Он подплыл ко мне, и я выставила руку, чтобы он меня не трогал. Коснись он меня хоть пальцем — я не знаю, что бы я сделала.

Он посмотрел озадаченно, и я услышала у себя в голове его голос:

В чем дело, ma petite?

Я все еще не освоила этот мысленный разговор, так что и не пыталась ответить так же. Вместо этого я просто подняла левую руку и показала на часы. Без десяти полночь.

Я, как Золушка, должна была оказываться дома ровно в полночь каждый день. Своим товарищам по работе я говорила, что это перерыв на ленч, и иногда даже ела. Но на самом деле мне каждые двенадцать часов надо было питать нечто, мало имеющее отношения к желудку. Это относилось к ниже расположенным органам.

У Жан-Клода расширились глаза. У меня в голове он произнес:

Ma petite, неужели ты сегодня еще не питала ardeur?

Я пожала плечами:

Двенадцать часов назад.

Голос до шепота я не стала понижать: вампиры за шторами все равно бы услышали, а потому я говорила обычным голосом. Да и все равно мне от них не скрыть ardeur. Он появился как побочный эффект от того, что я стала человеком-слугой Жан-Клода. В другом веке Жан-Клода сочли бы инкубом, поскольку он умел питаться похотью. Не просто питаться, но и заставлять других вожделеть к себе — способ приобрести больше, чем тебе нужно. В случае крайней необходимости он мог питаться только похотью, несколько дней воздерживаясь от крови. Очень редко у вампиров бывает на это сила. Мастер Дамиана умела питаться страхом. Таких называют ночными каргами или марами.

Конечно, Белль Морт держала в себе ardeur. Она столетиями использовала его, чтобы играть королями и императорами. Один из немногих ее «потомков», Жан-Клод унаследовал именно эту силу. А я, насколько мне было известно, — единственный человек-слуга, который его унаследовал от кого бы то ни было.

Когда в вампире впервые просыпается ardeur, он подчиняет себе вампира полностью, как жажда крови. Впоследствии вампир постепенно научается им управлять — или по крайней мере так это задумано. Когда я его заполучила, я изо всех сил с ним боролась, так что теперь мне надо питать его лишь каждые двенадцать часов. Этот процесс не обязательно подразумевает сношение, но сексуальный контакт необходим. Все эти древние легенды о суккубах и инкубах, залюбивших своих любовников до смерти, — правда. И потому я не могла каждый раз кормиться на одном и том же человеке. Мика разрешал мне кормиться на нем. Жан-Клод годами ждал, чтобы я разделила с ним ardeur, хотя думал, что питаться будет он, а не я. Мне пришлось сделать Натэниела, одного из моих леопардов, чем-то вроде pomme de sang для себя. Чертовски неловко, но куда лучше, чем совращать незнакомцев, что вполне возможно, если ardeur напарывается на сопротивление владельца. Он — суровый учитель, как и сама Белль Морт.

Сегодня я планировала вернуться домой и встретиться с Микой, но оказалась в «Цирке». Само по себе это было бы неплохо, потому что Жан-Клод всегда был согласен. К сожалению, в соседней комнате сидели большие злые вампиры, и вряд ли они согласятся ждать, пока мы будем тискаться. Интуиция мне подсказывала, что Мюзетт сочувствия не проявит.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: