Глава 11. Рождество

– Джинни, я не понимаю, почему ты не хочешь ехать домой? – вопрошал Рон. – Ты же знаешь, мама ждет нас всех. Рождество – семейный праздник, и мы уже давно не видели родителей.

– Рон, я хочу остаться в Хогвартсе и точка, – ответила сестра. – Ты вспомни, когда мы в последний раз оставались в школе на каникулы? В год проведения Турнира Трех Волшебников!

– Послушай, Рон, – обратилась к другу Гермиона. – Неужели ты не понимаешь, что Джинни хочется побыть вдвоем с Гарри?

– Она итак будет с ним вдвоем в «Норе», – кипятился Рон. – Почему для этого обязательно нужно оставаться в Хогвартсе?

– Ты прекрасно знаешь, что дома куча народа, – ответила Джинни. – А в школе на каникулы практически никого не остается. И вообще, тебе не все равно, где я буду справлять Рождество? Сам-то ты сколько раз проводил каникулы в школе!

– Я не уезжал, чтобы Гарри не было скучно одному, – пробурчал Рон.

– Ну вот и я остаюсь по той же причине, – фыркнула сестра.

Брат почувствовал, что ему нечего возразить.

– Ну ладно, – неохотно сдался он. – Так и быть, не буду вам мешать. А ты, Гермиона, – повернулся он подруге, – собираешься куда-то ехать?

– Нет, я, пожалуй, тоже останусь, – ответила Гермиона. – Мои родители поедут встречать Рождество к друзьям во Францию, а мне там скучно.

На самом деле родители тут были ни при чем. В последние дни Гермиона все больше думала о профессоре Снейпе. Ей очень хотелось снова спуститься в подземелья, но она пока не могла придумать предлог.

– Ну и сидите тут, поеду один, – бросил Рон и ушел собирать вещи.

Вечером восемнадцатого декабря Хогвартс-экспресс увез не пожелавших остаться в школе учеников в Лондон, и на следующий день в замке стало непривычно тихо. Гермиона шла на ужин по пустынному коридору. Ей было немного неуютно. В последние месяцы друзья старались не оставлять ее одну вне гриффиндорской башни, но сейчас Гарри и Джинни были увлечены друг другом, и Гермиона не желала им мешать. Она ускорила шаг – ей хотелось как можно быстрее добраться до Большого Зала.

До Рождества оставалось меньше недели, и преподаватели старательно украшали замок. Огромные елки стояли во всех помещениях, под потолком и на стенах висели гирлянды, миниатюрные Санта-Клаусы носились туда-сюда на метлах, выкрикивая поздравления.

Гермиона поспешно завернула за угол и чуть было не столкнулась с человеком, шедшим ей навстречу. Она вздрогнула и испуганно отпрянула, но тут же успокоилась, – это был профессор Снейп.

– Мисс Грейнджер! – казалось, зельевар не ожидал ее тут увидеть. – Что вы делаете одна в коридоре?

– Иду на ужин, сэр, – растерянно ответила она.

– Но почему вы одна? Разве я не предупреждал вас, что это опасно?

– Профессор, но все разъехались по домам на каникулы… – произнесла Гермиона. Ей вдруг почему-то стало стыдно перед ним.

– А почему вы не уехали, хотел бы я знать? Посмотрите вокруг, – Снейп обвел рукой пустынный холл. – Это идеальная обстановка для сумасшедшей девицы, решившей вас прикончить!

– Да, сэр, я понимаю. Но дело в том, что мне некуда ехать, мои родители все еще не восстановили дом, – оправдывалась Гермиона. – Летом я жила у Гарри на площади Гриммо. Но он тоже остался в школе на каникулы.

– И где Поттер в таком случае? Почему он не с вами?

– Он… с Джинни… – смущенно пролепетала Гермиона.

– Ясно, – усмехнулся Снейп. – Ваш друг законченный эгоист.

– Нет, сэр… – попробовала возразить девушка, но профессор не дал ей договорить.

– Пойдемте со мной, – резко бросил он.

Снейп и Гермиона вместе вошли в Большой Зал. Профессор тут же заметил Гарри и Джинни. Они сидели за столом и весело болтали о чем-то, не замечая ничего вокруг. Зельевар быстро подошел к ним.

– Поттер! – произнес он. Его тон не сулил ничего хорошего.

Гарри и Джинни испуганно повернулись к зельевару.

– Да, сэр? – отозвался Гарри, гадая, чем он успел так разозлить профессора.

– Поттер, почему вы оставили мисс Грейнджер одну? Разве я не велел вам сопровождать ее? Похоже, после двух нападений вы до сих пор не поняли, насколько опасна Джиллиан Лестрейндж. Вы настолько поглощены обществом мисс Уизли, – саркастически усмехнулся он, – что совершенно забыли о своей подруге?

Гарри пристыжено опустил голову.

– Что вы молчите, Поттер?

– Простите, профессор, – смущенно ответил он. – Больше такого не повторится.

– Больше вы не останетесь здесь ни минуты, – прошипел Снейп, наклоняясь к Гарри. – Вы сейчас же отправитесь собирать свои вещи и покинете Хогвартс до конца каникул. Отправляйтесь хоть к Уизли, хоть в дом своего крестного – куда хотите.

– Но сэр, – возразил Гарри. – Как же мы уедем? Ведь поезд отбыл вчера вечером.

– Воспользуетесь моим камином, – бросил профессор. – Жду вас через полчаса в своем кабинете.

Друзья поспешили покинуть Большой Зал.

– Прости, Гермиона, – пробормотал Гарри, когда за ними закрылась дверь. – Я не должен был оставлять тебя одну.

– Ничего, Гарри, – ответила подруга. – Но куда же мы теперь поедем?

– Видимо, на площадь Гриммо. Если мы отправимся в «Нору», придется как-то объяснять наше неожиданное появление. Представляешь, как перепугается миссис Уизли, когда узнает, что за ее дочерью охотится эта ненормальная?

– Да, ты прав, – согласилась Гермиона. – Ну что ж, значит, будем встречать Рождество втроем, – улыбнулась она.

Кое-как упаковав вещи, гриффиндорцы спустились в подземелье. Профессор Снейп впустил их в свою обитель и протянул Гарри банку с Летучим Порохом.

– Отправляйтесь, – коротко бросил он.

Гарри швырнул горсть Летучего Пороха в камин и исчез в зеленом пламени. Джинни спустя мгновение последовала за ним. Гермиона подошла к камину и нерешительно замерла.

– В чем дело, мисс Грейнджер? – спросил зельевар. Гермиона медленно обернулась и посмотрела ему в глаза. Она заметила, что на секунду в них мелькнуло смятение.

– Я… я… – Гермионе очень хотелось сказать профессору, что больше всего она бы желала встретить Рождество в его подземелье, но она не могла решиться на такое. Снейп внимательно смотрел на Гермиону, и ей на мгновение показалось, что он понял, о чем она думает.

– Идите, Гермиона, – тем не менее произнес зельевар. – А то Поттер и Уизли начнут волноваться и еще, чего доброго, вернутся.

Гермиона приблизилась к камину и бросила в него горсть Летучего Пороха. Снейп неожиданно подошел к ней вплотную и порывисто обнял.

– До встречи после каникул, – прошептал он ей на ухо.

Гермиона шагнула в камин.

– Площадь Гриммо, 12, – выкрикнула она и исчезла.

– Ты чего так долго? – удивленно спросил Гарри, когда Гермиона выпрыгнула из камина в гостиной фамильного дома Блэков.

– Да так, – неопределенно отмахнулась она. Она все еще ощущала на своих плечах сильные руки профессора зельеварения, а его слова звенели у нее в ушах.

Джинни внимательно посмотрела на подругу, но ничего не сказала.

Кричер был несказанно рад неожиданному появлению друзей.

– Хозяин вернулся! – восклицал он. – Сэр Гарри Поттер приехал домой на Рождество!

– Кричер, принеси нам что-нибудь поесть, – попросил Гарри. Друзья почувствовали, что здорово проголодались – они покинули Хогвартс, так и не поужинав.

– Сию минуту, сэр, – откликнулся эльф.

Весь следующий день Джинни и Гермиона занимались подготовкой к Рождеству. Они старались изо всех сил, чтобы дом выглядел нарядно. Гарри установил в гостиной огромную пушистую пихту, и девушки теперь занимались ее украшением.

Гермиона постоянно думала о том, что произошло в кабинете Снейпа перед ее уходом. Она уже давно поняла, что неравнодушна к профессору зельеварения. Это ощущение пришло еще в тот день, когда он спас ее от Джиллиан. Правда, тогда она считала, что это не более чем простая человеческая благодарность. В его подземельях она чувствовала себя защищенной, его присутствие успокаивало Гермиону.

Позже она вновь ощутила это, когда примчалась к зельевару высказывать свои соображения по поводу Нагайны. И тогда она поняла, что все же чувствует нечто большее, чем благодарность. Когда он ее хвалил, она была почти счастлива. Лишь после того, как Гермиона покинула подземелья, к ней вернулась способность трезво соображать. Она стала всячески гнать из головы мысли о профессоре, и ей это даже немного удавалось. Сидя в Большом Зале, она из всех сил старалась не смотреть в сторону преподавательского стола. На уроках зельеварения она уходила с головой в работу, не замечая ничего вокруг.

Но вчера, когда она столкнулась со Снейпом в коридоре, здравый смысл угодливо замолчал. Он молчал и тогда, когда Гермиона стояла возле камина в кабинете профессора. Она понимала, что никогда не решится сказать ему о том, что чувствует, но и заставить себя просто покинуть его обитель тоже не могла.

Когда зельевар ее обнял, она была в замешательстве. Что это? Почему? Ей очень хотелось верить в то, что это не просто так, но признать это было довольно сложно.

Гермиона пролежала без сна полночи, обдумывая случившееся. Ей очень хотелось увидеть профессора сию минуту, посмотреть ему в глаза. Она даже размышляла о том, чтобы написать Снейпу письмо, но слова не складывались в предложения, и она оставила эту затею.

– Гермиона, что ты делаешь?! – раздался голос Джинни. Гермиона вздрогнула от неожиданности. Свечка, которую она только что левитировала на пихту, упала на бок и подожгла хвою.

– Ой! – воскликнула Гермиона, заливая пламя водой из волшебной палочки и вновь устанавливая свечку.

– О чем ты так крепко задумалась? – поинтересовалась Джинни.

– Я даже не знаю, как тебе сказать, – растерянно произнесла Гермиона.

– Не хочешь, не рассказывай, – пожала плечами Джинни. – Но скажи, это не связано с Нагайной и Джиллиан?

– Нет-нет, это совсем другое, – откликнулась подруга. Она и впрямь сейчас была далеко от мыслей о дочери Беллатрикс и змее Волдеморта.

Гермиона несколько минут простояла в задумчивости, а потом неожиданно рассказала Джинни о своих чувствах к профессору зельеварения. К ее удивлению подруга восприняла это довольно спокойно.

– Как ты думаешь, – спросила ее Гермиона, – то, что произошло вчера в подземелье – это могло что-то значить? Или я просто все себе придумала?

– Знаешь, я полагаю, что могло, – задумчиво произнесла Джинни. – Я видела, как Снейп вел себя вчера в Большом Зале. Раньше я не замечала, чтобы он так беспокоился о ком-то из своих учеников, пусть даже и лучших.

– Ну, по-моему, это естественно.

– Это да, но ты же знаешь Снейпа не первый год. Обычно он холоден и непроницаем при любых обстоятельствах, а вчера вел себя довольно эмоционально. На него это не похоже. Как он разозлился на Гарри за то, что тот оставил тебя без присмотра!

– Пожалуй, в твоих словах есть логика, – задумчиво произнесла Гермиона. – Но у меня, если честно, все это не укладывается в голове. Ведь это же профессор Снейп, Джинни! Как он может ко мне что-то чувствовать?

– Гермиона, ты не забывай, что это уже не совсем тот профессор Снейп, которого ты знала в прошлом году. Его же фактически вытащили с того света. И ты, смею напомнить, приложила к этому руку.

– Скорее уж Косолапсус приложил к этому свою лапу, – улыбнулась Гермиона.

– Это неважно, – отмахнулась Джинни. – Твой кот не стал бы спасать профессора, если бы не почувствовал, что ты сильно расстроена. Вспомни, что говорил целитель Сметвик!

– Хорошо, предположим, что это все так. Но что же мне теперь делать? – растерянно произнесла Гермиона. – Ведь он профессор, а я студентка и вообще…

– Ну, во-первых, в июне ты перестанешь быть студенткой. А во-вторых, сейчас без толку об этом думать. Вот приедешь в Хогвартс после каникул, там все и прояснится.

– Слушай, а помнишь, что видел Гарри весной в Омуте Памяти? – сказала вдруг Гермиона. – Ведь Снейп столько лет любил маму Гарри…

– Ну и что? – удивилась Джинни. – Лили давно нет в живых, а ты тут, рядом. Невозможно всю жизнь любить призрак, Гермиона! И я еще раз повторю: не забывай делать скидку на то, что произошло несколько месяцев назад. Мир переменился!

– Ладно, – решила Гермиона. – Посмотрим, что будет после каникул. Хорошо, что я поговорила с тобой, а то все эти мысли уже начали сводить меня с ума.

Несмотря на то, что друзья справляли Рождество втроем, скучать им не пришлось. Стараниями Джинни и Гермионы дом выглядел очень празднично. Сотни свечей горели на пихте, гирлянды и елочные игрушки сверкали и переливались. В гостиной топился камин и играла музыка, а Кричер приготовил замечательный рождественский ужин.

Друзья сидели за столом, шутили и весело переговаривались. Косолапсус лежал, свернувшись калачиком, на стуле. Сова Дора по случаю праздника поменяла оперение на красно-золотистое и стала походить на феникса.

Северус Снейп в это время сидел в Большом Зале Хогвартса и задумчиво ковырял вилкой индейку. До сих пор он считал, что в его жизни была, есть и будет лишь одна женщина, к которой он был неравнодушен, – Лили Эванс. Теперь же он понимал, что нашелся человек, который потеснил Лили в сердце профессора зельеварения. Он даже не мог вспомнить, когда успел влюбиться в Гермиону Грейнджер. Когда приводил ее в чувство после стычки с этой чокнутой Лестрейндж? Или еще раньше, в больнице святого Мунго? Он чувствовал лишь одно – сейчас он почти так же одержим гриффиндорской всезнайкой, как когда-то был одержим женой Джеймса Поттера. Для верности Северусу было необходимо провести небольшой эксперимент, но для этого нужно было уйти в свою комнату.

Профессор зельеварения пробыл в Большом Зале еще час для приличия и, пожелав всем сидевшим за столом Счастливого Рождества, удалился в подземелья. Едва закрыв за собой дверь, Снейп достал волшебную палочку.

– Экспекто Патронум! – произнес он. Серебристый зверек вырвался из его палочки и поскакал по комнате. Но это была не лань. Это была выдра. Северус никогда не видел Патронуса Гермионы, но теперь был уверен, что он выглядит именно так.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: