению, это можно осуществить. Она отве­тила, что будет постоянно носить с собой записную книжку и каран­даш и, когда у нее появится неожиданная мысль, сразу же будет ее записывать. А потом мы посмотрим, как эти записи связаны между собой. В следующий раз она принесла листок, на котором было написано: «Если мой зять умрет, дочь вернется домой». Она испы­тала такой шок от этой мысли, что вторую птицу уже не стала околь­цовывать! Этой одной ей оказалось вполне достаточно. Затем она при­зналась в другом, еще более интересном феномене: рассказала мне, что знала, что иногда у нее возникают подобные мысли, но считала, Что если она их не запишет, то они не окажут никакого действия.

Если же она их запишет, они подействуют как средство черной магии и заденут ее близких. Поэтому она избегала таких мыслей.

Но это абсолютно неверно. Все происходит как раз наоборот: если чувствующий тип осознает свои скверные мысли, они не дейст­вуют как средство черной магии. Они утрачивают способность дест­руктивного влияния. Именно тогда, когда они предоставлены сами себе, летают вокруг головы чувствующего типа, и никто их не ловит, они действительно оказывают разрушительное воздействие на окру­жающих. Если аналитик, проводящий сеанс с экстравертным чувст­вующим типом, обладает способностью ощущать окружающую атмосферу, его нередко, несмотря на внешнее дружелюбие пациента, начинает знобить. Можно даже ощутить скверные мысли, роящиеся в голове пациента. Они оказывают очень неприятное воздействие. Иногда замечаешь, как в глазах пациента вспыхивает какой-то холод­ный огонек, и понимаешь, что это — признак появившейся скверной мысли, но в следующее мгновение огонек исчезает. От этого по спине начинают ползать мурашки. Обычно такие мысли являются следст­вием очень циничного взгляда на жизнь, обращения к ее темной сто­роне: болезням, смерти и прочим подобным вещам. На заднем плане копошится своего рода вторая философия жизни, циничная и негатив­ная. В экстравертном чувствующем типе эти мысли интровертны и потому часто направлены против самого субъекта. В глубине души он позволяет себе думать, что он — ничто, его жизнь не имеет цены, и если любой другой может развиваться и вступить на путь индивиду-ации, то сам он абсолютно безнадежен. Эти мысли существуют на заднем плане его разума. Время от времени, когда он находится в деп­рессии или ему плохо, или особенно когда он интровертирует (это происходит, когда он остается наедине с собой хотя бы на полми­нуты), эта негативная часть его личности нашептывает ему испод­тишка: «Ты — ничто, у тебя все не так, как надо». Эти мысли грубы, примитивны и совершенно не дифференцированы; они представляют собой обобщенные суждения и напоминают порывы пронизываю­щего сквозняка, продувающего всю комнату и вызывающего озноб. В результате, когда в голове экстравертного чувствующего типа возникают негативные мысли, он не может вынести одиночества. Как только одна-две такие мысли всплывают в его сознании, он быстро включает радио или убегает из дома, чтобы встретить других людей. У него совершенно нет времени подумать! Но он тщательно организует свою жизнь именно таким образом.

Если бы женщина с одной тайной мыслью «Пусть моя единст­венная дочь вернется домой!» копнула поглубже, она должна была бы сказать себе: «Ладно, давай разберемся с этой мыслью! К чему я стремлюсь? Если у меня возникла такая мысль, что же является ее источником и какой вывод нужно из этого сделать?» Затем она могла бы додуматься до того, что источником ее является что-то подобное ненасытной материнской любви, и поэтому она хочет избавиться от зятя. Почему? Ради чего? Она могла бы, например, сказать себе: «Предположим, моя дочь вернулась домой, ну и что дальше?» И тогда она увидела бы, насколько неприятным на самом деле может оказаться присутствие в ее доме угрюмой старой девы — ее дочери. Продолжая эту мысль, она, возможно, достигла бы еще более глубо­кого уровня, задавшись вопросом: «Что же из этого следует? Если мои дети уже покинули дом, в чем теперь заключается подлинная цель моей жизни?» Она вынуждена была бы пофилософствовать на тему своей будущей жизни: «Имеет ли моя жизнь смысл после того, как я воспитала детей и выпустила их из дома? И если имеет, в чем же она состоит? В чем вообще заключается смысл жизни?» Она столкнулась бы с глубокими общечеловеческими философскими вопросами, над которыми никогда не задумывалась раньше и кото­рые завели бы ее в глубины сознания. Естественно, она не смогла бы разрешить эту проблему, но, возможно, увидела бы сон, который помог бы всему процессу анализа. С помощью своей подчиненной мыслительной функции она занялась бы поиском смысла жизни. Вследствие того, что она представляла собой экстравертный чувст­вующий тип, этот поиск протекал бы в форме совершенно интро-вертного, внутреннего процесса, подобного развитию интроверт-ного философского взгляда на жизнь. Это вынудило бы ее подолгу оставаться в своей комнате наедине с собой и медленно исследовать темное подземелье своих мыслей.

Удобный выход, который я наблюдала в нескольких случаях у экстравертных чувствующих типов, заключается в том, что они преодо­левали трудности, просто отдавая свои души уже установившимся системам. Помню, как одна пациентка обратилась в католичество и приняла схоластическую философию. С тех пор она цитировала только схоластов. Таким образом она в какой-то мере подняла свою мыслительную функцию, но подняла ее в уже сформировавшемся виде. То же самое можно проделать и с юнгианской психологией: она превратится в простое повторение механически выученных наизусть концепций, а не в выработку с ее помощью собственной точки зре­ния. Это школярская, нетворческая позиция, при которой систему принимают целиком, без всякой критической проверки, и никогда не задаются вопросом: «Что я думаю об этом? Действительно ли это убеждает меня? Соответствует ли эта система проверенным мною фактам?» Если такие люди впоследствии встречают тех, кто сам умеет мыслить, они нередко становятся фанатиками, потому что чув­ствуют свою беспомощность. Они борются за избранную ими сис­тему с фанатизмом, достойным апостолов, поскольку чувствуют неуверенность в логических основаниях системы, не знают, как она развивалась, каковы ее основные концепции и т. д. Они не уверены в справедливости всей этой концепции, чувствуют, что хорошо мыс­лящий человек может легко опрокинуть их систему, и поэтому зани­мают агрессивную позицию.

Экстравертного чувствующего типа подстерегает и другая опас­ность: начав мыслить, он полностью поглощается этим процессом. Либо он не может порвать свои отношения с окружающими, чтобы остаться в одиночестве и размышлять, либо, если ему это удается (что само по себе большое достижение), он становится заложником своих мыслей и теряет связь с жизнью. Он зарывается в книги или целыми днями пропадает в библиотеке, где покрывается пылью и утрачивает способность переключиться на какую-нибудь другую деятельность. Стоящая перед ним задача полностью поглощает его. Оба сценария развития великолепно представлены в «Фаусте» Гете, где сначала описан ученый, абсолютно отрезанный от всего мира в своем пыльном кабинете, а затем, когда Фауст освобождается и выходит в жизнь, появляется слуга-ученик Вагнер с его подчинен­ным мышлением чувствующего типа, повторяющий банальные фразы, вычитанные из книг. Превосходным примером подчиненного мьппления экстравертного чувствующего типа являются «Разговоры с Эккерманом» Гете. Это — поразительное собрание банальностей. В этом произведении можно наблюдать, как вагнеровская сторона Гете явственно выставлена на всеобщее обозрение. Он также опуб­ликовал книгу афоризмов, которые можно встретить на обратной стороне листков любого отрывного календаря! Они очень пра­вильны и редко могут вызвать какие-либо возражения, но настолько банальны, что достаточно овечьих мозгов, чтобы их придумать. Так в великом поэте проявился Вагнер.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: