Явление одиннадцатое. Груша (плача ). Матушка, да ведь он женатый!

Груша и Спиридоновна.

Груша (плача). Матушка, да ведь он женатый!

Спиридоновна. Кто он-то?

Груша (садясь к столу и закрывая лицо руками). Петр Ильич!

Действие третье

Сцена I

Комната второго действия.

Явление первое

Груша (сидит у стола), Спиридоновна (входит).

Спиридоновна. Что ты сидишь-то тут, бесстыдница! Там соседки пришли, а ты и глаз не кажешь.

Груша. Не пойду я к ним.

Спиридоновна. Вот еще что выдумала! На что это похоже? Сама звала, а теперь прячешься.

Груша. Да, хорошо им!.. Им весело.

Спиридоновна. А у тебя поди-ка какое горе!.. Плюнуть, да и все тут. Вот погоди, приди он только, мы его так турнем, что он своих не узнает… Чтобы он мелким бесом не рассыпался да девок не сманивал.

Груша. Что он не идет-то? Уж мне бы поскорей сердце сорвать! Так бы изругала, так бы изругала! Уж подвернись он только теперь мне!.. Погоди ж ты, постылый ты человек!

Спиридоновна. Да, нужно очень связываться-то!.. Велика невидаль! Мой обычай: поворот от ворот, да из головы вон! Неужели ж еще думать!.. Поставь-ка орешков на стол да позови девок-то сюда. Полно дурачиться-то, что за слезы!..

Груша (встает и ставит на стол закуски). Вот только с сердцем-то не сообразишь, а то не стоит он того, чтобы об нем плакать-то. Пойду песню запою, со зла, во все горло, что только духу есть! (Уходит; слышится заунывная песня.)

Явление второе

Спиридоновна, потом Груша и девушки.

Спиридоновна. Молодец у меня Груша! Вся в меня, вот как я была смолоду… Еще погулять хочется, молода очень. Ну что ж, пущай погуляет, себя потешит. За этой девкой матери нечего смотреть, мать спи спокойно; ее не скоро оплетешь. Золото, а не девка!

Слышится хоровая песня.

Ну, загуляли мои девушки!.. Эх, не прежние мои года, подурачилась бы с ними.

Входит Груша и девушки.

Ну, что ж замолчали? Попойте, повеселитесь, а я пойду велю вам свои сани запречь, кататься поедете.

Некоторые девушки. Благодарим покорно, Анна Спиридоновна! Вот весело!

Спиридоновна уходит.

Груша. Девушки! Я нынче гулять хочу! Всю ночь проездим, песни прокричим.

Одна девушка. Что так?

Груша. Хочу себя потешить, своему сердцу волю дать. О! да что тут разговаривать! Давайте винца выпьем, пока матушка не пришла. (Достает из поставца вино.)

Некоторые девушки. Что ты, что ты!

Груша. Я вперед дорогу покажу. Ну-ка, впервСй сроду… (Пьет.) Ой, как горько! Как это люди-то пьют! Дайте пряничка. Так уж с горя выпила, обидел меня один человек. Пейте, девушки, не ломайтесь, только поскорее! (Подносит вино; некоторые пьют; все хохочут.)

Входит Еремка с балалайкой.

Явление третье

Те же и Еремка.

Еремка. Наш атлас нейдет от нас. Все ли вы здесь?

Девушки. Ах, ах! Еремка пришел! Еремка пришел!

Груша. Ты зачем сюда? Непрошеный гость хуже татарина.

Еремка. Да ты что? Какие нынче дни-то! Ты вспомни! А еще хозяйка! Ты меня сперва-наперво винцом попотчуй, а потом я с вами прощаться стану. (Утирает губы.)

Девушки. Ишь ты, что выдумал! Как же, дожидайся!

Груша (поднося вина). На, выпей, да и убирайся, откуда пришел.

Еремка (пьет). Нет уж, он, видно, не уйдет; мне и здесь хорошо.

Груша. Ну, как хочешь, мы тебя к себе не пустим.

Еремка. Не пустите? Я ведь колдун: я с вами шутку сшучу, всех назад затылком оборочу.

Девушки смеются.

Груша. Садитесь, девушки.

Девушки садятся вокруг стола.

Тебе и места нет.

Еремка. Я и на пол сяду, коли места нет, не велик барии. (Садится и запевает.)

Я на камушке сижу,

Я топор в руках держу.

Ай люли, ай люли!

Я топор в руках держу…

Груша. Что его слушать-то, девушки, запевайте песню.

Девушки (поют).

Исходила младенька все луга и болота,

Все луга и болота, все сенные покосы.

Пристигала младеньку меня темная ночка.

Входит Петр.

Явление четвертое

Те же и Петр.

Петр (у двери). Вот я к веселью-то как раз. Мир вам, и я к вам.

Груша. Милости просим! А мы только хотели кошку в лапти обувать да за вами посылать.

Петр. Здравствуй, Груша! Здравствуй, моя лапушка! Здравствуйте, девушки!

Груша. Здравствуйте и благодарствуйте!

Петр. Ну, девушки, гуляйте, я вам гостинцу принес.

Груша. Благодарим покорно, у нас свой есть, нам чужого не надобно.

Еремка. Давай мне, коли им не надобно.

Девушки смеются.

Петр. Что ты, Грушенька! Аль на тебя нашло что?

Груша. Я пьяна! (Хохочет.)

Петр. Что ты, что ты? Подойди-ка ко мне, поцелуемся.

Груша. Как же, дожидайся!

Еремка. Купец! Ты легонько, сироту не задави.

Все смеются.

Груша Послушайте, девушки-красавицы, я вам притчу скажу. Была некоторая девка. Ну, вот, хорошо. Только девка-то дура. Ходил парень к этой девке, разные речи говорил, только все обманывал: я, говорит, холостой, богатый, такой-сякой, немазаный. Я тебя люблю, за себя замуж возьму… А выходит на деле-то — он женатый.

Петр (строго). Что ты, шутишь или смеешься?

Груша. Эх, совесть, совесть!

Петр. Аль насказал тебе кто? Говори прямо.

Груша. Кто бы ни сказал, да сказал.

Петр. Это тебя смущают только, обманывают, а ты и рада верить всякому.

Груша (смеется). Ну хорошо! Обманули так обманули. Будь ты честный человек, только от нас подальше. Еремка, давай сироту споем.

Еремка. Давай, запевай.

Груша (поет).

Снрота ль ты моя, сиротинушка,

Ты запой, сирота, с горя песенку.

Еремка.

Хорошо песни петь пообедавши,

Уж и я ль, сирота, да не завтракал,

Я не завтракал, да вечор не ужинал.

Груша.

Расскажи, сирота, хоть нам сказочку.

Еремка.

Хорошо говорить, вина выпивши,

Вина выпивши, вдоволь выспавшись:

Уж я ль, сирота, я не выпивши,

У меня, сироты, нету хлебушка.

Нету хлебушка, соли, нету кислых щей.

Купец, давай денег на капусту.

Петр. Пошел прочь! (Садится у печи.) Только б мне добраться, кто это тебе насказал, уж не увернулся бы у меня, задал бы я ему память. Васька, что ли? Убью я его!

Груша. Васю мы и в глаза не видали. Что на людей-то сваливать, коли сам виноват.

Петр (встает). Нет, это, Груша, не то. Не верь ты никому!.. Все пороги мои. разлучить нас с тобой хотят, погубить меня хотят! Развяжи ты меня, скажи: шутишь, что ли?

Груша. Не кажись ты мне па глаза! Была глупа, теперь не обманешь! Только нашу беседу расстроил! Хоть бы Вася пришел, потешил бы нас. (К девушкам.) Вот, девушки, люблю парня: не надсмешник, не обманщик, милый человек, можно ему чести приписать; не то что как есть люди, которые могут завсегда лгать, говорят одно, а на уме другое.

Вася входит.

Явление пятое

Те же и Вася.

Петр. Ты зачем?

Груша (встает и берет Васю за руку). А ты из чужого дома не гони, не спросясь хозяина. Поди сюда, Вася, не бось.

Вася. Зачем? Тебе что за дело? Взял да и пришел. Что ж такое? Нынче масленица, уж и не погулять мне. Ишь ты какой ловкий!

Груша. Что ж ты, Вася, не целуешься со иной? Целуйся со всеми: нынче дни прощеные.

Вася. Ой, что вы! (Целуется со всеми.) Да ведь вот он тятеньке пожалуется. Что ж хорошего.

Петр. Что ж вы со мной делаете, окаянные! Али вам погибели моей хочется?

Груша. Ведь ты холостой?

Вася. Известно, холостой.

Петр. Прощай, Груша! Коли со мной что недоброе сделается, на твоей душе грех будет. Я голова отпетая, ты меня знаешь. (Подходит к двери.)

Груша. Ты, Вася, женишься на мне?

Вася. Я бы рад радостью, да как тятенька позволит.

Груша. А ты попроси.

Вася. Уж вот как буду просить! В ногах кланяться.

Петр (у двери). Ну, Васька, помни ты это! Ты лучше мне и на глаза не попадайся! Я тебе наперед говорю. Я теперь в себе не властен.

Вася. Да что ты пристал-то? Я, брат, ничего, право слово, ничего.

Петр. Уж я знаю что.

Груша. Не знаешь ты ничего!

Спиридоновна (в дверях). Ступайте, девушки, кататься, лошади готовы.

Груша. Пойдемте, девушки; пойдем, Вася.

Петр (берет ее за руку). Груша, поедем со мной.

Груша. Как не ехать!

Петр. Поедем, говорю я тебе.

Груша. Что ты, разбойничать, что ли?

Петр. Не пущу я тебя!

Груша. И рад бы не пустить, да пустишь. Воевать-то много не дадим. (Тихо.) Ты думаешь, мне Вася сказал? Жена твоя была здесь. Понял ты теперь? Вот тебе и сказ!

Петр (хватает себя за голову). Жена!

Груша. Запевайте, девушки, песню. (Обращаясь к Петру.) Ходите почаще — без вас веселен! (Обнимает Васю.) Запевайте, девушки, песню, величайте нас, будто жениха с невестой.

Еремка. Возьмите меня с собой.

Груша. Пожалуй, и не надо.

Еремка. Ну, я не заплачу.

Девушки запевают песню и уходят.

Явление шестое

Петр и Еремка.

Петр (подходит к окну).

За сценой слышится продолжение песни, смех и звон бубенчиков.

Уехали! (Садится и задумывается.)

Еремка. Купец, а купец! видно, мы с тобой здесь с тараканами остались.

Петр (тихо). Жена была здесь?! Зачем же она была? Ее привел кто-нибудь… Кто-нибудь да привел. (Вскрикивает.) Что ж это со мной сделали! (Закрывает лицо руками и опускается на стол.)

Еремка. Купец! Что ж ты приуныл! Хочешь, потешу?

Петр. Искать меня! Следить! Погоди ж ты теперь. А уж коли так, пропадай всё на свете! Покажу ж я себя!.. Уж я теперь наделаю дел!..

Еремка. Так уж, видно, тебе судьба.

Петр. Что?

Еремка. Я говорю: уж, видно, так тому делу и быть. А ты брось, не думай, а то хуже. Хочешь, я тебе песню спою?

Петр (взглянув на него). Песню? Какую песню?

Еремка. Вот какую… (Поет.)

Куманечек, побывай у меня,

Животочек. побывай у меня,

Побывай, бывай, бывай у меня!

У тебя, кума, собачка лиха!..

Ох, лиха, лиха, лиха, лиха!

Ха, ха, ха, ха, ха, ха!..

Петр (приподнимаясь). Пошел прочь, пока жив!..

Еремка. Куда мне идти-то? Я здешний; а тебе пора, делать здесь нечего… Было дело, да собака съела.

Петр. Убью я тебя!..

Еремка. Убьешь, так ответишь… Купец, не плюй в колодец, годится водицы напиться.

Петр. Да отвяжись ты, дьявол! Что тебе от меня нужно, а? Что ты за человек?

Еремка. Из старых нищих молодой обмо́рок.

Петр смотрит на него.

Купец, я слово знаю.

Петр. Какое слово?

Еремка. А такое слово, что все будет по-нашему, как нам хочется.

Петр. Да ты вправду аль шутя?

Еремка. Уж за то берусь.

Петр. Слушай! Если ты меня не обманываешь, я тебя озолочу.

Еремка. Зачем обманывать! Мы скоморохи, люди вежливые — обмануть не обманем, а своего не упустим, мимо рта не пронесем.

Петр. Бери ты с меня последнюю рубашку, только дело сделай. Вот мне до которых пор приходит. Видишь? (Показывает на шею.)

Еремка. Зачем рубашку! Сделаем дело — деньги возьмем; а не сделаем — не надо. Вот сперва-наперво, значит, выпить надоть, другой раэговор пойдет. Ты-то, купец, нонче, может быть, пообедал всласть, да и выпил что следует, так тебе можно разговаривать; а у меня натощак в горле пересохло, да и язык-то, признаться тебе сказать, не шевелится.

Петр (дает деньги). На, выпей поди.

Еремка. Ты только деньги-то дай, я еще выпить-то успею, наше от нас не уйдет. (Берет.) Вот спасибо! Теперь говорить будем. Я вижу, ты, купец, человек хороший, с тобой знакомство водить можно. (Садится подле него.)

Петр. Ну, говори, не томи.

Еремка. Погоди. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Есть у тебя тоска-кручина, напущена эта кручина на тебя по ветру: тут без ворожбы дело не обойдется. Есть у меня такой человек, из простых, да ловкий, половчей меня будет.

Петр. Страшно!

Еремка. Страшно, так не ходи.

Петр. И может он приворожить девку, чтоб любила, чтоб не она надо мной, а я над ней куражился, как душе угодно?

Еремка. Может; его приворот на тысячу верст действует. Так приворожит, что она из дому убежит, да к тебе придет. Только к нему с пустыми руками не ходи, а надо штоф вина да денег рубль. Да не со всяким он еще и разговаривать-то станет, а с кем я прикажу.

Петр. Ну, так поедем.

Еремка. Ты не больно торопись, не во всякий час это делается, надобно знать время. Теперь еще не тот час, а мы прежде пойдем погуляем. У тебя есть деньги?

Петр. Эх, голова, ты в жизнь такой гульбы не видывал, что от меня увидишь!

Еремка. А я тебе такие места покажу, только ух! Дым коромыслом. Только деньги припасай.

Петр. Деньги с нами.

Еремка. Ну и ладно. Пойдем. Вот и я с праздником. (Поет.)

Уж и я ли твому горю помогу!

Помогу-могу-могу-могу-могу!

Уходят.

Сцена II

Комната первого действия.

Явление первое

Входят Даша и Афимья со свечкою в руках.

Даша. Тетенька, словно кто-то стучит, не он ли? Посмотри-ка.

Афимья. Как же, он, дожидайся! Уж теперь закатился, так всю ночь прогуляет. (Заглядывая в двери.) Я говорю, что никого нет. Пойдет он домой, коли ему в людях весело. Не такое чадочко, чтоб ему дома сидеть. (Ставит свечу на стол.)

Даша (садясь к столу) Пьет он мою кровь! Легко ли дело, ночь на дворе, а он шатается.

Афимья. А ты что сидишь-то? Поди спать, я его одна подожду. А то еще, на грех, придет хмельной, брань заведет, что хорошего!

Даша. Нет, уж я подожду, у меня что-то сердце не на месте: не случилось бы с мим чего-нибудь!

Афимья. Известно, гульба до добра не доведет… Уж не сносить ему своей головы.

Даша. Ах, тетушка, не говори, и так страшно. (Молчание.) Поужинать-то приготовить, неравно спросит.

Афимья. У меня уж готово, только подать. Еще с каким народом-то водится, кто его знает. Ведь народ всякий есть: навяжется какой оборотень, тому научит, что и подумать-то грех, не к ночи будь сказано. (Зевает.) Ишь ты, как спать хочется, ровно как перед бедой; говорят, перед бедой-то сон одолевает… Или так уж, старость-то, что ли? Ты бы почитала поученьице какое на сон-то грядущий, я бы послушала.

Даша (берет книгу). Что бы почитать-то? (Прислушивается.) Тетушка, стучат.

Афимья. И то стучат. (Берет свечу и идет к двери.)

Даша (у двери). Что, он?

Афимья. Ох, нехорош! Поди-ка лучше спрячься от греха, нехорош пришел и на меня-то ровно медведь зарычал.

Даша уходит; Петр входит.

Явление второе

Афимья и Петр.

Петр (садясь). Ужинать!

Афимья. Сейчас, батюшка, сейчас! (Ставит на стол ужин.)

Петр. Зажигай огня!

Афимья. Да где ж теперь? Уж спят все.

Петр. Делай, что я приказываю! Разобью все в прах!.. Щепки целой не оставлю!

Афимья. Ну уж, не сердись, погоди, принесу.

Петр (пьет). Смеяться надо мной! Нет, шалишь!.. Не позволю! Будет с меня, посмеялись, выгнали, а я здесь дома… Нет, погоди! Я им не дурак достался!.. Весь дом на ноги подниму! Ты мне тетка, а ты меня не трожь, а то… ух!.. Не дыши передо мной, не огорчай меня! (Пьет.) Говори правду: ходила жена со двора? (Молчание.) Говори! Я тебя спрашиваю — говори!

Афимья. Да. вот что, Петр Ильич, по правде тебе сказать, не то что она со двора ходила, а вовсе было к своим собралась да уехала.

Петр. Ну и пропадай она пропадом! Провались она!.. И на дух мне ее не нужно…

Афимья. Да со стариками на дороге встретилась и воротилась.

Петр. И не кажись она мне на глаза! Убью! Своими руками задушу! Она мне враг, а не жена! Мне нынче человек сказывал про нее, все сказывал, он все знает, он колдун…

Афимья. Что ты?.. Бог с тобой! С кем ты водишься!.. Что с тобой?

Петр. Молчать! Он говорит, не жена она тебе, а змея лютая! Вот и кореньев мне дал… Горюч камень алатырь… Привороты все знает, пущает по ветру… Тетенька!..

Афимья. Что ты? Голубчик!

Петр. Страшно мне! Страшно!.. Поди сядь со мной. (Плачет.) Обижают меня! Никто меня не любит, извести меня хотят!.. Все на меня, и жена, и все.

Афимья. Сам всему причиной, не на кого пенять.

Петр. Я пьяница, я беспутный, ну, убейте меня!.. Ну, убейте, мне легче будет. Кто меня пожалеет? а ведь я человек тоже! (Плачет.)

Афимья. Ну, полно, полно!

Петр. Не то мне обидно, что меня, молодца, Груша не любит, а то мне обидно — не доставайся она никому!

Афимья. Про какую там Грушу ты говоришь, беспутный?.. Какая там еще Груша?

Петр. Какая Груша? Вот какая Груша: нет такой красавицы на белом свете! Я душу свою погубил за нее! Ну, как мне с ней расстаться? Нас разлучить хотят… вот он!

Афимья. Кто он? Никого тут нет.

Петр. Васька!

Афимья. Поди усни. Ишь тебе уж мерещится.

Петр. Я его убью!.. А жена… она не смей против мужа! Где жена? Подай сюда жену! она моя жена, она моя раба!

Афимья. Ее нет; она ушла с своими, с отцом да с матерью.

Петр (встает и берет в руки нож). Куда она ушла? Я ее найду! Из земли вытащу, со дна моря достану!

Афимья. Куда ты пойдешь ночью? Что за срам! Ступай спать.

Петр. Не говори ты мне! Жену подай!.. Жену подай, говорю я тебе!

Афимья. Ну, да нет ее, так и негде взять!

Петр. Я ее найду, я ее найду!

Афимья. Что ты ножом-то махаешь, ну тебя! С тобой страсть одна, да и только.

Петр. Я ее по следу найду!.. Я ее по следу найду! Теперь зима, снег, по следу все видно, месяц светит, все равно что днем. (Садится.) Страшно мне, страшно! Вон метель поднялась… Ух, так и гудёт! Вон завыли… вон, вон собаки завыли. Это они на мою голову воют, моей погибели ждут… Ну, что ж, войте! Я проклятый человек!.. Я окаянный человек! (Встает.)

Афимья. Ишь ты, ишь ты! Ах, батюшки, как страшно!

Петр. Нет, не то, тетушка, все не то! Все я не то говорю. Вот что: кабы я не был женат, разве б меня Груша не любила? Я бы женился на ней. Стало быть, жена мне помеха, и во всем мне она поперек… Вот за это я ее и убью… за это за самое…

Афимья. Что мне делать-то с ним, ума не приложу.

В комнате вдруг появляется Еремка, которого видит только один Петр.

Петр. А, благоприятель! Что ж ты смотришь-то на меня? Что ж ты так смотришь? Ведь сам научил, как жену извести!

Афимья. С кем он это говорит-то — никого нету. Наше место свято! Чур меня! Чур меня! Пойти разбудить всех! (Уходит.)

Петр (Еремке). Что ты говоришь а? Ну да! И я то же говорю, чудак человек! Вместе пойдем! Поскорей, поскорей! (Останавливается.) Ха, ха, ха! Смешной ты человек! Вот он ножик-то! (Уходит.)

Явление третье

Агафон, Степаяида, Даша и Афимья (входят).

Афимья (взглянув в дверь). Ушел, ушел! и двери все настежь растворил. Послать людей за ним. (Уходит.)

Даша. Вот, матушка, сама ты погляди, как сладко мне жить-то!

Степанида. Ах ты, дитятко мое родимое, головка победная!

Агафон. Погоди, дочка, не ропщи. Живешь замужем-то без году неделя, а уж на жизнь жалуешься.

Даша. Да чего мне ждать н вперед-то, коли отец от него отступился совсем?

Агафон. Отец отступился, да, может, Бог не отступился. Потерпи.

Даша. Рада бы я терпеть, да мука-то моя нестерпимая. Я его не виню, Бог с ним, а жить с ним не хочу.

Агафон. Все это не дело, все это не дело! Ох, ох. ох! Нехорошо! Ты сама права, что ль? Дело сделала, что нас со старухой бросила? Говори, дело сделала? Так это и надо? Так это по закону и следует? Враг вас обуял! Вы точно как не люди! Вот ты и терпи, и терпи! Да наказанье-то с кротостью принимай да с благодарностию. А то что это? что это? Бежать хочет! Какой это порядок? Где это ты видала, чтоб мужья с женами порознь жили? Ну, ты его оставишь, бросишь его, а он в отчаяние придет — кто тогда виноват будет, кто? Ну, а захворает он, кто за ним уходит? Это ведь первый твой долг. А застигнет его смертный час, захочет он с тобой проститься, а ты по гордости ушла от него…

Даша (бросаясь на шею). Батюшка!

Агафон. Ты подумай, дочка милая, подтекай хорошенько. (Плача.) Глупы ведь мы, люди, ох как глупы!.. Горды мы!

Вася и Афимья входят.

Явление четвертое

Те же, Вася и Афимья.

Вася. Боже мой! Что это такое! Что у нас случилось?

Афимья. А что?

Вася. Да Петр Ильич попался мне на Москве-реке, такой страшный, без шапки, бегает с ножом, ведь того и гляди в прорубь попадет.

Даша. Что же это? батюшки мои!

Вася. Вы бы хоть людей послали за ним.

Афимья. По всем концам разосланы, посылать больше некого.

Агафон. Пойдемте сами, други мои, пойдемте!

Даша. Пойдемте!

Петр входит.

Явление пятое

Те же и Петр.

Петр (озирается). Кто тут? Что вы за люди? Жена!.. Живые вы люди или нет? Скажите мне, ради Бога.

Даша. Что с тобой?

Петр. Не сто́ю я, окаянный, того, чтобы глядеть-то на вас! Да и не глядел бы, кабы не чужие молитвы. Простите меня, добрые люди, ради господа! (Становится на колени.)

Агафон (подымая его). Что ты, что ты? Петр Ильич! Встань, встань!

Петр. Я ведь грешник, злой грешник!.. Уж я покаюсь перед вами, легче мне будет на душе моей. Вот до чего гульба-то доводит: я ведь хотел жену убить… безвинно убить хотел. Взял я тут, пьяный-то, ножик, да и иду будто за ней. Мерещатся мне разные диковины да люди какие-то незнакомые, я за ними… я за ними… Спрашиваю: где жена? Они смеются да куда-то показывают. Я все шел, шел… вдруг где-то в колокол… Я только что поднял руку, гляжу — я на самом-то юру Москвы-реки стою над прорубем. Вспомнить-то страшно! И теперь мороз по коже подирает! Жизнь-то моя прошлая, распутная-то, вся вот как на ладонке передо мной! Натерпелся я страху, да и поделом! Вспомнил я тут и батюшкины слова, что хожу я, злодей, над пропастью. Вот они, правдивые-то слова. Так оно и вышло! Уж не забыть мне этой ночи, кажется, до самого гроба! Батюшка, матушка, поживите у нас!.. Помогите мне, добрые люди, замолить этот грех!.. Да и к батюшке-то сходите, скажите ему… сам-то я не смею идти.

Все. Помоги тебе Бог!

Агафон. Что, дочка, говорил я тебе!

Даша (бросаясь к Петру). Голубчик, Петр Ильич!

Приложение

Исковое прошение

«Исковое прошение» представляет первоначальную редакцию пьесы «Семейная картина».

Впервые рукопись «Искового прошения» была напечатана Н. П. Кашиным (Н. П. Кашин, Этюды, т. II, М., 1913, стр. 371–398), но с рядом неточностей. При этом Н. П. Кашин стремился воспроизвести весь процесс работы драматурга над рукописью.

Мы не ставим себе подобной задачи и, опуская исправления и переделки, даем лишь окончательный текст рукописи. Сделанные Островским сокращения имен, фамилий и отдельных слов, а также в некоторых случаях пропуски слов мы раскрываем и печатаем в прямых скобках.

Печатается по рукописи, хранящейся в Государственной библиотеке имени В. И. Ленина (№ М. 3097. 7). Текст подготовлен А. Н. Ревякиным.

Действие первое

ДЕЙСТВ[УЮЩИЕ] ЛИЦА:

Купец Пузатов [Антип Антипович],

Жена [его] 30 [лет], Матр[ена] Савиш[на].

Сестра мужа [то есть Пузатова] 20 [лет] Мар[ья] Ант[иповна].

Мать Пузатова.

Сосед, куп[ец] Ширялов, Пар[амон] Пар[амовович].

В доме Пузатовых.

Явление первое

Матр[ена] Сав[ишна] и Мар[ья] Антип[овна] сидят у окна и смотрят.

Мар[ья Антиповна]

Что это Дарья нейдет так долго. — Ах, какая скучная.

Мат[рена Савишна]

Да ты видела.

Мар[ья Антиповна]

Видела. Сейчас прошли.

Мат[рена Савишна]

А куда прошли.

Мар[ья Антиповна]

Сначала[6]вот так прошли, а потом назад, а потом опять назад, да на углу-то за лавочкой у бутки и остановились. Я сейчас же Дарью и послала, да вот и нейдет.

Матр[ена Савишна]

Что ж это она в самом деле так долго. А в чем они?

Мар[ья Антиповна]

Да уж я, сестрица, не ошибусь. Чижиков в сером пальте, а на Зябликове черный альмавив и соломенная шляпа. Что, сестрица.

Матр[ена Савишна]

Это они.

Мар[ья Антиповна]

Ах! Что ж это Дарья-то.

Вбегает Дарья.

Дарья

Ну мат[ушка] барыня, совсем было самой попалась.

Мар[ья Антиповна]

Как же это ты.

Дарья

Я бегу назад-то, а Степ[анида] Трофимов[на] стоит у подъезда, что-то дворнику показывает. Куда ты, говорит, это Дарья ходила: да ведь я, мат[ушка], — тоже девка-то не промах, за шелком, мол, в лавочку бегала, а сама к вам поскорей. А то чего доброго остановит пожалуй. Скажет, ты за шелком ходила, а ну покажи. Тогда куды деваться. Она у нас до всего доходит. Вот вчерась приказчик Петруша…

Мат[рена Савишна]

Ах Даша, да они-то что ж.

Дар[ья]

Да. Кланяться приказали (оглядывается кругом, вынимает из-за пазухи два письма). Побольше-то вам, а вот поменьше-то вам, барышня. Да еще приказывали, чтобы непременно, говорит, в пятницу в Останкино приезжали, — этак в вечерни, говорит. Да ты, говорит, Дарья, скажи, чтобы непременно приезжали, хоть и дождик будет, все бы приезжали.

Мар[ья Антиповна]

Что ж, сестрица, поедемте.

Мат[рена Савишна]

Ну, так ты, Дарья, беги опять да скажи, что, мол, приедут а пятницу; а ответ, мол, ужо пришлют, слышишь,

Дар[ья]

Слушаю-с — больше ничего.

Мар[ья Антиповна]

Да скажи, Даша, что принесите, мол, каких-нибудь книжечек — почитать, — бар[ышня] просит.

Дар[ья]

Слушаю-с — больше ничего.

Мат[рена Савишна]

Ничего.

Дар[ья]

Ну, так я побегу (уходит).

Распечатывают пис[ьма] и читают.

Мат[рена Савишна]

Ну-ка, Маша, что они нам пишут.

Мар[ья Антиповна]

Ах, сест[рица] что этот Зяб[ликов] пишет, бог его знает.

Мат[рена Савишна]

А что.

Мар[ья Антиповна]

Да вот (читает). «Невинный ангел Марья Антиповна. Как часто ночью, когда луна, царица ночи, плавает по горизонту, я мечтаю об вас, обожаемое существо. Когда сердце тоскует и душа покрыта печалью, я вспоминаю ваши черты и как бы в тумане вижу ваш образ». Уж это я и не знаю, что такое. Да и дальше-то. «Ваш образ как лучезарное светило в эфирном пространстве». Никак не поймешь. Вот всякий раз так. Может быть, он это насмех подымает.

Мат[рена Савишна]

Маша, что ты! Это он уж так от сильного чувства.

Мар[ья Антиповна]

А вот и стишки на конце.

Матр[ена Савишна]

Ну-ка прочти.

Мар[ья Антиповна]

Стонет сизый голубочек…

Мат[рена Савишна]

Ах, Маша, какие чувствительные! (Читает про себя.)

Мар[ья Антиповна] (смотрит в окно).

Сестрица, сестр[ица], идут. Сестрица, оглянулся.

Мат[рена Савишна]

Ты, Маша, не очень высовывайся-то, Лопатиха увидит; старуха-то уж и то замечать начинает. Что тогда, Маша.

Мар[ья Антиповна]

Беда, сестрица.

Мат[рена Савишна]

Ах, Маша, какая беда-то.

Мар[ья Антиповна]

Ну, сестрица, в переулок поворотили (отходит от окна, вздыхает).

Мат[рена Савишна]

Ну-ка, Маша, ты побойчее моего читаешь-то. Что это такое, вот не разберу (читает). «Хотя вы и говорите, что муж ваш очень ревнив, но неужели он такой» — такой — вот это какое-то нехорошее слово,

Мар[ья Антиповна]

Что это Атилла — нет Ателла, кажется, или Атилла, уж, право, не знаю, а вот мы, сестр[ица] в пят[ницу] спросим — что это такое. Ну, а дальше-то, сестрица, — что.

Мат[рена Савишна] (читает с расстановкой).

«Неужели он такой Атилла, что вас не пустит в Останкино. А мне нужно вас видеть непременно, вы знаете мое положение и как мне нужны…» Ну, Маша, уж это наши дела. Поди напиши что-нибудь Зябликову-то, пока А[нтип] А[нтипыч] не приехал, надо ужо послать.

[Марья Антиповна] (уходит).

Матр[ена Савишна] (садится к столу)

«Как мне нужны», ну уж это знаю. Да привезите бут[ылку] мадеры. Зябликов очень любит. Да Зябликов говорит, что он больше не пойдет со мной. Мне, говорит, надоело таскаться каждый день. Твое, говорит, другое дело, а я из-за чего хожу, — поглядеть на Мар[ью] Ант[иповну], говорит, невелика благодать. Хоть, гов[орит], она и пишет: «Мой ангел — мое блаженство», — а как сойдемся — так только у ней и разговору, какие ее маменька варенья варила да сколько огурцов посолили. Да, говорит, она, должно быть, вовсе дура. Вы, М[атрена] С[авишна], этого письма пожалуйста ей не показывай[те][7]. Мало ли, говорит, что они пишут. — Вон Мар[ья] Ант[иповна] во всяком письме пишет: твоя по гроб моей жизни, а того гляди, что за какого-нибудь бородача выдет замуж. Это, говорит, они нашего брата только по губам мажут. Баловство, говорят, одно, а не любовь. А все от того, что им делать нечего[8]. Сидят разодевшись с утра до вечера у окошка. Так это, говорит, они от скуки записочками и занимаются. Конечно, твое дело другое. Вот беда-то! — ну, как в самом деле он не пойдет больше — что мне тогда с Марьей-то делать — она меня просто съест. Такое наказание — право, навязалась эта девчонка на шею. Хоть бы ее поскорей замуж выдать за кого-нибудь (задумывается] и потом пишет). Скажите Зябликову, чтобы он походил с вами еще немножко, может быть, мол, за тебя и замуж отдадут — ведь у нее пятьдесят т[ысяч] денег. А коли не пойдет, так сыщите кого-нибудь другого. А то и мне нельзя будет из дому отлучиться ни на минуту — повидаться с тобой, мое блаженство: она тогда все перескажет мужу (пишет… [9] и потом запечатывает).

Мар[ья Антиповна] (входит, запечатывает).

Сестрица, я написала Зябликову.

Дар[ья] (вбегает)

Сам приехал. Сам приехал (берет у них письма).

Гол[ос Пузатова]

Жена, а жена, Мат[рена] Сав[ишна]

[Пузатов] (входит).

Жена.

Мат[рена Савишна]

Что там.

Пуз[атов]

Здравствуй, ха-ха, а ты думала и бог знает что? (Целуются.) Поцелуй еще (заигрывает).

Мат[рена Савишна]

Полно дурачиться-то, перестань, А[нтип] А[нтипыч]. Э, как тебе не стыдно.

Куп [10] [Пузатов]

Да поцелуй еще.

Мат[рена Савишна]

Ах, отстань, ради бога.

Куп [Пузатов]

Уважь (целуются). Ай да жена, вот люблю, ай да Мат[рена] Сав[ишна]. — Знаешь ли что, Мат[рена] Савиш[на].

Мат[рена Савишна]

Что еще?

Куп [Пузатов]

Хорошо бы теперь чайку выпить-с (садится на диван и отдувается).

Мат[рена Савишна]

Дарья.

Дар[ья]

Что прикажете?

Мат[рена Савишна]

Давай самовар да спроси ключи у Степ[аниды] Трофимовны.

Дар[ья]

Сейчас (уход[ит]).

Куп [Пузатов] (грозно).

Жена, а жена.

Мат[рена Савишна]

Что еще.

Шир [11] [Пузатов]

Поди сюда. Говорят тебе — поди сюда.

Мат[рена Савишна]

Да что ты очумел что ли?

Шир [Пузатов]

Что я с тобой исделаю.

Мат[рена Савишна]

Да что с тобой?

Шир [Пузатов]

А, испугалась, ха. Нет, Матр[ена] Сав[ишна], это я так, шутки шучу. Что ж чайку-то-с.

Мат[рена Савишна]

Сейчас.

К[упец] сидит, сопит и утир[ается] платк[ом]. Ст[епанида] Тр[офимовна] вход[ит] и Дарья несет самовар.

Вот пострел, прости госп[оди]. Эка угорелая девка! Ну что ты бежишь-то сломя голову, ведь над нами не каплет. Да уж и ты-то, отец мой, никак с ума спятил. Который ты раз чай-то пить принимаешься — дома два раза пил, да, чай, в городе-то нахлебался досыта.

А[нтип] А[нтипович]

Что ж, ничего! Что за важность! Не хмельное! С Брюховым ходили. Ходил с Саввой Сав[вичем]. Что ж. Отчего с хорошим человеком чайку не попить. А я нынче Брюхова-то, мат[ушка], рубликов на 1000-чку оплел.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

Уж где тебе, дитятко, самого-то, чай, кругом обманывают! За приказчиками ты не смотришь. Торговлей не занимаешься — уж какая это торговля, — с утра до вечера в трактире сидите, брюхо наливаете.

Пауза.

Ох, никакого-то, как посмотрю я, у вас порядку нету. Уж вы и меня-то с пути сбили. Поутру самовар со стола не сходит до одиннадцати часов, — сначала молодцов напоишь — в город отпустишь, потом ты, родимый, подымаешься, — тебя-то скоро ли ублаготворишь, потом барыня-то твоя. Не то что к обедне сходить, вы и лба-то перекрестить не дадите, прости госп[оди]. Как бы жил ты, Антипушка, по старине-то, как порядочные люди-то живут — встал бы ты в четыре часа, за хозяйством бы посмотрел, на дворе поглядел бы и все такое, и все как слественно: к обедне бы сходил, голубчик, да и хозяюшку-то свою поднял бы: «вставай, мол, полно нежиться-то, пора за хозяйство приниматься». Да таки и хорошенько бы. Что смотришь-то на меня, правду говорю, Мат[рена] Сав[ишна], правду.

Мат[рена Савишна]

Уж вы теперь начнете!

Ст[епанида Трофимовна]

Ах, мать моя, да ведь мной только дом-то и держится! Вас не учить, так и добра не видать. Уж не тебе ли хозяйкой быть, сударыня. Встанешь-то ты, стыдно сказать, а грех утаить, в одиннадцатом часу, а я-то тебя за самоваром изволь дожидаться, а я, суд[арыня], постарше тебя — так-то-с. Больно барственно, Матр[ена] Сав[ишна], больно барственно. Уж ты как не финти, а барыней не бывать, голубушка ты моя! — Все-таки купчиха. Это разрядится, мантилии да билиндрясы разные навешает на себя, растопырится — прости господи; распустит хвост-то, как павлин; фу ты, прочь поди, так и шумит. А уж ты, Мат[рена] Савишна, как ни крахмалься, — а все-таки не барыня — тех же щей, да пожиже влей.

Мат[рена Савишна]

Что ж, не в платочке же мне ходить — и то сказать.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

А ты, сударыня, своим званием не гнушайся!

Куп [Пузатов]

Что ж, отчего не рядиться, коли есть во что. Уж будто только одне ба[рыни] и рядятся. Ничего, можно. Да она у меня как разр[ядится], так лучше всякой барыни, вальяжнее, право. Ведь те, мат[ушка], все мелочь, ха-ха, сухие да поджарые, взглянуть не на что. А она у меня, нечего греха таить, таки тово; есть-таки кое-что — этак из мягкого, ха-ха-ха.

Мат[рена Савишна]

Ну уж ты, Антип Антипыч, заврался, кажется.

Мар[ья Антиповна]

Как вам, братец, не стыдно так конфузить.

Ст[епанида] Троф[имовна]

Знаю я, голубчик, знаю. Да вот как с тобой вместе-то выедет она куда-нибудь, разоденется-то, знаешь ли, да перо-то на сажень распустит, то-то чай, бедная, думает: «Эко, дескать, горе мое, муж-то у меня пузастый да бородастый какой, а не фертик какой-нибудь раздушенный да распомаженный».

Куп [Пузатов]

Чтоб она меня, молодца такова, да променяла на кого-нибудь, — красавца-та этакого (разглаж[ивает] усы). Ну-ка, Мат[рена] Сав[ишна], поцелуйте-с.

Мат[рена] Сав[ишна] целует с притворн[ой] неж[ностью].

Ст[епанида] Троф[имовна]

Эх, дитятко, враг-то силён. Мы с покойник[ом] жили не вам чета, гораздо-таки-то полюбовнее, да все-таки он меня в страхе держал, царст[во] ему неб[есное]. Как ни любил, как ни голубил, а в спальне на гвоздике плетка висела про всякий случай.

Мат[рена Савишна]

Уж вы, маменька, бог знает что выдумываете! Вы доведете до того, что опять истерика сделается.

Ст[епанида] Троф[имовна]

Ты, матушка, и не говори лучше. А то я и еще кой-что знаю, мне Лопатиха-то сказывала. Да уж я это к случаю берегу, все в кучку коплю. Я бы и не сказала, мне, пожалуй, бог с вами, живите, как знаете, свой разум есть. Да вот вы у меня Машутку-то избаловали совсем.

Куп [Пузатов]

А что, Маша, хочешь, я тебе жениха найду.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

Давно бы тебе пора, сердешный, хватиться, а то ты, кажется? н забыл, что у тебя сестра девка на возрасте.

Мар[ья Антиповна]

Что вы, маменька, все на возрасте да на возрасте. Мне не бог знает сколько.

Степ[анида Трофимовна]

Полно модничать-то, сударыня! Я по четырнадцатому году замуж шла, а тебе ведь, стыдно при людях сказать, двадцать годов.

Куп [Пузатов]

Хочешь, Маша, Косолапова посватаю.

Мар[ья Антиповна]

Ах, бр[атец], да от него и в мясоед всегда луком пахнет, а в пост-то так просто ужасть. Такой противный.

Куп [Пузатов]

Ну, Голопятова,

Мар[ья Антиповна]

Да вы, бр[атец], это нарочно мне все урод[ов] навязываете.

Куп [Пузатов]

Что ж, ничего. Хорошие женихи, Маша, хорошие, ха-ха-ха. Важные женихи.

Мар[ья Антиповна]

Да это вы все насмех.

Ст[епанида Трофимовна]

Да ты полно зубы-то скалить, я дело говорю, что балясничать-то? А ты, сударыня, не бойся! Женихи найдутся, любова выбирай, ты у нас ведь не голь Саратовская], невеста с прид[аным]. Только за благородного не отдам, ты и не думай и не воображай себе.

Куп [Пузатов]

Уж будто, мат[ушка], промежду благородных-то и путных нет совсем. Нет, что ж. Бывают.

Степ[анида Трофимовна]

Как, бат[юшка], не быть, во всяком сословии есть. Да уж всякому свое. Отцы-то наши не хуже нас были, да в дворяне не лезли

Куп [Пузатов]

Что ж, отчего за благород[ного] не отдать. Ничего. Можно. Что за важность.

Ст[епанида Трофимовна]

Эх, голуб[чик], хороший-то, который постепеннее — не возьмет, тому надо мало-мало сотню тысяч, а то две либо три, ну а другие-то прочие, из мелких-то, так хоть бы их и не было совсем. Только что чванится собой да благородством-то своим похваляется; «Я-де благородный, а вы мужики», а сам-то ведь голь какая-нибудь, так, выжега, прости господи. Знаю я их. Вот Лопатиха за благородного отдала, не спросясь добрых-то людей, а я еще тогда самой-то говорила: «Эх, Максим[овна], не садись, мол, не в свои сани, вспомнишь ты меня — да поздно будет». Так что ж: «Я, говорит, детищу своему не враг, хочу, говорит, как все к лучшему, все-таки, говорит, благородный, а не купец, может и дослужиться и в чины произойти. Да вот теперь близко локоть-то, да нет, сударь, не укусишь. Деньжонки-то, что дали, которые пропил, которые в картишки проиграл, сердешный. Я и на свадьбе-то была, банкет такой сделали, упаси господи. Покажите, говорю, жениха-то». Что ж, сударь ты мой, вот как теперь гляжу: маленький, да гнусненький такой, да фрачишко-то на нем этот натянут короткохвостый, весь это как облизанный, да вертится, прости господи, как бес какой, на месте не посидит, совсем и на жениха-то не похож, чужой человек и не узнает, ей-богу, не узнает, только фалдочки трясутся. Тут же я и подумала: знать, мол, вы, оердешные, хуже-то не нашли. Да нечего и говорить — всякий знает. Ну, положим, так не все же пьяницы, попадется и трезвый человек, — так он тебя табачищем одним из дому выкурит либо, грешное дело, по постам скоромное лопает (плюет). Фу ты, мерзость какая, прости господи. Там кто их знает, может, они по службе-то своей, у должности-то, то есть и хорошие люди, дельные, да нам-то, сударь ты мой, дело неподходящее. То ли дело, Маша, купец-то хороший.

Шир [Пузатов]

Знаешь ли, Маша, гладкий да румяный, вот как я, уж и любить-то есть что, не то что стрекулист какой-нибудь чахлый. Так, что ли, Маша. А…

М[арья Антиповна]

Да перестаньте.

А[нтип] А[нтипович] [Пузатов]

Мат[рена] Сав[ишна], ведь правду я говорю,

М[атрена] С[авишна]

Уж ты наладил одно и то же.

Ст[епанида] Т[рофимовна]

Что ж, М[аша], известное дело, уж и приласкать есть кого.

М[арья] А[нтиповна]

Ах, маменька, да что вы, ей-богу. Я уйду. Пойдемте сестрица. (Уходят.)

Ст[епанида] Т[р офимовна]

Стыдно стало, дело девичье.

А[нтип] А[нтипыч]

Что ж! И за купца можно, отчего не отдать, дело хорошее.

Ст[епанида] Тр[офимовна] (подвигается, вполголоса)

А вот, Ан[типу]шка, мне кума Терентьевна сказывала, Пар[амон] Пар[амоныч] жениться задумал. Вот упускать-то не надо. Что ж, признаться сказать, он хоть и старенек, и вдовый, — да денег-то, А[нтипушка], больно много, куры не клюют. Ну да и человек-то степенный, набожный, примерный купец, в уважении.

Куп [Пузатов]

Только, мат[ушка], уж больно плут.

Ст[епанида Трофимовна]

Ах, батюшки, да чем же он плут, скажи пожалуйста? Каждый праздник он в церковь ходит; да придет-то раньше всех, перед каждым образом свечку поставит, из церкви пойдет — всех нищих оделит и посты держит, великим постом и чаю не пьет с сахаром — все с медом либо с изюмом. Так-то, голубчик, не то что ты. А если и обманет кого, так что за беда, не он первый, не он последний, человек коммерческий. Тем, Антипушка, и торговля-то держится. Не помимо пословица-то говорится: не обмануть, не продать.

Куп [Пузатов]

Что говорить. Отчего не надуть приятеля, коли рука подойдет, да уж, мат[ушка], ведь не всякого же, иногда и совесть зазрит. Право слово, и смертный час вспомнишь. Я и сам, коли где трафится, так не хуже его мину-то подведу, да ведь я и скажу потом. Вот, мол, я тебя так и так помазал маненько. Вот в прошлом году Саву Савича при расчете рубликов на пятьсот поддел. Да ведь я после сказал ему: «Вот мол, Сав[ва] Сав[вич], промигал ты полтысячки, да уж теперь, брат, поздно, говорю, а ты, мол, не зевай». Посердился немножко, да и опять приятели. Что за важность. А вот недавно немца Карла Иваныча рубликов на триста погрел. Матр[ена] Сав[ишна] тряпья разного у него из маг[азина] забирала, а он мне счетец и выписал тысячи в две.

[Степанида Трофимовна]

Что ты говоришь! Какова!

Куп [Пузатов]

Что ж! Ничего! что за важность! Пусть щеголяет. А вот я думаю, неужели, мол, немцу все деньги отдать — как же, мол, не так, нет-с, жирно будет… ведь вот и не додал ему руб[лей] триста с небольшим, остальные, говорю, мусье, брат, после. Харошо, говорит, харошо, как и путный, да потом, сударыня ты моя, и начал приставать: как встретится, так только и слов у него: а что ж деньги, — надоел до смерти. Как-то под сердитую руку подвернулся этот немец: что ж, говорит, деньги; какие, говорю, деньги, я тебе, брат, отдал давно н отстань ты от меня христа-ради. Вот и взбеленился мой немец: это, говорит, купцу не хорошо, это, говорит, фальшь. У меня, говорит, в книге записано. А я говорю: да ты чорт знает что там в книге-то напишешь, тебе все и плати. Так, говорят, русской купец делает, немец никогда, я, говорит, в суд пойду. Вот и толкуй с ним. Поди, я говорю, немного возьмешь. Потащил в суд, что ж, мат[ушка], ведь отперся, право отперся, говорю, знать не знаю, я ему заплатил; что ж такое, что за важность. Уж что с этим немцем смеху было, так беда. Вот идет из суда немец-то и говорит: ты, говорит, судей обманул; это, говорит, бесчестно. (Ишь ты, какой ловкий.) Да я, говорю, знаю, я бы тебе и отдал, К[арл] Ив[аныч], да деньги, говорю, брат, нужны. Наши-то рядские так животики надорвали со смеху. Выругал как-то по-своему да с тем и пошел.

Смеются оба.

А то все ему и отдать, да за что это, нет, уж это о́посля честь будет. Они там ломят цену какую хотят, а им и верят сдуру-то. И в другой раз то же сделаю, коли векселя не возьмет. Так я, мат[ушка], вот как. А Ширялов-то, да это хуже жида, отца родного готов надуть, право, так вот в глаза и смотрит; у него уж сердце не на месте, коли он не обманул кого-нибудь. Когда в компании соберемся где-нибудь, так он то того отведет к сторонке, то другова, да на ухо шепчет, да целует, да голубчики, да любезные, так размазывает, как отец и благодетель! а тут-то за карман и держись. Вот у меня теперь за ним зашло тысяч пять, раз десять говорил ему, разочтемся, Пар[амон] Пар[амоныч], а он тут тебе и начнет штуки разные подводить, да на ухо шептать что-нибудь, либо хи-хи-хи, да смехи разные, да вот целует тебя — так и замнет. Вот коли к празднику не отдаст, судиться стану.

Ст[епанида Трофимовна]

Эх, голубчик, не судись, лучше так как-нибудь помиритесь.

Входит Шир[ялов]

Куп [Пузатов]

А! Пар[амон] Пар[амоныч], здравствуйте, почтеннейший.

Шир[ялов]

Здрав[ствуйте], любезные, Ант[ип] Ант[ипыч], здрав[ствуй], голубчик. (Целуются.) Мат[ушка], Ст[епанида] Тр[офимовна], здр[авствуйте]. (Целуются.) (Кланяется.)

Куп [Пузатов]

Садись, Пар[амон] Пар[амоныч].

Ст[епанида Трофимовна]

Садись, батюшка.

Шир[ялов] (садится)

Как поживаете, Ст[епанида] Тр[офимовна].

Ст[епанида Трофимовна]

Плохо, батюшка, старость приходит; вас как бог милует.

Шир[ялов]

Что, мат[ушка] Ст[епанида] Тр[офимовна], на прош[лой] неделе притча сделалась — так схватило, что боже упаси. Испугался шибко, — больно перепугался. Этак, сударыня ты моя, лом в костях сделался. Вот так тебе каждую косточку больно, каждый суставчик, коробит, сударыня ты моя, да и только. А пуще-то, мать ты моя, поясницу схватило.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

Дело немолодое — батюшка.

Шир[ялов]

Я туда-сюда, так-сяк, нет, сударыня ты моя, отпустит этак немножко, да опять схватит, даже под сердце подкатило.

Ст[епанида Трофимовна]

А, батюшки!

Куп [Пузатов]

Да ты, Пар[амон] Пар[амоныч], не хватил ли где этак через силу с приятелями.

Шир[ялов]

Нет, отец ты мой, больше месяца ничего не пил, в рот не брал, Ст[епанида] Тр[офимовна], то есть не то, чтобы бросил совсем, а так, погожу, мол, маленько. А зароку не давал, нельзя, мат[ушка], человек слаб.

[Степанида Трофимовна]

Что говорить бат[юшка].

Шир[ялов]

А я так, любезные, думаю, простудился, мол, я, как-нибудь потный на улицу, что ли, раздевшись вышел либо в саду гуляешь в рубашке вечером.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

Долго ли до греха, бат[юшка], долго ли — чайку не хотите ли, Пар[амон] Пар[амоныч].

Пар[амон] Пар[амоныч]

Покорно благодарствуйте! Сейчас пил, мат[ушка], сейчас пил.

Ст[епанида Трофимовна]

Выкушайте, бат[юшка].

Куп [Пузатов]

С нами-то за компанию.

Шир[ялов]

Плошечку пропустить можно. Только, мат[ушка], сахар[у] не клади[12].

Ст[епанида Трофимовна] наливает, Шир[ялов] бер[ет], пьет и продолжает

Что ж, сударыня ты моя, какое я срествие избрал. Что, думаю себе, михстуры эти просто дрянь, даром деньги берут. Дай-ка, думаю, я в баню схожу. Вот и пошел, пошел, сударь ты мой. Да винца послал купить полштофчика, да, мать ты моя, знаешь ли, Краснова перцу стрючкового два стрючка. Вот добрым порядком составили эту специю. Половину-то выпил — а то велел себя вытереть в пару, знаешь ли. Да приехамши-то домой пунштику выпил. Ночью-то, сударыня ты моя, меня в пот и ударило. Так потом и прошло, как рукой сняло.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

Вот у меня Ант[ипушка] все пуншт[иком] лечится.

Ант[ип Антипыч]

Это, брат, ото всякой болезни прибежище.

Шир[ялов] ст[авит] чашку.

Ст[епанида Трофимовна]

Выкушайте еще чашечку.

Шир[ялов]

Нет, увольте. Много доволен, Ст[епанида] Тр[офимовна], много доволен.

Ст[епанида Трофимовна]

Э, батюшка, без церемонии (наливает). Как дела, батюшка.

Шир[ялов] (берет чашку)

Слава богу, Ст[епанида] Тр[офимовна] — одно у меня горе. Сенька совсем от рук отбился. Что ты будешь делать? Ума не приложу.

Куп [Пузатов]

Что, закутил.

Шир[ялов]

Нет, хуже, Ант[ип] Ант[ипыч], хуже. Кабы запивал, так еще не велика беда, сударь ты мой. Много ли он пропьет. А то мотает не в свою голову. Вот, мат[ушка] Ст[епанида] Тр[офимовна], детки-то нынче!

Ст[епанида] Тр[офимовна]

А сам ты, Пар[амон] Пар[амоныч], виноват, избаловали вы мальчишку-то, так, ни за копейку. Вы бы ему с малолетства воли-то не давали — а уж теперь поздно. Пусть бы с молодцами в город бегал, приглядывался бы к торговле-то, руку бы набивал, так бы лучше было.

Шир[ялов]

Ах, мат[ушка] Ст[епанида] Тр[офимовна], ведь он один у нас, один, сударыня, как перст. И то подумаешь: надо малова в люди вывести. Нынче, матушка, не то время, как мы, бывало, играем до восемнадцати лет в бабки, а там тебя женят, да и торгуй. Нынче неученова-то дураком зовут. Да и то, Ст[епанида] Тр[офимовна], ведь у нас состояньице порядочное — бог благословил; что хорошего, станут говорить, что от этакова, мол, капиталу — одново сына воспитать не может. Да и хуже-то других быть не Хочется, послышишь, тот сына в пиньснон отдал, другой отдал, тот в Ком[мерческую] ака[демию]. Вот и свезли Сеньку в пиньсион, за год вперед деньги отдал, а он месяца через три, судар[ыня] ты моя, убег оттедова. Стали дома учить — учителя нанял, дешевенькова. Учитель-то какой-то оглашенный попался, вовсе непутный, [сударыня] ты моя. Сенька-то выпросил у матери деньжонок, да с учителем-то либо в трактир, либо к цыганкам в Марьину рощу и закатятся. Прогнал учителя — прогнал. Да вот теперь и маюсь с Сенькой-то.

Куп [Пузатов]

Выучил на свою голову.

Шир[ялов]

Да что. Поминутно плачу за него, поминутно — тому сто, тому двести, портному тысячу руб[лей] недавно Заплатил. Легко ли дело, да я в десять лет на тысячу руб[лей] не изношу, право не изношу. (Почти шопотом.) Одних перчаток прошлую зиму на триста руб[лей] забрал, ей-богу, на триста.

Ст[епанида] Тр[офимовна]

А, батюшки.

Куп [Пузатов]

Ха-ха, вот голова-то.

Шир[ялов]

Да ведь вот что, везде ему верят, знают, что я заплачу. В тракт[ире] в каком-то тысячи четыре должен. Что, Ан[тип] Ан[типыч] сказывал я тебе или нет.

Куп [Пузатов]

Про что.

Шир[ялов]

Про армяшку.

Куп [Пузатов]

Нет! А что?

Шир[ялов]

Комедия, сударь ты мой (смеется, подвигается и говорит шопотом). Вот наехал, сударь ты мой, в прошлом году этот армяшка. Продал шелк — завертелся туды-сюды — вот не плоше Сеньки. Стали в городе поговаривать, что, мол, — таво. А у меня, суд[арь] ты мой, векселей его тысяч на пятнадцать. Вижу, дело плохо. Уж в городе, брат, не сбудешь, нет — сметили. Вот приезжает наш фабрикант. На городу где-то был. Я поскорее к нему, пока не прослышал. Что же, сударь ты мой, — все и спустил без обороту.

Куп [Пузатов]

Ну что ж, как же.

Шир[ялов]

Да двадцати пяти копеечек. Хи-хи-хи.

Куп [Пузатов]

Что ты, вот важно, ха-ха-ха.

Шир[ялов] (отодвигается)

А вот Сенька-то не таков, нет, сударь ты мой, не таков — не таков… Компанию водит бог знает с кем, так, с людьми, нестоящими внимания, — внимания нестоящими (ставит чашку на стол),

Ст[епанида Трофимовна]

Выкушайте еще,

Шир[ялов]

Нет, мат[ушка], не могу, увольте, Ст[епанида] Тр[офимовна].

Ст[епанида Трофимовна]

Без церемонии.

Шир[ялов]

Нет, не могу, право не могу.

Ст[епаннда Трофимовна]

Ну как хотите, а можно бы еще.

Шир[ялов]

Право не могу — не могу (встает, кланяется).

Ст[епанида Трофимовна]

Дарья, убирай чай.

Дарья убирает.

Прощайте, бат[юшка] П[арамон] П[арамоныч].

Шир[ялов]

Пр[ощайте], мат[ушка].

Ст[епаннда Трофимовна]

Заходите почаще, не забывайте. (Целуются.)

Шир[ялов]

Ваши гости, мат[ушка], Ст[епанида] Тр[офммовна], ваши гости. (Кланяется.)

Шир[ялов]

Так вот, суд[арь] ты мой, дома не живет, в городе не бывает — право, не бывает. Что ему город! Он, сударь, и знать не хочет, каково отцу деньги-то достаются. Пора бы на старости покой знать; а расположиться не на кого. Везде — сам. Вот недавно сам в лавку сел, а уж лет пятнадцать не Сидел. Что ж, cуд[арь] ты мой (подвигается и шепнет), так вот, завалялась у нас штука.

Ант[ип] Ант[ипыч]

Говори вслух, никого нет.

Шир[ялов]

Еще в третьем году цена-то ей была два руб[ли] сорок — за аршин, а в нынешнем-то поставили восемь гривен. Вот, суд[арь] ты мой, сижу я в лавке, идут две барыни, должно быть, маменька с дочкой. Нет ли у вас, говорят, материи нам на блузы, дома ходить. Как, мол, не быть, сударыня, достань-ка, говорю, Митя… модную-то. Вот, говорю, хорошая материя. А как, говорит, цена. Говорю — два пятьдесят себе, а барыша, что пожалуете. А вы, говорит, возьмите р[убль] восемь грив[ен], слышишь, р[убль] восемь грив[ен]. Помилуйте, говорю, да таких и цен нет. Стали торговаться. Два руб[ли] дают, слышишь А[нтип] А[нтипыч], два рубли. Да вам, говорю, много ли нужно. Да, говорит, аршин двадцать пять. Нет, говорю, сударыня, несходно, извольте всю штуку брать, так уж так и быть по два с грив[ной], говорю, возьму. А я, сударь ты мой, Ант[ип] Ант[ипыч], боюсь шевелить-то ее. (Смеется.) Шевелить-то боюсь. Что ж, мои барыни-то потолковали, да и взяли всю штуку. Разини-то мои так и ахнули (смеется).

Куп [Пузатов]

Молодец, Пар[амон] Пар[амоныч], вот молодец.

Шир[ялов]

А вот Сенька-то не таков, не таков, сударь ты мой (вздыхает) вовсе не таков. Это повадился в театр, то есть каждый день суд[арь] ты мой. Всех-то он там знает, со всеми знаком. Да что — прихожу я как-то к Остолопову. Отдай, говорит, деньги. Какие, мэл, деньги. А за шаль, говорит. За какую шаль. Да, говорит, намедни твой сын взял. Я думаю себе, на что это ему шаль — ума не приложу. Уж известно, от него не добьешься; стал стороной расспрашивать. Что ж, сударь ты мой, — какая-то там актриса у него.

Куп [Пузатов]

Что ты.

Шир[ялов]

Вот поди с ним. Уж и то примерно последний конец, Ант[ип] Ант[ипыч]. Уж не зови своим.

Куп [Пузатов]

Это, Пар[амон] Пар[амоныч], значит пора женить, вот что, брат, малова.

Шир[ялов] (с отчаянием)

Нет, Пар[амон] Пар[амоныч][13], погоди. Ты вот что скажи: ведь уж это, брат, конец просто. Ведь это словно как решето: вот теперь шаль, а там скажет — салоп соболий, а там квартиру, а там мебель всякую, лошадей пару, то — другое. Яма бездонная.

Куп [Пузатов]

Уж известное дело.

Шир[ялов]

А уж человек-то, Аи[тип] Ант[ипыч], кругом них, как слепой сделается. Этот народ, А[нтип] А[нтипыч], соблазн просто.

Пуз[атов] [14]

Что говорить! Сам не свой человек сделается. Одно, брат П[арамон] П[арамоныч], средство — женить поскорей.

Шир[ялов]

Легко сказать, А[нтип] А[нтипыч], женить, да как ты его женишь-то.

Пуз[атов]

Как женить! Уж известно, не связать же. А вот невесту подыскать с капитальцем, знаешь ли, так небось, не откажется — отчего не жениться, всякому лестно.

Шир[ялов]

Да какая за него пойдет? Какая сумасшедшая пойдет за него, за такого беспутного.

Пуз[атов]

А что ты думаешь, побрезгают — нет, ничего, право слово, ничего. Да у нас, брат, холостые-то сплошь да рядом такие. Помнишь, каков я-то был холостой. И пьяница-то, и гуляка-то, и на всякие художества, — батюшка покойник так и рукой махнул. Да ведь мы театров-то, друг, не знали. У нас закатился в Марьину либо к цыганкам в Грузины да пьянствуешь недели две беспросыпу. Меня в Преображенском за девку, вот ленты ткут, фабричные выло до смерти убили. Вся Москва знала. Да вот отдали же за меня Матр[ену]-то Савишну. Нет, это, брат, ничего, нужды нет.

Шир[ялов]

Да отец родной, что ты говоришь: женить — да невесту в капиталом. Да голуб[чик], ты мой, он теперь и без денег-то вертится как угорелый, а попадись ему деньги-то, так он такой кранболь сделает, — только пшик, да и все тут, как порох.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: