В твою защиту: мы были голые и делали нехорошее до того, как ты подчинил мой разум.

Он поднял голову. Даже в слабом свете и черной тени, в которой он скрыл лицо, было видно, что он озадачен.

Нехорошее?

Занимались сексом, — пояснил Жан-Клод. — Такой у американцев странный термин — делать нехорошее.

А! — произнес Ашер, хотя недоумение его ничуть не уменьшилось.

Я вела свою борозду. Уж чего-чего, а последовательности в выполнении уже принятого решения у меня не отнимешь.

Я хочу сказать вот что: мы уже занимались сексом. Ты не подчинял мой разум, когда я согласилась, чтобы все разделись. Ты не подчинял мой разум, когда мы начали любовную игру. Ты не подчинял мой разум, когда я лизала тебя под коленками и в других местах. — Я заставила себя посмотреть в его постепенно успокаивающиеся глаза. — Я на все это пошла добровольно. Если бы я придумала способ, чтобы ты оказался внутри меня без клыков, я бы это сделала. Но я хотела, чтобы вы оба были во мне.

Мне пришлось закрыть глаза, потому что вдруг возник столь сильный зрительный образ, что колени подкосились. А с ним накатила волна ощущений. На этот раз она не заставила меня когтить воздух, но я вцепилась мертвой хваткой в каминную полку и задышала прерывисто.

Ma petite, ты хорошо себя чувствуешь?

Я замотала головой:

По сравнению с первым разом, когда нахлынули воспоминания об оргазме, — как огурчик.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: