Джейсон уже много лет вервольф, — обратилась я к Дольфу. — Он прекрасно владеет своим зверем. Зачем его посылать в убежище?

Потому что там ему место, — огрызнулся Дольф, и ненависть оттеснила страдание.

Ему не место под замком, и ты это знаешь.

Он опасен, — буркнул Дольф.

Чем?

Он вервольф, Анита.

Значит, его надо запереть, потому что он вервольф.

Да.

У Зебровски стал совсем больной вид.

Запереть, потому что он вервольф, — повторила я.

Мне хотелось, чтобы он услышал свои слова, не согласился, пришел в себя, но этого не случилось.

Да.

И это он сказал под запись, под вещественное доказательство. Она может быть и, вероятно, будет использована против него. Я ничем не могла помочь Дольфу, но я твердо знала, что Джейсон в укрепленное убежище не попадет. Отчасти это было облегчение, а отчасти я так испугалась за Дольфа, что во рту появился металлический привкус.

Зебровски направился к двери, подталкивая перед собой Джейсона.

Вы тут немножко побудьте пока, лейтенант.

И он кивнул мне, приглашая на выход.

Дольф не пытался нас остановить. Он стоял на коленях с опрокинутым лицом, будто услышал наконец свои слова, сообразил, что, быть может, сейчас натворил.

Мы вышли, и Зебровски плотно закрыл за нами дверь. Все сотрудники пялились на нас. Они старались этого не делать, но у каждого вдруг обнаружилось занятие, требующее присутствия в помещении. Никогда не видела столько детективов, так охотно возящихся с бумажками на своем или даже на чужом столе, если только стол был близок к коридору.

Зебровски посмотрел на стоящую вплотную людскую стену и сказал:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: