Клайд Гриффит, соблазнивший молодую работницу мастерс­кой, где он был старшим, не сумел помочь ей сделать аборт, стро­го запрещенный в США.

Он видит себя вынужденным жениться на ней. Однако это в корне разбивает все его виды на карьеру, так как расстраивает брак его с богатой невестой, без ума в него влюбленной...»

«Так или иначе, перед Клайдом дилемма: или навсегда отказаться от карьеры и социального благополучия, или... разделаться с пер­вой девушкой.»

В развитии сюжета есть ключевая сцена в лодке, где решается его судьба и судьба его жертвы. Вот как разработал С. Эйзенштейн эту сцену. В лодке двое: Клайд и Роберта.

Лодка скользит все дальше по темному озеру — и Клайд со­скальзывает все глубже во тьму своих мыслей. Два голоса спорят в нем: один — отзвук его зловещего решения, отчаянный вопль всех его надежд и мечтаний о Сондре (богатой невесте), о высшем све­те — твердит: «Убей... убей!». Другой голос его слабости и стра­ха, голос жалости к Роберте и стыда перед нею — кричит: «Не надо! Не убивай!». В последующих сценах эти противоборствую­щие голоса слышатся в плеске волн о борт лодки; шепчут в такт стука сердца Клайда; вторят проносящимся в мозгу воспоминани­ям и противоречивым душевным порывам; они непрестанно борют­ся, то один берет верх, то вдруг слабеет, уступает — и тогда громче слышится другой.

Под бормотанье этих голосов Клайд опускает весла и спраши­вает:

Ты говорила с кем-нибудь в гостинице?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: