ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ВО МРАКЕ

Не мог я сказать правду и свой жене Сэнди. В тот вечер я выкручивался, как мог, чтобы объяснить, как такое могло случиться: «Понимаешь, Сэнди, такое движение было: то остановился, то поехал. Я потянулся к радио, чтобы переключить канал, и тут же врезался в авто. Хорошо, что никто не пострадал».

Правда, пострадал мой брак, потому что я лишил Сэнди своей преданности, хотя этого я еще не знал. Не знал я и того, что, поклявшись посвятить Сэнди свою жизнь, я не полностью посвятил ей свои глаза.

Еще десять лет после того я жил во мраке, не зная, что мой взгляд на женщин требовал коренных перемен.

От Фрэда:

СТЕНА РАЗДЕЛЕНИЯ

Это повторялось каждое воскресное утро во время богослужения. Я смотрел на других мужчин в церкви, которые, закрыв глаза, свободно и вдохновенно молились Господу Вселенной. А я? Я ощущал стену разделения между собой и Богом.

Мои отношения с Богом были разлажены. Недавно уверовавший, я думал, что просто еще плохо знаю Бога. Шло время, но ничего не менялось.

Когда я упомянул своей жене Брэнде о том, что чувствую себя как бы недостойным Бога, она нисколько не удивилась.

«Еще бы! — воскликнула она. — Ты никогда не чувствовал себя достойным своего собственного отца. А все проповедники, которых я знаю, говорят, что отношения мужчины с отцом оказывают огромное влияние на его отношения с Небесным Отцом».

«Может, ты и права», — уступил я.

Я надеялся, что все действительно так просто. Я снова думал об этом, вспоминая дни своей молодости.

НУ ЧТО ТЫ ЗА МУЖЧИНА?

Мой отец, красивый и сильный, в студенческие годы был национальным чемпионом по борьбе и ассом в бизнесе. Стремясь быть похожим на него, я занялся борьбой в классе 7-8. Но самые лучшие борцы — это прирожденные убийцы, а у меня таких наклонностей не было.

Мой отец в то время был тренером по борьбе в старших классах в нашем городке Олбурнет, штат Айова. Хотя я был младше, отец хотел, чтобы я боролся со старшеклассниками, и приводил меня на их тренировки.

Как-то мы отрабатывали уход с ковра, и мой противник был в положении «на полу». В то время, как мы боролись, ему вдруг понадобилось высморкаться. Он выпрямился, задрал футболку к носу и неистово опорожнил в нее все его содержимое. Мы быстро вернулись к борьбе. Я был сверху и должен был крепко его держать. Охватывая его живот, моя рука попала как раз на то скользкое место. Мне стало противно, и я его отпустил.

Отец, увидев, как легко тот улизнул, выругал меня. «Да что ты за мужчина?» — заорал он на меня. Я понимал, что будь у меня сердце борца, я бы прикрутил своего противника покрепче и избавился от него, размазав, может быть, в отместку его лицо о мат. Но я так не мог.

Все еще желая угодить отцу, я занялся другими видами спорта. Помню, играя как-то в бейсбол, я выбил в аут и шел, повесив голову, к запасным игрокам. «Подними голову!» — крикнул отец так, чтобы слышали все. Потом он прислал мне длинное письмо, в котором описал каждую мою ошибку.

Спустя много лет, когда я женился на Брэнде, отцу казалось, что она слишком много командует. «Настоящие мужчины стоят во главе дома», — сказал он.

ЧУДОВИЩЕ

После разговора о моих отношениях с отцом, Брэнда предложила мне пойти на консультацию. «Во всяком случае, это не повредит», — сказала она.

Я прочитал несколько книг, поговорил с пастором, и мое отношение к отцу улучшилось. Но я все еще чувствовал пропасть между мной и Богом во время утренних воскресных богослужений.

До моего сознания постепенно начинала доходить истинная причина этого отчуждения: моя жизнь была запачкана сексуальной нечистотой. В засаде таилось чудовище, появлявшееся каждое воскресное утро, когда я удобно устраивался в кресле и открывал свежую газету. Быстро отыскав рекламные вкладыши, я начинал листать цветные страницы с моделями, позирующими в бюстгальтерах и трусиках. Всегда улыбающиеся. Всегда доступные. Я смаковал каждую картинку. «Так нельзя, — говорил я себе, и тут же успокаивал себя, — но это же мелочь! Разве это можно сравнить с «Плейбоем»?

Я разглядывал моделей и фантазировал. Иногда какая-нибудь напоминала мне одну из моих бывших подруг, и в моей памяти возникали воспоминания о наших встречах.

Мне нравилось встречать воскресное утро с газетой в руках.

Углубившись в себя, я обнаружил, что ситуация была намного хуже. Об этом говорило и мое чувство юмора. Самая невинная фраза, услышанная даже от моего пастора, вдруг приобретала двойной смысл. Я внутренне улыбался, но чувствовал себя неловко.

Почему я так просто нахожу двойной смысл в словах? Неужели ум христианина должен воспроизводить их с такой быстротой?

Я вспоминал, что по Писанию о таких вещах между святыми не может быть и речи. А я еще и смеялся!

А мои глаза? Они жадно исследовали горизонт, прикипая к любому чувственному объекту. Молодые мамы в шортах, достающие детей с заднего сиденья машины. Солистки в шелковых кофточках. Женщины в летних платьях с глубокими вырезами.

Мысли мои тоже были неуправляемы. Началось это в детстве, когда я нашел несколько выпусков «Плейбоя» у отца под кроватью. Кроме того, он получал журнал «Фром секс ту сексти»*, печатавший шутки и комиксы на сексуальные темы. Когда отец развелся с мамой и ушел в свою «холостяцкую берлогу», он повесил в зале огромный плакат с обнаженной женщиной. Ее взгляд всегда был устремлен на нас со стены, когда мы играли во время моих воскресных посещений.

Когда я приходил к отцу в гости, он часто поручал мне наводить в доме порядок. Так я наткнулся на фотографию его любовницы. В другой раз я обнаружил некоторые спецатрибуты, которыми он, очевидно, пользовался во время своих извращенных «сексуальных игр».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: