Революционный подъем в конце и после мировой войны

Страны Северной Европы в первой половине XX в.

Я „ Североевропейские страны к началу XX века представляли

Скандинавский, z, «

сооои достаточно своеобразное явление в мировой жизни, в
регион в начале ^ - ^г '

XX в ^{Т0М числе и в жизни} Ьвропы. С одной стороны, Дания, Нор-

Вегия, Швеция, Исландия и Финляндия переживали бур­ный период экономического развития, обусловленный хозяйственными тра­дициями региона, с другой стороны, Скандинавские страны отставали от наи­более развитых стран и не входили в число держав, вершивших судьбы мировой политики. Одной из причин отставания от развитых европейских стран было сохранение тормозящих развитие феодальных пережитков. По сравнению с Англией, Францией и даже Германией Скандинавия, может быть, за исключе­нием Швеции, оставалась на аграрно-промышленном уровне развития хозяй­ства, и индустриальная инфраструктура там только начинала складываться.

Скандинавские страны находились в благоприятной геополитической си­туации, имея контроль над Балтийским морем, важным центром внутрикон-тинентальных коммуникаций. Кроме того, у этих стран, имелся выход непос­редственно на торговые пути в Атлантике, имевшие и стратегическое значе­ние, что подтвердилось двумя будущими мировыми войнами. В развитии промышленности лидировала Швеция, где по сравнению с другими страна­ми региона усиленно развивалось металлургическое производство и маши­ностроение. В Дании сложилась крупная пищевая промышленность. Ислан­дия и Норвегия традиционно развивали рыболовство и торговое судоходство. Кроме того, в Норвегии было налажено производство на экспорт удобрений, сырья для красителей и взрывчатых веществ. Финляндия издавна была извест­на своей деревообрабатывающей промышленностью и сельским хозяйством.

Однако на пути ускоренного развития региона стоял демографический фактор. Становление индустриального общества в этих странах тормозилось крайне низкой плотностью населения и его слабой мобильностью. Городские центры развивались очень медленно, уровень урбанизации был низок, насе­ление оставалось преимущественно сельским, причем сохраняющим тради­ционные психологические черты, в частности, присущий скандинавам край­ний индивидуализм.

Что касается экономики, то процессы, охватившие Европу, затронули и Скандинавию. В начале века здесь тоже развивалась инфраструктура, что выразилось в крупномасштабном строительстве железных и шоссейных до­рог, мостов и тоннелей. По мере возможности внедрялись новейшие по тем временам научно-технические разработки. В кредитно-денежной сфере скла­дывался национальный капитал, но степень его концентрации значительно отставала от общих темпов Запада. Фактически все скандинавские страны испытывали потребность в инвестициях и в связи с этим стремились при­влечь иностранный капитал.

Многие трудности социально-экономического развития объясняются осо­бенностями политического состояния Скандинавских стран на рубеже XIX— XX вв. Если основные лидеры Запада — Англия, Франция, незадолго до это­го объединившаяся Германия, в похожей ситуации находившаяся Италия, а также Испания, Португалия и другие страны представляли собой колониаль­ную мировую систему, уже давно осуществляя перераспределение ресурсов, финансов и других потоков внутри больших систем, то среди Скандинавских стран государственным суверенитетом на рубеже веков обладали лишь Шве­ция и Дания.

Финляндия с XII в. входила в состав Шведского государства, а с 1809 г. после Русско-шведской войны вошла в состав Российской империи. Исландия с XIII в. подчинялась Норвегии, ас XIXв. — Дании. Норвегия, в свою очередь, суще­ствовала с 1814 г. в условиях личной королевской унии со Швецией, что есте­ственным образом ограничивало ее внешнеполитическую самостоятельность и даже некоторые внутриполитические весьма важные функции, например на­значение правительства страны. Однако при этом Норвегия обладала собствен­ной Конституцией, имела свои парламент, правительство, правда, утверждае­мое шведской короной, суд, свои финансы администрацию в армии.

В конце XIX в., по мере развития национального рынка и в целом капита­лизма, норвежский капитал стал стремиться к утверждению господства на сво­ем внутреннем рынке, а также выйти на мировые рынки. В июне 1905 г. нор­вежское правительство объявило об отделении Норвегии от Швеции. Этот вопрос был очень важным для Скандинавии, поскольку Швеция, в целом, была признанным лидером Северной Европы. Переговоры были очень напряжен­ными, в августе 1905 г. состоялся всенародный референдум, единственным вопросом которого был вопрос о независимости. Население поддержало идею суверенитета Норвегии, но лишь вмешательство великих держав заставило власти Швеции пойти на расторжение унии. Это чрезвычайное для Норвегии решение было принято в сентябре 1905 г. в Карл стаде, где было заключено соглашение о признании Норвежского независимого государства. Под име­нем Хокона VII на норвежский престол вступил 32-летний сын датского на­следного принца Карл.

В сложном положении находилась Финляндия. Она входила в состав Рос­сии на правах автономии, но, не имея государственного суверенитета, нахо­дилась в полной зависимости от политической ситуации в России. Русское государство само переживало вялотекущий кризис. Пореформенные про­цессы привели к тому, что на всех окраинах Российской империи прово­дилась политика русификации, насаждения консервативной политической идеологии и культурной экспансии. Естественно, эти процессы затронули

и Финляндию. Однако особенностью этой территории было то, что, помимо связей с Россией, Финляндия в сфере хозяйственных и иных интересов была связана со своими скандинавскими соседями, а также с другими европейски­ми странами. Общее развитие в составе региона и последствия Февральской революции в России привели к тому, что летом 1917 Г; Финляндия заявила о своем желании добиться независимости. Это стало возможным после Октябрь­ской революции в России, и Финляндия получила полный суверенитет.

Скандинавские страны переживали период внутренних глубоких преоб­разований. Вступали в противоречие новые отношения, возникавшие в русле общеевропейских социально-экономических изменений, и старые формы внутригосударственного устройства. Эти противоречия только обострялись тем обстоятельством, что почти во всех скандинавских странах наблюдались сепаратистские националистические настроения наряду с консервативными охранительными тенденциями.

Основу национальной партийной структуры в скандинавских странах со­ставили два течения — консервативное «хейре», опиравшееся на помещиков, чиновническую элиту и родовитую аристократию, и патриархально-демок­ратическое «венстре», базировавшееся главным образом на крестьянстве.

На рубеже веков умеренные группировки хейре и венстре сблизились и консолидировались вокруг правящих династий, что внесло раскол в эти тече­ния: и в том, и в другом произошло обособление и оформление радикального правого крыла. Это левое крыло по-разному называлось в разных странах, например «Народная партия» в Швеции, «чистые венстре» в Норвегии, «ре-формвенстре» в Дании. В социальной базе этих течений все более заметную роль играли растущие городские слои. Союзником левых течений на'полити-ческой арене стала социал-демократия, т. е. рабочие партии, оформившиеся в 70—80-х гг. XIX в. и опиравшиеся на профсоюзные объединения.

Идеологической базой социал-демократии стало реформистское берн-штейнианство, что определило умеренную программную ориентацию движе­ния и, в свою очередь, способствовало долговременному и эффективному со­трудничеству с либеральными партиями.

Не следует забывать, что в этот период достаточно стабильной оставалась монархическая политико-правовая система, причем в последние десятилетия произошло даже некоторое укрепление позиций правящих династий и при­дворных партий. Шведский король из династии Бернадотов Оскар II (1872— 1907) и датский король Кристиан IX Глюксбург стали символами патриар­хального консерватизма и знаменем консервативно настроенного дворянства в его активной борьбе против либеральных и демократических тенденций.

В ситуации, когда нарастали консервативные охранительные меры правя­щих кругов скандинавских стран, естественным образам росло сопротивле­ние оппозиции, переживавшей процесс ускоренного организационного и идео­логического оформления. Коалиция левых венстре и социал-демократов, су­мевших найти точки соприкосновения, сразу же стала лидером парламентской борьбы. Приход этих сил к власти сдерживался лишь сохранявшейся преро­гативой монархов назначать состав правительства исходя из собственных предпочтений, а не из соотношения парламентских фракций. Именно борьба за «парламентаризм», за изменения порядка назначения министров стала лейт­мотивом политической борьбы в Скандинавии начала XX в.

В некоторых странах Скандинавии правительства, состоявшие из венст­ре, пытались вводить либеральные изменения. Например, в Дании правитель­ство реформ — венстре наметило проведение большой программы демокра­тических реформ. Первый премьер правительства датских венстре — И. Дойн-цер, член правления Восточноазиатской компании и человек, лично близкий к королю, уступал по влиянию лидеру венстре Е.К. Кристенсену.

Реформаторам сопротивлялось консервативное большинство в ландстинге (верхней палате парламента). Поэтому им удалось провести только налого­вую реформу, т. е. отменить старые поземельные налоги, в том числе десяти-ну, и осуществить школьную реформу, включив четырехлетнее образование Как новую ступень между народной школой и гимназией. Кроме того, в 1904 г. была значительно расширена автономия Исландии, которую она получила в 1874 г. В целом это были попытки демократических, либеральных сдвигов во Внутренней и внешней политике. Одной из основных внешнеполитических доктрин стран Скандинавии было сохранение нейтралитета, тогда же в Да­нии военные расходы не были сокращены. Поэтому радикальное антимили­таристское крыло выступило против Кристенсена, ставшего к тому времени главой кабинета. Сторонники этого направления были исключены из партии И в 1905 г. образовали новую партию радикальных венстре, опиравшихся на мелкое крестьянство, городскую интеллигенцию и мелкую буржуазию. В на­чале 1900-х гг. в политической жизни Дании боролось несколько партий, в ТОМ числе умеренные реформ-венстре, радикальные венстре, социал-демок­раты и противостоявшие им консерваторы, сплотившиеся вокруг трона.

Представляет интерес и внутриполитическая борьба в получившей незави­симость Норвегии /где на вершинах власти продолжалось сотрудничество хей­ре и правого крыла венстре. В период первоначального самостоятельного раз-Вития произошел сдвиг влево: на выборах 1906 г. социал-демократы удвоили Число мандатов, а победившие в парламентской борьбе венстре оказались в боль­шинстве радикалами. Правительственный блок умеренных венстре (премье­ром до 1908 г. был Микельсен, а затем Левланн) и консерваторов подвергался все большей критике по вопросам социальной и экономической политики.

Главным из спорных вопросов был вопрос о концессиях, т. е. об участии иностранного капитала в энергетической отрасли страны, бывшей одной из основных статей дохода Норвегии. Норвегия славилась огромным количе­ством водопадов, позволявших на построенных на них гидроэлектростанци­ях получать много довольно дешевой электроэнергии. Трудностями переход­ного периода пользовался частный иностранный капитал, скупая во множе­стве земельные участки с этими водопадами и получая сверхприбыли. Понятно, что это препятствовало построению национальной экономики. По возможности стараясь не отставать от иностранцев, норвежский капитал тоже работал в этом направлении. Все это вызывало тревогу левых партий, потому что и тот, и другой использовал хищнические и беспринципные методы хо­зяйствования, присущие развивающимся капиталистически отношениям.

В 1906 г. был принят Закон о контроле за предоставлением концессий ино­странцам, получивший название «панический». Радикальное левое крыло вен­стре при поддержке социалистов НРП требовало государственного вмешатель­ства в процессы отчуждения земли и контроля за ними. Правое крыло венстре было склонно к ограничению иностранного капитала, но только в пользу собственного, который правые венстре всячески поддерживали. В результате всех этих перипетий в 1908 г. норвежские венстре вновь раскололись на радикальное болыпинство во главе с Г. Кнудсеном и Ю. Кастбергом и умеренное меньшин­ство, возглавлявшееся Микельсеном, которые организовали партию «свободо­мыслящих», продолжая сотрудничать с хейре. При поддержке социал-демокра­тов радикальные венстре пришли к власти, отправив в отставку коалиционный кабинет Левланна, и с 1908 г. страной руководило правительство Г. Кнудсена. Этим правительством и был принят закон о концессиях. Концессии стали сроч­ными, срок устанавливался в 60—80 лет, и, главное, правительство оставляло за собой право безвозмездного отчуждения в пользу государства всех постро­енных сооружений по истечении этого срока. По мнению хейре и «свободомыс­лящих», этот закон нарушал «священные» принцишй!частной собственности, но консерваторы так и не смогли заставить правительство пересмотреть этот закон. Правительство Кнудсена находилось у власти до 1920 г.

Северная Внешняя политика Скандинавских, стран во многом 6п - Европа и первая ределялась двумя аспектами международных отношений мировая война ^{того в}Р^емени- Во-первых, это были предвоенные годы, и великие державы уже достаточно долго готовились к вой­не за передел мира. Во-вторых, внешнеполитическая деятельность североев­ропейских стран была связана с их различной блоковой ориентацией и под­черкнутым нейтралитетом в европейских и мировых конфликтах.

Еще задолго до первой мировой войны Дания и Швеция испытывали силь­ное германское влияние. В 1907 г. Дания и Германия заключили конвенцию. В соответствии с ней Дания обязалась сохранять нейтралитет, а в случае не­возможности его сохранения заключись договор с Германией. Со своей сто­роны Германия обещала предоставить германское гражданство пяти тысячам датчан, жителям отобранного у Дании Шлезвига. Швеция склонялась к со­юзу с Германией и усиливала военные приготовления, обосновывая их опас­ностью со стороны России, вызываемой политикой России в Финляндии. Норвегия же выступала естественным союзником Англии из-за тесных эко­номических связей этих стран и потому, что Великобритания оставалась «вла­дычицей морей». Исландия и Финляндия оставались в русле политики госу­дарств, в которые они входили, соответственно — Дании и России.

В начале войны все скандинавские страны заявили о своем нейтралитете. Но, как уже говорилось, этот нейтралитет все же слонялся в пользу той или иной из воюющих сторон. Швеция была благосклонна к Германии, датчане по требованию немцев минировали проливы, тогда как Норвегия сохраняла тесное сотрудничество с Англией.

Что же касается экономики, то нейтральное положение играло на руку скандинавским странам. Уже в первые годы войны они были завалены зака­зами воюющих сторон, в связи с чем им удалось расширить производство, погасить задолженности по иностранным займам, скопить крупные золотые запасы. Если в Швеции, в мирном 1912 г., при высокой конъюнктуре, было учреждено 560 акционерных обществ, то в 1916 г. было учреждено уже 935 предприятий. Дивиденды датской «Восточноазиатской компании» состави­ли в 1916 г 30 % годовых. За 1914 год товарооборот нейтральной Скандина­вии и с Англией, и с Германией значительно вырос. Причем преобладающим стал импорт из Англии и стран западного полушария и экспорт (реэкспорт) в Германию. Швеция поставляла в Германию промышленное сырье, Дания — продовольствие, а Норвегия, невзирая на связи с Англией, — руду и рыбу.

В итоге нейтральная Скандинавия (вместе с Нидерландами) оказалась большой брешью в британском кольце блокады Германии. Ситуация для се­верных стран ухудшилась в> 1916 г., когда война вступила в решающую фазу и на скандинавские страны началось давление со стороны воюющих сторон. Британские блокадные ведомства сначала стали бороться с провозом контра­банды на скандинавских судах, включив в понятие контрабанды любой реэк­спорт в страны противного лагеря. Решив эту задачу, англичане приняли меры против экспорта скандинавских товаров в Германию.

Англия добилась от Норвегии права преимущественной покупки ряда нор­вежских товаров, например рыбы, ранее шедших в Германию, либо полного зап­рета продажи, например железной руды. Германия ответила на это тем, что ста­да топить норвежские суда в норвежских же территориальных водах. Швеция сопротивлялась английскому нажиму и даже в 1915 г. запретила транзит по своей территории английских военных материалов в Россию. В результате во Второй половине 1916 г. германо-норвежские и англо-шведские отношения I обострились. После того, как союзники по Антанте блокировали Швецию, едва I к* начался конфликт, который погасили с большим трудом.

В Финляндии, получившей независимость в декабре 1917 года, по приме­ру российского соседа началось мощное пролетарское движение, но оно было вадавлено с помощью германских войск. Под давлением Германии здесь была установлена монархия, и на престол возведен немецкий принц Карл Гессенс­кий. Только свержение кайзера и поражение Германии в войне остановили германскую экспансию. Регентом до выборов был объявлен сторонник Ан­танты К. Маннергейм, а в 1919 году в стране была провозглашена республика.

В последний период войны на союз с Антантой ориентировалась уже вся Скандинавия. Важными для этого региона были решения Парижской мир­ной конференции. Дания вернула себе Шлезвиг, отобранный после датско-прусско-австрийской войны 1866 г. Административную самостоятельность в рамках личной королевской унии с Данией получала Исландия. Суверенная Финляндия добилась передачи ей от Швеции Аландских островов. Норвегия получила архипелаг Шпицберген. В итоге первая мировая война, как это ни, Парадоксально, значительно укрепила экономические позиции Скандинав­ских стран, а ситуация, сложившаяся в этот период, даже позволила продол­жать политические реформы, начатые в предвоенные годы.

Скандинавские ^^{а в}Р^емя > прошедшее между двумя мировыми войнами, Скан -
страны в динавия прошла определенный этап модернизации экономи -
межвоенный ческой и политической систем. В разных странах эта модер-
период и годы низания имела различные темпы. Лидировали по-прежнему
второй мировой Д^{ания и} Швеция. Дестабилизирующие факторы, присущие
войны остальному западному миру, такие, как ухудшение экономи-

ческой ситуации, усиление внутриполитической напряжен­ности, активизация радикальных политических движений, увеличение трудовых конфликтов, вследствие того, что во время войны Скандинавия укрепила свое социально-экономическое положение, были здесь сравнительно невелики.

Именно в этот период в Швеции и Дании складывается реформистская модель государственно-монополистического капитализма, которая в дальней­шем получит свое логическое завершение. Указанные страны и в данный пе­риод продолжали начатую во время войны политику государственного вме-шательста в экономку. Хотя правительства Дании и Швеции имели разную, партийную окраску (в Дании у власти стояли венстре при конструктивной оппозиции социал-демократов, а в Швеции все правительства были беспар­тийные, построенные по деловым признакам), тенденции в осуществлении социально-экономической модернизации были почти одинаковыми.

Экономическая и общественная жизнь руководствовалась принципом жестокой дефляции, протекционизма, стремлением к сохранению устойчи­вости национальных валют, переходом к экспорту капитала, дальнейшего раз­вития национальных отраслей. Усиление социал-демократических партий цривело к заключению официальных соглашений о единстве действий рабо­чих партий с венстре и либералами. Участие рабочих партий в правительствен­ных коалициях, их реальное влияние на внутреннюю политику способство­вало тому, что социальная сфера стала не менее значимой, чем сфера произ­водства. В регулировании экономической системы важную роль играли вопросы занятости населения, демократизации налоговой системы, поддер­жания общего уровня жизни, расширения сферы социального страхования, действия пенсионного обеспечения, медицинского обслуживания, государ­ственного образования. Правительства прилагали большие усилия по предуп­реждению трудовых конфликтов, регулировали отношения предпринимате­лей и профсоюзов.

В целом государственное регулирование экономики носило широкий и достаточно жесткий характер, вплоть до национализации предприятий стра­тегических отраслей. Все это позволило сравнительно безболезненно преодо­леть мировой экономический кризис и сохранить до начала второй мировой-войны стабильность внутри страны.

Иначе шло политическое развитие Норвегии и Финляндии. В этих молодых самостоятельных государствах, помимо общего отставания в экономической сфере, болезненно стоял национальный вопрос. Общая атмосфера в Норвегии и Финляндии отличалась большей политизацией массового сознания, социальной напряженностью, растущей ролью ради­кальных партий. Отставание в экономике как бы сбалансировалось бурной внутриполитической жизнью. В 1918 г. на выборах произошло ослабление венстре, увеличение радикального крыла НРП и появление националисте ческих тенденций в партии хейре. Мировой кризис больше затронул; Норвегию и Финляндию, чем другие скандинавские страны. Следствием этого в Норвегии стало усиление деятельности военизированных национа­листических группировок. Лидером их стала профашистская партия В. Квислинга, возникшая в 1931 г. С 1933 г. норвежские фашисты стали все больше ориентироваться на Германию.

Такой же остротой политических противоречий отличалось развитие Финляндии в период между мировыми войнами. Несмотря на то что во внут­ренней жизни лидировала Прогрессистская партия, которая отличалась ли­беральными программными установками, политическая борьба не раз выхо­дила за стены парламента. Против рабочего движения применялись порой крайне жесткие меры. Сама бывшая совсем еще недавно полуколонией, Фин­ляндия не избежала соблазна вести политику финляндизации по отношению к национальным меньшинствам, в которой проявились и национализм, и оп­ределенная ущербность идеологической базы.

В 1930 г. оформилось и профашистское Лапуаское движение. В 1932 г. финские фашисты попытались совершить государственный переворот, но путч Провалился, а лидеры движения были осуждены, правда, условно. И хотя Широкой социальной базы фашизм в Финляндии не имел, общее стихийное общественное недовольство благоприятствовало складыванию военно-авто­ритарной диктатуры. Здесь не следует забывать и о роли Восточного соседа — СССР, который являлся мощным стимулом милитаризации финского обще­ства, что впоследствии привело к обострению отношений с СССР и к советс­ко-финской войне 1939—1940 гг., закончившейся закономерным поражени­ем Финляндии. Военно-политическое руководство финским государством Перед войной взял на себя бывший регент К. Маннергейм, выбравший себе в союзники гитлеровскую Германию под влиянием реваншистских настроений, но не преуспевший в войне с СССР.

В годы второй мировой войны судьба североевропейских стран складыва­лась по-разному. Вначале скандинавы попытались по-прежнему руковод­ствоваться принципами нейтралитета и с связи с этим в 1938 г. даже Подписали региональный договор о единых условиях нейтралитета в случае поенных действий между третьими странами. Но глобальный характер Войны не позволил скандинавским странам остаться в стороне от мирового конфликта.

Финляндия стала сателлитом Германии и на ее стороне вступила в войну, но была разгромлена на Карельском фронте Советской армией и еще до об­щего окончания войны вышла из коалиции, заключив сепаратный договор с СССР.

Норвегия и Дания, владевшие портами и потому занимавшие важные ^Стратегические позиции на Балтике, Северном море и в Атлантике, стали объектом германской агрессии. В этих странах был создан оккупационный режим. Дания стала протекторатом Германии, в Норвегии правило открыто Профашистское правительство В. Квислинга, только Исландия благодаря Тому, что там закрепились англичане, смогла выйти из фашистского блока. Справедливости ради надо сказать, что Норвегия выступила и как важный Очаг антигитлеровского Сопротивления. В боях за Норвегию лично участво­вал и король Хокон VII, впоследствии, после эмиграции в Англию, формиро-иаиший национальные норвежские военные части, которые в 1944 г. приняли участие в открытии второго фронта в Европе. В Дании также развертывалось движение Сопротивления, поддерживаемое антигерманскими демаршами датского короля Кристиана X.

В наиболее выгодном положении оказалась Швеция. Ее нейтралитет устраивал все воюющие стороны. Как и во время первой мировой войны, в 1ти годы Швеция являлась поставщиком стратегического сырья, местом для проведения различного рода финансовых операций, зоной действия Международных посреднических организаций и, наряду со Швейцарией, Весьма важным элементом разведывательной и агентурной деятельности Воюющих стран.

20-30-е годы XX в. – бурный период истории Норвегии. Главным его содержанием было дальнейшее усиление частномонополистических объединений капиталистов и созревание предпосылок для возникновения государственно-монополистического капитализма, а затем утверждение ряда элементов последнего. Этот процесс протекал на фоне тяжелых кризисных потрясений в экономике, обострения классовой борьбы, существенных перестановок на политической сцене. Одним из главных итогов двадцатилетия было укрепление прогрессивных сил, упрочение позиций рабочего движения, превращение его в важный фактор национальной жизни.

Революционный подъем в конце и после мировой войны

После окончания мировой войны экономическое положение Норвегии оставалось весьма сложным. Высокого уровня достигла инфляция, причиной чего были спекулятивные операции буржуазии в годы войны и иностранный демпинг после войны. Правительство Кнудсена преднамеренно не ввело после окончания войны запретительных ввозных пошлин, идя навстречу узким интересам судовладельческой буржуазии и капиталистов стран Антанты. Общая стоимость импорта в 1919-1920 гг. возросла по сравнению с 1909-1910 гг. более чем всемеро¹.

Тяжелым грузом на экономику страны легла особая проблема закупок спиртных напитков в странах – импортерах норвежской рыбы. В Испании, Португалии и Франции закупалось соответственно 500 тыс., 850 тыс. и 400 тыс. литров напитков в год, что позволяло обеспечить сбыт рыбы в эти страны. Однако запрет военных лет на продажу спиртных напитков в Норвегии ограничивал возможность реализации приобретенного за границей вина и подрывал развитие норвежского рыболовства. Хёйре требовали отмены "сухого закона", но на референдуме в 1919 г. за его продление высказалось большинство участников голосования (490 тыс. против 305 тыс. человек)².

Война и порожденные ею проблемы вызвали обострение классовых противоречий. Капиталисты баснословно обогатились на военной конъюнктуре. Для масс она обернулась дороговизной, снижением жизненного уровня. "Золотая мельница намолотила новые миллионы акционерам, судовладельцам, лесным баронам и спекулянтам, – говорилось в отчете ЦОПН за 1917 г. – Вместе с тем это были годы жестокой дороговизны, когда цены на все товары росли и росли не только из месяца в месяц, но и из недели в неделю, изо дня в день"³. Стоимость жизни в конце 1917 г. поднялась на 125% против довоенной, а зарплата – на 77%⁴.

Дороговизна в первую очередь тяжело отразилась на рабочих промышленности внутреннего рынка, мелком чиновничестве, полупролетарских слоях города и деревни. В конце 1916 г. возникло движение против дороговизны. Выдвигались требования усилить прямое государственное регулирование экономики, контроль над ценами на важнейшие товары и субсидирование производства важнейших из них, снизить наполовину цены на топливо и т. д. Для того чтобы помешать возможному саботажу со стороны капиталистов, предлагалось запретить любое прекращение или сокращение производства.

Февральская революция в России подхлестнула движение против дороговизны. В мае 1917 г. лидеры ЦОПН предъявили правительству ряд новых требований, направленных на улучшение положения трудящихся. После того как правительство отказалось выполнить эти требования, 6 июня 1917 г. состоялась первая в истории Норвегии всеобщая забастовка, сопровождавшаяся демонстрациями и собраниями⁵. Под нажимом рабочего класса правительство приняло специальные меры по регулированию цен и выделило государственные субсидии для смягчения последствий дороговизны на сумму, вдвое меньшую той, которую требовали профсоюзы. В некоторых отраслях была повышена заработная плата рабочим.

Весть о победе пролетарской революции в Петрограде была встречена трудящимися Норвегии с восторгом. Так, участники митинга в крупнейшем театральном зале Христианин 30 ноября 1917 г. приняли резолюцию со словами приветствия и поддержки русским революционерам, требуя немедленного признания "социалистического правительства, которое первым проявило действительное стремление к миру"⁶. Революционные настроения охватили широкие слои народа: прежде всего промышленный пролетариат, рыбаков и отчасти мелкое крестьянство. Резко расширилось забастовочное движение. Рабочие явочным порядком устанавливали 8-часовой рабочий день. Однако профсоюзные пожди – реформисты удерживали рабочих от более решительных действий, запугивали их возможностью интервенции Антанты в случае революции.

Высшим проявлением революционного подъема в Норвегии явилось движение рабочих советов, начатое металлистами столичных предприятий. Зимой 1917-1918 гг. в Христиании, Бергене, Тронхейме, Ставангере, Драммене и других городах по образцу русских Советов были созданы советы рабочих депутатов, которые ставили целью осуществить требования рабочих. Делегаты в советы избирались на предприятиях, часто против воли оппортунистического руководства местных рабочих организаций. Советы боролись против дороговизны и спекуляции, за регулярное снабжение населения продовольствием, за введение 8-часового рабочего дня. Они требовали "передачи им контроля над промышленностью, сельским хозяйством, рыболовными предприятиями, транспортной системой и торговлей, равно как и передачи в руки советов всей общественной и административной власти"⁷. Путь к достижению своих целей советы видели в массовых действиях вне парламента, направляемых из единого центра. В 1918 г. начали создаваться и солдатские советы.

Норвежские советы ограничились, однако, нажимом на местные власти в интересах трудящихся и не ставили перед собой задачу завоевания государственной власти.

Численность рабочих советов к весне 1918 г. достигла 60-70 тыс. человек, и в марте 1918 г. они провели в Христиании свою общенациональную конференцию. Руководил ею рабочий-металлист, левый социал-демократ Сигурд Сименсен. Социал-демократический Союз молодежи активно участвовал в движении за создание советов, тогда как оппортунистическое руководство НРП и профсоюзов отмежевалось от него. Практически созыв этой конференции оказался высшей точкой движения. После установления 8-часового рабочего дня в промышленности весной 1918 г. советы занимались контролем за распределением продуктов и летом 1918 г. прекратили свою деятельность⁸. В. И. Ленин в "Письме к рабочим Европы и Америки" особо отмечал размах советского движения именно в Норвегии⁹.

По мере нарастания классовой борьбы укреплялась революционная левая оппозиция в рядах Норвежской рабочей партии, возглавлявшаяся Кюрре Греппом, Мартином Транмелем и Адамом Эгеде-Ниссеном. Эгеде-Ниссен первым среди деятелей норвежского рабочего движения уже в конце 1917 г. посетил красный Петроград, беседовал с В. И. Лениным и его соратниками, присутствовал на заседании Петроградского Совета. Вернувшись на родину, Эгеде-Ниссен, не жалея сил, распространял правду о Советской России и советском строе.

На состоявшемся в конце марта 1918 г. 23-м съезде НРП левое крыло одержало победу. В принятой съездом основной резолюции (о тактике) говорилось: "Как партия революционной классовой борьбы социал-демократия не может признать право имущих классов на экономическую эксплуатацию и угнетение рабочего класса, даже если эту эксплуатацию и угнетение поддерживает большинство народного представительства (т. е. стортинга. – Ред.). Норвежская рабочая партия должна поэтому оставить за собой право применить революционные массовые действия в борьбе за экономическое освобождение рабочего класса"¹⁰. Председателем партии был избран Кюрре Грепп, генеральным секретарем – Мартин Транмель. Новое руководство не было однородным. Наряду с наиболее последовательным коммунистом Кюрре Греппом оно включало также центристов (Уле Лиан – председатель ЦОПН) и синдикалистов (М. Транмель). Однако в обстановке революционного подъема в Европе вдохновляемая героической борьбой пролетариата Советской России, Германии, Финляндии, НРП в целом перешла на революционные, классовые позиции. Чрезвычайный съезд партии в июне 1919 г. большинством голосов решил примкнуть к Коммунистическому Интернационалу. 21 июля того же года норвежский рабочий класс участвовал в международной всеобщей стачке солидарности с Советской Россией, протестуя против политики интервенции и блокады. Особенно успешно и единодушно стачка прошла в Ставангере – промышленном центре на юго-западе страны¹¹.

Под нажимом рабочего движения и в особенности советов предприниматели были вынуждены пойти на уступки. В 1918 г. наряду с введением 8-часового рабочего дня было осуществлено дальнейшее повышение заработной платы. Правительство либералов – венстре, пытаясь ослабить боевые настроения рабочего класса, даже образовало комиссию для рассмотрения вопросов "социализации". Как писала газета Норвежского объединения предпринимателей, "речь идет о том, чтобы дать рабочим почувствовать и понять, что работодатели охвачены решимостью создать наилучшие социальные условия"¹².

Учитывая настроения масс, партия консерваторов "Хёйре" в июне 1918 г. выступила под лозунгом решения таких национальных задач, как обеспечение норвежского нейтралитета в войне, повышение производства, принятие мер против дороговизны, обещая "спокойный переход к более равным условиям жизни и вытекающему из этого большему социальному довольству"¹³. Вместе с тем партия крупной буржуазии требовала скорейшей ликвидации созданных во время войны государственных предприятий и государственного регулирования хозяйства в целом.

Парламентские выборы осенью 1918 г. выявили поляризацию политических сил. Консерваторы вместе со "свободомыслящими" венстре, построившие предвыборную кампанию на запугивании избирателей антикоммунистическими лозунгами, получили прирост голосов (30% против 29% в 1915 г.). Правительственная либеральная партия понесла потери (вместе с поддерживавшими ее "рабочими демократами" она получила 33% голосов против 37% в 1915 г.). За НРП проголосовало 31% избирателей против 32% в 1915 г. Из-за мажоритарной избирательной системы НРП получила лишь 18 мандатов (венстре и "рабочие демократы" – 54, хёйре с союзниками – 50), что усилило существовавшие в партии антипарламентские настроения.

После выборов 1918 г. сформировать правительство было предложено лидеру партии "Хёйре" Халворсену. Тот в соответствии с решениями последнего съезда своей партии пытался создать буржуазное коалиционное правительство парламентского большинства, но успеха не достиг. У власти остались венстре.

Таким образом, несмотря на серьезное обострение классовых противоречий, в стране не возникло революционной ситуации. Буржуазия сумела уступками ослабить боевые настроения рабочего класса. С вступлением Норвегии в период усиленной индустриализации в стране вырос новый, сильный слой промышленной буржуазии, который проявлял большую гибкость по отношению к пролетариату. Богатства, накопленные норвежской буржуазией, как промышленной, так и торгово-судовладельческой, особенно в годы мировой войны давали ей возможность пойти на некоторые уступки и этим усиливали ее способность маневрировать. Крупная буржуазия сохраняла значительное влияние в средних слоях общества – среди мелких крестьян, торговцев, рыбаков, используя связи, налаженные во времена совместной борьбы за полную национальную независимость. Дух "национальной общности" насаждался и в годы мировой войны. Перед норвежским крестьянством не стояли задачи борьбы за землю, и оно не выступало союзником пролетариата. Норвежский пролетариат, несмотря на свою организованность и силу, не имел прочных революционных традиций. В годы революционного подъема лозунги коренных общественных преобразований получили и в Норвегии широкое распространение. Их поддержала такая массовая партия, какой была к тому времени НРП. Она, однако, не сумела стать на последовательно революционные позиции (см. ниже).

Наряду с тактикой маневрирования и уступок перед лицом нараставшего революционного движения буржуазия прибегала к репрессиям. Предприниматели отвечали на выступления рабочего класса длительными локаутами, которые охватывали целые отрасли промышленности или даже группы отраслей. В 1920 г. из-за забастовок и в основном из-за локаутов было потеряно почти 1200 тыс. чел.-дней, т. е. вдвое больше, чем в 1919 г., и в 10 раз больше, чем соответственно в 1917 и 1918 гг.¹⁴Обострение классовой борьбы привело к активизации служащих, формированию ими своих профсоюзных организаций. Профсоюзы железнодорожников и работников связи вступили в ЦОПН. Железнодорожники были первой группой государственных служащих, которые в 1920 г. провели массовую забастовку.

Экономическое наступление буржуазии сопровождалось усилением позиций ее правых сил. В 1920 г. из партии "Венстре" вышла часть членов, организовавших затем Крестьянскую партию ("Буннепарти"). Эта партия представляла главным образом интересы крупных и зажиточных сельских хозяев. По общеполитическим вопросам она была близка партии "Хёйре".

Премьер-министр Г. Кнудсен вместе со своей партией стремился играть роль промежуточной силы и пользовался поддержкой то со стороны социалистов, то "Хёйре". Однако уже в 1920 г. правительство ушло в отставку, когда стортинг не поддержал его предложений относительно расходов на дорожное строительство, предполагавших известные уступки трудящимся. В июле 1920 г. было сформировано консервативное правительство Халворсена, проводившее последовательно антирабочую политику.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: