1 страница. Michael A. Stackpole Майкл Стакпол

Michael A. Stackpole Майкл Стакпол

Lost Destiny Потерянная судьба

Сканирование Дмитрий Пудов

Пролог

Сиан

Конфедерация Капеллана

5 января 3052 г.

Улыбка на лице матери была столь зловеща, что Сун-Цу едва не вздрогнул. Только накопленный за двадцать лет опыт поведения позволил ему не выдать истинных чувств. Сестра Сун-Цу, Кали, не заметила или не хотела замечать того, что происходит между ним и матерью. Мельком взглянув на бра­та, она буквально влетела в тронный зал. И лицом, и фигурой Кали была до удивления похожа на мать. Сун-цу поднял глаза, увидел широкую, самодовольную улыбку отца, и по спине его пробежала дрожь, хотя вся фигура родителя выра­жала едва ли не раболепие. Своего отца, старого Цзень-Шаня, он ненавидел давно и сильно, на что были свои при­чины. Сун-цу напрягся, ожидая самого худшего.

Романе сидела, развалясь в массивном, черного дерева кресле, называемом «троном Поднебесной», спинку которого украшал диск с искусно вырезанными на нем созвездиями и магическими знаками. Символы были призваны лишний раз показать одно — все, что видит глаз, принадлежит или должно принадлежать Романе. Об этом же свидетельствовал и основной источник знаний, - капелланская мифология. При первом же взгляде на великолепное кресло у любого, вошед­шего в тронный зал, сразу создавалось впечатление, что Романо сидит на всей Внутренней Сфере. Расположенный за ее головой диск походил на нимб, окружающий лик какой-нибудь христианской святой.

— Зачем вы призвали меня к себе, достопочтенная ма­тушка? Вы что-то хотите сказать мне? — спросил Сун-цу ти­хим, заискивающим голосом. В глубине души ему хотелось рассмеяться или хотя бы улыбнуться, но этому мешало по­стоянное ожидание беды и подозрительность мамаши, во всем видевшей заговоры и стремление к мятежам. Сун-цу склонил голову, втайне надеясь, что сегодня настроение его родительницы не хуже, чем положение дел в окружающем страну мире.

Романе, величие которой подчеркивало великолепное шелковое платье, расшитое играющими тиграми, молча смот­рела на сына. От стоящих за троном курильниц кверху под­нимались легкие дымки. В падающем из разноцветных окон свете они казались лентами, вьющимися от пола до самого потолка тронного зала. Канцлер поднял руку, показывая, что дети могут сесть.

«Как же мне все это опостылело,— подумал Сун-Цу. - И сколько эта канитель еще может продолжаться?» Несмотря на то, что больше всего Сун-Цу хотелось броситься к трону, приглашение приблизиться застало его врасплох, и сестра Кали опередила его. Шурша юбкой, кошачьей походкой она подошла к матери и, встав на колени, уткнула лицо в ее яркое, словно радуга, платье. Сун-Цу неторопливо поднялся. Сестра бросила на него полный откровенной ненависти взгляд. Романе улыбнулась и положила руку на золотистые волосы дочери.

Сун-Цу стоял у трона, опустив голову и заложив руки за спину, словно солдат, услышавший долгожданную команду «вольно». Лицо Романе слегка потемнело, но затем снова расплылось в улыбке. Сун-Цу было хорошо известно, как легко меняется настроение у Романе, но до сих пор он не мог к этому привыкнуть и испытывал неподдельный ужас. Вспыльчивый и раздражительный характер матери он знал слишком хорошо. Промелькнувшее на ее лице легкое недо­вольство не на шутку напугало Сун-Цу, и, когда Романе улыбнулась, он почувствовал, что у него с души упал камень. «Еще часть кармы сгорела,— с радостью подумал он. - Ви­димо, в какой-то из прошлых жизней у меня было немало достоинств».

Романе положила руки на колени.

— Для начала мне хотелось бы напомнить вам,— гордо заговорила она,— о том, что из того самого яйца, из которого он сам вышел, Пангу создал небо и землю и вдохнул в них жизнь. Затем Нува создал мужчин и женщин и выбрал одну семью властвовать над остальными.

Кали, сидящая у ног матери, небрежно продолжила:

—Мудрость и смелость семьи Ляо сделали их правите­лями человечества.

—Совершенно верно,— согласилась Романе. - Но мы не диктаторы, а скорее строгие и мудрые наставники. С самого сотворения мира мы вели наш народ к процветанию, а в минуты кризисов только Ляо могли спасти людей от истреб­ления.

Цзень-Шань поморщился. Романе метнула на него недо­вольный взгляд и произнесла еще более театральным голо­сом:

— Там, где правят Ляо, мы видим счастье и радость. Рас­цветают науки и искусства. Мы все дальше и дальше разд­вигаем границы нашей империи. Человечество уходит к не­ ведомым мирам. Нет предела нашему могуществу и величию наших дел. Инструментом для выполнения наших высоких целей мы выбрали Звездную Лигу. - Романе замолчала, и Сун-Цу подхватил ее патетический монолог:

— Однако в Звездной Лиге появились некоторые влас­тители, снедаемые жаждой уничтожить Ляо. Среди таких был Стефан Амарис, которого нельзя назвать иначе как чу­довище. Этот изувер убил законного правителя Звездной Лиги, поколебал наш трон и вверг человечество в тяжелые испытания.

Романе утвердительно кивнула. Слова Сун-Цу в точности отражали ее собственные мысли.

— Мы снова должны вспомнить о своем божественном предназначении,— торжественно произнесла Романе. - Ман­тия правителя Звездной Лиги должна принадлежать только нам, и никому больше. К сожалению,— горько заметила Романе,— зараза ереси Амариса поразила все правящие Дома. Сегодня и Дэвионы, и Штайнеры, Марик и Курита — все считают, что имеют право претендовать на престол. Они раз­вязали три войны и лишили народы всего того, что им при­несли мы, Ляо. Теперь эти правители вознамерились унич­тожить сам род Ляо. Им не удавалось осуществить свои злоб­ные намерения, но только до тех пор, пока... - Романе мно­гозначительно оборвала предложение на полуслове.

Обхватив ноги матери, Кали возбужденно продолжила:

— Пока на груди Ляо не появилась эта змея. Жестокие и мстительные правители Звездной Лиги хорошо знали, что нашей единственной слабостью является доверие. Мы слишком верим людям, и к нам подослали гнусного шпи­она, которого мы приняли за друга. Мы не увидели его истинного лица, не поняли его грязных мыслей, не дога­дались, что он все делал по указке Хэнса Дэвиона. Имя этого исчадия зла — Джастин Аллард.— Кали едва не за­дыхалась от возмущения.

Когда она остановилась, чтобы перевести дух, Сун-Цу подхватил рассказ. Он говорил размереннее: в отличие от сестры Сун-Цу умел сохранять если не внутреннее, то хотя бы внешнее спокойствие.

— Этот Джастин Аллард предал нас. Воспользовавшись добрым отношением, он соблазнил нашу маленькую Кандэйс и увез ее к своему хозяину. Так Дом Ляо лишился Объеди­нения Святого Ива.— Несмотря на унылый тон, Сун-Цу был не менее кровожаден, чем его сестра.— И этот поступок тре­бует отмщения,— закончил он.

Романе ударила кулаком по подлокотнику трона.

— Наша месть уже настигла предателя! — закричала она.— И Джастин Аллард, и эта стерва умерли! Они ошибались, когда думали, что на Новом Авалоне они будут в полной безопасности. Нет, там они и лежат! — Уставившись перед собой невидящим взглядом, Романе продолжала говорить, но Сун-Цу не слышал ее слов. Неожиданное сообщение матери ошарашило его. «Как? Аллард мертв? И Кандэйс тоже? Этого не может быть! — проносилось в его мозгу. Однако победное выражение лица Романе не оставляло сомнений в том, что она уверена в своих словах.— Да нет, едва ли... То, что Романе думает, частенько расходится с реальным положением дел, и у меня было достаточно случаев в этом убедиться»,— сделал он вывод.

—Отец, это правда? — спросил он.

Цзень-Шань устало кивнул.

— Сообщение об их смерти было передано по каналам связи Ком-Стара как новость особой важности. По всей ви­димости, твой дядя Тормано временно станет правителем Объединения Святого Ива вплоть до возвращения Кая с фронта.

Гортанный смех матери и сестры мешал Сун-Цу сосре­доточиться. Он нахмурился, пытаясь осмыслить случившееся и проанализировать возможные последствия.

—Как ты считаешь,— он снова обратился к отцу,— когда Кай вернется, не начнет ли он войну с нами? У него в руках целая армия и передовые технологии кланов. С таким пер­воклассным вооружением ему ничего не стоит напасть на нас.

—Не знаю,— отец пожал плечами.— Все возможно.

—Но разве ты не глава нашей разведки? — возмущенно спросил Сун-Цу.— Или твоя секретная служба уже не знает, что делает наш потенциальный противник? Тогда для чего ты назвал ее Маскировкой? Неужели тебе не понятно, что пока мы всего лишь обезглавили змею, но тело ее еще живо?

Цзень-Шань вскинул голову, в глазах его блеснул злой огонь и тут же погас.

—Ты не прав, сын мой,— медленно произнес он.— Мы следим за каждым шагом Кая и его войск, но получаемые сведения не отличаются надежностью. Насколько мне изве­стно, кланы разгромили армию Объединения Святого Ива, но определенно сказать пока не могу.

—Я буду молиться, чтобы все, что ты сообщил, оказалось правдой, отец,— сказал Сун-Цу и посмотрел на Романе.— Ненависть застилает глаза матери, и она многого не видит. Мы же с тобой не можем этого себе позволить. У меня ни­когда не было иллюзий относительно Кандэйс. Я всегда был уверен, что она не начинает войну с нами вовсе не потому, что не имеет такой возможности, а потому, что умеет сдер­живать свои эмоции. Не думаю, что ее наследники, Кай, Кассандра, Куан Ин или тот же Квинтус, способны на по­добное самообладание.— Сун-Цу в задумчивости пожевал гу­бами.— Вот увидишь, отец, они пойдут на нас. Не сегодня, так завтра. Через месяц, через год, но они нападут. Не думаю, что они не попытаются отомстить нам за смерть Кандэйс и Джастина.— Сун-Цу снова посмотрел на мать. «И когда это произойдет, спасать нацию придется мне. Ну что же, я го­тов».

I

Черное море, Элайна Трелл

зона оккупации Клана Нефритовых Соколов

5 января 3052 г.

Густой серый дым навис над морской пучиной. Кай плыл под водой, изредка выныривая глотнуть воздуха. Окружаю­щая его зловещая тишина не успокаивала, а, наоборот, на­стораживала.

«Очень странно,— думал Кай, всматриваясь в серую дым­ку.— Здесь проходит зона военных действий, и в то же время никаких звуков не слышно. Жутковатая атмосфера.— Кай на секунду испугался, подумав, что падение в воду оглушило его, но тут же поборол страх.— Да нет, если бы я оглох, то не слышал бы даже собственного дыхания». Разглядев впе­реди силуэт одиноко стоящего утеса, Кай поплыл к нему.

С этого утеса Кай и упал в бушующие воды Черного моря. Как только в его наушниках прозвучала просьба прин­ца Виктора Дэвиона о помощи, Кай вместе со своим звеном рванулся к нему. Усовершенствованный «Центурион», обо­рудованный новыми миомерными мышцами, домчал Кая до поля боя в считанные секунды. Увидев наследника Хэнса Дэвиона в окружении четырех роботов клана, Кай рассвире­пел и бросился на одного из них.

«Какого черта я подошел к нему так близко? — Делая ко­роткие, сильные взмахи, Кай ругал себя.— Совсем ополоумел. Тоже мне берсеркер нашелся. Вот теперь давай плыви». До утеса оставалось не больше двадцати метров, но преодолевать высокие волны было очень трудно. Вот отсюда, с этого са­мого утеса, омниробот клана и сбросил «Центурион» Кая. Правда, и сам он тоже рухнул в океан. От удара о воду и от сознания, что под ним почти километр ледяной воды, Кай потерял сознание. Очнувшись, он увидел противника под со­бой. К счастью, оба робота попали на узкую полоску под­водных скал и находились метрах в десяти от поверхности воды. Набрав полные легкие воздуха, Кай выбрался из ка­бины и всплыл на поверхность. О декомпрессии он даже не подумал.

Кай доплыл до утеса, выбрался на сушу и в изнеможении сел на скользкий, поросший мхом камень. Прежде всего он осмотрел себя. Хладожилет набух и отяжелел от воды. Вы­сокие, до колен, ботинки, армированные пуленепробивае­мым пластиком, сдавливали ноги. Кай покачал головой. В таком обмундировании ходить, тем более в такую холодную ночь, невозможно. Нагнувшись, Кай нащупал на правом бо­тинке ножны, рукоятку длинного широкого ножа и улыбнул­ся.

«Твой рождественский подарок, Виктор, сейчас мне как нельзя кстати». Внезапно его начал охватывать ужас. Каза­лось, он поднимался от самого сердца. «Черт подери, я даже не знаю, что стало с Виктором. Проклятье, я потерял всякую осторожность. Виктор мог погибнуть из-за меня...» Эта мысль заставила Кая подскочить. Не замечая боли, он быстро нап­равился вверх по узкой извилистой тропинке. Неизвестность и страх за судьбу Виктора придавали ему силы. Подходя к вершине, Кай вспомнил об осторожности и пошел медлен­нее. Край утеса был отломлен. «Вот отсюда я и слетел»,— подумал Кай и тяжело вздохнул.

Серый туман смешивался с дымом догорающих роботов. Кай оглядел расстилающееся перед ним плато. Каких-то че­тыре часа назад здесь были непроходимые джунгли, вклю­ченные во все туристические справочники Элайны. Несколь­ко минут битвы превратили цветущую долину в дикое место, больше похожее на кладбище.

Не осталось ни одного целого дерева. Только пни торчали по всей равнине. Земля была перерыта воронками, а сходство с могильником увеличивали валяющиеся части уничтожен­ных роботов и военной техники. Борясь за право обладать раем, люди превратили его в ад. Кай рассматривал могучие фигуры роботов. Некоторые из них так и остались стоять, превратившись в памятники воинственной, разрушительной природы человека. Всю свою жизнь Кай хотел только одно­го — пойти по стопам своих предков и стать водителем бо­евого робота. Сидеть в кабине могучей машины, жертвовать жизнью ради своей семьи и нации Кай считал величайшей честью.

Теперь же, всматриваясь в изуродованные до неузнавае­мости фигуры роботов, Кай чувствовал, что открывшаяся пе­ред ним картина является издевательской иллюстрацией к его наивным юношеским мыслям. Все эти груды искореженного металла, истерзанные боевые роботы, безжизненными глазами взирающие на ночное небо, были придуманы и сде­ланы с одной целью — уничтожать. Они выполнили свою за­дачу, причем с такой быстротой и блеском, что могли бы удивить даже своих создателей.

Огибая воронки, Кай бежал по полю битвы в поисках «Дайши», робота Виктора. Наткнувшись на подбитый «Гри­фон», он остановился. Следов «Дайши» не было. Кай нап­равился туда, где в последний раз видел робота Виктора, и обнаружил куски его брони и ногу. От нее в сторону шел широкий след. «Он смог уйти отсюда, он уполз,— радостно подумал Кай, и его пронзила другая мысль: — Но враги мог­ли настигнуть его». Кай застонал. «Если бы я был рядом с Виктором, я бы спас его». Резкий и жалобный крик чайки вернул его к действительности. Он потер виски и посмотрел вверх. Легкий бриз дул с океана, рассеивая туман. Кай увидел несколько огоньков, подобно блуждающему созвездию, мед­ленно плывущих по серому небу. Кай улыбнулся, узнав зна­комое расположение огней. Это были корабли Федеративного Содружества, они медленно вырывались за пределы тяготе­ния Элайны.

— Виктор спасен,— прошептал Кай.— Они не посмели бы улететь без него.— Кай облегченно вздохнул и еще раз ос­мотрел поле битвы. По всему было видно, что на помощь Виктору подоспело подкрепление. Кай увидел эмблемы на груди роботов и понял, что выручило принца звено охраны командира полка.

Снова раздался унылый крик чаек. Гонимые порывами ветра, они приближались к берегу. Словно завороженный, Кай смотрел на птиц, на ту легкость, с которой они летели. Прекрасное оперение стаи так контрастировало с гнетущей картиной битвы. Оторвавшись от стаи, чайка села на кабину одного из роботов. К ней тут же присоединилась еще одна птица. Лицо Кая перекосилось от ужаса: он понял, что так влекло сюда чаек. Он бросился вперед, замахал руками и закричал, отпугивая птиц. Подбежав, он посмотрел в люк и невольно отшатнулся, увидев то, что осталось от генерал-профессора Сэма Льюиса. Половина черепа Сэма была сре­зана. Льюис был причислен к полку, но Каю и в голову не приходило, что тот когда-нибудь участвовал в битвах. Если такой человек был вынужден вступить в бой, значит, дела тут были совсем плохи. Не в силах стоять, Кай опустился на колени и уткнулся лицом в землю. Две чайки бились за место у кабины. Подняв глаза, Кай увидел в клюве одной из них кусок мяса. Поднявшись, он побежал к берегу...

Ледяная вода привела Кая в чувство, и он подумал, что обязан выполнить последний обряд — вытащить из роботов всех пилотов, и друзей и врагов, и сжечь их тела. Он не должен оставлять их на съедение хищникам. Однако Кай вскоре понял, что эта задача для него невыполнима, и, прежде всего потому, что он слишком ослаб. Кроме того, ему не удастся найти ничего, что могло бы гореть. Битва уничтожила все деревья на многие километры вокруг.

К тому же патруль клана может увидеть костер и при­мчаться. Заметив его, они догадаются, что он не из клана, и бросятся в погоню. Кай безнадежно опустил голову.

Пиршество чаек продолжалось. Кай с ненавистью по­смотрел на кричащих птиц. «Для них это всего лишь корм,— подумал он.— Они просто выживают. Мне самому об этом неплохо бы подумать. Десятый полк Лиранской Гвардии раз­бит, и корабли улетели». Положение Кая было в самом деле отчаянным. Он остался один в тылу противника без всякой надежды выбраться. Оставалось надеяться, что ради него от­правят небольшую экспедицию, но в такой исход было труд­но поверить. «Двадцать лет назад Хэнс Дэвнон бросил Лион, чтобы вытащить моего отца из Сиана,— с усмешкой подумал Кай.— Но, во-первых, здесь не Сиан, а наш противник будет поумнее Максимилиана Ляо.— Кай обвел глазами поле бит­вы.— Нет, надеяться мне не на кого. Выбираться придется самому.— Оказавшись в такой ситуации, многие воины по­просту совершают самоубийство, но Кай вдруг почувствовал острое желание жить.— До робота мне не добраться, он в океане. В плен они меня не возьмут, такого бесчестья я не допущу. Значит, скорее всего, меня занесут в файл как без вести пропавшего во время операции». Придя к такому не­веселому решению, Кай решил подготовиться к борьбе.

Прежде всего, он начал искать то, что могло бы ему при­годиться. Под истерические крики чаек и вой диких собак он начал обходить поле битвы. Ему удалось вскрыть боковой сейф «Волчицы», робота, принадлежавшего Дэйву Джуэллу из звена охраны Виктора Дэвиона, и вытащить оттуда за­щитный костюм. Он был немного длинен, Дэйв отличался завидным ростом, но Кая сейчас меньше всего интересовал размер одежды. Хладожилет он на всякий случай оставил свой.

Нашлось в сейфе и несколько пакетов с продуктами, а также пояс с кобурой, в которой оказался игольчатый пис­толет «маузер-и-грей М-39» с полным боекомплектом. Кай надел пояс, собрал найденные продукты в небольшой рюкзак и обратил внимание на два небольших голоснимка, лежащих в глубине сейфа. На одной из фотографий были изображены улыбающиеся дети, мальчик и девочка. На обороте снимка Кай прочитал написанный детскими каракулями стишок-молитву, сочиненную, конечно, ими же. Как следовало из надписи, эта молитва должна была помочь Дэйву остаться в живых в самой тяжелой битве. Под стишком стояла подпись: «Катрина и Дэвид — младшие». На другом снимке Кай уви­дел довольно красивую женщину с маленьким ребенком на руках и вспомнил, с какой радостью Дэйв недавно расска­зывал, что у него родилась еще одна девочка. «Крошке всего несколько месяцев,— подумал он с грустью.— Ей не суждено увидеть своего отца».

Перегнувшись, Кай снял с шеи Дэйва медальон с именем и номером полка и положил его в рюкзак.

— Я передам все это твоей семье, Дэйв. Обещаю,— про­шептал он.— Они должны знать, что ценой своей жизни ты спас принца Виктора Дэвиона от позорного плена.— Подтя­нувшись, Кай выглянул из кабины и, убедившись, что на поле боя никого нет, спрыгнул на землю.— Очень печаль­но,— угрюмо произнес он.— До дома три сотни световых лет, и ни одной пары нормальных ботинок. Элайна оккупирована кланами, а из всего оружия у меня только пугач с набором швейных иголок. Негусто. Да, Кай, попал ты в переделку. Знаешь, друг, не завидую я тебе.

Следующая мысль обдала сердце Кая ледяным холодом. Во Внутренней Сфере он считался одним из лучших. И если такие, как он, оказываются в подобной ситуации, что же могут сказать об остальных воинах? «Скажут, что у Содру­жества нет никаких надежд»,— закончил Кай свои невеселые размышления.

II

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,

вспомогательная орбита Саталис

зона оккупации Клана Волка

17 января 3052 г.

Фелан Вульф угрюмо рассматривал удивленное лицо сво­его воспитанника Рагнара Магнуссона. Принц Расалхага ни­как не мог разобраться в тонкостях внутренней и внешней политики кланов. Очевидно, что ее хитросплетения и неко­торые внешние противоречия, вызванные предполагаемым вторжением Клана Волка во Внутреннюю Сферу, давались Рагнару с большим трудом.

— Совершенно верно,— втолковывал ему Фелан,— триста лет назад Александр Керенский вывел войска из Внутренней Сферы. Причиной тому было нежелание участвовать в меж­доусобных войнах, из-за которых когда-то развалилась Звез­дная Лига. Керенский не хотел повторения во Внутренней Сфере того, что случилось со Звездной Лигой. Ты понимаешь его мудрость, квиафф?

Светловолосый юноша наморщил лоб.

— Но вы же говорили, что его попытки установить мир в собственной стране потерпели неудачу. Подвластные ему народы передрались между собой, и сыну Керенского, Ни­колаю, пришлось снова объединять армию. И кланы не вме­шивались в дела Внутренней Сферы, поскольку этого не раз­ решал Николай. Он говорил, что задача кланов защищать ее, а не соваться в политику. А если так, то почему кланы сейчас должны лезть туда?

— Ты начинаешь кое-что понимать, но еще не совсем,— горячился Фелан, проводя ладонью по каштановым воло­сам. - Очень немногие лидеры и воины кланов, их, кстати,
прозвали «Наставниками», продолжают верить в то, что мы должны защищать Внутреннюю Сферу. - Фелан потянулся, встал со стула и начал прохаживаться по крохотной каюте. - Другие же, те, кто называет себя Крестоносцами, считают, что Внутренняя Сфера — их дом, и в любой момент готовы вторгнуться туда.

— Чепуха какая-то. - Светло-голубые глаза Рагнара недо­вольно блеснули. - Раз они сами ушли из Внутренней Сфе­ры, то как могут предъявлять на нее права?

Фелан хмыкнул.

— Все просто. Вспомни! Мы тоже считаем Расалхаг сво­бодной территорией, хотя она находится под властью Син­диката Драконов!

Рагнар открыл было рот, чтобы возразить, но Фелан так посмотрел на него, что юноша сразу осекся. Недовольно по­морщившись, он покачал головой, понимая, что спор с Фе-ланом о том, кому какой кусок Внутренней Сферы принад­лежит и по какому праву, он неизбежно проиграет.

— Не вы ли мне сами говорили, что ильХан, Хан Ульрик из Клана Волка, принадлежит к партии Наставников? Чего же он тогда подталкивает кланы к агрессии? — спросил Раг­нар, вращая на правом запястье тяжелый кожаный браслет.

Фелан улыбнулся. В свое время его самого раздражала такая побрякушка. Он вспомнил, с каким удовольствием вышвырнул ее после того, как был торжественно принят в касту воинов Клана Волка. Его усмешка не прошла незаме­ченной, лицо Рагнара потемнело.

— Все правильно, принц Расалхага, ильХан действительно принадлежит к партии Наставников, но и он стоит за втор­жение. Тебе известно о его разговоре с примасом Ком-Стара. Помнишь? Он сказал, что покорение Внутренней Сферы даст возможность завладеть Террой, бывшей столицей Звездной Лиги. Хан, чьи воины возьмут Терру, станет ильХаном на­вечно, а его клан будет править остальными! — Фелан поднял кверху указательный палец и возвысил голос: — Ставший ильХаном навсегда сможет одним своим словом покончить с враждой между народами и начать строить новый мир!

Взгляд Рагнара ясно выдавал его отношение к сказан­ному.

— Я вижу, вам очень по душе эта идея. Не понимаю, как двоюродному брату наследника Дэвиона могут нравиться все эти дикие клановские штучки? — Он в недоумении развел руками, словно пытаясь обнять стол. - Хотя вы в свое время были наемником. Не исключено, что вам неплохо заплатили за приверженность этой бредятине. Только чем? Деньгами? Или этой женщиной, Ранной? За сколько вы продались,
Келл Вульф, или как вас там зовут?

Прежде чем Фелан смог ответить, дверь распахнулась и в каюту вошла огненно-рыжая женщина в форме пилота бо­евого робота.

— Его купили за столько же, за сколько и вас, принц Рагнар,— резко произнесла она. - Ради того, чтобы навсегда покончить с войнами и разрушениями, можно пойти на лю­бую сделку. Разумеется, есть и другой путь, тот, который избрали вы,— драться до победы. Терпеть поражения и снова воевать, постоянно сея смерть.

Несмотря на молодость принца, переубедить его было не­легко.

—А есть, полковник Наташа Керенская, и третий вари­ант,— парировал он. - Стать предателем, как Фелан, и пове­сти вражеские войска против собственного народа. Ведь это
наш Фелан отдал кланам Ганцбург, не так ли?

—И сделал это без единого выстрела. Ни один человек не погиб в результате смены правителей планеты. Не забы­вайте об этом, принц Рагнар,— мгновенно возразила Наташа Керенская, и ее синие глаза зло сверкнули. - Он покорил Ганцбург практически в одиночку. Фелан — человек, с кото­рым многие считаются, и его влияние должно использоваться для прекращения кровопролитий.

Услышав слова Керенской, коротышка-принц побагро­вел. Сжав губы, он тупо уставился в пол каюты. Фелан по­чувствовал, что разговор может принять неприятный оборот, посмотрел на Керенскую, которая была его командиром, и по ее осунувшемуся лицу сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

—Что случилось, Наташа? Какие-нибудь неприятности?

Керенская недовольно пожала плечами. Фелан, к своему удивлению, вдруг заметил, что вид у грозной полковницы был неожиданно обиженный и жалкий. Фелану внезапно за­хотелось как-то успокоить Керенскую, но слова утешения Наташа могла истолковать как проявление жалости к себе, чувства среди воинов оскорбительного. Фелан промолчал, зная мужество и способность Керенской справляться с лю­быми неприятностями.

— У меня есть для тебя несколько новостей. Часть из них ты давно ждешь, однако некоторые известия, боюсь, тебя не очень обрадуют.

В долю секунды тысяча самых отвратительных мыслей промелькнула в голове Фелана. Прежде всего он вспомнил о своей семье. Внезапный разрыв отношений между Кланом Волка и Ком-Старом привел к тому, что связь Фелана со всеми своими родственниками, оставшимися на территории Внутренней Сферы, прервалась. Надежды получить от них хоть какое-нибудь известие не было, и это очень заботило Фелана. Отчеты о значительных потерях Дымчатых Ягуаров и Новых Котов на Люсьене он уже читал. В душе и Фелан, и Наташа гордились тем, что соединения, в которых они когда-то служили, «Гончие Келла» и «Волчьи Драгуны», по­бедили столь грозных противников, защищая столицу Син­диката Драконов. До того как перейти на службу кланам, Керенская и Вульф воевали в этих прославленных подразде­лениях, и им было приятно, что наемники, их бывшие бо­евые друзья, не потеряли в тяжелых боях ни одного человека. Фелан продолжал мучительно думать о том, что могло так взволновать Наташу.

— Присаживайся.— Он показал ей на низенькое кресло.— Расскажи, что там стряслось.— Фелан старался говорить как можно более спокойно.

Наташа тяжело вздохнула.

—Сирилла Уорд мертва,— мрачно произнесла Керенская и посмотрела на Фелана.

—Что? — воскликнул он.

Сирилла была старейшиной в роде, имевшем кровное имя Уордов. Сам Фелан также принадлежал к нему. Последний раз он видел Сириллу в прошлом году, в сентябре, как раз накануне наступления кланов. Несмотря на то что ей уже давно минуло семьдесят, выглядела Сирилла прекрасно. Она, кстати, всегда отличалась и здоровьем, и веселым нравом. С самого первого дня после того, как Фелана приняли в касту воинов, она неназойливо учила его, рассказывая о кланах, их традициях, нормах поведения. Мысль о том, что этой доброй седоволосой женщины больше нет, казалась Фелану невероятной, просто дикой.

Наташа достала из кармана куртки небольшой голодиск в пластиковом конверте и протянула его Фелану.

— Мы только что получили почту из Страны Мечты. Этот диск Сирилла записала специально для тебя.

Беря диск, Фелан с изумлением заметил, что рука Наташи дрожит.

—Наташа,— проговорил он,— я знаю, что Сирилла была твоим близким другом. Вы воспитывались в одной сиб-группе. Лично я не так уж и долго знал ее. Нас связывала только кровная линия.

—Она и сейчас вас связывает,— глухо ответила Наташа.

—Не понимаю тебя.— Фелан недоуменно посмотрел на Керенскую.

— Просмотри диск,— тихо сказала Наташа, вставая. Она одернула куртку.— Там ты найдешь все объяснения.— Она посмотрела на Рагнара.— Пойдем-ка отсюда, ыпленочек.
Фелану нужно немного побыть одному, а мы с тобой сейчас найдем себе такое занятие, что Владу и Коналу Уорду тошно станет.

Пораженный услышанным, Фелан продолжал смотреть на диск, затем поднял голову и задумчиво произнес:

—Подожди, Наташа, не уходи. Как она погибла?

Черная Вдова отрицательно покачала головой.

— Сначала посмотри диск, Фелан, а потом мы с тобой поговорим,— ответила Керенская неожиданно умоляющим и уставшим голосом.— Несколько раз просмотри его, чтобы все понять. Запомни, что Сирилла верила в тебя. Будущее кланов она видела таким, каким его рисует Ульрик. Имей это в виду, иначе все, что ты увидишь и услышишь, покажется тебе слишком неправдоподобным.— Наташа усмехнулась и при­бавила: — Даже бредом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: