ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Какого масштаба СМИ способны выполнять функцию форума, или участия?Слайд 7.57 Гражданское участие может всерьез осуществляться только через «малые» СМИ, принадлежащие членам гражданских объединений или группам по интересам. А на «большие» СМИ можно влиять лишь косвенно: поддерживая или не поддерживая их вниманием, включаясь в группы давления ( К. Норденстренг). ________________________________ Финский исследователь К. Норденстренг считает, что гражданское участие может всерьез осуществляться только через «малые» СМИ, принадлежащие членам гражданских объединений или группам по интересам. А на «большие» СМИ можно влиять лишь косвенно: поддерживая или не поддерживая их вниманием, включаясь в группы давления. Из западной практики известно, что лучше всего удавалась организация дискуссионных площадок локальным телесетям, особенно в пределах одной территориальной коммуны, такого же рода печатным и радийным средствам. Однако здесь важно учитывать, что локальные площадки, сколь бы успешно они ни функционировали, не заменят региональных и национальных. Ведь во многих случаях для групп: территориальных, этнических, по интересам — важно представительство на более масштабной арене региона или страны. А здесь уже необходим выход в основные каналы СМИ — в «мэйнстрим», общенациональные коммуникации, иначе голос меньшинства будет слышен только ему самому. Так что развитие функции форума в «малых» СМИ не отменяет ее необходимости для СМИ «больших». Не случайно, например, в ФРГ профсоюзы настаивали на запрещении коммерциализации радио, ищут способы хотя бы минимального продвижения на коммерческие каналы и радиостанции передач с участием рабочих. Следующий вопрос: какие СМИ по форме их собственности должны и способны обеспечивать социальное участие? Государство — не лучший владелец СМИ, ибо даже в демократических условиях люди и организации, входящие в государственные структуры, не свободны от собственных интересов, осознанного и неосознанного стремления инкорпорировать (встроить) СМИ в государ ство. Что уж говорить о тоталитарном обществе, где вопрос об общественных дебатах не имеет смысла. Частные, или коммерческие, СМИ по природе своей не могут быть не озабочены предпринимательскими целями, наращиванием капитала через продажу своих продуктов. Общественные СМИ могут быть свободными от власти и капитала. Однако для этого общество должно быть достаточно организованным, сильным и заинтересованным во владении независимыми СМИ. В России пока даже сама постановка вопроса о платном телевидении как способе обретения им независимости нереальна. Поддержка же СМИ государством или бизнесом всегда чревата влиянием на них. Слайд 7.58 По-настоящему общественные СМИ «требуют посткапиталистического гражданского общества, гарантированного демократическими государственными институтами», наличия широкого круга саморегулирующихся и самофинансирующихся общественных организаций ( Дж. Кин). _________________________
По-настоящему общественные СМИ, считает английский исследователь Дж. Кин, «требуют посткапиталистического гражданского общества, гарантированного демократическими государственными институтами», наличия широкого круга саморегулирующихся и самофинансирующихся общественных организаций. Вместе с тем общественные СМИ тоже — не оплот свободы. Здесь, судя по западной практике, есть тенденция к навязыванию вкусов одной части аудитории — другой, тенденциозный подбор авторов и информации. О том же свидетельствует опыт в Великобритании, где общественный канал РВС в конце концов пришел к тем же моделям вещания, что и другие каналы. Слайд 7.59 Общество должно бороться за то, чтобы на любых по своей экономической природе каналах было место общественному форуму, а журналисты могли бы сделать это реальностью. ______________________________ Таким образом, общество должно бороться за то, чтобы на любых по своей экономической природе каналах было место общественному форуму, а журналисты могли бы сделать это реальностью. В демократически развитых странах признается необходимость в журналистике на службе у общества (public service). Становление СМИ такого типа — непростая задача: должны круто измениться преобладающие в журналистском цехе ориентации, состояться превращение значительной части журналистов в модераторов общественных дебатов. Между тем исследования российских исследователей Свитич Л.Г. и Ширяевой А.А. показывают, что и с этим непросто: ориентация на работу с общественностью проявляется слабо. Журналистика «должна гордиться не тем, что она тоже власть в системе разделения властей, а тем, что она раньше и оперативнее первых трех способна озвучить голос обычно безмолвствующего народа», — считает российский обществовед В. Межуев.
Слайд 7.60 В демократическом обществе «должно возникнуть взаимодействие между институциональным формированием воли в рамках образований, способных к принятию решений <...>, с одной стороны, и, с другой — запрограммированными, неформальными высокочувствительными процессами формирования мнений благодаря автономным объединениям общественности, которые не приемлют организации сверху». (Ю. Хабермас) ________________________________ Широкое участие в СМИ дает обществу больше шансов быть услышанным властью, так как здесь работает эффект оглашения, публичности высказываний. По мнению Ю. Хабермаса, в демократическом обществе «должно возникнуть взаимодействие между институциональным формированием воли в рамках образований, способных к принятию решений <...>, с одной стороны, и, с другой — ^запрограммированными, неформальными высокочувствительными процессами формирования мнений благодаря автономным объединениям общественности, которые не приемлют организации сверху». Было бы наивно ждать идиллической картины согласия между органами, принимающими решения, и общественностью. Тем более важно закладывать и развивать практику контроля, гласного обсуждения в СМИ действий властей, органов, принимающих решения в разных областях. Кроме того, участие в коммуникациях дает людям, не относящимся к правящей и деловой элите, возможность вступать в общественный обмен ресурсами из разных полей, повышать свои шансы на прирост таких ресурсов. Коль скоро СМИ рассматриваются как средства, способные обеспечить массовое участие в коммуникациях, необходимо оценивать их содержание с позиций репрезентативности — равной возможности для разных слоев и групп общества быть представленными непосредственно (через собственные высказывания) или косвенно (т.е. через освещение их позиций и жизнедеятельности другими авторами). «В противоположность всем другим формам правления, демократия предусматривает процедуры принятия решений таким образом, который обеспечивает наиболее полное и представительное участие заинтересованных сторон». В полной мере СМИ вряд ли могут достичь идеально пропорциональной представительности. Однако дело не должно доходить и до полной закрытости круга участников коммуникации, замкнутости и заданности контента (как же не дать то, что дали другие каналы). Как считал П. Бурдье, порочный круг («мир постоянно приглашаемых на телевидение — это замкнутый круг, где все друг друга знают») должен быть взломан усилиями самих же СМИ. Однако здесь не все так просто: журналистам менее выгодно делиться своими ресурсами (то есть вниманием, временем, пространством) с теми, у кого не с чем (или кажется, что не с чем) вступить в обмен капиталами. Необходимо внешнее давление — со стороны закона и общества. Однако привыкшее делегировать свои полномочия выборным лицам, общество в значительной своей части переносит такое же инфантильно-патерналистское отношение и на СМИ. Демократически ориентированные западные исследователи считают, что коммуникацию следует рассматривать как средство перераспределения и распространения власти в обществе, наделения людей властью. Вместе с тем массовые коммуникации могут порождать и новые иерархии, и новые классы, с точки зрения владения и участия в коммуникациях, что окажется «новым источником и выражением новых форм господства». Необходимы серьезные усилия, чтобы переломить тенденцию. В России общественные дебаты как наиболее доступная форма участия масс в коммуникациях практически отсутствуют. Вот мнение западного профессионала (московского корреспондента английского издания): «Газеты здесь скорее играют роль, сходную с той, что была некогда принята у меня на родине: форумы для дискуссий (или споров, или взаимных обвинений, или свар) между элитами, за которыми пассивно наблюдает изумленное общество».
Слайд 7.61
Критерии разнообразия СМИ: ■ структура и контент призваны отражать различные социальные, культурные, экономические реалии в обществе в целом и отдельных коммьюнити более или менее пропорционально; ■ социальные и культурные меньшинства вправе иметь равные шансы для высказываний; ■ СМИ должны служить форумом для представления различных интересов и точек зрения в обществе или коммьюнити; ■ СМИ обязаны давать возможность выбора (информации) в каждый определенный момент времени, соответствовать потребностям и интересам их аудитории. _________________________________________ По мнению ряда исследователей, сегодня разнообразие СМИ следует оценивать с применением по крайней мере следующих критериев: ■ структура и контент призваны отражать различные социальные, культурные, экономические реалии в обществе в целом и отдельных коммьюнити более или менее пропорционально; ■ социальные и культурные меньшинства вправе иметь равные шансы для высказываний; ■ СМИ должны служить форумом для представления различных интересов и точек зрения в обществе или коммьюнити; ■ СМИ обязаны давать возможность выбора (информации) в каждый определенный момент времени, соответствовать потребностям и интересам их аудитории. Совершенствование представительства в СМИ особенно актуально в связи с социальными, национальными и другими конфликтами. Обществоведы, специализирующиеся в области конфликтологии, настаивают на том, что острота конфликта может быть снижена, если его «вынуть из подсознания и превратить в предмет рационализированного диалога». По каким же каналам граждане могут, обмениваясь суждениями, «рационализировать конфликты», когда журналисты, если с кем-то и делятся, то с профессионалами (политики, шоу-бизнеса и гораздо реже из других сфер)? Основное же пространство российских СМИ приватизировано медиапрофессионалами (даже если власть влияет на их позицию, это дела не меняет). Одна из основных причин нарушения пропорционального представительства в авторстве, составе персонажей, в контенте связана с возрастающим противоречием между необходимостью профессионализма в управлении обществом и столь же необходимого демократизма — доступности участия в управлении для разных слоев общества. Типичная картина в студии во время ток-шоу: ведущий гораздо чаще обращается к экспертам и должностным лицам (чем выше рангом, тем чаще), весьма терпим к длиннотам их рассуждений, но при этом проявляет явную жесткость по отношению к студийной аудитории, редко дает неопытному в публичных выступлениях человеку довести до конца высказываемую мысль. Даже в демократичных по сути высказываемых идей передачах типа «Свобода слова» или «Основной инстинкт» известные «златоусты» из Госдумы, политологи могли самостоятельно и неоднократно брать слово. Выступления же студийной аудитории в «Свободе слова» были ограничены 50 секундами на каждого. Этот лимит жестко обозначался звуковым сигналом и отключением микрофона. Получается, что рядовые представители общества (общественности, публики) должны выдерживать конкуренцию с двумя группами профессионалов — управленцами и экспертами. Во многих же случаях журналисты не склонны делиться медийным пространством и временем даже с профессионалами. Контент-аналитические замеры показывают, что эксперты не частые гости на полосах печатной периодики, особенно массовой. Должно ли общество заботиться о том, чтобы обыватель был на равных с профессионалами в обмене информацией? Конкуренция со специалистами естественна, их суждения, с точки зрения сути вопроса, весомее дилетантских. Но это касается лишь тех аспектов проблемы, где профессионал выбирает специальные технологии решения проблемы (например, только специалисты знают, как именно можно снизить уровень шума от транспорта). Но в любых ситуациях, представляющих общественный интерес (а только они и должны становиться предметом публичного обсуждения), гораздо больше аспектов социальных, в которых и обычные граждане, конечно же, вполне компетентны. Например, жители микрорайона при демократическом развитии самоуправленческих начал могут выбрать наилучшие пропорции в структуре коммунального бюджета или определить очередность мероприятий по защите от шума. Гражданам доверяют участвовать в выборах представительной вла сти, тем самым как бы не оспаривая их компетентность. Можно возразить: смысл такого участия как раз в делегировании, передаче власти. В свою очередь, возможен такой контраргумент: все мы знаем, что компетентность избранных часто размывается корпоративными интересами, вплоть до коррупции. Значит, дилетантам нельзя совсем устраняться от обсуждения и решения проблем, контроля за властью. Г. Лассуэлл подчеркивал, что, с одной стороны, есть полное знание, профессиональная компетентность. С другой — достаточная для социального или гражданского участия в решении проблемы информированность. «Структура понимания у специалиста и дилетанта различна. Так будет всегда. Но, тем не менее, возможно согласиться по целому ряду аспектов действительности. Вполне реально, чтобы те, кто контролируют средства массовой коммуникации, взяли бы на себя задачу добиваться высокой степени соответствия картины действительности у дилетантов, экспертов и руководителей». Проблема привлечения непрофессионалов к управленческой деятельности состоит не в их некомпетентности. Основные трудности — субъективного характера: нежелание власти вести ответственный разговор с гражданами, отсутствие ее ориентации на контакты с общественностью, а потому — неверие общества в возможность влиять на происходящее; неготовность журналистов заниматься процедурами многостороннего общения через СМИ. Возможность выразить свою точку зрения распределяется крайне неравно. Журналисты подкрепляют свои общегражданские информационно-коммуникативные права и свободы институциональными: они имеют профессиональные гарантии на получение информации, владеют и распоряжаются медийным пространством и временем. Представители власти подкрепляют свои индивидуальные права «административным ресурсом» (особенно в тех случаях, когда от них зависит дотирование или распределение других благ для журналистов). У бизнесменов есть возможность владеть СМИ или спонсировать их деятельность и добавлять такое участие к индивидуальным правам. Остальные граждане остаются лишь при своих индивидуальных правах. И потому их присутствие в медийном контенте минимально. Рядовым гражданам необходимы специальные временные или постоянные объединения (советы, фонды, комитеты и т.п.) для того, чтобы объединять индивидуальные права, институциализировать их. Иначе индивидуальных правовых гарантий не хватает, чтобы пройти журналистские фильтры на пути к участию в информационном обмене не только в качестве потребителей. Совет западноевропейских демократов: «организации и движения должны искать союза с симпатизирующими профессионалами из основных СМИ». На Западе в таких случаях имеют в виду так называемую «omnibus press», т.е. универсально-тематические, общественно-политические СМИ для широкой аудитории. Но и в этом случае ситуация будет складываться в зависимости от благосклонности, а иногда и солидарности, мужества журналистов. Получается, что именно журналисты в самых разных обществах определяют судьбу участия людей в обсуждении проблем их жизни и принятии соответствующих решений. Поэтому воля журналистов, мера их социальной ответственности — ключевой, повседневный фактор обеспечения участия граждан в коммуникациях, а через это — социального, или гражданского, участия. Однако и само общество, общественность должны быть готовы к участию. «Нормативная модель современной демократии строится на фундаменте представлений о гражданине как о рационально мыслящей и ответственно действующей личности, сознательно и компетентно участвующей в политике». Известный политолог В.О. Руковишников считает, что для этого необходимо хотя бы минимальное понимание сути политических процессов и общественных проблем, информированность по этому поводу, готовность к сотрудничеству с другими людьми, доверие к социальным институтам. Важно и «ощущение индивидуальной политической значимости, признание возможности рядового гражданина влиять на политику государства»183. «Нормальный адекватный гражданин — это тот, кто обладает минимально достаточным объемом знаний о том, что соответствует его собственным интересам, и о том, какой политический выбор позволяет ему обеспечить эти интересы лучше других», — считает исследователь из США Р. Даль. Наивность, с какой ведут себя многие российские избиратели, с одной стороны, и несформированность партийной системы в стране — с другой, делают подобный критерий неприменимым к отечественной ситуации. В таких условиях СМИ тем более необходимы как средство повышения информированности граждан, анализа сути социальных проблем, привлечения для этого экспертов и самих граждан. Ценностно-нормативный потенциал СМИ должен работать на формирование позитивного отношения к анализу проблем, участию в их обсуждении и решении. Людям предстоит укрепиться в уверенности, что они могут быть самостоятельными политическими акторами, если перестанут быть безучастными. Но в это мало кто верит даже в более демократических странах, с развитыми навыками гражданского объединения. Что же касается нашей, то здесь можно вспомнить старый спектакль студенческого театра МГУ, где в одном из эпизодов персонажи появлялись, каждый сам по себе, с одной и той же фразой: «А что я мог сделать один?» — и повторяли ее уже хором, строясь в довольно мощную колонну. «Культура участия» (партиципарная культура), конечно же, с трудом складывается в нашей стране, где у нее слишком слабые корни. Ни история, ни современное положение вещей (вспомним хотя бы о засилье бюрократии, коррупции) не стимулируют формирования гражданских качеств. Многолетние исследования социологического коллектива под руководи ством Ю. А. Левады привели к выводу об устойчивости типообразующих качеств личности, воспитанной советским строем. Для советского государства индивидуальным контрагентом являлась «не личность, а (в принципе) гиперсоциализированный (т.е. сверхобобществленный) и тотально зависимый от властей субъект. Патернализму непременно соответствуют инфантилизм, самосознание подростка, недоросля», а главное ожидание «от начальства» - «забота о людях». Это свойственно даже обычно более критичной по сравнению с другими слоями бывшей советской интеллигенции — «неоправданная надежда на то, что следующее начальство будет толковым», а одно из самых дурных свойств нашего народа - «желание любить своих вождей». В России ни оформления СМИ в независимую четвертую власть, ни трансформации журналистского сообщества в независимую профессиональную группу, служащую общественным идеалам, ни превращения аудитории в группы граждан пока не получилось. В лучшем случае, пользуясь выражением Ю. Хабермаса, отмечается «пассивное использование патерналистски (т.е. «сверху» - И. Ф.) переданных прав». В России спад поднявшейся было волны активности на рубеже 1980-1990-х годов был связан с ее (активности) неэффективностью. «Молчаливое большинство молчит потому, что ему сначала показалось, что если оно заговорит, то что-то будет. Заговорили, а ничего не произошло», - считает один из ведущих отечественных социологов В. А. Ядов. Многие обществоведы связывали общественную апатию с трудностями переходного периода и необходимостью выживания («обязанности гражданина в переходном обществе трудны и изнурительны»). И в последующий период, в первом десятилетии нового века, существенных изменений не наблюдается, в чем немалую роль сыграло сужение поля общественно-политического вещания на телевидении и радио. В стране и сегодня распространена психология «социального бессилия», ориентация на терпение и выживание, а это антиподы социального участия. Это же беспокоит и аналитиков западного общества. В частности, они связывают нежелательные эффекты в сознании и поведении людей с телевидением, которое создает ложное представление о мире, ощущение его неподвластности простым смертным. «Это способствует развитию фаталистической невовлеченности, особенно у наименее политизированных телезрителей. Это способствует двустороннему цинизму: с одной стороны, цинизм продюсеров, чьи цели сближаются с целями рекламы, с другой -цинизм зрителей, переключающих пульт». Взаимоотношения журналистики и аудитории не изолированы от общей ситуации, во многом определяются поведением власти. Это лишний раз обнаруживается с появлением Интернета со всеми его интерактивными возможностями. Известный западный исследователь новых информационных технологий М. Кастельс считает, что властные органы используют свои сайты в основном в качестве электронной доски объявлений, но не средства реального взаимодействия с обществом (точно то же мы обнаруживаем в отечественной практике). Германский исследователь Ю. Хабермас считает, что сильное государство и сильная экономика «вырабатывают в себе некое системное своенравие и оттесняют граждан на периферию общественной жизни, разрушают модель сообщества, которое самоопределяется с помощью «совместной практики самих граждан». По мнению многих исследователей, исключение составляют скандинавские страны, где традиционные СМИ, особенно локальные, и нынешние, электронно-цифровые, создали традицию привлечения к участию граждан. Власть, как правило, вполне устраивает спад гражданской активности, это позволяет выводить политику из публичной сферы, дистанцироваться от общественных «площадок», заменяя нормальные контакты ритуалами ответов на вопросы народа. Из суждений самих граждан: «Нам как будто говорят: сидите и не рыпайтесь, мы сами за вас все порешаем... Что нам хотят внушить? Ощущение всеобщей и безысходной зависимости, тщеты своих усилий». В указанных обстоятельствах и журналисты менее всего ориентированы на диалог. За редким исключением или за рамками некоторых тематических сфер и жанровых форм (особенно на телевидении и радио — с ажиотажами по поводу некоторых случаев из жизни брачующихся и разводящихся известных персон), это — отчужденные или доверительно-пристрастные, насыщенные бесконечными подробностями журналистские монологи, будь то каналы для «комильфо» или «человека с улицы». Авторы по преимуществу самодостаточны, безапелляционны, не нуждаются в отклике, обмене мнениями с аудиторией, специалистами. Сравнивая результаты, полученные нами два года подряд, можно говорить об устойчивости тенденции (табл. 2).
Слайд 7.62
Виды материалов (в % от числа проанализированных материалов «Комсомольской правды»; 868 — в 1998 г. и 974 — в 1999 г. выборка репрезентативная)
Таким образом, все потенциальные участники общественного обмена мнениями демонстрируют неготовность к диалогу, и никакие вновь возникающие технические возможности сами по себе ситуацию не изменят. Печать, телевидение, радио, Интернет — разные средства передачи информации, с их особенными от природы возможностями. Социальные технологии (в отличие от информационных) — это способ использования обществом того, что заложено в технической инфра структуре. О том, что это — не одно и то же, свидетельствует опыт функционирования и новейших, и традиционных СМИ. Например, принципиальные возможности Интернета по-разному используются на сайтах СМИ: у одних форум устроен так, что журналисты включены в обмен мнениями, модераторы подводят итоги обсуждения и т.п.; у других есть кнопка — «Обсудить», и этим все заканчивается. Разработка социальных технологий, используемых в работе СМИ, и обучение им действующих или будущих журналистов — задача дисциплин по журналистскому мастерству. Социология же СМИ, вслед за общей социологией, лишь раскрывает тенденции общественного развития, требующие обеспечения новыми социальными технологиями, обосновывает критерии оценки соответствующей практики, вооружает методами исследования. Ее интересует, как на основе информационных технологий происходят взаимное обогащение информацией, участие в обмене ею, выработка совместного отношения и решении. В контексте проблем развития демократической практики, обмена информацией усилился интерес к феномену дискурса — процессу и способу рассуждения, обсуждения различных предметов. В конце прошлого века вышел в свет двухтомник Ван Дирка «Исследования дискурса», появился ежеквартальник «Discourse Studies». Похоже на то, что мировое сообщество ищет способы решать свои задачи, повышая эффективность диалога (полилога). Слайд 7.63 Требования к этике дискурса: 1) всеобщность, возможность для каждого участвовать в дискурсе; 2) автономия в процессе дискурса: все должны иметь право представлять и критиковать претензии на справедливость; 3) способность разделить, понять претензии других на справедливость; 4) нейтрализация, устранение силы власти; 5) прозрачность, открытость целей участников. ___________________________________ Датский исследователь Б. Фливберг выделил пять требований к этике дискурса, присутствующих в работах известного своими представлениями о силе человеческих коммуникаций германского обществоведа Ю. Хабермаса: 1) всеобщность, возможность для каждого участвовать в дискурсе; 2) автономия в процессе дискурса: все должны иметь право представлять и критиковать претензии на справедливость; 3) способность разделить, понять претензии других на справедливость; 4) нейтрализация, устранение силы власти; 5) прозрачность, открытость целей участников. Но ему это кажется утопией. Здесь он на стороне французского обществоведа М.Фуко, который считает, что благостные надежды Ю. Хабермаса на гармоничный диалог неосновательны. Общественное развитие есть непрерывный процесс возникновения, обострения и лишь в части случаев разрешения конфликтов. Конфликты же — следствие несовпадения интересов различных групп. «Демократия, — утверждает М. Фуко, — существует не потому, что народ хотел ее и добивался широкого консенсуса по "базовым ценностям", а потому, что разные группы держали друг друга за горло, пока не осознали обоюдную неспособность добиваться господства и необходимость договориться». Однако Ю. Хабермасом обрисован идеал общения — то, к чему стоит стремиться. К тому же никто из упомянутых здесь обществоведов не видит дело безнадежным: ведь по отдельным конфликтам договориться удается. «Нерв» большинства общественных дискуссий — разница в понимании справедливост и. Она обусловлена тем, что представители разных общественных слоев имеют несовпадающие социальные интересы, а это и есть объективная подоплека любого несогласия. На той же основе рождается и несовпадение представлений о том, как поступать «правильно», «справедливо», «по совести». Найти общее «зерно» в таких представлениях — задача не из легких. Но разница не должна загоняться в тень: она все равно даст о себе знать. Плюрализм, таким образом, есть необходимость, он дает принципиальную возможность гасить конфликты, принимать решения, хотя бы в какой-то мере устраивающие разные стороны конфликта. В современной общественной жизни, особенно в конфликтных ситуациях, сам процесс обсуждения равен по значимости его результату. Лучше, считают специалисты, обсуждение без результата, чем наоборот. Участие в обмене мнениями повышает компетентность граждан, формирует практику организации диалога, совершенствование его форм, делает более вероятными следующие попытки договориться. Ведение дискуссии в СМИ предполагает разработку соответствующей методики, правил, норм, приемов в передаче и оглашении информации, т.е. того, что в современной практике сетевого общения получило название модерации. Практика эта не нова, она развивалась, прежде всего, в рамках научных дискуссий, но некоторые ее приемы «проникали» и в СМИ. Так, в «Литературной газете» советских времен, которая часто практиковала разнообразные обсуждения, была весьма удачной их «оснастка»: предварительные оповещения читателей о намечаемых темах для обмена мнениями, публикация «словаря дискуссии», графические средства, помогающие понять суть и ход дискуссии. Верстка зачастую строилась на противопоставлении мнений, опубликованных на одной стороне страницы, по отношению к тем, что помещались на другой. Предпринимались обзоры почты дискуссии со статистикой высказанных мнений, а также с цитированием суждений, относящихся к разным позициям, включались комментарии специалистов к высказываниям читателей и т.п. В гонке за оперативностью, в желании успеть за меняющимися событиями СМИ зачастую забывают о начатой дискуссии. Так, П. Бурдье считал, что общественным дебатам мешает непоследовательность в ведении темы, кампании, дискуссии. СМИ, по его мнению, страдают амнезией. Особенно привычным это стало на телевидении, где за день разворачиваются десятки дискуссий, ни одной из которых не удается продвинуться дальше обнаружения явной несводимости взглядов на проблему к одному-единственному (главное «прокукарекать», а там хоть не рассветай). Это было бы нормальным, если бы дискуссия имела продолжение в следующих передачах. И по сути это вполне нормально, если относиться к такого рода передачам как форме развлечения. Но когда речь идет о вещах серьезных, то недостаточность технологии обмена мнениями становится слитком явной. Известно, что власть и СМИ предпочитают использовать общественное мнение для подтверждения собственных идей. Тем самым не дают разворачиваться более важным функциям общественного мнения: критической, контрольной, конструктивной. В зарубежных исследованиях эмпирически установлено, что журналисты-телевизионщики обращаются к людям на улице и в других местах, чтобы получить от них короткую экспрессивную одобряющую (чаще всего) или осуждающую реплику (иногда просто междометие или жест), а не развернутое суждение, — с тем, чтобы просто украсить, «оживить» репортаж. Как правило, такие реплики даются в конце сюжета. Это усиливает впечатление необязательности их включения, но у невзыскательной части; аудитории создается иллюзия внимания телевидения к «голосу» простых людей. Слайд 7.64 Типичные недостатки в организации дискуссий в СМИ:, ■ невнятность, «расползание» предмета и структуры дискуссии, ■ нечеткое выделение аспектов рассматриваемой ситуации (в сетевом общении — «оф топик»); ■ ограничение участия общественности — передача информации от нее в виде подборки кратких цитат, никак не соотносящихся между собой; ■ отсутствие комментариев со стороны представителей власти экспертов, по поводу высказываний общественности; ■ пассивность журналистов перед представителями власти или тех, кто узурпирует время в дискуссии; ■ отсутствие подведенных промежуточных итогов отдельных этапов дискуссии (в частности, практически никогда многообразие позиций, аргументов не пытаются сгруппировать, свести к обозримому ряду). _____________________________________________ Типичные недостатки в организации дискуссий в СМИ:, ■ невнятность, «расползание» предмета и структуры дискуссии, ■ нечеткое выделение аспектов рассматриваемой ситуации (в сетевом общении — «оф топик»); ■ ограничение участия общественности — передача информации от нее в виде подборки кратких цитат, никак не соотносящихся между собой; ■ отсутствие комментариев со стороны представителей власти экспертов, по поводу высказываний общественности; ■ пассивность журналистов перед представителями власти или тех, кто узурпирует время в дискуссии; ■ отсутствие подведенных промежуточных итогов отдельных этапов дискуссии (в частности, практически никогда многообразие позиций, аргументов не пытаются сгруппировать, свести к обозримому ряду). Мастерством в ведении общественного обсуждения не так просто овладеть: этому не учат и практика эта бедна. Но дело еще и в нежелании совершенствоваться. Британская газета «Гардиан» (The Guardian) пошла своим путем: колонку «Открытая дверь» поручили вести омбудсмену — штатному сотруднику, который общается с читателями по вопросам журналистской этики, реагирует на их письма, раскрывая секреты редакционной кухни. Он является как бы внутренним читательским редактором — его материалы не требуют предварительного одобрения со стороны редакции. Главный редактор газеты считает: это знак того, что «газеты больше не каменные скрижали, ниспосылаемые благодарным читателям. Они больше походят на двустороннюю беседу». На самом деле попытки такого рода, при всей их благотворности, — лишь минимум двустороннего общения с аудиторией, обеспечения ее участия в информационном обмене. С точки зрения демократической перспективы, с общественным мнением (общественностью, публикой) должна работать вся редакция. Сейчас, как в описанном случае, так и во многих других, редакции выводят общение с читателями как бы за рамки основного содержания, помещая их в особые разделы (резервации?) типа «Нам пишут», «Читатели размышляют» и т.п. Однако с позиций демократического участия аудитория должна быть представлена и в других разделах — идет ли там речь о деятельности органов власти или о качестве средств для макияжа. Именно в таких тематических разделах уместен диалог граждан и чиновников, производителей и потребителей, медиков и пациентов, исполнителей и заказчиков и т.п. Однако тематические разделы пока остаются царством монологов. Одна из сложностей обмена мнениями через СМИ заключается в том, что здесь позиции не выражаются в столь крайне формализованной форме, как при голосовании («да» или «нет»), и даже не в наборе вариантов ответов, как в массовом опросе, а в свободной форме. Зато здесь раскрывается богатство мотивов, аргументов, которые, в конце концов, часто и позволяют понять, что имеется в виду при ответе «да» или «нет». Но тому, кто организует диалог, придется обрести умение сгруппировать элементы суждений, интегрировать наиболее выраженные позиции, вычленить конструктивные предложения, поставить их на дальнейшее обсуждение. Поэтому целесообразно сочетание публикаций развернутых суждений, оригинальных текстов от аудитории, с одной стороны, и обобщенных, в том числе статистически, позиций — с другой. Подтверждение такого подхода было обнаружено в опросе читателей «Литературной газеты»: у разных по уровню образования и квалификации групп аудитории есть свои предпочтения. Чем выше уровень образования, тем чаще предпочтение отдавалось обобщенным формам. Социально важный момент — своевременность оповещения аудитории, вынесения вопросов на открытое обсуждение. «Понимаете, — говорили жители ставропольского села о судьбе своей школы, — если надо что-то реформировать, то нельзя ставить в известность об этом постфактум. Нужно обсуждать проблемы вместе, на равных». Для компетентного участия людям должно быть доступно досье события, проблемы: сведения об истории возникновения проблемной ситуации, прецедентах решения подобных проблем, справки специалистов, имеющих отношение к обсуждаемому предмету, комментарии по поводу предлагаемых решении со стороны власти и других заинтересованных лиц. Американский обществовед И. Креспи считает, что когда органы управления осознают важность добровольного и сознательного принятия гражданами общественно-политических решений, они охотно идут на выявление общественного мнения. При этом предпочтения следует выявить до принятия решения, а не сводить роль общественного мнения к поддержке уже принятого властью. Информация от населения должна быть включена в процесс принятия решения на самых ранних стадиях. Кому как не СМИ делать гласными предпочтения граждан? Получается, что им и следует быть в «рабочем» контакте с властью, а это пока — недостижимый идеал. В современной журналистской практике в качестве так называемого интерактива применяются опросы, проводимые журналистами. В случае с телевидением, радио, Интернетом — это весьма оперативная процедура, включающая непосредственно в передачу получаемые результаты и их оглашение. Проведение таких процедур весьма затратно. Неизменно возникают проблемы с технически допустимым количеством альтернатив (вариантов ответа). Пример: «Эхо Москвы» — действительно интерактивное, склонное к серьезной проблематике и соответствующему уровню разговоpa со слушателями радио. Но его технические возможности ограничиваются финансовыми, в итоге альтернатив для ответа, как правило, всего две! Так, в одной из передач радиослушателям предлагалось выбрать один из двух вариантов ответа на вопрос: «Как Вы считаете, что важнее — имя, данное при рождении, или то, что достигнуто лично?» Несмотря на довольно невнятную формулировку вопроса (такое тоже часто бывает у журналистов), сразу же становится ясно, что, как минимум, не хватает еще одного варианта: «И то, и другое равно важно». Благое дело выяснения позиций аудитории при негодных приемах может приучать ее к тому, что отношение к чему угодно можно свести к простой дихотомии (паре альтернативных вариантов) — «да/нет», «плохо/хорошо», «черное/белое». Но в реальности вариантов всегда больше. Таким образом, необходимо технически и содержательно решать проблему включения достаточного количества альтернатив при ответе на вопрос. Появление Интернета резко расширило принципиальные возможности для традиционных СМИ вводить на своих сайтах разнообразные интерактивные опции. Так, английский исследователь К.Спаркс считает, что электронные версии газет могут перевести письма из прошлого маргинального положения (когда редакционная почта не была публичной) в центр общественных дебатов. На них в режиме онлайн могут отвечать ведущие журналисты. Однако и западная, и отечественная практика показала, что пока журналисты не захотят, никакая техника и технология сами по себе не заработают. И опросы журналистов на Западе подтвердили, что многие из них с ужасом думают о необходимости читать электронную почту и отвечать на нее, а также общаться с аудиторией на интернет-форумах. Исследование, проведенное группой интернет-журналистики факультета журналистики МГУ, засвидетельствовало, что на всех тридцати исследованных сайтах, относящихся к СМИ, есть функция форума, но по сравнению с другими тридцатью сайтами, к СМИ не относящимися, не обнаруживается особенной изобретательности и активности журналистов. Модерация на сайтах СМИ в целом не лучше, чем на других ресурсах. Пользователи общаются в основном между собой, не видно журналистской работы с высказанными суждениями, их обобщения, организации и структурирования содержания дискуссии. «Интернет сводит людей на публичной агоре, чтобы они делились своими заботами и надеждами. Поэтому взятие народом под свой контроль этой публичной агоры, быть может, является самым главным политическим вопросом, который ставит перед нами развитие Интернета»- Но в СМИ, повторим, центром производства контента остается профессиональный журналист, и указанные цели реализуются через него. К тому же надежды К. Спаркса на переход писем в центр общественных дебатов требуют всяческих оговорок. Прежде всего, отметим, что функция форума чаще всего используется на сайтах СМИ для обсуждения написанного, опубликованного, т.е. для отклика. Здесь, во-первых, остается актуальным вопрос: есть ли у общественности возможность сказать о том, что наболело у нее, а не показалось важным редакции для постановки в повестку дня. Во-вторых, каким образом это будет выведено «из маргинального положения в центр общественных дебатов», если увеличение числа СМИ в Сети ведет к дальнейшей фрагментации (раздроблению) аудитории, а организации «централизованных», выходящих за рамки отдельных СМИ площадок для дебатов на общественно-политические темы не наблюдается? Потенции Сети во многом не раскрыты, люди не перевели их в социальные технологии. Интернет по-новому ставит и проблему использования мультимедийности для поддержания двустороннего режима функционирования СМИ. Телевидение и радио способны с использованием их специфических изобразительно-выразительных средств (звук, изображение), подняв проблему, вызвать к ней интерес. Для печати органично глубокое и длительное обсуждение с привлечением лиц, принимающих решения, специалистов, с подведением итогов, с передачей информации в компетентные органы, способные решать проблему. Теперь все три традиционных средства оснащаются своими сайтами, через которые Удобно собирать, накапливать, систематизировать поступающие суждения общественности. В последние годы формируется новый тип профессионала — журналист мультимедиа. Пока его работа связана с подготовкой одного и того же сообщения для разных средств информации, с учетом их специфики. По тому же пути должна идти и подготовка журналистов, специализирующихся на интерактивных формах работы. По мнению Д. Маккуэйла, новые технологии способны, поставляя необходимую информацию гражданам, давать возможность выражать свои взгляды, общаться друг с другом и политическими лидерами, не покидая своих домов. Возможны новые формы электронной демократии типа «виртуального конгресса», «городского электронного митинга», но все дело в том, как общество будет использовать новые возможности. Слайд 7.65 Функция социального участия через СМИ реализуется как форум. Она может выполняться, если работники СМИ организуют работу в режиме двусторонней коммуникации, допускают граждан к участию не только как потребителей информации, но и ее создателей. ____________________ Итак, функция социального участия через СМИ реализуется как форум. По определению, она может выполняться, если работники СМИ организуют работу в режиме двусторонней коммуникации, допускают граждан к участию не только как потребителей информации, но и ее создателей. Участие в коммуникациях — информационный вид социальной активности, его характеристики положительно связаны с другими видами активности, в том числе политической. Участие в коммуникациях не сводится к обратной связи, т.е. к откликам на контент или рейтинговым исследованиям. Оно шире, предполагает включенность непрофессионалов в планирование, производство, контроль над информацией. Наиболее доступные массовые формы участия — в качестве авторов публикаций или субъектов косвенно переданного мнения. Идеалом демократических СМИ должно быть равное представительство в СМИ разных социальных слоев. Для СМИ характерна и особенно важна канализация не только коллективной, но и индивидуальной социальной активности. Трудность реализации данной функции состоит в неготовности всех " потенциальных участников процесса — журналистов, общества, власти, бизнеса — участвовать в общественных дебатах. Необходимо совершенствовать социальные технологии многостороннего общения. Мечта всемирно известного польского фантаста С. Лема, который ждал демократии, устроенной как «терминалы компьютеров, доведенные до жилища каждого», сбылась, но только технологически. Дело теперь не за машинами, а за людьми.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|