Понятие эргатической функции

В предшествующем тексте мы уже употребляли термин "тру­довые функции", под которым следует понимать любые процес­сы активности людей, упорядоченные в соответствии с целями и обстоятельствами труда. Одна функция при этом может выпол­няться несколькими людьми, а один человек может осуществ­лять одновременно или последовательно несколько функций. Так, например, древнейшее изобретение человечества — исполь­зование физической силы коллектива для подъема, перемещения тяжестей (это, кстати, связано и с изобретением организационной реальности) — предполагает выполнение одной (транспортной) функции сразу многими людьми. Точно так же в условиях ис­пользования самых современных технических средств одна функция, например, наблюдения может для надежности возла­гаться на двух или более операторов автоматизированной систе­мы, ведущей сложный технологический процесс. Несколько ра­бочих могут быть заняты одним и тем же делом — сортировкой, скажем, бревен на входном транспортере деревообрабатываю­щего комбината. Секретарь учреждения и ведет учет корреспон­денции, и печатает документы и т. п. Итак, указанное соотно­шение исполнителей и их функций — не экзотическое, а повсе­дневное явление.

Функции, с необходимостью обеспечивающие и определяю­щие собственно технологический процесс, могут распределяться между многими и разными людьми, часть из которых, казалось бы, непосредственно с данным процессом не связана: так может обстоять дело с функцией принятия решений в области "технической политики", т. е. решений о стратегических на­правлениях развития техники и технологии. Следует подчерк­нуть, что совершенно необходимая трудовая функция может быть притом неявной (мысленная переработка сложной инфор-

мации, сличение текущего процесса с мысленным его эталоном, волевые усилия по саморегуляции, преодолению неблагоприят­ных функциональных состояний, таких, как усталость, сонли­вость, тревожность и др.). Это может быть источником взаимо­непонимания, взаимной недооценки, конфликтов участников работы ("я работаю, а ты чешешь затылок" и т.п.); и это лишнее свидетельство в пользу важности культивирования психологиче­ской "зоркости", пытливости тех, кто ответствен за оптимиза­цию трудовых процессов.

Не достаточно ли термина "обязанности"? Не является ли понятие "трудовая функция" излишним? Должностные обязан­ности — это отображение трудовых функций в нормативных ак­тах (технических, технологических документах, инструкциях), устных предписаниях, адресованных исполнителю той или иной работы, "неписаных правилах", которые считаются в данной группе чем-то само собой разумеющимся и характеризуют обще­ственное мнение, и т.п. Но нормативные акты, предписания, рекомендации строятся не всегда с полным учетом реальности, поэтому на деле система обязанностей не всегда совпадает с системой фактических функций человека в труде. Суть этого рассогласования не в том, что человек делает "не все, что дол­жен" или, наоборот, "больше, чем должен", а в том, что струк­тура предписываемых обязанностей и структура реально необхо­димых функций могут не совпадать из-за того, что предписы­вающая сторона не всегда хорошо знает реальные возможности и ограничения определенной деятельности.

Так, например, в свое время в соответствии с официально утвержденной программой подготовки в сельских профтехучи­лищах тракториста-машиниста широкого профиля этому спе­циалисту вменялось в обязанность знать и применять, а вместе с тем и уметь регулировать, разбирать-собирать, комплектовать порядка полусотни различных самоходных, навесных, прицеп­ных машин, орудий. Кроме того, надо было (предписывалось) знать тонкости агротехники в овощеводстве, полеводстве, садо­водстве, быть не чуждым животноводству, поскольку приходится включаться в кормопроизводство, кормораздачу и т.д. Обязанно­стей (предписываемых функций) оказалось уже так много, что одному сколько угодно "высоколобому" трактористу их уже не выполнить; и фактически стала возникать в практике тенденция к специализации трактористов: тракторист-машинист-садовод, тракторист-машинист-овощевод и др.

Прогресс труда, его средств сопряжен с постоянным перерас­пределением (стихийным или проектируемым) функций между работником, его помощниками и техническими средствами труда. Так, функция приложения физических усилий (энергетическая, как ее часто называют) в истории труда передавалась сначала от одного человека группе их, прирученным животным, затем техни­ческим устройствам, приводимым в движение животными (сохи, плуги, вороты), ветром, водой (ветряные, водяные мельницы, мо­лоты, шахтные механизмы), паровыми, электрическими машина­ми (область их применения уже не поддается даже примерному перечислению). Функция удержания обрабатываемого материала, изделия передавалась клиновым зажимам, рычажным, винтовым устройствам, тискам, схватам манипуляторов, электромагнитным устройствам; функции оценки, измерения (познавательные, за­метьте) — специальным измерительным инструментам, приборам, системам автоматической технической диагностики; функция удержания образа продукта, образца изделия труда — запоми­нающим средствам, устройствам, начиная от зарубки на носимой у пояса деревяшке (на "носу") или чертежа на песке и кончая со­временной технической документацией, "банками" разного рода данных на базе ЭВМ.

Трудовую функцию, переданную от человека техническому устройству, уже неуместно продолжать называть собственно тру­довой, поскольку труд есть специфически человеческая деятель­ность, предполагающая сложную, в частности, сознательную регуляцию и юридическую ответственность. Паровой молот не трудится, а функционирует, реализует рабочую функцию. Но в то же время любая "отнятая" у человека функция — в прошлом трудовая — продолжает быть совершенно необходимой в том комплексе, который человек же и создал.

Строго говоря, функцию средства труда нельзя уже опреде­лять через понятие "активность" или даже "процесс". Простой пример: геолог, изучая образцы минералов, пользовался измери­тельным микроскопом, получая результат измерений в условных единицах делений видимой шкалы прибора, и потом пересчиты­вал этот результат в обычные метрические меры (доли милли­метра). Таким образом, в его труде имела место, в частности, вычислительная работа, или функция (наряду с функциями на­блюдения, цветоразличения, регулирования положения тубуса микроскопа и пр.). Но вот человек додумался сделать пересчет­ную таблицу — проведешь "пальцем" по столбцу, где указаны

величины измерений в делениях шкалы микроскопа, затем про­ведешь по строке, и без всяких вычислений (они уже раз и на­всегда сделаны и включены в таблицу) считывай готовый ре­зультат в метрических единицах. Но средством труда, избавив­шим человека от рутинной и утомительной вычислительной функции и как бы взявшим ее на себя, стала здесь не ЭВМ, не "процессор", а просто умно составленная "бумага". В случае с применением пересчетной таблицы или картотеки ясно видно, что функцию средства нельзя вообще понимать на манер чехов­ской институтки Наденьки: "Железная дорога шипит, везет лю­дей и зделана из железа и матерьялов". Таблица, измерительный прибор, удобный подлокотник или стул с удобной конфигура­цией сиденья, мегафон, справочник или персональный компью­тер не "шипят" и не "везут", но функцию выполняют. Какую? Они снимают ограничения, обусловленные средой, природной или приобретенной организацией человека, и повышают уро­вень его возможностей в достижении общественно ценных ре­зультатов деятельности.

Из сказанного видно, что трудовая функция, будучи переда­на средству труда, начинает существовать в неузнаваемо преоб­разованном, "овеществленном" виде. Вот почему и приходится использовать более общее понятие — "эргатическая функция". Этот термин как бы указывает, что функция имеет отношение к работе человека, но в то же время он должен напоминать нам, что надо еще конкретно разобраться, "чья" это функция в дан­ном частном случае. Этому общему понятию логически сопод­чинены два более частных: "трудовая функция" (человека) и "функция средства труда". То, что сегодня является трудовой функцией, завтра может быть передано техническому средству труда. Даже орфографические ошибки (по крайней мере многие) в набранном на компьютере тексте может "выловить" и указать (высветить) специальная компьютерная программа, высвобождая время корректора для другой работы (другое дело, что если мы "свалим" такие дела на компьютеры, то есть риск разучиться писать грамотно; но это уже другой вопрос).

Функцию средства труда определим так: снятие ограничений и увеличение возможностей человека (или группы) как субъекта труда при достижении целей в определенных обстоятельствах. А под эргатической функцией будем понимать любое уменьшение неопределенности связей элементов внутри эргатической систе­мы и ее связей с внешними обстоятельствами, рассматриваемое

с точки зрения тех целей, ради достижения которых эта система создана. Проще говоря, под "эргатической" будем понимать лю­бую функцию, характеризующую данную эргатическую систему (трудовую функцию или функцию средства труда).

Каковы основные эргатические функции? Рассмотрим сравни­тельно простой, даже искусственно упрощенный и, надеемся, общепонятный факт труда: ударяя один камень о другой, перво­бытный человек изготовил "шелльское рубило" — древнейший созданный человеком ручной обработочный инструмент, имею­щий миндалевидную, чуть каплеобразную форму¹.

Рубила делались из твердого материала — кремня, кварцита, обсидиана. К заостренному концу рубило постепенно сужается — так лучше видно при использования инструмента зону обра­ботки (ударить по предмету можно бы, вообще говоря, любой острой кромкой случайного камня, но в этом случае не обяза­тельно видно, куда бьешь, и, кроме того, не всякий по форме камень удобен, чтобы неутомительно работать длительное вре­мя). На затупленном конце рубила сколы сделаны более мелки­ми, сглаженными, чтобы меньше раздражали и тем более не ра­нили кожу ладони руки, в которой рубило удерживается. Одним словом, инструмент более или менее эргономичный, как сказали бы теперь. Здесь мы отвлечемся от того, что форма рассматри­ваемого орудия совершенствовалась довольно долго, по меньшей мере сто тысяч лет [248].

Рубило — результат труда, которому предшествовал его про­цесс — придание исходному материалу (найденному "бесфор­менному" камню) требуемых очертаний и размеров. Попытаемся представить себе ответ на вопрос: что, как минимум, было необ-

Название орудию дано по месту его первых археологических находок (г. Шелль во Франции). Позднее было установлено широкое распространение инструмен­тов этого рода в разных местах обитания человека первобытной эпохи.

Едва ли нужно думать, что древнейшим изобретением людей в области орудийного оснащения деятельности было нечто вещественное (камень, палка и пр.): скорее всего это было соединение усилий нескольких людей для решения задачи, непосильной для одного (сдвинуть камень у входа в пещеру, перемес­тить ствол упавшего дерева и превратить его в мост через поток, одолеть круп­ного зверя и пр.). Одним словом, первым истинно человеческим орудием труда была, вероятно, реальность организационная, а не вещественная (ведь именно в этом случае нужна взаимопонятная сигнализация, речь со всеми следствиями такого обстоятельства: сознание как совместиознание, способность умопости-гать незримое, отвлеченное мышление, воображение и, кстати, психологическая направленность ума — способность понимать, что "хочет" и что "может" сто­ронний человек, сотрудник и как можно на него повлиять).

ходимо, чтобы два случайно валявшихся на земле в разных мес­тах куска камня пришли в многократное закономерное соударе­ние и в результате возникло пусть грубо оббитое, но преднаме­ренно изготовленное "шелльское рубило"? Иначе говоря, попы­таемся реконструировать соответствующую эргатическую систе­му и имевшие в ней место функции.

Итак, пока что есть община первобытных людей и случай­но валяющиеся камни, некоторые из них имеют острые края и удобны, чтобы срубить деревце, разрубить и обскоблить шкуру добытого на охоте животного. Но такие удачные находки слу­чаются нечасто, и в общине постепенно осознается необходи­мость иметь инструменты более удобные, производительные, чем случайно подобранные камни, либо хотя бы такие же, но в достаточном количестве, поскольку рубила тупятся, ломаются. Указанные обстоятельства в свою очередь предполагают обду­мывание условий существования и развития сообщества, пер­вобытной общины. Скорее всего такое обдумывание — занятие не одиночек, а группы людей, наиболее умудренных опытом и сознающих ответственность за общее дело. И мысленный образ желаемого будущего (сделать рубило) — продукт коллектив­ный. Поэтому возникают задачи, а следовательно, и функции довести образ цели до сознания исполнителя работы, создать у него мотивацию ее достижения и организационно высвободить его от традиционной непосредственной работы по жизнеобес­печению. Иначе говоря, что-то должно побуждать его не соби­рать, скажем, съедобные растительные объекты или охотиться, ловить рыбу, но бить камнем о камень, и, кроме того, он дол­жен иметь возможность заняться именно рубилом, в то время как другие члены общины имели бы дополнительную обязан­ность поделиться с ним продуктами питания: должно произой­ти некоторое перераспределение традиционных функций внут­ри сообщества.

Далее, прежде чем осуществятся собственно технологические функции по обработке "заготовки" (а надо ее еще найти), ис­полнитель работы должен хотя бы приблизительно построить именно в своей голове общую картину предстоящей работы, ее условий, средств, представлять, какой исходный материал по­дойдет для нее, какой — нет. Еще до осуществления функции обработки изделия исполнитель должен принять ряд решений: пригоден ли один из камней в качестве средства труда (т. е. ли­бо предмета, которым можно оббить заготовку, либо предмета,

об который можно это сделать. Ибо ведь неизвестно пока, чем обо что ударять). Далее, а вернее, еще прежде оценки заготовки исполнитель работы должен иметь представление о конечном результате ее, о свойствах этого результата (форма, величина, твердость, хрупкость, качество поверхности).

Нужна минимальная организация рабочего места: либо участок твердой земли, скалы, либо массивный кусок дерева или кости (нельзя ведь обрабатывать камень на зыблющейся поверхности — "на коленке"); нужно либо удалиться от окружающих, особенно детей, либо удалить их от места работы, поскольку отлетающие ос­колки могут быть опасны. Рабочее место при всей его простоте должно обеспечивать восприятие зоны обработки (должно быть, как минимум, "видно", "светло" от солнца или от костра), позу, удобную и для восприятия, и для осуществления достаточно энер­гичных ударов и не слишком утомительную, чтобы она не способ­ствовала неточным ударам, ошибкам, промашкам.

Ведь одна рука может держать, например, заготовку, прида­вая ей нужное положение, вторая — сильно ударять камнем-инструментом, а эта ситуация травмоопасна.

"Обрабатывающим станком" является здесь сам человек, ко­торый неизбежно устает, начинает ошибаться. Его рабочие (функциональные) состояния отчасти регулируются автоматикой организма (передышки и восстановление дееспособности), а от­части, возможно, за счет личной находчивости и социальных, обрядовых норм (попеременное использование правой и левой рук для наиболее утомительной работы, смена позы, примене­ние средств народной медицины против неизбежных царапин, травм, а также, возможно, обращение к "добрым духам", "злым духам", чтобы те соответственно помогали и не мешали).

Исполнитель работы должен выбрать, найти, пусть путем проб и ошибок, характер рабочих движений — их направление, силу, скорость, размах, точки контакта средства труда с его предметом. При этом, поскольку каждый удар камня о камень создает всякий раз неповторимую картину сколов, расслоений, разрушений как заготовки, так и камня, выступающего в роли средства труда, нужно всякий раз видеть, оценивать обстановку и принимать решения о следующих ударах (их направлении, си­ле) или их прекращении, или "ремонте" затупившегося средст­ва, или о его замене в связи с наступившей негодностью. Это все должно сопровождаться сличением получаемого полупродук­та с представлением об образце продукта — представлением це-

ли. Задача в целом принципиально не стандартная, хотя наш "инструментальщик" из палеолита сам и не подозревал, что за­нят глубоко творческой работой.

Итак, чтобы осуществился собственно технологический процесс, сводящийся к соударениям двух камней, нужны от­нюдь не просто глаза и руки. Зрительно-двигательная система человека имеет много степеней свободы, поэтому необходима сложнейшая "управляющая программа", не сводящаяся просто к образу цели, но включающая множество составляющих, на­чиная от идеологии, стратегии жизни сообщества и кончая собственно двигательными программами (образами предстоя­щих движений). Органом, обеспечивающим этот процесс, яв­ляется даже не сам по себе человек, исполняющий работу, но волей-неволей созданная сообществом людей совокупность взаимосвязанных элементов, включающая и исполнителя, и непосредственно связанных с ним деловыми отношениями членов сообщества, и предмет, и средство, и условия труда (о понятии эргатической системы см. на с. 10—11).

Важно отметить, что в описанном выше труде (казалось бы, чисто "физическом") подавляющее количество совершенно не­обходимых и решающих функций имеет информационную при­роду (получение сведений о свойствах и ходе изменения объек­тов, обмен мнениями между людьми, оценка, переработка раз­нообразной информации, осуществление выборов, принятие решений, самооценка и саморегуляция рабочих движений, позы, функциональных состояний и т.д.). Наиболее очевидной, "зримой" со стороны (и, возможно, рефлексируемой в самосознании ис­полнителя) является, правда, функция энергетическая (затраты физической силы). Но при малейшем размышлении не менее очевидно и то, что эта энергетическая функция как раз наиме­нее специфична для труда как именно человеческой активности, и именно ее люди раньше всего в истории (в разных видах труда по-разному и в разное время) передали либо животным, либо водяному колесу, ветряному двигателю, паровой, а затем элек­трической машине.

Вопрос об эргатических функциях имеет многостороннее

значение:

• для организации труда (это обязательно предполагает рас­пределение функций между людьми сообразно их воз­можностям, личным качествам или "расстановку кадров" по сложившимся трудовым постам с их традиционными комплектами эргатических функций),

• для разумного проектирования технических средств труда, поскольку смысл создания последних часто сводится к тому, чтобы высвободить человека от некоторых традици­онных функций, а для этого их надо сначала выявить, изучить, проанализировать,

• для анализа и оптимизации деятельности, стиля деятель­ности "вот этого" человека (при индивидуальном подходе к нему),

• для проектирования и улучшения систем профессиональ­ного обучения и воспитания,

• для повышения качества консультирования по вопросам выбора профессии и вынужденной перемены труда.

Вопросы и темы для размышления, и разработки

1. Включен (включена) ли я в какую-либо эргатическую сис­тему?

2. Как (между кем и чем) распределены функции в той сис­теме, к которой я отношусь?

3. Зачем "ломать голову" над вопросами распределения
функций в эргатических системах?

Тема 1. Последовательность необходимых эргатических функ­ций для производства такого продукта, как курсовая работа (проект, сочинение) студента.

Тема 2. Множество эргатических функций, необходимых для производства (подготовки) дипломированного психолога.

Тема 3. Плановость и "самотек" в организации труда.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: