Глава 2. Красная футболка сборной

Газета «Красный спорт» 7 октября 1935 года в передовой под заголовком «Завтра в Турцию!» писала:

«Завтра Страна Советов провожает в Турцию комплексную спортивную делегацию. 13 и 15 октября в Стамбуле, 19 и 21 в Анкаре, 25 и 27 в Измире советские футболисты, борцы, фехтовальщики и теннисисты будут защищать знамя советского спорта.

Наша спортивная делегация, отъезжающая в Турцию, является лучшим из того, чем располагает советский спорт.

Предстоящие спортивные встречи выходят далеко за рамки только спортивных интересов. Они, несомненно, будут способствовать дальнейшему культурному сближению народов СССР с народом Турции и поведут к еще большему укреплению и росту дружественных взаимоотношений и сотрудничеству…».

На первой странице газеты была помещена и заметка «Одиннадцать лучших», которую хочу привести здесь почти полностью, поскольку ее своеобразный стиль передает колорит тех давних дней: «Лучшие футболисты Советского Союза вновь встретятся с футболистами дружественной нам Турции. Эти встречи всегда проходили в атмосфере большой спортивной напряженности. Поэтому выступлениям наших футболистов всегда предшествует серьезная подготовка, поэтому долго и упорно составляются команды, взвешиваются силы игроков.

Ворота СССР будет защищать Георгий Шорец – игрок сборной Ленинграда. В команде СССР он играет впервые. Против Турции играл в Ленинграде в 1933 и 1934 годах.

Правым защитником играет Александр Старостин – игрок интернационального класса. Он защищает честь СССР против Турции с 1931 года. Интернациональные встречи с его участием насчитываются десятками. Старостин Александр с 1934 года капитан команд Москвы и СССР.

Харьковчанин Константин Фомин играет в футболе 20 лет. Это игрок огромного опыта и большой «спортивной злости». Турецкие футболисты его хорошо помнят по встречам 1925 и 1931 годов и последующих лет. Константин Фомин – старейший игрок сборной СССР. Он играет в паре с Александром Старостиным левого защитника.

Новый полузащитник москвич Станислав Леута – блестящий техник, умеющий хорошо выбирать место.

Андрей Старостин – лучший центр полузащиты, играет 13 лет. Большая выдержка, напористость и пушечный удар – основные его качества.

Ленинградец Валентин Федоров в сборной СССР играет второй раз. В 1934 году он выдвинулся на матче трех городов и с тех пор является сильнейшим левым полузащитником СССР.

Правый крайний нападения команды киевлянин Виктор Шиловский за СССР играет впервые.

Правый полусредний Михаил Якушин – блестящий техник, игрок, хорошо разбирающийся в тактике игры.

Быстрый и подвижный Василий Смирнов, заменивший в центре нападения Бутусова, энергично ведет атаку. Его виртуозное владение мячом знакомо турецким футболистам по играм в Москве в 1933 и 1934 годах. Сильный и точный удар Смирнова почти всегда достигает цели.

Петр Дементьев – самый популярный игрок команды. На этот раз он играет левого полусреднего, уступив «свое» место Якушину.

Последним в нашем списке стоит левый крайний Сергей Ильин. Быстрота, высокая техника, сильный удар с обеих ног. Редкий матч проходит без того, чтобы Ильин не забил мяч…».

Проводы были торжественными. Тогда было принято напутствовать спортсменов стихами. Газета «Красный спорт» откликнулась на событие такими виршами:

Там за сетью солнечной завесы

Вечер созревает тих и сер.

Покидают шумную Одессу

Футболисты сборной СССР…

В ту пору встречи советских и зарубежных спортсменов были редки, и каждая из них становилась событием в общественной жизни страны. Приведу лишь такой факт. По официальным данным, на игру сборных Москвы и Турции в августе 1936 года было подано заявок на 1 250 000 билетов, в то время как стадион «Динамо» не мог вместить более 60 000 зрителей.

В предвоенное время советские футбольные команды чаще всего играли с турецкими. Подсчитано, что таких встреч на разных уровнях в период с 1924 по 1936 год состоялось тридцать две. На нашей стороне было 23 победы, на стороне соперников – 5.

Среди турецких футболистов было немало хороших игроков. Крайний нападающий Ребия, к примеру, владел оригинальными финтами – ведя мяч, он очень естественно делал вид, что якобы останавливает его правой ногой. Когда же соперник реагировал на это и замедлял движение, Ребия левой ногой толкал мяч вперед и резко спуртовал, оставляя противника далеко за спиной. Помню, наши футболисты, увидев, как он делает это обманное движение, на тренировках и в игре стали его разучивать. Финт этот впоследствии назывался «турецким».

Интересно, что первую в своей истории встречу сборная СССР как раз и сыграла со сборной Турции (16 ноября 1924 года в Москве) и обыграла ее со счетом 3:0. Два мяча забил капитан команды Михаил Бутусов, а один – Александр Шпаковский. Вот состав той первой нашей сборной: Николай Соколов (Москва), Михаил Рущинский (Москва), Петр Ежов (Ленинград), Петр Филиппов (Ленинград), Федор Селин (Москва), Иван Привалов (Харьков), Петр Григорьев (Ленинград), Михаил Бутусов (Ленинград), Петр Исаков (Москва), Александр Шпаковский (Харьков), Алексей Шапошников (Москва). На той игре мне побывать не пришлось – 14‑летнему мальчишке тогда не так‑то просто это было сделать. Футболистов, выступавших за сборную, я, конечно, хорошо знал. А с некоторыми из них мне впоследствии даже удалось сыграть вместе.

Матчи дружбы

«Шумную Одессу» мы покинули на пароходе «Чичерин». Погода была прекрасной, и путь занял всего 36 часов. Встречали нас в Турции как самых дорогих гостей. При входе в Босфор с берега к нашему кораблю устремились десятки лодок и катеров, а на берегу делегацию ожидала многочисленная толпа, всячески выказывавшая нам свое дружеское расположение.

Спортивная часть программы была организована довольно оригинально. Вначале мы провели две встречи с хозяевами в Стамбуле, причем соревновались и футболисты, и борцы, и теннисисты, и фехтовальщики. Затем обе делегации – советская и турецкая – сели в один поезд и отправились в Анкару, где также состоялись две встречи. Из Анкары мы прибыли в Измир. Во время поездки по стране на каждой железнодорожной станции нас ожидал очень теплый прием.

Сборная СССР сыграла в Турции шесть матчей. В каждом из трех городов – одна победа и одна ничья: в Стамбуле – 2:1 и 2:2, в Анкаре – 3:3 и 3:2, в Измире – 2:1 и 3:3. Во всех играх против нас выступала одна и та же команда. Меняла она только названия, играя под флагом то сборной Стамбула, то сборной народных домов Турции, то сборной Измира.

У соперников особенно выделялся чернокожий центрфорвард Вахаб. Мне неизвестна история его появления в Турции, знаю лишь, что он впоследствии играл за известный французский профессиональный клуб «Рэсинг». Этот техничный и изящный в игре нападающий был по тогдашним меркам форвардом европейского ранга.

А вообще турецкие футболисты в то время уступали, конечно, лучшим европейским игрокам в классе, но зато отличались незаурядной физической подготовкой, страстью, присутствием духа. Мы, я думаю, превосходили их в технике, но, поскольку игры проходили на полях с земляным покрытием, на которых обращаться с мячом гораздо сложнее, чем на травяных, наше преимущество было не таким заметным. Этим и можно объяснить исключительно упорный характер борьбы во всех матчах.

Помимо названных вначале футболистов в поездке в Турцию участвовало еще девять игроков: постоянный вратарь сборной Москвы тех лет Иван Рыжов из ЦДКА, московские динамовцы – * защитники Виктор Тетерин и Лев Корчебоков, полузащитник Александр Ремин, нападающие Алексей Лапшин и Василий Павлов, ленинградцы – центр полузащиты Борис Ивин и нападающий Владимир Кусков, киевский форвард Константин Щегодский.

Все это были сильнейшие футболисты страны тех лет.

Состав нашей команды менялся от матча к матчу. Я, к примеру, выступал в трех встречах. Интересно, что как раз в тех, которые мы выиграли. В Анкаре при счете 2:2 мне даже удалось забить решающий мяч.

В Турции состоялся мой дебют в составе сборной СССР. Было мне в ту пору без малого 25 лет. Еще какой‑то год с небольшим назад я о таком повороте в своей футбольной судьбе и не мечтал.

Всегда готов

В московское «Динамо», как уже было сказано, я перешел летом 1933 года. Приглашали меня в этот клуб прежде всего как хорошего хоккеиста. В футбол же поначалу пришлось играть за вторую команду, так как в пятерке нападения первой команды выступали тогда футболисты один сильнее другого: Алексей Лапшин, Василий Смирнов, Сергей Иванов, Василий Павлов, Сергей Ильин.

Прошла зима, наступил очередной летний сезон. Готовились мы, помню, к очередным армейским соревнованиям. Жили на сборе в казарме рядом со стадионом Юных пионеров, на котором тогда сборная Москвы в канун матча трех городов проводила свои тренировки.

Естественно, я, когда выдавалось время, внимательно следил за ними. И вот в один из дней, придя на этот стадион, я столкнулся с глазу на глаз с тренером сборной Москвы Михаилом Степановичем Козловым, хорошо мне знакомым по хоккею. В свое время он был капитаном хоккейной сборной СССР, а я (конечно, значительно позже – Козлов старше меня на 15 лет) не раз играл против него в чемпионате Москвы. Так вот, Михаил Степанович, увидев меня и зная, что я играю и в футбол, говорит мне:

– Михеич, можешь найти быстро форму? А то у нас Андрей Старостин не пришел – не хватает игрока в команде…

– Найду, – выпалил я в ответ, бегом бросился в казарму и назад к Козлову.

Тот спрашивает:

– Готов? Отвечаю:

– Всегда готов!…

Сборная Москвы проводила контрольную игру. Меня поставили на место Андрея Старостина центральным полузащитником. Вообще‑то я играл в нападении, обычно правым полусредним, но в «Совторгслужащих» иногда выступал и в центре полузащиты. Козлов дал мне шанс, который, быть может, выпадает раз в жизни, и я решил использовать его сполна.

«Прежде всего, – твердил я себе, – надо играть просто и делать на поле то, что умеешь, причем делать все точно».

Получая мяч, я старался своевременно отдать его партнеру. Поначалу делал только короткие передачи, чтобы не ошибиться, а потом, когда окончательно успокоился и почувствовал себя уверенней, начал отдавать пасы и на более длинные расстояния. Чувствовал, что некоторые мои ходы вызывают одобрение у партнеров. Когда матч окончился, группа наиболее авторитетных игроков сборной Москвы, в том числе и наши, динамовские, подошла к Козлову. «Михаил Степанович, – говорят они, – Якушина надо в сборной оставлять, хорошо играет». Козлов согласился с ними.

Словом, редчайший произошел со мной случай – «не проведя ни одного матча в первой команде своего клуба „Динамо“, я попал сразу в сборную Москвы.

Опыт первого выступления за сборную я усвоил накрепко. Потом уже, став тренером, всегда давал совет молодому игроку, которого посылал на поле: играй просто, смело и уверенно, как в тренировочном матче. Не мудрствуй и не горячись! Все делай с повышенным вниманием, полной отдачей сил и со светлой головой. Помни, что пас должен быть точным, своевременным и удобным для приема партнером. Принцип такой: если тебя выдвинули, сделай все, чтобы назад не «задвинули». Всем, кто следовал этим наставлениям, дебют, как правило, удавался.

В июне 1934 года состоялся традиционный матч трех городов: Москвы, Харькова и Ленинграда. В обеих встречах я выступал за основной состав сборной столицы на привычном для себя месте полусреднего нападающего. Впоследствии узнал, что предложение Михаила Степановича Козлова ввести меня в состав поддержали Андрей и Александр Старостины, Сергей Ильин, Сергей Иванов…

Известие о том, что буду играть в составе сборной столицы против сборной Харькова воспринял спокойно, без излишнего волнения. Решил играть так, как играл в двусторонней встрече за московскую сборную. Тогда, надо сказать, мне повезло еще и в другом. Вопрос о моем участии в тренировочном матче был решен столь быстро – за какие‑то десять минут, – что я, видимо, не успел среагировать на происходящее и у меня даже времени не было, чтобы разволноваться.

Против харьковчан я выступал в пятерке нападения, которая состояла из одних динамовцев: Лапшина, Смирнова, Иванова, Якушина, Ильина. В игре у меня какая‑то уверенность появилась. Вероятно, оттого, что на протяжении всей встречи получал хорошую поддержку от партнеров, прежде всего от Андрея Старостина и Иванова. Мы победили – 5:2, причем два мяча удалось забить мне. Обыграла сборная Москвы и ленинградскую команду – 2:1.

Тренер № 1

Можно сказать, что от Михаила Степановича Козлова пошла у нас в стране профессия футбольного тренера. До него в клубах и различных сборных обязанности эти брали на себя от случая к случаю или капитаны команд, или игроки с солидным стажем, или даже спортивные деятели. Тренировки большей частью состояли из того, что футболисты в отведенное для них время били по воротам, а затем проводили двустороннюю игру.

Козлов первым придал тренировкам организованный и систематический характер. Сам он – выходец из Твери (ныне Калинин), которая на заре развития спорта в России считалась наряду с Москвой и Ленинградом хоккейным центром. Я уже упоминал о том, что Козлов был в свое время капитаном сборной СССР по хоккею. Неплохо играл он и в футбол. Среди спортсменов Михаил Степанович пользовался большим авторитетом еще и потому, что начиная с 1924 года заведовал кафедрой спортивных игр в Московском институте физкультуры (вплоть до 1959 года), став впоследствии кандидатом педагогических наук.

Не побоюсь сказать, что Козлов был первым представителем нашей спортивной интеллигенции, счастливо сочетавшим в себе два важных качества – он был хорошим практиком и обладал обширными теоретическими знаниями. И сейчас это редкость, а тогда и вовсе…

В 1934 году, когда я близко узнал Михаила Степановича, ему исполнилось уже 39 лет. Это был человек высокой культуры, обаятельный и жизнерадостный. Он никогда и ни на кого не повышал голоса. Чувство юмора ему не изменяло даже в самых трудных ситуациях. Слушались футболисты Козлова, однако, беспрекословно. Наверное, потому, что авторитет его был для нас непререкаем.

Козлов был прежде всего хорошим организатором. Он умел не только отобрать лучших игроков, но и выбрать из них тех, кто наиболее удачно сможет выступить в основном составе сборных Москвы или страны, первым официальным тренером которых и был Михаил Степанович.

При нем установки на игру и разборы матчей стали обязательными. Ввел он в обиход сборных команд и целенаправленную подготовку к важным матчам и турнирам. В нее входили занятия по технике и тактике, тренировка физических качеств. Разработал Козлов, в частности, и различные игровые упражнения. В ходе их футболисты совершенствовали свое умение владеть мячом, учились лучше взаимодействовать друг с другом. Помню, отучал он любителей ударить «посильней и повыше», настаивая, чтобы передачи производились главным образом низом. И в этом был резон, поскольку такие пасы более точны и быстрее доходят до адресата, чем те, которые делают по воздуху.

Так, по инициативе Козлова наш футбол начал постепенно переходить от примитивного тренинга к более сложному и разнообразному учебно‑тренировочному процессу.

Позднее Козлов написал множество учебных и методических пособий по спортивным играм. В одном из них имеется и кинограмма моего хоккейного удара «нахлюпом», который я, без ложной скромности скажу, выполнял действительно здорово, о чем Михаил Степанович всегда помнил. По его просьбе этот прием и был запечатлен на пленку.

В 1944 году Козлову было присвоено звание заслуженного мастера спорта.

Капитаны, капитаны…

После того как я надел красную футболку сборной Москвы, началась у меня интереснейшая жизнь.

3 августа 1934 года я принял участие в первом своем международном матче. Это была та самая встреча сборных Москвы и Турции, в канун которой лишь официальных заявок было подано на 1250000 билетов. Мы старались вовсю и, думаю, порадовали тех 60000 счастливцев, которым удалось попасть на стадион «Динамо», уверенной победой со счетом 3:0. Исход игры был решен уже в первом тайме. Вначале Сергей Иванов и Сергей Ильин забили по голу, а затем турецкий футболист Фикрет послал мяч в свои ворота.

Вот каким был состав команды Москвы в том памятном для меня матче: Рыжов, Александр Старостин, Тетерин, Леута, Андрей Старостин, Никишин, Николай Старостин, Смирнов, Иванов, Якушин, Ильин.

Это была последняя игра сборной столицы, в которой три брата Старостиных вместе вышли на поле.

Братья Старостины – Николай, Александр, Андрей и Петр – оставили заметный след в истории советского футбола.

Старшему из них, Николаю, в июне 1934 года наряду с другими известными нашими футболистами – Бутусовым, Батыревым, Селиным, Исаковым, Приваловым, Соколовым – было присвоено только что учрежденное звание заслуженного мастера спорта. Как говорилось в постановлении, Николай Старостин – «лучший правый край сборной СССР по футболу и хоккею, участник ряда международных встреч, капитан сборной страны 1933 года».

Незадолго до этого события я зашел как‑то на стадион Юных пионеров и увидел необычную картину. На поле в одиночестве тренировался Николай Старостин. Он без устали водил мяч, совершал с ним рывки, заканчивая их ударами по воротам. По существу, это была та самая индивидуальная тренировка, в необходимости которой мы столь безуспешно пытаемся убедить нынешних наших мастеров. В ту пору Николай Петрович, кстати оставаясь игроком «Промкооперации» (так прежде назывался «Спартак»), был уже и одним из руководителей этого спортивного общества.

Увлеченный редким зрелищем, я просидел всю его тренировку на трибуне, думая про себя, что заниматься так может только человек, одержимый футболом. И проникся к нему с того времени глубоким уважением.

Николай Старостин был типичным фланговым нападающим, славился неудержимым напором и сильными ударами. Особой хитрости в его игре не было, он шел с мячом, как правило, по прямой, что называется, напролом, и соперник, пугаясь неустрашимого форварда, нередко просто отступал перед ним.

Уже в то время у Николая Петровича Старостина проявился яркий организационный талант. В тридцатые годы все заботы о «Спартаке» и сборной Москвы лежали на нем. Как выдающийся спортсмен и спортивный деятель, он еще в 1937 году был награжден орденом Ленина.

Сравнительно недавно появившаяся должность начальника футбольной команды, которую Николай Петрович фактически исполнял десятки лет, возникла, мне кажется, во многом благодаря его деятельности, наглядно убедившей всех в ее пользе и необходимости. Человек он, конечно, редких достоинств. Про таких обычно говорят – светлая голова.

Повязка капитана «Спартака», сборных Москвы и СССР от Николая Старостина перешла к Александру Старостину, пользовавшемуся неизменным уважением у товарищей.

К кому из футболистов в первую очередь обращаются журналисты? Конечно, к капитану… Так вот, когда в 1935 году мы приехали в Турцию, Александр Старостин не знал отбоя от корреспондентов после того, как в первом интервью на подковыристый вопрос, какова ваша профессия, ответил: «Бухгалтер». Турецких журналистов одолевали сомнения – не смеется ли над ними наш молодцеватый и отважный в игре капитан? Уж очень его облик не вязался с привычным для всех обликом бухгалтера! Саша Старостин действительно был бухгалтером, причем не рядовым, а главным. И я не раз приходил к нему на службу на фабрику спортинвентаря неподалеку от Белорусского вокзала, где он колдовал над своими любимыми цифрами.

В обращении Александр был человеком мягким и выражал свои чувства не столь эмоционально и резко, как его братья. Любил пошутить, разыграть. Когда нам предстояло играть друг против друга, он подходил ко мне и с серьезным видом шептал на ухо: «Михей, ты уж сегодня нам не забивай. Ладно?». И, довольный, отправлялся занимать свое место.

Писатель Лев Кассиль, много общавшийся с Александром Старостиным, писал о нем так: «Он наиболее культурный, самый начитанный из наших известных футболистов. В нем нет спортивной узости, от которой у нас не избавились многие».

Александр был защитником. При системе «пять в линию» от игрока этого амплуа требовались тонкие позиционные действия, поскольку ему приходилось контролировать довольно обширную зону у своих ворот. Так вот, Александр Старостин обладал чутьем, как говорили тогда, стратегического узла атаки. Другими словами, он мог предвидеть ее развитие, а следовательно, и заранее предопределить ту точку поля, где наступление соперника должно было найти свое завершение. Забегая вперед, скажу, что таким характерным свойством обладал и его брат Андрей. Неискушенным любителям футбола представлялось каким‑то чудом, что после сложных комбинационных атак соперника мяч оказывался чаще всего в ногах этих игроков.

Опережая в какой‑то степени свое время, Александр Старостин первым из наших защитников отказался от отбойной игры. Овладев мячом, он старался точно передать его партнеру, становясь таким образом еще и организатором атак.

Впоследствии Александр Петрович Старостин работал директором базы «Роскульторга». Более десяти лет он возглавлял Федерацию футбола РСФСР.

Повязка капитана «Спартака» от Александра Старостина перешла к Андрею Старостину. Он, несомненно, как и его братья, был бы и капитаном сборных Москвы и СССР, если бы эти команды к тому времени не прекратили своего существования, ибо он был прирожденным вожаком. Я это сразу почувствовал, когда стал играть в сборной столицы. По характеру человек весьма доброжелательный и чуткий, Андрей Старостин на поле был очень требовательным и резким по отношению к тем, кто ленился или манкировал своими обязанностями. Одного подбодрит, на другого прикрикнет, третьего успокоит – смотришь, порядок в игре команды уже и наведен.

Его лидерство признавалось всеми. И в хоккее, и в футболе он был видной фигурой. Высокого роста, хорошо сложенный, Андрей Старостин занимал по системе «пять в линию» ключевую позицию в команде – центра полузащиты, который и при обороне своих ворот и при организации атак был главным действующим лицом. Отменная игра головой, тонкое тактическое чутье, позволявшее ему оказываться вовремя в самой горячей точке наступления соперников, отличные физические данные создали ему славу «непроходимого защитника». G не меньшим искусством дирижировал он и нападением, особенно умело делая длинные передачи крайним нападающим. Обладая хорошим ударом, Андрей Старостин и сам опасно обстреливал ворота соперников.

Мне рассказывали, что он, купив в Тбилиси у букинистов несколько томов энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, всю дорогу (а поезд в то время шел в Москву около четырех суток) не слезал с полки и читал их запоем, словно самый увлекательный роман. Его эрудиция всегда внушала уважение, и интересней собеседника трудно было себе представить. Андрей Старостин уже тогда был своим человеком в артистическом и писательском мире, но это ничуть не отдаляло его от нас. Дружба Андрея Петровича Старостина и народного артиста СССР Михаила Михайловича Яншина, длившаяся несколько десятков лет, можно сказать, зародилась на моих глазах. Познакомились они еще молодыми, но тем не менее всегда обращались друг к другу только на «вы», и эта деликатность в их взаимоотношениях производила на меня сильное впечатление.

Еще играя в футбол, Андрей Старостин стал председателем правления фабрики «Спорт и туризм». В послевоенные годы он был ответственным секретарем, заместителем председателя Федерации футбола СССР, председателем тренерского совета, начальником сборной команды страны и на всех этих постах верно служил отечественному спорту.

И четвертый из братьев Старостиных, Петр, был неплохим игроком, выступал он в «Спартаке» в полузащите. Но развить свои способности не сумел – помешала тяжелая травма колена.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: