Тринадцатая невеста 4 страница

Смазка оказалась отличная, скользили длинные пальцы в нём легко.

Я только что спровоцировал парня, у которого не было секса невесть сколько времени. Это если вообще был.

Впрочем, оборотень оказался потрясающе терпелив, учитывая обстоятельства. Он проникал в Джима пальцами медленно, ласкал и гладил, и разводил пальцы внутри, и поворачивал их, растягивая его.

А он не так плох.

– Теперь согни. Ох да-а…

То, что нужно, оборотень нащупал быстро, и следующие несколько минут методично массировал маленький бугорок внутри, пока Джим не начал стонать в ответ на каждое движение.

Оборотень прижался к Джиму со спины. Горячий. Твёрдый. Вулканец проходился членом между половинок, но не проникал. Голос его прозвучал неуверенно:

– Как… ты хотел бы, чтоб я сделал это?

– Охпроклятьемнеужевсёравно! Хоть как-нибудь. Хоть что-то!

– Я… хочу взять то, что ты хочешь отдать мне. Хочу взять тебя.

– Тогда заканчивай трёп и вставь мне!

Джим был готов к чему угодно, кроме того, что произошло. Оборотень заглянул ему в лицо и тихо проговорил:

– Ты должен знать, на случай, если я потеряю контроль. Моё имя С’Чн Т’Чай Спок. Если ты произнесёшь его, возможно, это сможет остановить меня.

Его имя!

– Ясно, будем считать, что я запомнил и смогу выговорить. А теперь трахни меня уже, Тот-кого-я-неосторожно-выбрал.

– Как пожелаешь, Избравший меня. – Оборотень помедлил. – …Иллюзия. Возможно, сейчас тебе стоило бы увидеть её. Это воздействие, если ты поддашься ему, способно притупить болевые ощущения.

На пару секунд Джим задумался. Жилистый остроухий чужак напряжённо смотрел на него.

Нет. Не чужак.

И Джим выдохнул:

– По-настоящему. Хочу видеть тебя настоящего.

Вулканец блеснул глазами почти угрожающе.

– Тогда я покажу тебе «меня настоящего».

Он коснулся рукой лица Джима, и то, что еле ощутимо покалывало каждый раз, когда они соприкасались, вдруг будто ударило, разрушая барьер между ними.

«Хочу быть с тобой. В тебе. Чувствовать, как ты раскрываешься. Отдаёшься мне».

«Его мысли… Твои мысли?! Вы умеете разделять мысли?!»

«Только когда соприкасаемся».

«Тогда слушай. Хочу заставить тебя стонать. Хочу сам стонать под тобой, чувствовать как ты двигаешься внутри. Хочу, чтобы ты хотел меня».

И по реакции партнёра Джим ясно понял, как непривычно было его оборотню разделять с кем-то чувства. Пусть это являлось присущей Всадникам способностью, «супруг» Джима явно свою способность практически не использовал.

Он одинок. Но… он отдал мне своё имя. И свои мысли.

Джим выбрал единственную часть имени вулканца, которую мог произнести:

– …Спок. Вот теперь давай.

И оборотень исполнил распоряжение Джима – наконец взял его, заполняя собой. Джим почувствовал, как растягиваются его мышцы, когда этот крупный, горячий член медленно входил в его тело. Оборотень прижал его своей жаркой тяжестью, Джиму казалось, что он расплавляется под ним. И эта тяжесть ощущалась потрясающе – именно так, как нужно.

– Ох, ***!

Вулканец снова замер, и Джим нетерпеливо обернулся. Оборотень пытливо взглянул на него и приподнял бровь в вопросе, который наконец решился озвучить.

– Ощущения приемлемы?

– Да, ох да! Двигайся. Всё отлично. Ты отличный.

Оборотень всмотрелся в лицо Джима и качнул бёдрами. И снова – под другим углом. Давление пришлось именно туда, где было желаннее всего, и Джим не смог больше сдерживаться.

– Да, здесь, здесь! Так и продолжай. Охчтобтебя-чтобтебя-чтобтебя!!!

Джим подался назад, насаживаясь сам. Постепенно, оборотень начал двигаться свободнее. Каждый толчок внутрь заставлял Джима коротко выдыхать, уткнувшись лицом в постель. Такого ему не доставалось никогда, он никогда не ощущал подобной силы. Даже не просто физической силы, а энергии годами сдерживаемой страсти. Самоконтроль оборотня обрушился, погребя под лавиной этой страсти и его самого, и Джима.

Напряжение в паху стало невыносимым. Джим обхватил собственный член, сдавленно простонал и прикрыл глаза. Никто из прежних любовников на месте Спока не представлялся. Оборотень согревал дыханием его спину, двигался размашисто, уверенно. Джим сглотнул, он почти терял сознание. Если бы вулканец отпустил его сейчас, он бы просто упал.

Оборотень вдруг изменил ритм – резко двинул бёдрами, выбивая из Джима новый стон. И ещё. И ещё.

Джим растерял остатки мыслей и мог теперь только стонать. Он утратил контроль над происходящим, но ему было уже всё равно. Он даже дышать больше не мог, только хватал ртом воздух. Каждое движение внутри приближало его к пику. Он кончил первым. Его мышцы сократились, сжимая член оборотня. Джим ощутил, как оборотень напрягся, погрузился целиком, и его выгнуло красивой дугой.

Ноги Джима подломились, он обессилено упал на постель и почувствовал, как что-то течёт у него по бёдрам. Всадник остался стоять в постели на коленях. Он склонился к Джиму, провёл рукой по его бедру и почти с удивлением принялся рассматривать перепачканные пальцы.

Джим и его оборотень встретились глазами. И никаких слов им больше не понадобилось.

…

…

…

После того, как оборотень взял его второй раз за ночь, Джим окончательно перестал понимать, на каком свете находится. Но третьему разу он нашёл в себе силы воспротивиться.

Я сдался первым. Непривычное чувство, но кто-то из нас двоих вообще должен думать головой!

– Всё, мне на сегодня хватит.

Оборотень подобрался.

– Я… причинил боль?

– Да, но мне понравилось. Колдун ты там или нет, но трахаешься ты волшебно. Вот только завтра нам обоим в седло.

Спок склонил голову.

– Я должен был подумать об этом.

– Ты об одном только думал. Я прям польщён.

Джим приводил себя в порядок и думал о том, что образ мрачного Всадника этой ночью изрядно дополнился. Спок мог быть страстным и чувствительным, мог быть даже… нежным.

Так ли уж я тебе безразличен?

Джим коснулся груди своего «почти супруга», просто чтобы убедиться, что всё ещё имеет право на это. Право он явно имел. Оборотень чуть подался навстречу прикосновению. Несмело дотронулся до руки Джима, а потом вдруг крепко сжал её. Жест был таким доверительным, что Джим растерялся.

– Что ты?

– Я благодарен тебе за разделённые ощущения. Телесное единство это…

Их касание снова чудесным образом передало Джиму мысли вулканца. Невесёлые мысли.

Джим закончил фразу за него:

– Телесное единство лучше, чем никакого? Почему ты так с собой, а?

– Потому что я не способен обрести большее.

– Большее?

– Недостающее. Партнёра. Я ущербен.

Джим смущённо хмыкнул.

– А может, для начала – свою собственную вторую половину признать? Ту, что от одиночества уже ластится к незнакомцам?

Оборотень поскучнел и быстро сменил тему:

– Тебе необходим отдых.

– Ну на-адо же, какая забота.

Вулканец, не отвечая, притянул Джима к себе. Вставать и разыскивать одеяло у обоих не было сил, так что Джим снял со спинки кровати плащ, который познакомил их.

Спок прижимал Джима спиной к себе, медленно гладил по груди, животу. Не дразня, а будто нуждаясь сейчас в прикосновениях.

Под боком у оборотня было тепло. Как-то уютно даже. Джим немного послушал его ровное дыхание, позевал, а в следующую минуту уже охотился с отцом в родной долине. С пантерой, заменяющей гончих собак.

***

Наутро у Джима болело всё.

Ну, я получил, на что напросился. Какая, ***, верховая езда. Я и встать не смогу.

Джим попытался было сесть, но, застонав, повалился обратно. Спок чуть позеленел щеками и отвёл глаза. Вулканец быстро оделся и выскользнул из хижины, ничего не объясняя. Вернулся он с очередной странной склянкой.

– Пожалуйста, ляг на живот.

Джим с подозрением прищурился.

– Это ещё что?

– Заживляющее средство.

Отчего-то последующая процедура смутила Джима куда сильнее, чем всё, что они вытворяли вчера. Спок касался его мягко, наносил мазь на раздражённые места снаружи и – ох! – внутри. И эти неторопливые обстоятельные движения невероятно возбуждали.

Щёки Джима обожгло приливом крови. Таким уязвимым он себя не чувствовал никогда. Длинные пальцы оборотня скользили и скользили… Джим простонал, комкая простыню, потёрся о постель желавшим прикосновения членом. Приятно было так, что Джим чуть снова не кончил. Он уже готов был, наплевав на здравый смысл, умолять о большем, как вдруг прикосновения прекратились. Джим почувствовал, как на его спину легло одеяло, и повернул голову.

Спок сидел на краю кровати, не пытаясь больше дотронуться до него, только обжигая взглядом. Одежда реакцию вулканца скрыть не могла, но Спок собственной эрекции будто не замечал вовсе.

Джима захватил восторг.

Не один я, значит, с ума из-за него схожу, у него дела не лучше.

Джим перевернулся, ухватил вулканца за руку и положил ладонь себе на пах, а сам погладил сквозь одежду его член.

Спок собрался, было, возражать, но Джим перебил его:

- Ну уж нет, это ты у нас чемпион по терпению, я так не смогу.

Одет оборотень был наскоро, так что и раздеть его снова оказалось делом недолгим. Джим притянул Всадника, укладывая рядом, чуть придвинулся, чтобы их члены соприкоснулись.

Когда Джим сплюнул на ладонь, Спок приподнял бровь.

Джим покраснел.

– Что?! Так всегда делают!

Вулканец молча протянул ему памятную банку. Джим пожал плечами, зачерпнул смазки, а потом обхватил оба их члена и начал двигать рукой. И оборотень откликнулся, подаваясь к нему, шире развёл ноги, облегчая партнёру доступ. Джим улыбнулся и заскользил ладонью энергичнее.

Оборотень реагировал отзывчиво, сам Джим и без того был почти на пределе, так что накрыло их одновременно. Спок выплеснулся Джиму на пальцы, на живот. Казалось, он задыхался. Джим гладил его, успокаивая, и сам тоже тщетно пытался отдышаться. Наконец он откинулся на постели, положив руку оборотню на тёплый живот. Так они и лежали, почти в обнимку, не желая прерывать контакт.

А потом Джим снова повернулся к своему Древнему, осторожно положил руку на его гладко причёсанный затылок, чуть массируя. Притянул вулканца вплотную и коротко коснулся его губ своими. И ещё раз. И углубил поцелуй. И Спок позволил ему.

И почему-то первый раз, когда они поцеловались, показался Джиму даже более важным, чем вся прошлая ночь.

…

Джим, очевидно, забылся сном ещё на час-другой. А когда проснулся снова, оборотня в хижине не было. Джим привычно забеспокоился.

На скольких ногах он, интересно, бегает?

Но тут он заметил, что одежда Спока тоже исчезла, и немного успокоился.

По крайней мере, отсюда он вышел человеком. Ну, оборотнем-человеком.

Джим со вкусом потянулся. Там, где руки оборотня вчера сжимали его, темнели роскошные синяки.

Я ему подставился. Стыдно ли мне? Нисколько. Жалею ли я? Нет, о нет!

Утро выдалось какое-то особенно холодное. Очаг снова потух, ледяные каменные стены хижине уюта не добавляли.

Джим потёр лицо ладонями.

Здравствуй, новый день моей новой безумной жизни.

***

Оборотень сидел на солнце, прислонясь к стене хижины. На коленях у него лежала матово поблескивающая досочка, по которой он барабанил пальцами.

Джим осторожно опустился рядом, коснувшись Спока плечом. Он вспомнил, что вообще-то всё произошедшее прошлой ночью задумывалось как профилактическое мероприятие, и спросил:

– Ну, ты как? В горы не тянет?

– Нет.

– Так что в постели не остался?

– Это устройство получает питание от солнечного света.

Джим недоверчиво хмыкнул, а потом поглядел на откровенно наслаждающегося солнечным теплом вулканца и ухмыльнулся.

– И ты сам, похоже, тоже солнечным светом питаешься. …Что делаешь?

– Обучаюсь. Мы должны сохранять традиции и знания нашего народа.

Джим заглянул ему через плечо. Досочка у вулканца на коленях оказалась похожа на пластину матового льда, и по ней текли мелкие спиралевидные символы, похожие на те, что украшали плащ оборотня.

Внезапно Джим понял:

– Ты читаешь! Это ваши буквы!

Оборотень осторожно огляделся по сторонам, а потом забарабанил по пластине снова. И символы на ней сменились картинкой.

– Знаешь, что это?

Джим шесть лет проторчал на колокольне. Ему ли было не знать.

– Это земля, какой её видят птицы! А ты можешь покрутить правее? А дальше? А ещё?

Они сидели так, соприкоснувшись плечами и разделяя ощущение волшебного полёта, пока их солнце не заслонила длинная тень.

Спок вскинулся было, откладывая свою колдовскую доску, но тут разглядел обладателя тени. Джим теперь лучше различал остроухих и в этом опознал мужа Кристины. Впрочем, узнать его было не трудно, это был единственный Всадник, который первым заговаривал со Споком.

Спок вопросительно приподнял бровь.

– Солкар.

Похоже, таким уж секретом имена оборотней не являлись, просто Спок раньше тщетно пытался держать Джима на расстоянии.

Солкар стоял над ними невозмутимо и молча, выжидательно. Спок поднялся, и они с остроухим приятелем отошли от хижины достаточно, чтобы Джима в разговор не посвящать.

Пф, ну и ладно!

Правду сказать, Джим был даже рад, что Спок общается хоть с кем-то. Его с оборотнем дороги уже очень скоро должны были разойтись, а Спок казался таким… одиноким. К общению с соплеменниками он не стремился, они так же успешно игнорировали его.

Особой иерархии в отряде Всадников Джим не заметил. Впрочем, свой «альфа» у оборотней, всё же, был. Звали этого «альфу» Сарэк. Никаких приказов он не отдавал, а его старшинство проявлялось в том, что к нему всегда обращались в спорных случаях. Стонн почти всё время сопровождал его. А вот на Спока их альфа смотрел как-то особенно холодно.

Кстати, насколько Джим понял, Сарэк был единственным, кто не положил свой плащ на ту площадку. Джим как-то поинтересовался:

– Брезгует нашими девчонками?

Спок мрачно оспорил утверждение:

– Сарэк связан узами.

Дальше обсуждать своего лидера Спок отказался.

…

Спок и Солкар разговаривали минут двадцать. За это время Джим успел потыкать пальцем в оставленную оборотнем без присмотра колдовскую досочку, но добился только того, что её поверхность мертвенно почернела.

– Упс. Хреновый из меня колдун.

Потом Джим послонялся вокруг хижины, перекинулся парой слов с одной из девушек-невест, набиравшей в колодце воду, и наконец вернулся к порогу своего временного дома.

Спок как раз освободился. Выглядел он далеко не таким расслабленным, как совсем недавно, снова стал мрачным и напряжённым, как в день их знакомства.

Джим полюбопытствовал:

– О чём вы шушукались?

– Солкар сообщил мне план нашего дальнейшего похода. …А кроме того, ты не единственный, кого угнетает мысль о несвободе разумов наших невест. Но сейчас у нас нет времени для дискуссии по этому вопросу. Собери постель и остальные вещи, а я подготовлю лошадь.

Джим подумывал, было, оскорбиться, но вместо этого рассмеялся.

– Слушаю и повинуюсь, досточтимый супруг.

Оборотень, традиционно позеленев ушами, резко развернулся и направился к коновязи.

***

Заживляющая мазь, кстати, оказалась истинно колдовским зельем. Пару часов спустя Джим даже смог без особых проблем сесть на лошадь. Спок устроился впереди и старательно делал вид, что ему всё равно, что Джим трётся об него и нашёптывает на ухо непристойности.

Джим и раньше с оборотнем не слишком деликатничал, а теперь вроде как чувствовал _право_. Так что он уверенно обнял вулканца со спины, и их тела плотно соприкоснулись. Спок напрягся было, оглядываясь по сторонам, но очень быстро понял, что никому не было до них дела. И тогда он постепенно расслабился, чуть откинулся назад.

Джим одобрительно ухмыльнулся.

У этой лошади такой ход, что мы, наверное, и прямо на ней могли бы… Да только нервирует она меня – подозрительная штука.

– Слушай, ваши лошади... Я никогда не видел, чтобы они… ну я не знаю: делали что-нибудь нормальное. Отгоняли бы мух, друг с другом игрались. Мне было бы гораздо спокойнее, если б они хоть _ели_.

Спок неодобрительно откликнулся:

– Это одна из тех вещей, которые ты не должен был бы замечать, если бы ментальный контроль на тебя действовал. – Вулканец коснулся ладонью холки своего жутковатого транспорта. – Это не лошадь, а кибернетический организм, которому придана форма привычного вам верхового животного. Его эксплуатация требует соответствующего опыта и знаний. Именно поэтому ты не можешь им управлять.

Джим минуту осмысливал слова Всадника.

– То есть, это не лошадь, а колдовская штуковина.

– …Утрируя: да.

– Я так и знал. Знал.

Джим посидел спокойно пару минут, привыкая к мысли, что под ним сейчас мерно перебирает ногами «колдовская штуковина».

Ну, хорошо справляется.

Вскоре эта мысль перестала так остро Джима занимать, и он обратил наконец внимание на то, что плечи Всадника впереди него снова напряглись.

– Ну ты что, я ж понял: я никому не позволю просечь, что вижу лишнее. Прекрати дёргаться.

Спок устало вздохнул, не оборачиваясь.

– Дело не в этом.

– А в чём тогда? То, что ты превратился – это всё ещё тебя грызёт? …Образно выражаясь.

– «Образно выражаясь» – да.

– Тебе нужно с кем-нибудь поговорить об этом. С кем-то из своих. С Солкаром, с Сарэком, с кем угодно.

– Я не намерен привлекать кого-либо к решению моих проблем. Я вполне способен справиться самостоятельно.

– Угу, я так и понял. И ты собираешься доказывать это всем, пока не угробишь себя.

Спок промолчал, но от Джима чуть отодвинулся. Тот досадливо выдохнул и притянул оборотня обратно.

– Как вышло, что ты – полукровка? Твоя мать – тоже обещанная невеста?

– Мои родители заключили свой союз, как только народ отца оказался здесь.

– А оказались вы здесь, значит, только чтобы подготовиться к переселению куда-то?

– Да. Всё это время оставшиеся в живых представители моего народа собирались вместе, образовывали связи друг с другом и с людьми. Теперь мы можем уйти, оставить ваши земли, чтобы основать свою колонию и начать восстановление нашего общества. Это последнее поколение моего народа, которое нуждается в людях для сохранения жизни. Все, кто на момент катастрофы были совсем молодыми, получили свои пары. Все, кто появятся позже, получат свои пары с рождения.

– «Появятся»? Из глины что ли слепите?

– «Слепим», хоть и из гораздо более мелких частиц.

Джим покачал головой. Конечно, он ожидал от Древних чего угодно, но создавать жизнь… Это были силы почти божественные. При всей своей необычности на божество его оборотень определённо не тянул.

***

Следующие четыре дневных перехода ничем не отличались друг от друга: долгая скачка, к ночи – быстрая установка странных палаток, почти безвкусная еда, и на утро – всё по новой. Сил ни на какую… ночную активность у Джима не оставалось, его оборотень тоже инициативы не проявлял – решительно устраивал им две постели у противоположных стенок палатки.

День за днём созерцать каменистый пейзаж было ну очень скучно, так что Джим и оборотень невольно начали разговаривать. Правда, говорил в основном Джим: рассказывал о Долинах, размышлял о жизни после войны. Оборотень помалкивал, но явно слушал внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.

Из тех Всадников, что пока остались без невест, а потому были посвободнее, сформировался отряд авангарда. И на пятый день оборотни из опережающей группы вернулись раньше времени. Они доложили что-то Сарэку и, очевидно, остальные Всадники тут же получили какую-то молчаливую команду, Джим не смог даже заметить её. Оборотни оставили пятерых своих собратьев и всех девушек устанавливать лагерь, а сами куда-то засобирались.

Спок неохотно расчехлил нечто, в чём Джим, посомневавшись, опознал оружие. А потом оборотень явно вознамерился ссадить Джима с седла. Джим яростно посмотрел на него.

– Нет. За девчонками тут присмотрят. Я пойду с тобой.

Спок покачал головой, будто вынужденный отвечать на претензию неразумного ребёнка. Джим понял, что вулканца не убедил, и ткнулся ему в шею, прошептав:

– Эй. Нам вдвоём осталось всего-то несколько дней. Давай разделим это тоже. Приключение. Славное общее воспоминание будет.

Спок попытался спорить:

Ты не осознаёшь, как серьёзна может быть угроза. Опасность может вообще не принадлежать вашему миру.

Джим пожал плечами:

– Осознаю. В моём мире и своих опасностей полно. Но мне в нём жить.

Тут отряд тронулся, и Спок не стал спорить больше. По дороге он кратко пересказал Джиму тревожные новости. Колдовские устройства вулканцев внезапно перестали работать, а затем разведчики ощутили воздействие на свой разум. Враждебное воздействие. Оборотни посчитали необходимым найти источник этой опасной силы.

Как сами на девчонок «воздействовать» – так это нормально. А тут сразу всполошились. …И всё равно звучит зловеще.

Они провели в пути меньше часа, когда Спок вдруг отпустил поводья и почти упал на шею лошади. Джим успел поймать его, опереть на себя. Он подумал было, что оборотень ранен, но Спок повернулся к нему, широко раскрыв глаза, и прошептал:

– Отпусти, отпусти!

Но отпустил Джим его, лишь когда почувствовал мех под пальцами.

– ***!

Спок свалился с лошади, приземлившись уже котом.

Превращение было похоже… Ни на что оно не было похоже. Джим не увидел никакого промежуточного состояния при превращении Спока. Будто мелькнул яркий блик, и вот уже на месте мрачного парня стоит не менее мрачная чёрная зверюга. Одежда, которая была на оборотне в момент превращения, казалось, растворилась, став частью зверя.

Джим в панике огляделся. Лошади без наездников останавливались одна за другой, а пёстрые, чёрные и даже белые тени мелькали, скрываясь в скалах. Кот Спока остался на месте. Он припал к земле, обнажая клыки, готовый отражать неведомую опасность.

Чего они все так разом, что случилось?! Спок предупредил бы меня, если б мог. Значит, превращение невозможно было отсрочить. Что-то вынудило их? Лишило разума, способности сражаться как отряд. О, можно воевать и клыками, но они же не будут, просто по горам разбегутся.

Лошади оборотней окончательно остановились. Среди пары дюжин этих замерших колдовских штуковин Джим остался единственным воином. Ну и его ручной ягуар ещё. Кот Спока хлестал себя по бокам хвостом, но не спешил нападать или отступать, держась рядом с Джимом.

Странное оружие оборотня осталось прикреплено к седлу, но как им пользоваться, Спок Джиму рассказать не удосужился. Джим выхватил из кармана седельной сумки нож. Лошадь явно не собиралась двигаться дальше, так что тактического преимущества не предоставляла. Джим скатился с седла, чуть не наступив оборотню на хвост.

Установилась какая-то звенящая тишина. Судя по тому, как ягуар мотал головой, это странное чувство всё же могло быть звуком, которого Джим просто толком не слышал. А вот оборотни – слышали.

Потому они и изменились, потому и разбежались так быстро? Надо найти то, что этот звук издаёт, и заставить заткнуться.

Джим шагнул к своему оборотню и бесстрашно положил ладонь на вздыбленный загривок.

– Значит так. Ты меня сейчас отведёшь туда, к источнику звука, а дальше я разберусь. Ты понимаешь?

Ягуар зыркнул на него, оскалившись, но Джим почему-то ничуть не испугался.

– Нам нужно что-то сделать. Видишь – на меня оно не действует, я не смогу его найти! Да как же тебе объяснить!

Но, очевидно, ягуар каким-то образом всё же понимал его. Зверь сделал пару напряжённых шагов, а потом оглянулся на Джима. Тот, опомнившись, сорвался с места.

Они бежали рядом – оборотень двигался то рысью, то огромными скачками, но сильно Джима старался не обгонять. А ещё он всё время мотал головой, будто от боли, пока, наконец, не взвыл, упав на землю. И тут же Джим чуть не споткнулся о дорогу, возникшую прямо посреди пустоши, из ниоткуда. И по виду этой дороги нетрудно было понять, что строили её не люди.

Дорога Древних!

Сохранилась дорога отлично. Она была не отдельными камнями выложена – казалось, камень расплавился, потёк и застыл снова, гладкой, почти зеркальной поверхностью.

Джим обернулся к своему оборотню. Ягуар издавал тихие, жуткие звуки, опустив голову к земле. Джим сглотнул.

– Эй. Я понял, понял, тебе больно. Не ходи за мной дальше, слышишь? Кыш отсюда, ну!

Джим кинул в ягуара маленький камушек. Зверь не отпрянул, не зарычал, так и продолжал прижиматься к земле.

Ладно, чем раньше я разберусь, тем раньше он будет в порядке.

Джим совершенно не представлял себе, чем он может один, вооруженный лишь ножом, противостоять древнему колдовству. Но то, что до сих пор это колдовство, повергнув отряд оборотней, ничего не смогло поделать с одним единственным человеком, его определённо воодушевляло. Джиму не захотелось вставать на жуткую дорогу, и он побежал рядом с ней. Учитывая, что начиналась дорога из ниоткуда, двигаться можно было лишь в одном направлении.

Ряды высоких колонн появились перед Джимом неожиданно, казалось, вот только что их и на горизонте ещё не было видно. Вершины колонн светились каким-то нечеловеческим, холодным светом. Фонари оборотней тоже были странными, но ничего общего с этими штуками они не имели.

Это явно не колдовство оборотней, не их место. Неужели настоящие Древние явили себя, чтобы покарать самозванцев?

Стояли колонны по большой окружности так плотно, что между ними нельзя было даже протиснуться. И дорога Древних оказалась единственной возможностью попасть внутрь.

Ох как мне это не нравится. Добро пожаловать в ловушку.

Джим решительно выдохнул и шагнул на дорогу. Ну, попытался. Нечто невидимое оттолкнуло его, роняя на землю. Но он не был бы собой, если бы не попытался снова. На этот раз он попробовал запрыгнуть на дорогу с разбегу и отлетел в обратном направлении ещё дальше. Джим поднялся, отряхнул штаны и хмыкнул. А потом снова двинулся к дороге, очень, очень медленно. Ему казалось, он бредёт сквозь невидимый кисель.

Ненавижу кисель. И проклятое колдовство ненавижу!

Ещё одно последнее усилие, и Джим обнаружил, что обеими ногами стоит на дороге Древних. Он не рванулся безрассудно бежать сразу, но и мешкать себе не позволил – ровным шагом двинулся вперёд.

Джим миновал один круг колонн за другим. Услышав сзади какой-то шорох, он хотел было обернуться, но не смог. Нечто преодолело его волю, принудило идти вперёд, не останавливаясь. Джим очень своевременно осознал, что происходит, и это заставило его собраться, заставило бороться.

Тем не менее, туда, куда принуждение вело его, Джим всё-таки прибыл. Шестиугольная площадка в центре концентрических окружностей из колонн была совсем маленькой. Джим будто прирос к ней, не в состоянии сдвинуться с места. Он сам не знал, что ожидал увидеть, но такого бы точно не вообразил, слишком уж нечеловеческим было зрелище. Он никогда не видел ничего похожего. Перед ним мерцала тончайшая, почти прозрачная стена, вроде той, что окружала дорогу. А за стеной…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: