Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






РЕКВИЕМ ПО ПЛОХОМУ ПАРНЮ 18 страница




Первые два раунда остались за Льюисом, который просто держал Холифилда на нужной ему дистанции и благодаря этому больше и точнее бил. В третьем все складывалось также совсем неплохо до последних секунд, когда Холифилд нанес великолепный удар правой через руку. Льюис покачнулся. Эван-дер бросился его добивать, провел еще один неплохой хук справа, но Леннокс его все-таки связал и замотал. К тому же тут раздался гонг. Те, кто полагал, что Леннокс серьезно потрясен, наверняка были разочарованы, увидев, какой спокойной и ровной походкой он отправился к себе в угол. Холифилд только выиграл раунд. Вот и все.

В четвертом раунде Холифилду удался неплохой левый хук на скачке, который, однако, пришелся неплотно, так как Льюис не стоял на месте и видел удар, но больше ничего особенного Эвандеру не удалось, а с дистанции Леннокс попадал больше и чаще. Снова раунд за ним.

Пятый раунд Холифилд резво начал с мощного левого хука, но Льюис ответил трехударной комбинацией с акцентом на правом кроссе, а затем еще добавил правый сбоку. Холифилд сжал его в клинче, но Леннокс тогда просто навалился всем телом, оттеснил противника к канатам, положил его на них, а сам лег сверху. Зрелище было комичное, но Холифилду действительно пришлось нелегко, и, когда рефери разнял их, он был очень зол.

Строго говоря, сердиться ему было особенно не на что. Эвандер, как всегда, работал в ринге достаточно грязно. Он много и эффективно бил и бодался своей обритой наголо головой, и, как всегда, со стороны это выглядело как простая небрежность. Однако после боя Льюис сказал, что он предпочитал отсиживаться на дистанции именно из-за того, что, едва они сходились, Эвандер очень эффективно пускал в ход голову. По-моему, Леннокс не лукавил. Но почувствовав, что со стороны рефери помощи ему не дождаться, сам Льюис стал достаточно эффективно пользоваться локтями, и тогда Холифилду тоже пришлось несладко. Во второй половине раунда Льюис опять был лучше и, как мне кажется, выиграл его.

В шестом раунде Холифилд ринулся на штурм. Так в битве при Ватерлоо, когда она уже была фактически проиграна, в атаку пошла старая гвардия Наполеона. Тем не менее Льюис выдержал его напор и сам несколько раз ответил точными контратаками. В принципе раунд был абсолютно ничейным, и в зависимости отличных симпатий его можно было отдать и тому, и другому, но большинству показалось, что победил Холифилд.

Самым красивым раундом боя, собственно единственным по-настоящему красивым раундом, стал седьмой. Льюис начал его с нескольких хороших ударов справа, а потом засадил страшный апперкот с той же руки. Вообще правый апперкот стал ключевым ударом в этом бою. Холифилд пошел в клинч, но рефери разнял боксеров. Эвандер отошел назад, и тут он слегка потерял равновесие — и его повело в сторону. Почему-то Льюис не воспользовался этим и чуть опоздал со своей атакой. Через некоторое время ему пришлось об этом пожалеть. После паузы в рубке Холифилд нанес левый хук, от которого повело, хотя и не так сильно, уже Льюиса. Эвандер стал наседать и закатил еще несколько ударов, правда в большинстве своем не совсем точных. Они рубились до самого конца раунда, но Леннокс сумел каким-то образом восстановиться и на последних секундах выглядел лучше. По справедливости раунд надо было бы отдать ему, но я отчетливо помню, что, когда смотрел бой в прямом эфире, у меня сложилось четкое впечатление, что раунд выиграл Холифилд, и у меня есть собственная статья, которая подтверждает, что именно так мне тогда и показалось. Почему? Кажется, сейчас я знаю ответ на вопрос, но вернусь к нему несколько позже.

Восьмой раунд был довольно равным. Льюис был чуть результативнее, но раунд вполне можно было отдать и Холифилду. Система подсчета очков в профессиональном боксе имеет свои недостатки. Победитель в раунде получает за него 10 очков, побежденный — 9, если был нокдаун — то 8, два нокдауна — 7 и так далее (впрочем, «так далее» бывает крайне редко — обычно рефери вмешивается и останавливает бой). Но если боксер А выиграл у боксера Б один раунд с очень большим преимуществом, но без нокдаунов, а потом боксер Б выиграл у А следующий раунд, нанеся на один джеб больше, они после подсчета очков оказываются в равном положении. Однако бой, как правило, длится далеко не два раунда, и у судей есть свои приемы для восстановления справедливости. Самый распространенный из них — это запоминать, что, скажем, в седьмом раунде А был очень хорош и потом, например в достаточно равном девятом, дать победу ему. Часто, когда сравниваешь судейские записки с одного боя, просто диву даешься, почему в целом арбитры выставляют равные или близкие очки, но победы по раундам распределяются у них совершенно по-разному. А все дело в том, что они «восстанавливали справедливость» в разных раундах.

В раундах с девятого по одиннадцатый восстанавливать справедливость арбитрам не пришлось: Льюис был однозначно лучше. В девятом и в десятом он засадил в Холифилда такие апперкоты справа, что Эвандер на какое-то время должен был забыть, как его зовут, но устоял на ногах. В одиннадцатом Льюис провел еще отличный правый прямой в разрез.

В заключительном, двенадцатом раунде Леннокс откровенно не рвался. Холифилду удалось провести несколько неплохих ударов, после чего завязалась усталая рубка, в которой преимущества не было уже ни у кого. Тем не менее Эвандер заслужил победу в этом раунде, но только в раунде.

Льюис почти не сомневался в победе, а Холифилд явно сомневался. Все трое арбитров отдали победу Льюису со счетом 117:111,116:112 и 115:113. Лично мне самым верным кажется решение второго арбитра.

«Я выиграл бой!» — прокричал вскоре после этого Холифилд. И у него почти сразу обнаружилось достаточно много сторонников, а некоторые из них по сей день твердят, что он победил в той встрече. Тогда же самые ретивые представители этой группы на каждом углу вопили, что Холифилда засудили, что Льюис трус, что матч судили предатели, на взятку которым скинулась вся Британия.

В части подсчета очков некоторые эксперты, которые, правда, даже в Америке были в подавляющем меньшинстве, их тогда поддержали, как, например, обозреватель канала CNN и бывший главный редактор журнала «The Ring» Стив Фархуд, который сказал, что Холифилд победил с разницей в одно очко. Известный боксер, чемпион мира в первом легком весе Флойд Мэйуезер, сказал, что самым справедливым результатом была бы ничья. Так же полагал обозреватель «The Ring» Эрик Рас-кин. В одной из своих статей я тоже тогда написал, что, объяви судьи ничью, на этот раз возмущаться бы никто не стал. Однако большинство американских экспертов, среди них официальный обозреватель телеканала TVKO, по которому транслировался бой, Харольд Ледерман, как и обозреватели почти всех ведущих газет, сочли, что победил все-таки Льюис. Ледерман, отдавший победу Льюису со счетом 116:112 даже сказал, что в этому бою ему было легче считать очки, чем в любом другом за всю его жизнь.

В общем, поднять волну сторонникам Холифилда не удалось. Однако сейчас, после просмотра видеозаписи этого боя, хочется спросить, почему она вообще возникла. И почему тебе самому тогда показалось, что Холифилд был гораздо ближе к победе, чем кажется сейчас после просмотра видеозаписи? В самом деле — почему?

Компьютерный подсчет ударов показал, что Льюис нанес за бой 195 ударов, из них 119 силовых и 76 джебов, а Холифилд — 137 и соответственно 85 и 52. После боя многие говорили, что самые сильные удары нанес все-таки Эвандер, но достаточно пересмотреть видеозапись, чтобы убедиться, что это не так.

Наверно, многим показалось, что Холифилд выиграл бой, потому что он был во много раз эмоциональнее Льюиса. Он рвался сам и готов был порвать все на своем пути, а Леннокс разыгрывал партию, и он ее выиграл, кто бы что ни говорил, в том числе и Холифилд. Льюис победил и стал абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе без всяких там «по версии». Впрочем, с этим почти сразу же возникли проблемы.

За минуту до начала матча представитель IBF (Международной боксерской федерации) Уолтер Стоун заявил, что только что получил указание «свыше», согласно которому Льюис в случае его победы не будет признан чемпионом по версии этой организации, так как не заплатил в ее казну 300 тысяч долларов, причитающихся ей за «санкционирование матча», то есть за то, что чиновники осенили его своим благословением. Льюис узнал об этом через полчаса после боя и не слишком огорчился, только удивился: денежный конфликт вроде бы был разрешен незадолго до матча, и потом: зачем руководству IBF, находящемуся сейчас под судом за взяточничество и махинации при составлении рейтингов, привлекать к себе лишнее внимание? Однако руководство IBF не унималось и вскоре сообщило, что Льюис должен им уже 450 тысяч. Кажется, американские жулики от бокса вполне в новорусском стиле решили поставить Леннокса на счетчик.

Сейчас уже трудно сказать, что за всем этим стояло. Может быть, IBF, всегда придерживавшаяся самых проамериканских позиций, так неуклюже пыталась угодить заокеанской общественности, которая тежело переживала потерю своего национального символа, чемпиона в тяжелом весе. Может быть, руководство федерации имело далеко идущие планы о проведении матча за свой титул между очень популярным в США самоанцем Дэвидом Туа, которого здесь считают своим, так как он постоянно живет в Америке, и каким-нибудь другим претендентом.

Возможно, правда, и то, что руководство IBF просто занялось своим любимым делом — вымогательством, только в этот раз на вполне легальной основе. В такой обстановке достаточно неприятно для них прозвучало заявление одного из сопро-моутеров матча Паноса Элиадеса, который сказал, что Льюис, юзможно, сам откажется от титула IBF. Для федерации вполне реально высвечивалась перспектива оказаться в роли невостребованной невесты. Одно дело лишить титула, а другое — когда тебе плюют в физиономию, особенно если положение у тебя в данный момент далеко не блестящее.

Видимо, Леннокс через Элиадеса просто припугнул IBF, так как деньги, правда 300 тысяч, а не 450, вскоре поступили на счет федерации. Руководство IBF, похоже, было так радо этому, что тут же сочло конфликт урегулированным. Так что 13 ноября 1999 года британец Леннокс Льюис все-таки стал абсолютным чемпионом мира.

ИЗМЕННИК НА КАПИТАНСКОМ МОСТИКЕ

Льюис не пробыл абсолютным чемпионом и нескольких минут, как в Америке ему стали предсказывать скорое падение. Его объявили чемпионом пересменка. Леннокс, как полагали в Штатах, призван был просто заполнить случайную непредвиденную паузу, как когда-то паузу между Джо Луисом и Рокки Марчиано заполнили Эззард Чарльз и Джерси Джо Уолкотт. Осталось только дождаться нового Марчиано. Или в крайнем случае старого — то есть Железного Майка, который уже почти год как снова выступал на ринге и даже успел между делом и между боями отсидеть второй срок, составивший, правда, всего три с половиной месяца. Но пока Тайсон предпочитал грозить Льюису расправой, после чего заявлял, что ему нужно еще набрать форму для встречи с ним.

Подыскивая следующего соперника, Леннокс остановил свой выбор на Майкле Гранте, который уже несколько лет считался главным «престолонаследником», но в последнее время надежды американцев на его счет поблекли. Дело в том, что в ноябре 1999 года он встретился с Анджеем Голотой (об этом поединке речь пойдет чуть позже) и, хотя и выиграл, но показал себя недоучкой, который до сих пор побеждал второразрядных соперников исключительно благодаря своим выдающимся физическим данным. Леннокса тут же обвинили, что он выбрал себе легкого соперника и уклоняется от боя с единственным боксером, который действительно может задать ему трепку, — Дэвидом Туа, но что-то в этих антильюисовских заклинаниях, которые сотрясали боксерскую Америку уже семь лет, начало, похоже, надоедать самим заклинателям: они лишились былого блеска и стали напоминать ворчание вечно чем-то недовольной старухи.

Тем не менее один бой Леннокс в начале 2000 года все-таки проиграл. По количеству побед, одержанных над самыми сильными боксерами мира, первое место, безусловно, принадлежит промоутеру Дону Кингу. На этот раз он одолел и Льюиса.

Вкратце история конфликта такова. В контракте, заключенном еще перед первым боем Льюиса с Эвандером Холифилдом, которому тогда принадлежали титулы по версиям WBA и IBF, есть условие, по которому победитель должен будет встретиться с первым номером рейтинга WBA в следующем бою. Однако бой Льюиса с Холифилдом закончился ничьей, после чего был назначен повторный матч, завершившийся победой Леннокса. Льюис и его промоутер Панос Элиадес посчитали, что матч-реванш аннулировал условие по бою с первым номером WBA. Надо сказать, что они всеми силами пытались избежать этого боя. Первую строчку в рейтинге WBA занимал тогда Генри Акинванде, тот самый, который в 1997 году обнимал его на ринге, как жена капитана дальнего плавания, дождавшаяся своего супруга. Акинванде панически боялся Льюиса и пытался единственным доступным для себя способом уйти от боя, за что и был дисквалифицирован в пятом раунде.

Каким образом руководство WBA сумело в 1999 году поставить Акинванде на первое место в своем рейтинге после такого позора — тайна, покрытая мраком. По мнению большинства экспертов, он не заслужил не то что первого, но даже десятого места. Льюис и Элиадес не были заинтересованы в бое с Акинванде прежде всего по финансовым причинам — «продать» такой матч зрителям, не испытывающим к нему ни малейшего интереса, без убытка для себя практически невозможно. И тут у Акинванде обнаружили гепатит, и вопрос о матче с ним отпал сам собой. Воспользовавшись ситуацией, они и заключили контракт на бой с Майклом Грантом.

Тем временем руководство WBA вывело на первое место в своем рейтинге Джона Руиса, который, кстати, к тому времени уже был первым номером и в рейтинге WBC. Неоправданные симпатии чиновников от бокса к этому заурядному середняку объяснялись тем, что тот принадлежал к конюшне Дона Кинга. Тем не менее Руис не мог претендовать на встречу с Льюисом, так как стал первым номером после того, как британец подписал контракт на бой с Грантом.

Казалось, конфликт исчерпан. Но Дон Кинг, лоббировав^ ший до того интересы Акинванде, а точнее, свои собственные, думал иначе. Он потребовал от WBA лишить Льюиса титула, бой за который хотел провести между двумя своими боксерами — Эвандером Холифилдом и Джоном Руисом. Чиновники WBA думали долго, но в конце концов отказали Кингу. Тогда Дон подал в суд, и тот, как ни странно, принял решение в его пользу. Это тем более странно, так как Льюис не отказывался от встречи с Руисом. Более того, он обещал провести бой с ним уже в июле, менее чем через три месяца после боя с Грантом. Но судья был непреклонен: либо отказывайся от боя с Грантом, что повлекло бы за собой выплату огромных неустоек, либо от титула WBA Как видно, Дон Кинг умеет манипулировать не толко судьями у ринга. Леннокс продолжил готовиться к бою с Грантом, после чего WBA лишила его своего титула. Однако если Дон Кинг рассчитывал на поддержку боксерской общественности, то он просчитался. Для нее Льюис так и остался хотя и нелюбимым, но абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе. Может быть, все дело в том, что Кинг надоел ей даже больше Льюиса. А может, в том, что нельзя до бесконечности вести уже проигранную войну. Семь лет Америка воевала с Ленноксом, унижая себя и возвышая его этой некрасивой ситуацией. Больше она этого делать не могла и не хотела. В результате от потери титула WBA репутация Льюиса ничуть не пострадала. Для него даже придумали специальный полуофициальный титул, которым пользовались ведущие боксерских шоу, объявлявшие о выходе Леннокса на ринг — «общепризнанный абсолютный чемпион мира» (universally recognized undisputed champion of the world), а титул WBA в тяжелом весе отправился на периферию мирового бокса.

Перед боем Льюиса с Грантом, который состоялся 29 апреля 2000 года в Нью-Йорке, было много разговоров, что, возможно, он получится очень скучным. И Льюис, и Грант — люди в жизни абсолютно беззлобные, да и хобби у них своеобразные: если Леннокс — заядлый, почти маниакальный шахматист, то Грант — прекрасный пианист-любитель, предпочитающий классику и джаз. Ну и какой бой может получиться между шахматистом и пианистом? Разве что нелепая интеллигентская склока, когда один будет колошматить другого пачкой нот, а тот в ответ попытается заехать ему шахматной доской. А поскольку на ринг нельзя выходить с таким опасным оружием, значит, будет еще скучнее. За пару недель до боя мне довелось поговорить с Бертом Уотсоном, известным метчмейкером (организатором матчей) из Филадельфии. Когда я спросил его, что он думает о предстоящем матче Льюис — Грант, Берт сказал: «Как бы они не заснули там прямо на ринге, а мы в зале и перед телевизорами. — Потом помолчал и добавил: — Хотя, может, получится и очень интересно». И глаза его сверкнули надеждой. Не столько на интересный бой, конечно, сколько на победу Гранта.

Получилось интересно.

Грант явно не справился с нервами. Он был перевозбужден и после первого же удара гонга бросился на Льюиса как очумелый. Зрелище, надо сказать, было впечатляющее: ринг казался маленьким для этих двухметровых гигантов, выяснявших отношения самым жестоким образом.

Американцу удалось пару раз достать Льюиса довольно сильными ударами справа, но тот и глазом не моргнул. Хладнокровный британец затаился и стал ждать своего момента, который наступил в середине раунда, когда любимым правым апперкотом Льюис неожиданно опрокинул Гранта на спину. Майкл был потрясен — если не физически, то психологически. Однако в предыдущем бою Голота тоже посылал его на пол в первом раунде, причем дважды, а он все-таки победил. Так что в зале пока увяли не все надежды.

Впрочем, жить им оставалось недолго. Льюис набросился на Гранта как гигантская черная пантера. Скоро последовал второй нокдаун, причем от нокаута Майкла спас американский рефери Артур Мерканте. Он счел, что прижатый к канатам Грант уже находится в нокдауне, и оттащил Леннокса, не дав ему добить противника. Майкл действительно опустился на пол, но можно с уверенностью сказать, что, поменяйся боксеры ролями, рефери бы не вмешался. Третий нокдаун случился за несколько секунд до конца раунда. На этот раз Майкла выручил гонг. Он успел встать до того, как Мерканте закончил счет, и неуверенной походкой пошел в свой угол.

Во втором раунде чувствовалось, что оба несколько устали: один — от своих атак, другой — от чужих. К тому же рефери постоянно встревал, мешая Льюису атаковать. Но на последней минуте раунда произошло неизбежное. Уклоняясь от очередной атаки Льюиса, Грант согнулся пополам и нарвался на мощнейший встречный правый апперкот британца, после которого сначала разогнулся, а потом рухнул на настил ринга. Нокаут.

Между прочим, Льюис здесь инстинктивно несколько нарушил правила. Он слегка прижал голову Гранта левой рукой, когда наносил последний удар. Рефери, помогавший американцу в течение всего боя, этого не заметил. К чести Майкла надо сказать, что он не стал поднимать скандал по этому поводу и принял поражение достойно, чего никак не скажешь об американской прессе, многие представители которой попытались было свести весь бой к этому эпизоду, но, не почувствовав поддержки, быстро смолкли. Тем не менее была предпринята как раз вполне удавшаяся попытка принизить значение победы Льюиса. Так, популярный обозреватель влиятельной газеты «New York Post» Уоллес Мэтьюз сравнил этот бой с поединком двух новичков-любителей на юношеском турнире «Золотые перчатки». А другой известный обозреватель, Марк Кригер, из не менее влиятельной газеты «New York Daily News» написал, что этот поединок напомнил ему «бой» здоровяков-кетчистов. Политкорректность была соблюдена. Строго говоря, Кригер не назвал кетчистов кетчистами, но все поняли, что он имел в виду. Интересно, какие слова он бы нашел для этого боя, если бы победил Грант. Думаю, совсем другие.

Помню, я в то время читал много разных американских боксерских форумов, которые произвели на меня совершенно тошнотворное впечатление. Даже если сделать скидку на то, что в таких местах собирается, скажем так, довольно своеобразная публика, которая естественным образом выдавливает оттуда всех себе неподобных, приходилось констатировать, что ненависть к Ленноксу Льюису достигла своего пика. В принципе это были лишь очищенные от политкорректного комуфляжа речи тех же Уоллеса и Кригера. Но будущее не казалось им всем таким уже безрадостным. Они верили, что есть боксер, который может побить Льюиса, и утверждали, что Леннокс «косит» от боя с ним. Они имели в виду обамериканившегося до предела Дэвида Туа, обладавшего предположительно самым сильным ударом в современном боксе. Так, Джона Руиса, от боя с которым Льюис вынужден был отказаться ради встречи с Грантом, он послал в глубочайший нокдаун за 19 секунд. Правда, Туа проиграл Ибеабучи, но это был равный бой. К тому же исчезнувшего в сумерках исправительных заведений для психически больных преступников Ибеабучи возвеличили к тому моменту чуть ли не до уровня Мохаммеда Али. Желавшие верить сами доводили себя до исступления, говоря, что Льюис не годился Ибеабучи в подметки, а значит, не годился и Туа.

Бой с Туа решено было провести в ноябре 2000 года, а пока Льюис отправился в Англию, где хотел в разминочном бою встретиться с южноафриканцем Франсом Ботой. Тут же многие горячие головы вспомнили, как в 1994 году Леннокс также отправился на родину, чтобы провести разминочный бой с Оливером Макколлом, но особых надежд на Боту все же не возлагали: у южноафриканца не было того единственного, что теоретически могло принести победу над британцем, — сильного удара.

Пессимисты оказались правы. 15 июля 2000 года в Лондоне Льюис буквально уничтожил Боту, как и Гранта, в двух раундах. Единственной интригой этого боя было то, что у него имелся третий, незримый участник. В январе 1999 года свой первый бой после полуторагодичной дисквалификации Тайсон провел именно с Ботой, и южноафриканец выиграл у него четыре первых раунда, но напоролся на удар в пятом и был нокаутирован. То, что Льюис расправился с Ботой, куда убедительнее, чем Тайсон, произвело впечатление даже на тех, кто не хотел этого признавать. Однако впереди маячил бой с Дэвидом Туа, и надежды вновь наполнили сердца американцев. Тем более что Туа пообещал «вернуть титул абсолютного чемпиона мира в тяжелом весе в Америку». Довольно смелое заявление для новозеландца самоанского происхождения, но в Штатах ему были за это благодарны: будь ты кто угодно, только скажи, что ты за нас. Туа и сказал. О том, что он страшно скучает по дому и проговаривает сумасшедшие деньги по телефону, общаясь с родными, Дэвид, разумеется, умолчал. Журналисты, конечно, позаботились о том, чтобы это стало широко известно, но никакого особого внимания тоска по дому поэта-мордоворота из бывших людоедов не привлекла.

Декабрьский номер журнала «The Ring» за 2000 год, который поступил в продажу в октябре, то есть за месяц до боя, вышел с потретами Льюиса и Туа и подписью к ним: «Черт с Тай-соном, Туа — тот человек, который мог бы побить Льюиса». Правда, в редакционной статье надежд на победу Туа было куда меньше, и это тоже очень характерно: Леннокс научил Америку уважать себя, и она наконец начала уставать от собственной ненависти к нему. Страна все еще болела против него, но уже как-то немного машинально. Она все еще делала громкие заявления вроде подписи на обложке «The Ring», но уже не дурела от собственных болелыцицких криков и сохраняла способность рассуждать логически. Логика говорила, что Льюис, скорее всего, побьет и Дэвида Туа, причем даже особо не напрягаясь.

Их долгожданная встреча состоялась 11 ноября 2000 года в Лас-Вегасе. Для начала соплеменники Туа сыграли что-то любопытное на морских раковинах, а он поднялся на ринг, излучая уверенность в себе. Голову его украшала прическа из стоячих прядей волос. Она, кстати, вызвала нарекания со стороны команды Льюиса, так как там опасались, что Дэвид будет в клинчах тыкать этими космами Ленноксу в глаза, но вопрос был как-то урегулирован.

Чемпион не заставил себя долго ждать: сначала откуда ни возьмись появилась целая группа воинов, одетых в средневековые доспехи, а затем из стилизованных ворот замка вышел и сам отважный рыцарь сэр Леннокс. Возможно, это был прозрачный намек британской королеве, что самого знаменитого на сегодняшний день британца неплохо бы посвятить в рыцари, о чем давно уже ходили слухи. Пока он провозгласил себя рыцарем сам. Наверно, король Артур и его рыцари Круглого стола на том свете впали в буйство от такого родственничка. В этой жизни они сами приняли бы его не за себе подобного, а, скорее, за одного из тех драконов, с которыми сражались в своих горячечных мечтах. На самом деле Леннокс приятный и далеко не безобразный мужик, просто древние рыцари, в отличие от крестоносцев, никогда не видели негра, тем более таких размеров.

Затем обладатель самой знаменитой луженой глотки в Америке, ведущий телеканала НВО Майкл Баффер, голосом, который был слышен на всей территории США, объявил, что сейчас состоится бой за титул «общепризнанного абсолютного чемпиона мира».

Льюис и Туа выглядели на ринге как Пат и Паташон. Леннокс был настолько выше своего соперника, что, казалось, он, как и положено рыцарю, сидит верхом на коне и своей длинной, словно копье, левой рукой отбивает нахальные наскоки Туа, своей прической и впрямь похожего на дикаря. В общем, битва крестоносца с язычником, да и только.

Уже в первом раунде обозначилась канва боя. Туа рассчитывал на свой коронный левый боковой, который он то и дело на скачке пытался обрушить на челюсть Льюиса, а британец, пользуясь преимуществом в росте, левым джебом держал его на дистанции, время от времени подключая правый кросс, от которого Туа каждый раз слегка встряхивало. Пробиться сквозь эти разящие длинные руки новозеландцу удавалось очень редко. За весь поединок его левый боковой достиг цели лишь несколько раз* да и то с грехом пополам — Льюиса качнуло, но и только. Нокдауном, не говоря уж о нокауте, который Туа обещал перед боем, здесь и не пахло. Самого Туа от ударов Льюиса качало куда больше и куда чаще.

По-моему, Дэвид толком не выиграл ни одного раунда, хотя при очень большой симпатии к его смелости и жалости к его полной беспомощности можно было отдать ему победу в третьем и шестом раундах, когда Туа пару раз удалось достать Льюиса своим единственным эффективным ударом. Впрочем, и в этих раундах Дэвиду досталось больше, чем сопернику.

После шестого раунда Туа выглядел совершенно дезориентированным и обескураженным. Он явно почувствовал, что на этом ринге бить умеет не только он, а Льюису вполне хватало того преимущества, которое он раунд за раундом набирал без особого для себя риска. Практически ни разу за весь бой он не использовал свой мощнейший правый апперкот, который сыграл ключевую роль в бою с Майклом Грантом. Видимо, осторожный Леннокс не хотел ни на секунду открывать для коронного удара Туа правую сторону своей головы. Зачем рисковать, если своего можно победить и так?

Зрителям все это мало нравилось. Они пришли посмотреть бойню, а увидели выверенный тактический бой. В конце встречи Туа выглядел как маленький толстый мальчишка, который связался с долговязым старшеклассником. В двенадцатом раунде он в отчаянном прыжке вновь попытался достать Льюиса. Лучше бы Дэвид этого не делал: Льюис увернулся от его атаки, как матадор, а Туа, как бык, забодал головой стойку ринга.

Все трое судей, разумеется, отдали победу Льюису соответственно со счетом 119:109,118:110 и 117:111. Последнего арбитра вполне можно было заподозрить в излишней симпатии к перевоспитавшимся людоедам.

После этой победы Льюис наконец де-факто стал общепризнанным абсолютным чемпионом мира. Но любить его от этого больше не стали. Зато и ненависть как-то зачахла. То, что только наметилось перед боем с Туа, сейчас подтвердилось:

Америка устала ненавидеть Льюиса. В своем отношении к нему она начала руководствоваться старым женским принципом: лучше отдаться зануде, чем объяснять ему, почему ты этого делать не хочешь, и она отдалась, правда безо всякой любви и со скучающей миной. Сразу в нескольких авторитетных изданиях прозвучала на разные лады фраза: «Нам надо научиться любить Леннокса Льюиса». Так яркая, темпераментная стерва лет в сорок смиряется с тем, что, кажется, кроме этого лысого господина, которого она, к несчастью, имеет в мужьях, у нее уже больше никого не будет. Все в прошлом. Однако впереди у стервы был еще один роман, причем именно такой, каким он бывает у стареющих женщин в жизни, а не в кино: быстротечный, глуповатый, немного нелепый и не оставивший после себя ничего, кроме жесточайшего разочарования и вопроса: зачем все это произошло?






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных