ТОР 5 статей:
Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия
Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века
Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка
Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы
КАТЕГОРИИ:
- Археология
- Архитектура
- Астрономия
- Аудит
- Биология
- Ботаника
- Бухгалтерский учёт
- Войное дело
- Генетика
- География
- Геология
- Дизайн
- Искусство
- История
- Кино
- Кулинария
- Культура
- Литература
- Математика
- Медицина
- Металлургия
- Мифология
- Музыка
- Психология
- Религия
- Спорт
- Строительство
- Техника
- Транспорт
- Туризм
- Усадьба
- Физика
- Фотография
- Химия
- Экология
- Электричество
- Электроника
- Энергетика
Растревоженной автосигнализации
И трех бодрых голосов.»
С грустью слушали жильцы.
Обидно: не догадались, что внутри пианино - струны!
Вещь ценная: огурцы на даче можно подпереть.
Они-то думали, там внутри дудки.
ЛЬВЫ И КУРОПАТКИ
После подавления в 91-м антинародного путча Председательша
кооператива пробила дыру в несущей стене нашего дома.
(свобода!)
И запустила в нее мясника.
По стене пошла небольшая трещина…
- Дело-то уже сделано! - сочувственно вздохнула
Председательша в ответ на укоры жильцов. И пробила еще две
дыры, впустив в одну педикюршу, в другую - любовника–юриста.
Про педикюршу ничего сказать не могу.
Мясник, зазывая меня в магазин, хвастал, что «скоро
поставит в нем холодильник».
Прибыль же от аренды, по словам Председательши, уходит на
м о н и т о р и н г трещины, и его (мониторинга) «юридическое
сопровождение», осуществляемое ее хахалем…
- Львиная доля прибыли. – уточняет Председательша на
собрании, строго оглядывая жильцов.
Кто бы спорил!
МОСКВА-ПЕКИН
Месяц назад я пятерых китайцев встретил.
На границе сквера, возле нашего дома.
Костер. Запах жареного мяса…
Гуляли они энергично: один при мне – на дерево забежал.
Выпил – и бегом на дерево.
Наши не так гуляют.
Наш бы с деревом - подрался.
После себя китайцы убрали все - кроме мешка с древесным
углем.
Чтобы в следующий раз не таскать.
(правда, траву всю вытоптали.)
А вчера их было уже десять.
Уже в самом сквере – хоть и недалеко от границы.
Что они отмечали?
Может, п е р е х о д г р а н и ц ы?
ФА МАЖОР
В полночь на лестничной площадке хлопает дверь – и через
минуту из квартиры напротив раздается ноктюрн Шопена:
тридцатилетний сосед, прикатив с работы, погружается в мир
музыки.
В полпервого у меня - гудок домофона.
- Привет! - говорит девичий голос.
- Вы ошиблись. (домофон у нас путает квартиры)
И через минуту в квартире напротив хлопает дверь.
В час - снова домофон:
- Пиццу заказывали?
- Вы ошиблись.
(напротив хлопает дверь)
Зависть у меня к соседу - белая. Чувства - теплые: здоровается
первым, играет Шопена, на квартиру накопил честным трудом
(программист он настолько крутой, что, по словам все знающей соседки,
американцы у него в ногах валялись - умоляли переехать.)
…Нет-нет! Не все еще потеряно!
СТАРЫЕ ТОЖЕ ШУТЯТ
В квартиру позвонили два сектанта с рюкзачками…
- Хотите изучать с нами Библию?
- Ох. – пожилая женщина доверчиво открыла дверь. – Чего я только
в жизни не изучала. Марксизм – изучала. Пчеловодство - изучала.
В сорок шестом – Уголовный Кодекс изучала!
Пришлось…Время было такое.
- Но Бог – есть?
- Был, есть и будет. Вот я раньше жила на Болотной. В деревянном доме.
Потом его сломали на дрова.
Пауза. Гости растеряны: обычно - они заговаривают зубы…
- А что там сейчас, на Болотной, я не знаю. – продолжает бабушка. –
Мне восемьдесят лет. Я на улицу не выхожу.
О! Кажется, одинокая!
Можно заманить в секту, предложить отдать квартиру…
- Значит, Бог - есть?
- Это неоспоримо.
И, перекрестившись, бабушка захлопывает дверь.
А через пять минут выходит на прогулку. С огромной собачищей.
Отсюда - доверчивость. А разговорчивость…
Так время есть: сериал – только через час!
СУКИНЫ ДЕТИ
В сквере у нашего дома можно встретить трех грустных
людей: папу, маму и сына лет семнадцати.
Бывших хозяев огромного пса, еще месяц назад победно выгуливавших
его без поводка и намордника.
Папаше демонстративно не замечал недовольных.
Мамаша водила пса через детскую площадку.
Сын - просто наслаждался общим страхом.
И вот они одни.
Что отчебучил пес, что от него срочно избавились?
Никто не знает.
Только теперь эти дурни бродят втроем: боятся поодиночке.
Слишком многим насолили.
Мамаша – пилит папашу.
Сын - хлебает пивко, компенсируя слабым алкоголем потерю имиджа.
Папаша - нервно курит.
А потом все трое, пугливо озираясь, заходят в подъезд.
Да проходите, сукины дети! Не трону.
Е2 –Е4
На снегу у дома сидит черный кот.
А рядом, на люке – кот белый.
Словно кто-то, наверху, играет в шахматы…
У котов и в самом деле - давняя игра:
делят территорию,
дерутся из-за королевы…
Я долго любуюсь на эту черно-белую картинку.
Коты же уставились на меня.
С презрением моему умилению.
(Так думаю я, уходя, в магазин.)
И ошибаюсь: идя обратно, вижу с ними рыжего кота.
Они его позвали - решили сделать мне приятное.
- Спасибо, дорогие. - говорю я растроганно. – Но
вы ничего не поняли. У вас была почти шахматная композиция.
Вы б еще полосатого позвали.
Свой путь
БАЮ-БАЙ
В маршрутку села женщина в шубе…
- Строительная база скоро?
- Минут через пятнадцать. –отвечает водитель
- Значит, можно вздремнуть. - пассажирка расстегивает
шубу, томно обмахивается.
Закрывает глаза:
- Хорошо, когда не за рулем. Своей машины.
- Сейчас они у всех. – водитель швыряет за окно окурок.
И шуба открывает глаза…
- В машине я не сплю, даже когда за рулем м у ж. –
пересаживается она ближе к водителю. – Боюсь.
- Понятно: тачек накупили, а…
- Нет. Просто муж водит очень смело. По-мужски.
- Ездить бы научились эти смелые.
Шуба умолкает. Смотрит на дорогу…
- Трудный участок. – говорит она примирительно.
- Дорога как дорога.
- У нас Шевроле. – начинает сопеть шуба.
- Сборка, небось, наша?
- Последняя модель.
- Без разницы: совдепия – она и есть совдепия.
Пауза. И шуба выдвигает артиллерию:
- Я почему на базу: мы с мужем строим дачу.
- Где?
- 305-ый километр.
- Далековато! - заливается смехом водитель.
И шуба начинает ерзать:
- Где мы? Не приехали?
- «Своя машина»… - водитель впервые оглядывает
пассажирку. - А города не знает!
- Я…
- Да спи! Скажу.
И шуба смыкает дрожащие ресницы.
………….………………………..
Ведь к о л ы б е л ь н у ю ей уже спели…
ПЯТЬ СЕКУНД
Легковая машина, еле видимая секунду назад, мчалась на меня –
переходящего дорогу…
- Куда бежать: назад? вперед?
А вопросы мелькали:
- Зачем ты мчишься? Ты же не «скорая»… Ты же видишь
меня!
(А машина приближалась.)
- Что я тебе сделал? Неужели – т а к о й конец?
(А машина росла…)
- К т о т ы? – прошептал я, понимая, что это последняя в
жизни мысль.
И получил ответ…
- Урод. - представился водитель из открытого окна, не снижая
скорости.
(А то я не знал!)
…………………………………….
- А о-отчество-о!!!?
ПОДБЕРЕЗОВИК
- Немцы – скучные. – морщится Кириллыч.
- Почему?
- Спать ложатся в девять.
- Ну и что?
- А у нас в двенадцать! – подмигивает Кириллыч, доливая
из самовара чаю. - Немец видит красный свет – стоит. Зеленый –
едет. Все по инструкции. А у нас: зеленый загорелся – так надо
еще оглядеться, не поехал ли кто на красный!
Патриот снова подмигивает.
- А как ты в Германию-то попал?
- Они же зазывают наших немцев. Кровь освежать.
- Так ты немец?
Кириллыч подливает себе на блюдце чайку, хрупает сахарком:
- Дал, кому надо – стал.
- Так ты теперь…
- Карлыч. – простодушно кивает освежитель германской нации.
Сидим мы в березовой роще.
Километрах в ста от Петербурга – куда на подержанном
Опеле привез своего школьного друга блудный сын России.
Расстелили скатерть на увядающей осенней траве,
долго и неумело раздували добытый где-то эмигрантом
самовар…
- Жена, - Кириллыч понижает голос. - зашла в Берлине
в магазин. Джинсы хорошие, но девяносто евро. Так ей
наши говорят:
- Какие «наши»?
- Ну, наши.
- «Освежители»?
- Ну. Они ей говорят: «Ты ярлык перелепи. С дешевых
джинсов». Она перелепила - много разного купила.
А однажды в магазине взяла детские сандалики - а кассир не
идет. Она подождала - и ушла с сандаликами.
- А австрийцы – хитрые!
Это уже фрау Карлыч.
Она пошла искать грибы – да вскоре вернулась.
Послушать.
И подошла тихо-тихо - как с сандаликами…
- Улыбаются – а сами хитрые. А немцы – невоспитанные:
все подсчитывают.
- Что?
- Все! Все подсчитывают. Сестра вышла замуж за немца –
так она их ненавидит.
- Замужем за немцем – и немцев ненавидит?
- А она потом развелась и вышла за француза. Поэтому
вынуждена жить в Париже – но французы тоже такие
снобы, такие снобы.
- А чего она обратно не приедет?
- Там чисто. Там ребенка отпустишь на улицу – и игрушки
не украдут.
Фрау вздыхает.
- Нашла чего? – Кириллыч иронично смотрит на жену.
- Тут нет грибов.
- А это что?
Среди опавших листьев, рядом с самоваром, скромно и достойно
торчит подберезовик…
- А как с бизнесом, Кириллыч? Ты собирался – с немцами.
- Ну их! Все без нас поделено, все расписано…Там даже для
укладчика туалетной бумаги есть инструкция! – в сердцах
добавляет эмигрант:
- Снять рулон с конвейера - тут, уложить в коробку - так,
отнести – туда. И доложить контролеру!
Пауза.
Но поздно: бывший советский инженер, неудачливый иеговист,
разорившийся бизнесмен первой волны, непоседливый житель
города Берлина герр Карлыч машинально задвигал руками…
Год назад он с семьей уехал в Германию.
Но частый гость в России: н е м ц ы – с к у ч н ы е…
ЖЕТОН
- Зайка! Знаешь, где я? Догадайся.
В маршрутке.
Передок разбил у тачки.
- Зайка! Нет, ты представляешь?
Я, топ-менеджер компании - и в маршрутке!
Зайка, тут тако-ой народ…
Взглянув на пассажиров, он прыскает в мобильник.
- Зайка, я ж потом поеду на метро.
Объясни…Вот я вошел…Там что? Кондуктор? Контролер?
Жето-о-он?
- Зайка! А какое у тебя метро?
Сколько дружим – а метро твое не знаю…
…Да, велико расслоение в российском обществе.
Очень отдалилась от нас, простых людей, наша элита.
МЕШОЧНИКИ
Снова скандал в газете платных объявлений.
Снова в коридорах - наэлектризованная тишина…
Чу! Процокала по черному кафелю бледная Папина секретарша.
Да поволокли в кабинет Папы очередного начальника отдела
рекламы.
А ветеран газеты Серега Простосердов подмигнул
молодым рекламным агентам, жмущимся к своему незлобивому
наставнику, закурил папироску.
И па-ашел правду-матку чесать.
(Хотя его никто и не просил.)
Он – в газете старожил. Ему – можно…
- Первым-то начальником Папа сделал Валерьяныча.
Жилистого, пожилого: с папой в райкоме трубил.
Сидел Валерьяныч в общей комнатке, за шатким столиком,
на который молодой бизнес застенчиво клал объявления:
«Продаю гуманитарную помощь оптом»…
И совал Валерьянычу: в левую руку – оплату, в правую – бонус.
(чтоб в газете - на хорошем месте поставил.)
И Валерьяныч делал глоток.
Какой рукой он бутылку брал - не помню: казалось, водка сама
к нему подлетает.
Хороший был дядька - но бонусами с Папой не делился…
И Папа взял Валерьянычу зама.
Непьющего, молодого.
Зубастого.
Первым делом зубастый убрал Валерьяныча.
Сунул раз старикан в карман очередную тысячу, бутылку ухватил,
рот разинул – а охранник, который Валерьяныча же и охранял -
цоп! его за руку.
Тут зубастый из шкафа вышел:
- Выбирай, - говорит, - любимец партии: зовем милицию, бьем
сами. Или уходишь по-собственному.
- По-собственному. - заплакал отставной инструктор райкома.
И стал зубастый начальником.
Сам он на приеме уже не сидел: взял «человечка», как он
выразился.
«Человечек» собирал наличку, нес зубастому. А тот - Папе.
Но не всю…
И Папа - вместо Зубастого - взял Кваса.
Этот прямо с утра в баню ехал. Туда ему и н о с и л и.
Квас не зарывался (надо отдать должное): попарится, с банщицами
в жмурки поиграет – и к Папе.
С мешком.
Но тоже не полным!
Папа - переживает. Иной раз в баню нагрянет, на голого Кваса
посмотрит, плюнет, душ контрастный примет – и умчится.
На митинг: буржуев ругать.
(начало 90-х – неизвестно, чем еще все обернется)
А потом Кваса выгнал.
За чистоплотность.
И взял Эдика, экономиста-либерала.
Западника.
Западник крал - залюбуешься: все запутал!
А через год - Фонд учредил.
«Проблем рынка».
Папу чуть удар не хватил: приказал ученого на порог не пускать.
Знаете, что либерал на это ответил?
- А мне теперь и не надо.
Пятым был папин племянник.
Взяли его прямо со школьной скамьи – чтоб вырастить честным.
Чтоб в е с ь мешок приносил.
Но…
Мальчонка хоть и читал, губами шевеля, а повел себя молодцом:
папины деньги просто - считал с в о и м и …
Потом была баба из бухгалтерии.
Своя. Преданная.
(Это она всех начальников закладывала)
Но стала начальницей - как с цепи сорвалась.
И вот Седьмой…. - ветеран пожал плечами, - Про него мало
что знаю... Но тоже, видать, не без греха. – добавил
рассказчик, потому что двери Папиного кабинета распахнулись
и из него вылетел Седьмой начальник.
Губа его была разбита. Из карманов сыпались купюры…
- Так и мается, горемыка. - ветеран рекламы сочувственно
посмотрел на Хозяина, собирающего с пола деньги. - Старый
товарищ - вор. Молодой-зубастый – тоже. Ученый – ворует,
родственник – ворует… Да и сам Папа – откуда начальный
капитал взял? – старый служака понизил голос. - Был слушок:
как Советы в тартарары полетели, он взносы на м е с т а х
собрал, в мешок сложил…
А до райкома – не донес.
……………………………
С этого все и началось.
ЕДИНСТВО
Благодушный пассажир, заходя в автобус, кланяется
усталой кондукторше:
- С праздничком!
- С каки-им?
- Ну… - пассажир задумывается. И начинает плести что-то.
Про поляков.
Едем мы по шоссе: справа – коттеджи, закрывающие подходы
к озеру…
- Завтра - День Единства. – вспоминает пассажир.
- Како-ого?
- Всенародного. – неуверенно отвечает пассажир.
И начинает плести про поиски идеи.
Слева – аккуратно спаленные избушки: скоро здесь тоже будут
коттеджи…
- В чем единство-то? - не унимается кондукторша.
И оглядывает пассажиров.
Но никто не знает:
В чем единство?
Где единство?
С кем единство?
……………………
В этом - полное единство.
Т Р А М В А Й №1
Ищу карточку - вдруг кондуктор говорит:
- Не надо. Я Вам верю. Вы не станете блефовать.
- Что-о-о?!
- Я разбираюсь в людях. - говорит кондуктор. - Вы на
авантюру не пуститесь. Для этого нужно что-то такое…
И он пошевелил замерзшими пальцами:
- Вы не станете обманывать. Вы не поставите все на карту.
Тогда я говорю:
- Вот что: у меня нет карточки – я Вас обманул.
- Бросьте.
- Нету.
- Бросьте. – говорит кондуктор. – посмотрите на себя.
Сразу видно: Вы прожили обыкновенную жизнь. Вы - как все:
днем - работа, вечером - телевизор.
И с этими словами отходит.
Зато подходит молодой крепыш в обтягивающей череп черной
шапочке - контролер.
Я снова начинаю шарить по карманам - и вынимаю пластиковую
карточку.
- А бумажный вкладыш?
Я говорю:
- У меня есть вкладыш. Если есть пластиковая карта –
значит есть вкладыш. Их продают вместе.
- По Вашему вкладышу. - говорит контролер. - может
ездить кто-то другой. Или Вы - м о й д о р о г о й - катаетесь по
чьей-то пластиковой карте. Я не люблю, когда мне врут.– продолжает
с круглым черепом. - Я у с т а л от вранья Мы все устали
от вранья!
Тут я нахожу вкладыш – и контролер исчезает.
Но в вагон заходит нищий.
К нему хочет подойти кондуктор – но он осаживает его
царским жестом:
- Мы – у метро «Владимирская»? (Кондуктор кивает)
Скажите мне – куда устремится дальше Ваш трамвай?
- В порт.
- И?
- И потом обратно.
- Очень хорошо. – говорит нищий и садится на пол.
Теперь слово за водителем.
Он тоже что-то должен сказать. Или запеть, или заговорить
стихами…
Но он молчит – даже остановки не объявляет.
В зеркальце видно его абсолютно бесстрастное лицо.
Он молча управляет трамваем.
Только очень дергает.
Дернет – и народ валится вперед.
Дернет - и народ валится назад.
То ли трамвай ломаный.
То ли водитель чокнутый.
А скорей всего – и то, и то.
………………
Такое время.
НЕВОЗВРАЩЕНЕЦ
К посольству маленькой европейской страны, островком
чистоты расположившемуся в центре города, он брел,
поглядывая по сторонам.
А вокруг…
Из переполненных урн валился мусор. На скамейках лакала
пиво недобрая молодежь. А в конце улицы громили старинный
особняк: здесь, кому-то жадному, приспичило воткнуть
двадцатиэтажный дом.
Он подходил к посольству - когда на тротуаре показался
мотороллер с двумя подбоченившимися подростками…
- Ааааааа!!! – заорал сидящий за рулем и, пригнувшись,
направил тарахтящее чудовище прямо на него.
Он вздрогнул, поджал хвост.
И, шмыгнув под ворота, оказался за границей.
………………………….
С Родины доносилось испуганное мяуканье сородичей.
ЛУННАЯ СОНАТА
Соседа - по голове стукнули.
А я его спас.
То есть – шапку спас, портфель…
Он уже отключенный лежал.
Но про меня говорят: спас.
Жизнь теперь не очень ценится, а шапка меховая - ого-го!
И жильцы считают: да, мозг – сотрясен…
Но шапка – спасена!
А было так.
Спускаюсь в магазин – вдруг: топот.
И ниже этажом - сосед лежит у лифта.
Приставлять ухо к его сердцу я не стал - сразу побежал мстить.
Уж больно я зол.
На водопроводчика, на банкиров, на грабителей…
И началась погоня…
С криком (извиняюсь) «Стойте, суки!»
Я несся при мерцании Луны …
Но не попались мне бандиты в руки.
Все бросили – и в стороны они.
Один, как привиденье - испарился.
Другой – как крыса: на помойке скрылся.
И спрятался он в бак. Но в бак я не полез.
Поднявши шапку и портфель, соседу снес…
Через неделю вызвали в милицию – показали триста фотографий.
Триста рыл, подозреваемых в подъездном бандитизме.
В одном микрорайоне…
Следователя жалко.
Кобура подмышкой, бицепсы - булыжники….
И пишет, пишет … - хотя грабителей я видел в темноте и со спины.
Потом его кто-то поманил, тоже с кобурой….
- Только, - добавил поманивший, пошептавшись, - придется
дверь ломать. В е п р я голыми руками не возьмешь.
Так мой – прямо расцвел.
Делом сегодня займется!
И еще.
- Скажите, – спросил я следователя. – а если б я преступника избил?
А он сказал бы: «в первый раз всех вижу».. Сосед-то - ничего не помнит.
Небось, я тут сейчас из клетки - невинность бы свою доказывал.?
Следователь говорит:
- Вряд ли…
Помолчал …
- Мы бы что-нибудь придумали.
И пояснил:
- Вы же честный человек.
А вчера соседа встретил. Идет, не озираясь.
Я думал, у него теперь фобии.
Какие фобии! - когда в подъезде такие герои живут….
- Как Ваше здоровье?
- А?
- Здоровье как?!
- Ничего.. Только немного пошатывает, - добавил он, дохнув
чем-то слабоалкогольным. – И ухо правое совсем не слышит.
Что даже и неплохо. Когда машиной управляю – жену не слышу.
Приходится ей п е р е г и б а т ь с я.
Сосед улыбнулся.
- А главное. – лицо его окончательно повеселело. – льготы.
Мне ж инвалидность дали. За все плачу пятьдесят процентов.
- Пятьдесят процентов слышу - пятьдесят плачу?
- Ну!. Мне эти льготы через год и так положены, как ветерану
труда, но говорят, что министр - знаете, в правительстве, такой
вертлявый?
– Да они все вертлявые
– Скоро у ветеранов все отнимет. А у инвалидов – побоится.
Сосед протянул руку, прощаясь.
- Значит, - говорю. - спасибо криминалу?
- А?
- Криминалу, выходит, спасибо!!!
- Ничего не слышу. – засмеялся сосед. разводя руками.- Ну,
да ничего: Бетховен вообще без ушей – а какую музыку писал.
……………………………………….
Не могу не согласиться.
Ничего, правда, не знаю…
Кроме «Лунной сонаты».
ДЕ ЖА ВЮ
В ночь на 7-ое ноября из старинного петербургского дома
вышел невысокий человек с повязкой на щеке - делавшей его
неузнаваемым…
- Володя, может завтра? – раздался из окна женский голос.
- Завтра будет поздно. – отрезал Володя, картавя.
К остановке подполз трамвай.
Но тут же поломался…
- Разруха. – пробормотал человек с подвязанной щекой. - Вот
что наделала власть. Придется идти пешком.
По улице шныряли беспризорники.
Двое пьяных солдат приставали к женщине.
На стенах домов трепыхались афишки, призывавшие голосовать
за депутатов Думы.
Мерно шагали по набережной Невы матросы в черных шинелях…
Перейдя мост, человек свернул на Смольную улицу
и вошел в здание, в коридорах которого ярко горел свет.
Люди разных возрастов сидели у кабинета.
Человек с подвязанной щекой быстро подошел к двери…
- Эй, куда? – окликнули его из очереди.
- Я с острой болью. – с трудом проговорил ходок.
И через минуту над ним уже склонился врач…
- Думали: вчера лечить рано? – спросил он, гремя инструментом.
- Ага.
- А сегодня – поздно. – наставительно произнес эскулап.
И ухватил больной зуб щипцами.
За окном вставала алая заря.
Д У Б К И
В маршрутке, мчащейся в поселок Дубки, разговорились водитель
с пассажиром.
Оба - сержанты запаса.
У обоих - одна военная специальность: радиоразведка.
Только пассажир с л у ш а л НАТО из бункера, из глубины
сибирских руд.
А водила – под видом китобоя.
Им есть, о чем поговорить: в Дубках – тоже с л у ш а ю т.
Весь поселок знает.
Но слушают ч е м?
- Есть ведь разные типы секретных радаров – разносится
по маршрутке рассудительный голос водителя, - «Угол»,
«Квадрат»…
(Между новыми друзьями - на переднем сиденье - клюет носом
подполковник, едущий в Дубки.)
- «Угол». – авторитетно кивает на Дубки водила.
- «Квадрат».
- «Квадрат» - в Азербайджане, на Кубе… А «Угол» - только
у нас. Так, товарищ подполковник? - не отрывая бодрых глаз
от дороги, фамильярно обращается к старшему офицеру отставной
сержант запаса. - У Вас там «Угол»?
Затылок офицера напрягается.
Не ответить?
Неудобно: все-таки коллеги.
Ответить?
Но это секрет!
Хотя, какие секреты! НАТОвцы уже в Ульяновске!
- Так чего у вас там? – не отстает водила.
Помедлив, подполковник внезапно произносит:
- Тут.
И хотя над головой лжекитобоя иронично накарябано:
«О б о с т а н о в к а х о б ъ я в л я т ь з а р а н е е:
н а «т у т» и «з д е с ь»
н е р е а г и р у ю»
он резко рулит вправо и подполковник решительно вылезает.
В чистом поле.
От греха подальше….
Минуту водитель подавленно молчит.
- Вроде серьезный мужик. – пожимает он плечами,
снова нарушая правила и резко подавая влево. – Мне
же пришлось поменять ряд!
- Подышать захотел.
Отставные разведчики долго смеются, крутя набитыми
военными секретами головами.
А маршрутка уже мчится по Дубкам.
…Солдаты и селяне в телогрейках.
…Бездомные собаки.
…Полуразбитые дома.
…Остов автомобиля на обочине.
…………………
Как будто НАТО било в «Угол».
Но промахнулось.
Примечание:
Естественно, что все «секретные» названия радаров и поселка –
В ы д у м а н ы.
В Е С Е Л Ы Й
Т Р А М В А Й
Час ждали «двойку»…
А подошла «тройка».
Но все в нее полезли – надо же двигаться!
- До Аккумуляторного завода - едет?
Кондукторша:
- Едет.
- А до Карбюраторного?
- Едет.
Водитель:
- Везде едет - вы, главное, платите.
Кто больше даст – туда и повезу.
Смех!
Я говорю:
- Даю десятку – мне направо.
(А направо-то - нет рельсов!)
Смех!
Кондукторша у всех деньги забрала - и к водителю:
– Платите за проезд.
Смех!
Один старичок сидит - дрожит…
Кондукторша - водителю:
- Володя, включи отопление.
Тот:
- Могу только свет.
Смех!
- Все-таки. – спрашиваю, - куда мы едем?
Кондукторша:
- До Карбюраторного.
А сзади сидело двое южных, с Кавказа…
- До Карбураторного? - говорит один из них, - А развэ
он еще работаэт?
И засмеялся.
…………….
…………….
А мы – пригорюнились.
ЛУЧ СВЕТА
В ТЕМНОМ ЦАРСТВЕ
(футбольный репортаж)
На обнесенный частоколом луг выбегают одиннадцать мужиков
в черных зипунах. За ними – еще одиннадцать – в белых.
Команда крепостных «Темное Царство» принимает на своем поле
команду беглых с вольного Дона - «Луч Света».
Разбойничий свист – вбрасывание: собачья голова летит на поле.
Игра начинается.
Головой завладевает нападающий «Темного Царства» – местный
кумир, погожим Юрьевым Днем перешедший сюда из крепостной
команды «Власть Тьмы». Самодурство и грубость тренера (помещик
Троекуров) вынудили парня перейти в «ТЦ», где тренером строгая,
зато несправедливая помещица Дарья Салтыкова.
Вот и сейчас она прохаживается за воротами - в руках чугунок с
кипятком и массажные розги. Да-да! В одном лице и тренер, и массажист,
и даже врач, успешно применяющий к провинившимся игрокам
лечебное голодание…
Футболисты «Лучика» – как ласково зовет команду местная чернь –
перехватывают инициативу. И – гол - в ворота «ТЦ»! Тайм-аут берет
Салтычиха. Ай-ай-ай! Заботливый тренер исподтишка кормит игроков
допингом – березовой кашей. Судья делает замечание Салтыковой,
та привычно обливает недовольного кипятком – и игра продолжается.
Теперь наступает «ТЦ». Кажется, гол неизбежен…Но тут защитник
«Лучика» пускает в ход ножичек…Удаление. Нарушителя ведут к
частоколу. Ха! Он еще выбирает! Садись, садись - все одинаковые…
Замена в «Лучике» – кто же выйдет? Ага: на краю поля разминается
веригами бывший юродивый, а ныне защитник «Луча» – Паша.
Тяжело придется нападающим «Царства» – ведь Паша не расстается
с веригами даже во сне.
Вообще, общефизической подготовке и соблюдению спортивного
режима уделяется в «Луче» большое внимание. Широко известна их
шуточная песенка о незадачливой поклоннице - княжне - влюбившейся
в капитана команды и пробравшейся на корабль.
Как известно, капитан ее - в назидание другим – с с а д и л…
Конец тайма. Перерыв.
И сразу же игроки «Луча» принимаются грабить богатых болельщиков.
Грабят – и раздают все бедным, а те тут же возвращают все законным
владельцам, ибо правдолюбцы из “Луча” завтра уплывут на стругах,
а им здесь - жить…
Второй тайм.
Говорят, дома и стены помогают. Конечно, лучше играть
на своем поле, где тебя знает каждая собака. За теми же, кого местные
собаки не знают – игроками «Луча» - они гоняются по всему полю.
Вот личный кобель Салтычихи схватил за ногу вратаря соперников.
Кажется, гол неминуем, но тут юродивый Паша бьет нападающего
«ТЦ» веригой по голове.
Мда…Приверженность беглых игроков силовому стилю известна,
но чувство меры, друзья, чувство меры…
В наступившей тишине гремит голос судьи:
- Вяжите дурака!
- Не тронь блаженного! - кричат зрители.
Кто-то уже показал судье кулак, а кто-то – и красную карточку.
То есть, красного петуха… Благо, дом судьи - недалеко.
И судья смягчается:
- Ладно. Молись за меня, Паша.
А игра близится к концу. Нападающие «Темного Царства»
непрерывно атакуют – забившему гол обещана вольная.
Но - финальный свист.
1:0.
Игроки «Луча» идут на постоялый двор, где предпочитают
записываться под кличками (Петька-Рваные Ноздри, Ванька –
Рваные Ноздри, Сенька–Рваные Ноздри), старательно избегая
фамилий. Тем не менее, болельщики побогаче узнают среди
задонцев бывщих своих пастухов и землепашцев.
А неудачливых игроков «Темного Царства» сегодня ждет
культурная программа.
Экскурсия на конюшню..
АВТОБУС
- Гражданин, Ваш баллон?
- Мой.
- Газом пахнет.
- Не должен.
Лицо у него - достойное. В руках – газета.
- Гражданин!
- Да?
- Газом пахнет!!
- Ну, пахнет.
- Так выйдете! Достаточно малейшей искры…
Он глядит на пассажиров, словно на детей:
- Да поймите: я баллон купил т о л ь к о ч т о.
Продавец при мне его п р о - в е - р и л.
Пахнуть – н е д о л ж н о!
(он снова утыкается в газету.)
Он - не террорист.
Не из породы смертников.
Он - дурак.
Из породы бессмертников.
МАГАЗИН
- У вас икра кабачковая – трехлетней давности. - потрепанный
мужчина поднял над головой консервную банку. – Тухлая!
- Сам ты тухлый. – администраторша торгового зала тут как тут.
- Да я тебя…
- Что-о-о?- тетка прищуривается. - Сейчас милицию вызову.
- Да она не приедет.
Пауза. Начальница смолкает. (как мастер по боксу, напоровшийся
на равного).
Впрочем…
- Эй, охрана! - уперев руки в отсутствующую талию, кричит она.
Подходит охранник - юный узбек.
Мужчина меряет худенького стража взглядом.
– Вот ты здесь. – говорит он укоризненно. – А у меня племянник
сидит без работы. Не стыдно?
Незваный гость России смущенно отходит.
А критик - уже в гастрономии.
- И колбаса несвежая!
В ответ - сочувственный вздох двух фасовщиц, посланных вдогон
ему администраторшей («Кивайте и молчите»)
- Да у вас тут все тухлое!
Победитель парадным шагом проходит мимо меня:
- Хочу купить шоколадку покрасивей. – объявляет он мимоходом.
- И водки. - добавляет он через десять шагов.
- Водку буйным не пробивать! - тут же отзывается
администраторша, довольная тем, что оставила за собой
последнее слово.
Водку покупателю, конечно, пробивают.
И он уходит.
Интересно, что злости ни в ком нет: все всё понимают.
Узбек приехал заработать – не гнать же его обратно через
всю Россию!
Мужику охота покобениться – да пожалуйста, только
недолго.
Администраторшу - если она не р е а л и з у е т
просроченный товар - пинком вышибут хозяева.
Я выхожу из магазина.
У входа – уличный кот: ему перед закрытием всегда выносят
пожрать.
Прохладно, дождь…
- Васька. – распахиваю я дверь. – Заходи, погрейся.
В ответ – недоуменный взгляд кота: ему же внутрь – нельзя!
…………………
Я же говорю: все всё понимают…
ГРАЖДАНСКИЙ ПРОСПЕКТ
- Перестаньте материться! - повторяю я юношам
в марщрутке.
Пассажиры - молчат.
И юность это вдохновляет…
- Прекратить! – гаркаю я юнцам.
Ругань стихает.
Не до конца: теперь щенки произносят половинки
нецензурных слов.
Две буквы из трех. Три - из пяти.
Нечаянно?
Нарочно?
У меня начинает болеть голова.
А пассажиры - молчат…
Им бы повернуться.
Строго посмотреть…
Их больше!
Но они - дремлют: их защищает дурачок.
В маршрутке, мчащейся к Гражданскому проспекту.
Нет, скорее, к т у п и к у….
КОД ДОСТУПА
Андрюха взял с тарелки финик, понюхал.
И начал:
- Я ему сразу сказал: «Мы летим в Арабию.
Там - строго.
Театров и кинотеатров нет.
За воровство рубят руки.
За колдовство – голову.
Бабам же ихним нельзя водить машину, а кататься на велосипеде можно
только в сопровождении какого-то опекуна…
Будь осторожней!»
Работать мы стали в банке.
Программистами.
В Арабии ведь каждый знает свое место: афганцы ямы копают,
паки - строят.
Наши - на программировании…
И вдруг мой коллега пропал.
Жду день, второй.
На третий звонят из консульства - подкинули им записку: Сережа
пишет, что в тюрьме.
За «код доступа»
Объясняю: арабийцы - народ хитрый, но простодушный.
Знаете, какой в нашем банке был код доступа к счетам?
Ну, секретные слова?
«К о д д о с т у п а»!
(как в анекдоте: «Скажи пароль.» «Пароль.»)
Так этот балбес, узнав про это, своим друзьям-программистам,
что по всему земному шару вкалывают, растрезвонил!
А Арабия - страна строгая: сухой закон, оппозиция - по
тюрьмам сидит.
Поэтому, когда начальник службы безопасности банка (на вид
простоватый, в балахоне) устроил очередной шмон и обнаружил
в Сережином компьютере его послания, то с русским программистом
разговаривать не стал.
Вызвал полицию.
(а Сережа себе к приезду жены костюм белый купил).
И его, прямо в белом костюме, отвезли в тюрьму.
За нарушение коммерческой тайны.
И в камеру впихнули.
Тут его жена прилетела.
А муж – в тюрьме.
Поехали к нашему консулу. А он – на пляже.
Поехали на пляж, с лежака его стянули, привезли в тюрьму.
Народу в камере!
Как Сережа объяснил, сидят за разное:
кто яблоко украл,
кто с бабой без опекуна на велосипеде прокатился,
кто - соседа зарезал.
Но, в основном, сидят оппозиционеры.
Народ образованный: английский - без словаря.
Подружился наш узник с оппозицией.
А те, через сочувствующих надзирателей, на свободу записку
его и передали.
В обшем, освободили болтуна.
Правда, депортировали.
Так он, когда его – в белом, загаженном, костюме - двое
полицейских вели по трапу самолета, вдруг уперся.
Развернулся.
И жена его фотоаппаратом - щелк!
(Оказывается, они заранее договорились – сделать кадр:
трап…наручники… полицейские…)
А после выперли и меня - хоть и без наручников.
Теперь сижу в России.
Ищу работу.
А Сережа…
Андрюха оживился:
- Там же, в Арабии счастливой, сейчас оппозиционеры к власти
рвутся.
Сережины друзья.
Так он говорит, если мировая закулиса их на место не поставит,
вполне нам можно будет вернуться.
Рассказчик помолчал. Повертел в руках финик:
- Конечно, оппозиционеры - тоже не подарок.
Народ фанатичный: не дай Бог, бабу на раме велосипедной
без опекуна прокатишь!
Но здесь-то!
Здесь!!
Андрюха понизил голос:
- То ли у нас тут кризис, то ли подъем.
То ли демократия, то ли тоталитаризм.
То ли модернизация - то ли девятнадцатый век!
Нет, лично я - при первой возможности - рвану в Арабию.
Там, по крайней мере, все понятно!
Андрюха замолчал. Налил себе водки.
Разом выпил.
И решительно проглотил один за другим три финика.
СНАЙПЕР
Еду в Филармонию.
Хочу гармонии.
В вагон метро вошел цыган с гармонью….
Речитатив из оперы «Мы сами-то - неместные» -
И кто-то сердобольный уж полез за кошельком.
Но мальчику нужна массовость…
Вскользь упомянув о семилетней жизни на вокзале,
пятилетний музыкант подходит к пассажиру, что поближе.
Наставляет на него гармошку, как винтовку.
И выстреливает ноту.
Одну.
Но какую!
Визг свиньи приятней этой ноты.
…Пассажир подмигивает мальчику.
И снимает слуховой аппарат.
Дуэль восточной хитрости и русской простоты закончилась
победой русского оружия.
На узком участке фронта.
Поскольку остальные – не глухие…
…Шаг - выстрел. Шаг – выстрел…
Народ платит за тишину.
ШОССЕ РЕВОЛЮЦИИ
Чувствует народ интеллигенцию!
Водитель маршрутки ссыпал мне на сдачу горсть медяков.
Я ему - полтинник, а он на сдачу - меди:
Бзинь!
Как в ведро.
И больше - никому.
А во мне он - сразу что-то усмотрел.
Еще когда я пальцами заскреб по дверце.
Любому ведь ясно: ручки нет.
Отломана.
Надо дергать вот за этот штырик.
Дети малые - и те за штырик сразу же хватаются!
А этот…
А вот тебе за это!
Медь водитель зачерпнул, не считая - давно приготовил.
Да интеллигенция не заглядывала!
Ее и от природы мало.
А свинтило сколько!
А не родилось - от пострелянных.
(Да хотя б прадедушкой водилы).
На лице ж написано, что прадедушка его в 17 –ом -
не на печи лежал.
Не смотрел с тревогой из окна.
Брал все, что плохо лежит – а лежало плохо все.
Особенно когда прадедушка входил с ружьем -
и красной лентой на папахе…
Я –то своего прадедушку еще застал. Так он сто раз рассказывал,
как пианино выносили.
По частям.
Бемоли и диезы – по карманам рассовали.
А с водилой я – не удержался.
Пошутил ему в затылок.
Он смолчал.
Я снова шутку отмочил…
А когда стал выходить, он дернул…
……………………
…Встал я, отряхнулся.
Посмотрел маршрутке вслед.
И думаю: а чем я недоволен?
В семнадцатой маршрутке – м е д ь ю н а к о р м и л и?
А пожил бы в с е м н а д ц а т о м г о д у!
Да встретил бы водилу!
……………………………..
Постоял, позвенел в кармане медью…
И думаю:
- Спасибо – не свинцом.
ИМЕНИННИЦА
Плотная женщина, пошарив в сумочке, вынимает трубку:
- Люся, я в маршрутке еду. Домой. Так что приезжай: мне
ведь в субботу стукнуло пятьдесят!
Нет, отмечали на даче. Нет, немного: были только свои.
Только те, кто мне дорог…
- Зять? Подарил швейцарские часы. Настоящие. За пятьсот
рублей. Звонков? Было не очень много – но какие-то все хорошие.
Мой бывший? Не позвонил - поэтому я ему сама вечером по
мобиле позвонила.
А он - в больнице. С инфарктом.
Уже пять дней - и никто не навещал. И не звонил.
Расстроен.
Тогда я ему говорю…
(Тетка багровеет, набирает воздуху – и гаркает так, что
пассажиры вздрагивают.)
- Что за упаднический голос?!!! (говорю я ему)
- Чтоб я не слышала разговоров о смерти!!! (говорю я ему)
- Сегодня, (говорю) суббота, я на даче. Я тебя навещу. В среду.
А он: «Приходи лучше в с л е д у ю щ у ю среду.
Мне надо подготовиться.»
- Вот так, Люся. - лицо тетки снова полно иронии. - И скажи
мне, чего он тогда ушел? Ну, чего ему не хватало?
(Духи у нее – пряные, сладкие. Из мешка торчат остатки дачного
пиршества и огромный букет георгинов. Глаза – маленькие.
Зато щеки большие...)
И впрямь: чего ему не хватало?
Ведь в с е г о - в избытке…
СТРИЖЕНЫЙ
и
БРИТЫЙ
Один – бритый, другой - коротко стриженый.
Оба едут на какую-то «работу.»
К часу.
Это не поздно: бритый говорит, что «г е н е р а л после
вчерашнего все равно еще спит.»
Они – бандиты, рейдеры: недавно под предводительством этого
«генерала» они захватили здание ремонтного цеха в трампарке.
Но едут на маршрутке: исполнителям нынче платят мало.
Они мыркают с перепою какую-то «родниковую воду».
И обсуждают «генерала.»
- Состарился. – вздыхает стриженый.
- Уже не та энергия. - кивает бритый. – уже не может, как Гитлер,
повести всех за собой.
Поэтому ребята ищут другую работу.
Бритый мечтает открыть «свое дело» - правда, не знает: какое и как.
Стриженый - скромнее: он согласен быть «просто руководителем.»
И теперь суется в разные фирмы – где его просят рассказать о том,
что он делал раньше.
А что рассказывать?
Как он с братвой бил в трампарке рабочих ремонтного цеха?
Прямо у станков.
Или как бил кандидатов наук?
Прямо у микроскопов. В институте, здание которого решил
отхватить «генерал».
- Ты им говори: я работал р у к о в о д и т е л е м ц е х а с т а н к о в. –
подсказывает бритый.
- Где?
- В трампарке.
Разумно: цеха-то уже нет! Документацию - порвали.
Кто был начальник?
А может, стриженый!
Он торопится:
- Мне ведь тридцать четыре. А после тридцати пяти в
руководители принимают только с опытом.
Планы у стриженого серьезные:
- Я готов, - он строго и светло глядит куда-то вдаль. – Если
будут хорошо платить, на работу ездить даже к десяти.
И сидеть до… До которого на работе сидят?
- Наверное, до пяти.
- И сидеть до пяти.
И эта решимость, ясность цели, трудолюбие (стриженый готов
работать аж по семь часов – включая обед!) задевают не
определившегося с выбором с в о е г о д е л а бритого:
- Генерал сказал: «я скоро кое-кому пообломаю пальцы.» - как бы
невзначай, вспоминает бритый.
- Кому? – мечтательность слетает с лица будущего руководителя.
- Он не сказал.
- За что?
- Не сказал. Просто: «все пальца обломаю,»
- Так кому? - допытывается стриженый. И тихо уточняет. - Мне?
Если мне - то это неправильно.
- Почему-у?
- Или искалечить меня решил. Все равно: это неправильно.
- Да почему?!
(бритый искренне не понимает, почему его друга нельзя искалечить:
тоже - барин нашелся!)
- Потому что я всех тогда посажу. - отвечает стриженый.
И добавляет, подумав:
- Если вылечусь.
- А ведь они когда-нибудь станут дедушками! – думаю я,
глядя на них, - Кряхтящими, как бы мудрыми, добрыми дедушками!
Будут плести внукам что-то про свое поколение.
Воспитывать.
Грозить пальцами…
(Если им к тому времени п а л ь ц ы н е п о о б л о м а ю т...)
………………………
А хорошо бы!
КАВАЛЕРЫ ПРОВОЖАЮТ ДАМ
- Хочу в джип. Хочу в джип!
- А в ка-акой ты хочешь джип?. – зевает он.
- А вот. – и она тычет в окно.
- А-ааа…
И они надолго замолкают…
- Хочу в джип. Хочу в джип…
- А почему в джип?
- Ты меня любишь?
- Хочешь. - говорит он. - прочту анекдот?
И начинает шелестеть книжонкой.
Свет в маршрутке тусклый.
Из-под сиденья чем-то пахнет…
Прочел.
Посмеялся.
- А вообще я доволен - говорит он. - То там
перехвачу стольник, то там … На баночку хватает.
…Потом у них прощание. Она с остановки машет ему -
как пионерка поезду.
Потом - всасывающий звук, хруст…
И по полу катится сплющенная баночка.
А анекдот такой.
ЖЕНЩИНА: (после свидания)
- Ну, теперь мы распишемся?
МУЖЧИНА:
- Созвонимся.
СВОЙ ПУТЬ
Я на американских боевиках засыпаю.
…Полицай с сиреной гонится за гангстером,
а тот от него – по встречной полосе.
Со страху помереть!
(Показали бы еще, как он кашу манную ест да на ложку дует)
Я по встречной полосе - каждый день езжу.
В маршрутке.
В час пик - по Карла Маркса.
Там пятый год копают.
Машин!…
Тот, полицай, в кино – кричит. А наш шофер...
Только одно слово и знает:
- Урод.
Это если кто впереди замешкался.
Он же вчерную работает.
На сдельной.
Поэтому летит: по тротуару, по канавам…
Вдоль, поперек дороги….
А маршрутка спит.
Точнее, те, кто сидя едут
А стоячие – стоят.
Плечом к плечу.
Довольны, что впустили.
Страха нет.
Страха – от сомнения, а тут – какие могут быть сомнения?
Не выскочишь, случись чего.
Обидно только: загорись маршрутка - последнее, что
видеть в жизни будешь - чей-то медленно коптящий зад.
А потом народ начинает вылезать.
И у шофера голос прорезается.
Правда, говорит он по–прежнему скупо:
Если дверью сильно хлопнули:
- Какого … дверью хлопаешь?
Если слабо:
- Какого …. слабо закрываешь?
Кто-то задумался – как дверь закрыть - и получил:
- Какого … думаешь?
А на американских боевиках я засыпаю.
Особенно, когда это детское катание -
да по ихним-то дорогам,
да под ласковым калифорнийским солнцем -
начинается.
У нас – свой путь: по Карла Маркса.
По встречной полосе.
Книжка 2
ВЕСЕЛЫЙ КОТ
СОДЕРЖАНИЕ
ТЕР-МУРРР-МЕТР
О любви
Циники
Тезка
Ш-ш-ш
Авеска
Динама
Качели
Вид из окна
Пшенная каша
Золотая осень
Метла
Утраченные грезы
Финиш Ясного Сокола
Рассказы про детей
Начало
Грешник
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: