Главная
Популярная публикация
Научная публикация
Случайная публикация
Обратная связь
ТОР 5 статей:
Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия
Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века
Ценовые и неценовые факторы
Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка
Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы
КАТЕГОРИИ:
|
ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ОПЫТ.
Агату Кристи исключили из клуба детективных писателей заее, возможно, лучший роман - "Убийство Роджера Экройда" (ср. детектив). Дело в том, что в этом романе убийцейоказывается сам рассказчик, доктор Шепард. Но он строит своеописание событий (см.) так, как будто он не знает (какне знает и читатель до самого конца), кто убийца. Эркюль Пуародогадывается, в чем дело, и доктору Шепарду приходитсязаканчивать свою рукопись (совпадающую с романом), признанием,что он совершил убийство. При этом можно сказать, что в каком-то смысле вплоть доконца своего повествования доктор Шепард действительно незнает, кто убийца. Он не знает этого как сочинитель романа отпервого лица. Оказавшись убийцей, он нарушил не толькоуголовные законы - он нарушил законы детективного жанра, ипоэтому, к сожалению, можно констатировать, что Агату Кристиправильно выгнали из клуба. Развязка этого романа является сильнейшим шоком, причемпрагматическим шоком (см. прагматика) для читателя,потому что читатель детектива естественным образомотождествляет себя с рассказчиком - такова психология чтениябеллетристики. И поэтому когда оказывается, что убийца -рассказчик, у читателя невольно возникает странная, нозакономерная мысль: "Оказывается, убийца - это я". Автор словаря не может сказать, что читатель обязаниспытать подобное чувство, поэтому отныне я буду ссылаться насобственный интроспективный опыт. Этот Э. о. тесно связан стем, как мы представляем себе онтологию и поэтику ХХ в., вчастности переплетение внутренней прагматики рассказа и внешнейпрагматики реальности (см. текст, реальность, время,виртуальные реальности,"Портрет Дориана Грея", "Бледный огонь","Хазарский словарь"). Можно было бы сказать, что я просто анализирую состояниечеловека, который под воздействием "волшебной силы искусства"решил, что он убийца. Но это было бы не совсем точно.Во-первых, я анализирую свой опыт, который произошел однажды сомной в реальности по прочтении романа "Убийство РоджераЭкройда". Вовторых, этот опыт был чрезвычайно специфичен. Еслиугодно, это был опыт понимания, или самопознания, но нев мистическом смысле, а именно в прагматическом: я каким-тообразом понял, что попался в прагматическую ловушку, каким-тообразом понял, что я убийца, и, возможно, я подумал тогда нечтовроде: "Ах, вот оно что!.." Это как если бы человек вдруг понял, например, что оннегр. Есть непреложное "детское" правило при чтениибеллетристики: если рассказ ведется от первого лица, то этозначит, что герой останется жив. Это правило можно как-нибудьобойти, но нарушить его напрямик довольно трудно. Конец моегорассказа не может совпасть с моей смертью - это прагматическоепротиворечие, так как "смерть не является событием в жизничеловека" (Л. Витгенштейн). И вот Агата Кристи сделала нечтоподобное: ее рассказчик умер как рассказчик в конце рассказа. Иодновременно читатель умер как читатель. Агата Кристи превысиласвои полномочия, слишком "высоко подняла прагматическуюпланку". Если бы она писала модернистсквий роман, то,пожалуйста, там все можно, но она писала детектив - и то, чтоона сделала, был запрещенный прием, удар ниже пояса. Подобные прагматические сбои были уже у Достоевского. (Яисхожу из естественной предпосылки, что этот автор являетсянепосредственным предшественником литературы ХХ в.) Например,когда Раскольников спрашивает у Порфирия Петровича: "Так кто жеубил?" - здесь самое интересное, что он спрашивает этоискренне, потому что он еще прагматически не перестроился, длядругих людей, для внешнего мира он еще не убийца. В начале ХХв. Иннокентий Анненский и Лев Шестов поэтому вообще считали,что никакого убийства старухи не было, все это Раскольниковупривиделось в болезненном петербургском бреду. Это, конечно,был взгляд из ХХ в., взгляд людей, прочитавших "Петербург"Андрея Белого, людей, вкусивших, так сказать, от прагматической"ленты Мебиуса" культуры ХХ в. Такая точка зрения была бы почтибесспорной, если бы речь шла не о Достоевском, а о Кафке илиБорхесе. Второй пример, связанный с Достоевским и убийствами,-роман "Братья Карамазовы". Строго говоря, нельзя сказать, чточитателю точно известно, что Федора Павловича Карамазова убилСмердяков. Да, он признался в этом Ивану Карамазову, но ведьони оба тогда находились, мягко говоря, в измененныхсостояниях сознания. Как можно верить сумасшедшемусвидетелю, который ссылается на сумасшедшего Смердякова,который к тому времени уже покончил с собой? Чтобысвидетельство было юридически легитимным, нужно два живых ивменяемых свидетеля. Поэтому суд и не поверил Ивану Карамазову- и правильно сделал. Но это вовсе не значит, что судебнойошибки не было и Федора Павловича убил Дмитрий. У Конан-Дойля есть рассказ, в котором Шерлок Холмсанализирует роман Достоевского и приходит к выводу, конечнопарадоксальному и шокирующему, что убийцей отца был Алеша.Доводы великого сыщика были убедительны, при том что он не мог,скорее всего, знать, что Достоевский в третьей части романа,оставшейся ненаписанной, намеревался сделать Алешународовольцем и убийцей царя, что то же самое, что отца (ср.словосочетание царьбатюшка). Вернемся, однако, к Э. о., испытанному читателем романаАгаты Кристи. Наиболее фундаментальной чертой, связанной спереживанием себя убийцей, была черта, которую можно выразить вследующем убеждении: "Со мной может случиться все что угодно".Конечно, прежде всего это переживание, близкое к тому, что мыиспытываем в сновидении, где с нами может "случиться"действительно все что угодно. Но особенность данного Э. о.состояла не в этом. Современный американский философ-аналитик (см. аналитическая философия) Сол Крипке написал книгу сдовольно скучным названием "Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке (см. - В. Р.)". Первая и самаязахватывающая глава этой книги анализирует ситуацию, прикоторой человек производит действие сложения 67 и 55. Крипкеговорит, что ничем логически не гарантировано, что ответ будет122, а не, скажем, 5. Нельзя логически гарантировать, что вчераэтот человек под сложением понимал именно то действие, котороеон применил сейчас. Вчера это могло быть совсем другоедействие, результаты которого не совпадают с сегодняшними. Этотэкспериментальный аналитический опыт родствен тому, которыйописываю я. Ведь я мог просто забыть, "запереть" в своем бессознательном тот факт, что я убийца, и чтение романаАгаты Кристи в результате прагматического шока, подобногопогружению в себя в сеансах трансперсональной психологии (см.), позволило мне вспомнить что-то из своего прошлогоили из прошлого своих прежних воплощений. Но что значит "быть убийцей"? Это прежде всего значит "небыть жертвой". Но жертва и убийца неразрывно связаны, они нужныи интересны друг другу (ср. "Три дня Кондора"). Эти двасостояния находятся в одной плоскости. Конечно, я понимаю и понимал тогда, что я не убийца, аписатель, но я понимаю также, что я писатель ХХ в., который,может быть, за эти несколько секунд проник в истину. Лит.: Руднев В. Исследование экстремального опыта //Художественный журнал, 1996. - No 9. Крипке С.А Загадка контекстов мнения: //Новое в зарубежнойлингвистике.- Вып. 18, 1987. * Я *
ЯЗЫКОВАЯ ИГРА
- понятие, введенное Витгенштейном в "Философскихисследованиях" (1953) и оказавшее значительное влияние напоследующую философскую традицию. В 1930-е гг., после того как Витгенштейн проработал шестьлет учителем начальной школы в деревне, его взгляды на языксущественно изменились. Исследователь его биографии итворчества считает, что стихия народного языка (недаромВитгенштейн написал и издал учебник немецкого языка длянародных школ) во многом опосредовала его переход от жесткоймодели языка к мягкой. Так или иначе, но если в "Логико-философском трактате"(1921) язык представляется как проекция фактов (см. атомарный факт) и предложение всегда либо истинно, либоложно - третьего не дано, то в 1930-е гг. происходит поворот всторону прагматики (см.), то есть слушающего и реальнойречевой ситуации. Витгенштейн теперь со свойственным ему жаромотвергает свою старую концепцию языка: язык не констатацияфактов и не всегда высказывание истины и лжи. В "Философских исследованиях" он приводит знаменитоесравнение языка с городом: "Наш язык можно рассматривать какстаринный город: лабиринт маленьких улочек и площадей, старых иновых домов, домов с пристройками разных эпох; и все этоокружено множеством новых районов с прямыми улицами регулярнойпланировки и стандартными домами". И далее: "Представить себекакойнибудь язык - значит представить некоторую форму жизни". Что же такое Я. и.? Уже Ф. де Соссюр, основоположник структурной лингвистики, сравнивал язык с игрой вшахматы. Но в витгенштейновском понимании Я. и. - это не то,что делают люди, когда хотят развлечься. Он считает весь язык вцелом совокупностью языковых игр. Вот что он пишет по этомуповоду в "Философских исследованиях": "23. Сколько же существует типов предложения? Скажем,утверждение, вопрос, поведение? - Имеется бесчисленноемножество таких типов - бесконечно разнообразны видыупотребления всего того, что мы называем "знаками", "словами","предложениями". И эта множественность не представляет собойчего-то устойчивого, наоборот, возникают новые типы языков,или, можно сказать, новые языковые игры, а старые устаревают изабываются [...]. Термин "языковая игра" призван подчеркнуть, что говоритьна языке - компонент деятельности, или форма жизни. Представь себе все многообразие языковых игр на таких воти других примерах: Отдавать приказы или выполнять их - Описывать внешний вид предмета или его размеры - Изготавливать предмет по его описанию (чертежу) - Информировать о событии - Размышлять о событии - Выдвигать и проверять гипотезу - Представлять результаты некоторого эксперимента в таблицах и диаграммах - Сочинять рассказ и читать его - Играть в театре - Распевать хороводные песни - Разгадывать загадки - Острить; рассказывать забавные истории - Решать арифметические задачи - Переводить с одного языка на другой - Просить, благодарить, проклинать, приветствовать, молить". И ниже в No 25: "Приказывать, спрашивать, рассказывать,болтать - в той же мере часть нашей натуральной истории, какходьба, еда, питье, игра" (курсив Витгенштейна. - В. Р.). Концепция языка как Я. и. повлияла в первую очередь натеорию речевых актов (равно как, впрочем, и на лингвистическую апологетику, лингвистическую терапию,философию вымысла, семантику возможных миров, концепцию семантических примитивов). И как сторонники теорииречевых актов в конце концов пришли к выводу, что вся речеваядеятельность, а не только отдельные ее фрагменты состоит изречевых актов, или действий, так и Витгенштейн считал, что Я.и. - это формы самой жизни и что не только язык, а самареальность, которую мы воспринимаем только через призму языка(ср. гипотеза лингвистической относительности), являетсясовокупностью языковых игр. Человек встает утром по звонку будильника, кипятит воду,ест определенную пищу из определенной посуды, пишет себезадание на день, слушает радио или смотрит телевизор, читаетгазету, гладит собаку и разговаривает с ней, ругаетправительство, едет в троллейбусе, опаздывает на работу. Всеэто - Я. и. Вся человеческая жизнь - совокупность Я. и., как прекрасноописал это С. Соколов в "Школе для дураков": "девочкастанет взрослой и станет жить взрослой жизнью; выйдет замуж,будет читать серьезные книги, спешить и опаздывать на работу,покупать мебель, часами говорить по телефону, стирать чулки,готовить есть себе и другим, ходить в гости и пьянеть от вина,завидовать соседям и птицам, следить за метеосводками, вытиратьпыль, считать копейки, ждать ребенка, ходить к зубному,отдавать туфли в ремонт, нравиться мужчинам, смотреть в окно напроезжающие автомобили, посещать концерты и музеи, смеяться,когда не смешно, краснеть, когда стыдно [...] платить пени,расписываться в получении переводов, листать журналы, встречатьна улице старых знакомых, выступать на собрании, хоронитьродственников, греметь на кухне посудой [...] любить Шопена,мечтать о поездке за границу, думать о самоубийстве, ругатьнеисправные лифты, копить на черный день, петь романсы, хранитьдавние фотографии, визжать от ужаса, осуждающе качать головой,сетовать на бесконечные дожди, сожалеть об утраченном...". Лит.: Вишгеншшейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л.Избр. философские работы. - М., 1994. - Ч. 1. Бартли У. Витгенштейн // Людвиг Витгенштейн: Человек имыслитель. - М., 1994. Руднев В. Морфология реальности: Исследование по"философии текста". - М., 1996.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|