Как близко ты подходила к кровати? — спросила она.

Ближе, чем мне хотелось бы, — ответила я шепотом.

Я коснулась черных простыней, потому что думала, что она всего лишь спит.

Она спит, — сказала я.

Валентина серьезно покачала головой:

Non. Сказать, что она спит, то же самое, что сказать, будто спит любой вампир. Это не сон.

Она не мертва. Не мертва так, как вы все бываете во сне.

Верно. Но она и не спит.

Я пожала плечами:

Как ни назови, а она не бодрствует.

И за это мы ей искренне благодарны, так ведь?

Она говорила так тихо, что мне пришлось наклониться.

Да, — шепнула я. — Благодарны.

Она подняла руку и тронула мою шею, а я вздрогнула — не от прикосновения, но от ее напряженных слов:

Только мы с тобой испытали прикосновение тьмы.

И еще Белль Морт, — добавила я.

Валентина посмотрела на меня вопросительно.

Белль позвала меня в какой-то сон, где вокруг нас поднималась тьма.

Нашей госпоже об этом не доложили.

Это случилось только сегодня, рано утром.

Хм-м, — произнесла Валентина, захлопывая веер и пропуская его через миниатюрную ручку с золотистыми ноготками. — Об этом нужно сказать Мюзетт.

Она смотрела на меня снизу вверх, и в ней было намного больше, чем должно было бы быть. На вид ей всегда будет восемь, детский возраст, но в глазах ее было взрослое знание — и еще что-то.

Должны вскоре явиться гости, которых не ожидали. Я не могу портить сюрприз, потому что это рассердит Мюзетт, а через ее посредство — Белль, но я думаю, что ты и я будем равно им не рады. Я думаю, что ты и я более всех других увидим в них катастрофу, которую они в себе несут.

Я не понимаю.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: