Характер и степень общественной опасности

Общественная опасность как признак преступления заключается в опасности деяния для общественных отношений, в причинении или угрозе причинения им определенного вреда. В концентрированном виде эти общественные отношения перечислены в ст. 2 УК Республики Беларусь [29, с.22].

Общественная опасность преступления, хотя и не поддается чувственному восприятию, существует объективно, независимо от нашего сознания и может быть познана путем выяснения вредного влияния данного деяния на общественные отношения [30, с.16-19].

Вредоносность составляет содержательную сторону преступления. Нарушая порядок поведения, преступник посягает (незаконно воздействует) на определенные социальные блага, причиняя ущерб их законным обладателям. При этом общество испытывает на себе вредоносное воздействие преступления как в том случае, когда страдают интересы многих его членов или общества в целом (нарушается публичный интерес), так и в том случае, когда страдают отдельные члены общества (нарушается частный интерес) [31, с. 28].

Наука уголовного права и уголовное законодательство выделяют в общественной опасности качественную (характер общественной опасности) и количественную (степень общественной опасности) стороны.

Несмотря на то, что понятия «характер» и «степень» общественной опасности преступления в УК Республики Беларусь 1960 г указаны в норме об общих началах назначения наказания (ст. 36), уже давно предложено использовать их в качестве критериев разграничения преступного и непреступного поведения [32, c.128].

Между тем в теории уголовного права в понятия «характер» и «степень» общественной опасности преступления вкладывается самое различное содержание. Причем, если одни авторы исследуют данные понятия вместе, то другие делают акцент на степени общественной опасности преступления, оставляя в тени характер его опасности. В УК РБ 1999 г. словосочетание «характер и степень общественной опасности деяния (посягательства, преступления)» упоминается весьма часто (ч. 1 ст. 12, ч. 3 ст. 34 — необходимая оборона, ч. 2 ст. 35 — причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, ч.1 ст. 62 – общие начала назначения наказания, ч.1 ст. 78 – осуждение с условным неприменением наказания и др.).

Анализ названных статей Кодекса и утвердившееся в уголовно-правовой теории представление о характере общественной опасности как о чем-то общем, относящемся к роду, группе или виду преступлений, дает основания для вывода о неодномерности понятия «характер» общественной опасности деяния.

Раскрывая содержание характера общественной опасности, следует отметить, что он определяется теми общественными отношениями, на которые совершено посягательство, т.е. объектом преступления, а также характером причиненных вредных последствий (физический, имущественный, политический вред и т.д.), а в некоторых случаях и способом посягательства (например, хищение и умышленное уничтожение чужого имущества) [33, с.35]. В системе Особенной части УК преступления расположены не произвольно, а в зависимости от той значимости, которую законодатель придает различным видам общественных отношений. Поэтому правомерно утверждение, что характер общественной опасности преступления определяется тем местом, которое норма об этом преступлении занимает в системе Особенной части УК, иначе говоря - квалификацией преступления.

Так, специфика опасности кражи относительно опасности грабежа заключается в тайном способе изъятия имущества, а специфика опасности грабежа применительно к опасности кражи — в открытом. Если попытаться оценить эту специфику с точки зрения такого вида наказания, как лишение свободы, то, следуя законодательному масштабу (санкция ч. 1 ст. 205 УК республики Беларусь предусматривает лишение свободы на срок до трех лет), надо признать, что она невелика и выражается в увеличении наказания за совершение грабежа, по сравнению с кражей, на один год лишения свободы.

Другими словами, строгость санкций упомянутых норм, а следовательно, и характер общественной опасности соответствующих деяний не всецело определяются особенностями кражи и грабежа, а еще и чем-то иным. С учетом же того, что характер опасности самых непохожих по своим объективным и субъективным признакам посягательств признается законодателем примерно одинаковым, можно предположить: качество опасности преступлений (если характер общественной опасности преступления является его отражением) далеко не тождественно своеобразию, специфике их опасности. Более того, с возрастанием тяжести преступлений законодатель при установлении характера общественной опасности таким особенностям придает все меньшее значение.

Отсюда представляется глубоко оправданным нахождение в старом и новом уголовном законодательстве именно двух терминов «характер» и «степень» общественной опасности преступления, заключающих в себе и правовое отражение меры опасности вида посягательства, определяемой законодателем, и оценку опасности его конкретных проявлений, даваемую органами судебной юстиции. «Характер» и «степень» общественной опасности — понятия, выражающие общие и отдельные признаки одного антисоциального явления — преступления, поэтому на уровне применения нормы об ответственности за совершение конкретного посягательства они должны учитываться лишь в неразрывном единстве, в совокупности [34, с.104-111].

Акцентирование одной из законодательных дефиниций и игнорирование другой ведут к разрушению такого единства, к жесткому примату в деянии общего над единичном или, наоборот, к разладу в подходе к этим важным в практическом отношении критериям общественной опасности, что в конечном счете незамедлительно сказывается на решении и без того непростых задач в области индивидуализации уголовной ответственности.

Если «характер» опасности употребляется для выражения качественной определенности конкретного вида преступлений, характеризует опасность как бы «снаружи» по отношению ко всей остальной массе преступных посягательств, то «степень» опасности используется для отражения спектра ее количественных изменений, раскрывает опасность деяния «изнутри». Если «характер» опасности, в основе которого находятся общие свойства преступлений, вполне употребим (для обозначения опасности, вида, рода, общего понятия преступления при этом меняется всего лишь уровень абстрагирования), то «степень» опасности, охватывающая и отдельные, специфические свойства преступных деяний, можно использовать при оценке только реально совершаемого преступления в рамках его конкретного вида. Ведь всякое нормативное закрепление свойств деяния является определенной ступенью обобщения, предполагающей обязательный отказ от специфики этих свойств, непременное абстрагирование от особенностей опасности деяния, а следовательно, означает и утрату термином «степень» опасности части своего основания и обретение им черт понятия «характер» общественной опасности преступления.

При определении количественной стороны общественной опасности - ее степени - следует принимать во внимание ряд факторов: тяжесть причиненных последствий, особенности посягательства (окончено оно или нет, совершено единолично или в соучастии, какой способ был использован при совершении преступления и т.д.), форму вины, особенности субъекта преступления, т.е. конкретные проявления признаков преступления. Так, умышленное причинение тяжкого телесного повреждения (ст. 147 Уголовного кодекса Республики Беларусь) имеет более высокую степень общественной опасности, чем умышленное причинение менее тяжкого телесного повреждения (ст. 149 Уголовного кодекса Республики Беларусь) и легкого телесного повреждения (ст. 153 Уголовного кодекса Республики Беларусь); разбой (ст. 207 Уголовного кодекса Республики Беларусь) более общественно опасен, чем кража (ст. 205 Уголовного кодекса Республики Беларусь), так как предполагает использование для завладения имуществом более опасного способа - насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего.

Не менее значимыми в вопросах определения степени общественной опасности являются и признаки субъективной стороны состава – вина, мотив и цель. Не вызывает сомнений условие, что умышленные преступления значительно более общественно опасны по сравнению с неосторожными преступлениями. Это принципиальное различие нашло и свое законодательное отражение в санкциях. Например, санкция ч.1 ст. 139 – Убийство – предусматривает лишение свободы на срок от шести до пятнадцати лет, в то же время санкция статьи 144 УК – Причинение смерти по неосторожности – предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет.

Таким образом, под конкретной степенью общественной опасности понимается количественная характеристика преступления, которая выражает внешнюю определенность, а именно: степень развития его свойств (ценность объекта, величина ущерба, степень вины, низменность мотиваций и т.д.).

Общественная опасность преступления с его атрибутами (юридической формой и антисоциальным содержанием) весьма ярко обнаруживается во взаимозависимости понятий «характер» и «степень» общественной опасности. Первое из них, очерчивая сферу использования второго, выступает, следовательно, по отношению к нему как правовая оболочка, а второе, вмещающее в себя все многообразие опасности реальных преступлений, представляет собой содержание первого. С общеметодологических позиций единство и взаимообусловленность анализируемых понятий лучше всего передается через соотношение таких категорий, как «общее» и «единичное», где характеру опасности соответствует категория «общее», а степени — категория «единичное» [35, с.104-111].

В ч. 1 ст. 12 УК РБ 1999 г. записано: «Преступления в зависимости от характера и степени общественной опасности подразделяются на преступления, не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие, тяжкие и особо тяжкие преступления».

В целом эту классификацию преступлений необходимо признать удачной, ее реализация будет способствовать как унификации норм Особенной части УК РБ на базе более точного выражения реальной опасности преступлений в диспозициях и санкциях этих норм, так и усилению гарантий справедливости при индивидуализации уголовной ответственности лиц, совершивших общественно опасные деяния.

Отказ от включения в законодательную дефиницию преступления перечня наиболее важных объектов правовой охраны нельзя отнести к достижениям УК РБ 1999 г. Судить об иерархии ценностей, воспринятой УК РБ 1999 г., можно, наверное, и по ч. 1 ст. 2 Конституции Республики Беларусь, по которой его задачей является «охрану мира и безопасности человечества, человека, его прав и свобод, собственности, прав юридических лиц, природной среды, общественных и государственных интересов, конституционного строя Республики Беларусь, а также установленного правопорядка от преступных посягательств. Уголовный кодекс Республики Беларусь способствует предупреждению преступных посягательств, воспитанию граждан в духе соблюдения законодательства Республики Беларусь» [36, с.4].

Основное значение Конституции Республики Беларусь заключается в том, что она определила функциональную роль государства по отношению к личности. Именно в общесоциальном, общеконституционном плане (в аспекте служения государства обществу и человеку) приоритет личности над государством безусловен и исторически перспективен.

Вместе с тем с позиции уголовного законодательства нельзя проигнорировать тот несомненный факт, что действительно в государственных интересах воплощаются интересы большинства членов общества, что потому их нарушение чревато массовыми людскими потерями, попранием прав и свобод многих граждан, огромным ущербом собственности. Ведь если интересы личности в уголовно-правовом значении оказываются важнее интересов общества и государства, то становится невозможным обеспечение последних посредством норм о необходимой обороне, крайней необходимости, обоснованном риске, исчезает юридический фундамент исполнения приказов, направленных, допустим, на вооруженную защиту Республики Беларусь. Однако общество, не усмиряющее агрессивного эгоизма отдельных своих представителей или слоев, обречено и никак не может считаться ни демократическим, ни правовым.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: