Господи, ты меня убиваешь такими заявами.

Да и вообще – ты у нас встречаешься с этой, - крутит пальцем в воздухе, - которая тоже чья-то там дочь.

Делает вид, что не знает, с кем я. Но она прекрасно знает Катю. И знает, что она дочь директора крупной компании-дистрибьютора всякого промышленного хлама.

Если разобраться, - вскидываю брови, - мы все чьи-то сыновья и дочери.

Звучит религиозно.

Правда? Недоброкачественно?

Ну, просто вера и ты – понятия несовместимые.

У-у, - понимающе киваю; монотонный ритм чего-то из минимал-техно пульсирует в голове.

Наихудшее сочетание в мире после дейтерия с тритием.

Хочешь сказать, мне нельзя верить?

Честно говоря, есть такое подозрение.

Что на это ответить? Она знает, что может быть прямолинейна. А я знаю, что ее не склеить. Наверное, она сейчас в стадии отношений с девочками. Стадии меняются каждые полгода, потому что она переменчивая «би». Но «би» и клубная девочка «на съем» – не одно и то же.

На экране над диджейским пультом странная визуализация из лиц трех младенцев с закрытыми глазами.

Знаешь, - вздыхаю; чувствую апатию; инициатива завлечь ее кажется уже призрачной и бесполезной. – Мне тут на днях сказали, что я тупой баран. Типа того.

Может, стоит задуматься?

Жалюзи подняты. Свет заполнил окно, но это ненадолго. Не сезон.

Она стоит лицом к окну. Ловит солнце. Абсолютно голая. Стройная. Идеальных форм, мне кажется. Узкие бедра. Небольшая грудь. Она поворачивается, игриво смотрит на меня. Снова к окну.

Я люблю ее. Люблю такой, какая она есть. Это редкость нынче, думаю. Но ей не может быть нужно от меня больше, чем простое я и мое человеческое отношение. Считаю, что социальное неравенство в паре – полная хрень. Кто-то кого-то будет использовать, так или иначе. Нужно стоять на одной планке. И тогда можно спокойно любить.

Она мне нужна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: