Персональные демоны - 2

Лиза Дероше

Первородный грех

Персональные демоны — 2

Оригинальное название: Lisa Desrochers «Original Sin» 2011

Лиза Дероше «Первородный грех» 2011

Переводчики: aveeder, Spirit_Of_Fire, Natalisikus,

amidas28, Inkyska, dasia

Редактура и оформление: Natalisikus, Spirit_Of_Fire

Переведено специально для сайта:

http://notabenoid.com

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Люк Кейн родился и вырос в Аду, но он больше не чувствует себя демоном, как это было с ним обычно – спасибо Фрэнни Кавана и ее уникальной силе, о существовании которой она никогда не подозревала. Но никто не может покинуть Ад без последствий, и внезапно Фрэнни и Люк обнаруживают, что теперь они - мишени для демонов, которые некогда были союзниками Люка.

Рассмотрев несколько вариантов, Фрэнни и Люк принимают защиту Рая и одного из его самых сильных ангелов, Гейба. К несчастью, Люк не единственный, кто находится под влиянием Фрэнни, и проходит немного времени перед тем, как Гейб понимает, что находится рядом с ней – это слишком... искушающе. Из-за риска потерять свои крылья, он оставляет Фрэнни и Люка под защитой недавно приобретенного ею ангела-стража.

И все бы ничего, но едва Гейб успевает выйти за дверь, как появляется отряд демонов – и они не уйдут, пока им не удастся затащить Люка обратно в Ад. Ад не сдастся, и Рай не уступит. Единственная сила, которой обладает страж Фрэнни, чтобы защитить их – это его физическая натренированность. Но демоны готовы причинять боль всем близким Фрэнни, чтобы получить то, чего хотят. Ей придется принести в жертву все, что у нее есть и даже больше, чтобы не иметь дела с властью Ада.

И не каждый сумеет выбраться оттуда живым.

Лиза Дероше

Первородный грех

Персональные демоны - 2

Глава 1

Ты можешь вытащить демона из ада…

Люк

Не то чтобы я жаловался, но есть один серьезный недостаток в том, что ты являешься демоном-превращенным-в-человека — ты больше не неуязвимый. Я смотрю в зеркало на свое кровоточащее лицо и на свою бритву, лежащую в раковине. Наблюдаю, как кровь просачивается через раны, и удивляюсь, сколько крови смертный может позволить себе потерять. Что подводит меня к другому человеческому недостатку: личной гигиене. Почему Всемогущий создал людей требующими чересчур много внимания? Мне не суждено понять это. И все эти тысячелетия я думал, что мы, демоны, единственные, кто обречен на пытки. Мне всё еще трудновато понять всё о моей новой жизни.

Фрэнни.

Я проснулся в своей машине этим утром и почувствовал боль в сердце, потому что на мгновение я был уверен, что это все сон. Но боль в сердце и, в первую очередь, тот факт, что я спал, убедили меня в обратном. Серное сердце демона не болит.

Вот вам и очередной недостаток — сон. Сейчас мне приходится спать, а поэтому я не могу защищать Фрэнни так, как мне хотелось бы. С помощью Старбакса еще прошлой ночью я был в состоянии не заснуть. Но уже в четыре часа утра я крепко спал в машине перед ее домом, уткнувшись в руль и слюнявя рукав.

Я собираюсь обсудить смены с Мэттом.

Фрэнни настаивает, что ей не нужен ангел-хранитель, но я рад помочь.

Конечно, я был с ней не совсем честен. Она не знает, что я все еще еженощно присматриваю за ней. Она наверняка выбила бы из меня все дерьмо, если бы узнала. Немного странно думать, что пятидесятикилограммовая девчонка сможет надрать мне задницу, но, к сожалению, это правда.

— Фрэнни снова в пути.

Даже если голос звучит мягко и музыкально, он все еще пугает меня до чертиков. Хорошо, что бритва находилась в раковине, потому что, если бы она была у моего лица, еще один глубокий порез был бы мне обеспечен. Я плетусь, рассматривая собственную квартиру-студию на предмет безопасности. Мэтт стоит, прислонившись к стене, сунув большие пальцы в передние карманы своих драных джинсов, рядом с моей неоконченной фреской.

— Твоя мать никогда не говорила, что грубо входить без стука? — спросил я.

Ангел, стоящий рядом с фреской, на которой изображен ад, предстал моим глазам. Это было довольно смешно, и я безудержно расхохотался.

Светлые песчаные кудри ниспадали на плечи Мэтта, и лицо его было ангельским, за исключением его пылающего взгляда, жаждущего моей смерти. Если я бы не знал точно, то был бы готов поклясться, что он является ангелом мести, а вовсе не моим хранителем. В его голубых глазах промелькнула улыбка.

— Она, должно быть, что-то упоминала об этом.

Я ненавижу то, что Фрэнни нужен хранитель. Я ненавижу, что я больше не могу ее защитить. Но моя сила целиком высушена. Не осталось даже искры. Я действительно лишен возможности испускать адское пламя из моих кулаков, взрывать вещи, обращая их к забвению. Но вернулся бы я назад, чтобы вновь обрести это? Никогда.

Я выгнул бровь, глядя на него.

— Если Фрэнни в пути, почему ты не наблюдаешь за ней? Так быстро потерпел неудачу? Какой же из тебя ангел-хранитель?

Усмешка озарила лицо Мэтта, когда он, пожав плечами, отошел подальше от стены.

— Она перемещается так быстро, что даже приспешникам Ада не схватить ее между «тут» и «там».

Я улыбнулся, вспоминая о том, как среди ночи она управляла синим Мустангом, включив музыку на предельную громкость. Она водит опасно быстро, но неимоверно сексуально.

— Кстати, спасибо за поддержку вчерашним вечером, — произношу я, в то время как Мэтт просматривает корешки книг на моей книжной полке.

— Надеюсь, ты изменил свое отношение ко сну. Кажется, я ошибся.

Вытянув оригинал Данте, он нахмурился, оценивая его объем.

— Я знал, что от тебя не будет никакой пользы. Я никогда не понимал, с чего вообще Габриэль решил, что ты можешь чем-либо помочь.

Он перелистал страницы и снова обратил яркий свет своего внимания на меня.

— Ты все рано возьмешься за старое, я знаю это. Демоны не меняются.

— Но я больше не демон. Я не возьмусь за старое. Всё с чистого листа.

— Ты ошибаешься. — Он самодовольно улыбается мне, возвращая Данте на полку. — И когда, как я надеюсь, это произойдет, всё станет на свои места. Я бы жизнь отдал, чтобы кое-кому врезать. Ничего не сделало бы меня более счастливым, если бы это оказался ты.

— Полагаю, что только рука Господа имеет право нанести подобный удар.

Загадочная улыбка подернула уголки его рта.

— Не верь всему, что слышишь.

Я возвращаюсь в ванную, качая головой и стирая полотенцем остатки крема для бритья со своего лица.

— Когда она доберется сюда? — произношу я, рассматривая в зеркале собственные раны и темные круги под глазами.

Мои пальцы скользят вдоль кроваво-красного шрама спускающегося вниз вдоль правой стороны моего лица — подарка, оставленного Бехеритом — когда Мэтт, смотрящий в зеркало через мое плечо, произносит:

— Сейчас.

Я отодвигаю его и пересекаю студию, чтобы оказаться у окна. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как она выходит из машины, оставленной рядом с моей черной Шелби Кобра. Ее лицо лучится, когда она машет мне рукой и направляется к двери моего дома. Я сбегаю вниз в холл, чтобы встретить ее на лестнице.

Она вбегает, улыбаясь.

— Привет. Скучала по тебе.

Длинные светлые локоны Фрэнни были пышными и непослушными. И я не мог удержаться от восхищения, глядя, как белоснежная футболка и потертые джинсы плавно повторяют контуры ее тела. Большая прореха на джинсах, сквозь которую видна ее кожа, будоражит меня, и я вздрагиваю.

— Привет, — говорю я.

Я обнимаю ее за плечи, и мои руки блуждают в ее волосах, пытаясь связать их в узел возле ее шеи.

— Я тоже скучал по тебе.

Она поднимается на цыпочки, вытягиваясь вверх всей своей миниатюрной фигурой, но мне все равно приходится наклониться, чтобы встретить на полпути ее губы, стремящиеся к поцелую. Я веду ее дальше по лестнице в свою комнату.

Когда она вошла в дверь и заметила Мэтта, ее глаза удивительным образом заискрились. Наблюдая их вместе, я понимаю, насколько он счастлив что Габриэль выбрал именно его на роль хранителя Фрэнни. И, что самое лучшее, она смотрит на него ясными глазами и с легкостью в сердце. Чувство вины исчезло. Она таки сумела простить себе смерть Мэтта ради Габриэля, чтобы сохранить ее душу для небес, и он также понимал это, но что-то в глубине меня способствовало видеть абсолютно ясно, как это отражалось на ее лице.

— Привет, Мэтт. Давно не виделись, — говорит она.

Теплое и искреннее выражение отражается на лице Мэтта, поскольку он относится к ней, как к сестре.

— Полагаю, ты сумела преодолеть звуковой барьер на пути сюда. Я был почти уверен, что ты окажешься здесь раньше. — Она кладет руку на его плечо. — Если ты не станешь ездить осторожнее, я буду вынужден обернуть твой Мустанг подушками безопасности. — Он поднимает глаза к потолку, что-то там рассматривая. — Или немного подрегулирую систему ускорения.

— Только коснись моей машины, и ты покойник, маленький братец.

Как только эти слова сорвались с ее губ, ее глаза распахнулись.

— Я имела в виду....

Мэтт еле сдерживал смех.

— Да, удачи в этом. И я не твой «маленький братец».

Она сглатывает, и хитро улыбается ему.

— Да. На восемь с половиной минут, согласно свидетельству мамы.

Она отскакивает подальше от него к деревянному кухонному столу, и опускает на стул свою сумку. Всего несколько недель назад этого не было, и единственной мебелью в моем доме была огромная черная кровать — для определенных целей. Необходимость в столе и двух стульях появилась, когда я опрокинул еду на собственную постель. И, поскольку теперь я нуждаюсь еще и в прачечной, мы принимаем пищу за столом. Я переплетаю собственные пальцы с пальцами Фрэнни.

— Ты поела? Я могу сделать омлет.

Она внимательно смотрит на меня, проводя пальцем по моему шраму, и я буквально растворяюсь в ее глазах.

— Звучит заманчиво, — произносит она.

— Что? — Я наблюдаю, как улыбка расцветает на ее лице. — Омлет?

— О, да...

Мэтт

— Я не голоден, спасибо, — говорю я.

Они оба смотрят на меня, и Фрэнни улыбается.

— Это потому что ты никогда не пробовал омлет Люка. Он нашел рецепт на сайте Рейчел Рей[1]. Ради него и умереть не жалко, — говорит она.

— Я пробовал его, сестричка. Он отличный. Какие у тебя планы на день?

Фрэнни пожимает плечами.

— Ланч, я полагаю. Затем… — Она смотрит на демона, и озорная улыбка появляется на ее губах. — Ты догадался, о чем я подумала…?

Я закатываю глаза и смотрю на Люка.

Он прислоняется к столу и ухмыляется мне, когда Фрэнни поворачивается к холодильнику.

— Пошевели своими мозгами, ангелок. Мустангу требуется ремонт.

Люк отталкивается от стола и движется к кухонному шкафчику, принося с собой кастрюли и миски. Фрэнни достает яйца, молоко и несколько пакетов с овощами из холодильника. Когда они двигаются по кухне, они не разговаривают, но они, похоже, совершенно не подозревают, что смотрятся очень трогательно, связанные между собой.

Вдруг, это ощущается слишком интимно. Как приготовление обеда может быть столь интимным? Я, сжав зубы, с трудом сдерживаю стон. Я не вынесу этого. Я должен выбраться отсюда.

— Итак, если вы, ребята, не нуждаетесь во мне, тогда я пойду.

Фрэнни поворачивается ко мне и улыбается.

— Ты уверен, что не хочешь омлет? — спрашивает она, подняв помидор. Я не могу не улыбнуться в ответ.

Она улыбается, когда я отталкиваюсь от стены и иду в холл, где буду стоять на страже. В одиночестве. Как обычно.

Я сажусь на пол, спиной к стене. Когда Габриэль решил заниматься моим обучением сам, он сказал, что у него особое задание для меня. Работа, на которую лучше меня не подходит никто. Когда он сообщил мне, что я буду хранителем Фрэнни, я не мог в это поверить. Я не горжусь тем, как обошелся с ней при жизни, и мне не было никакого оправдания. Это было прекрасно. Как много людей получали шанс загладить свою вину с их сестрой-близнецом?

Что он не упомянул, так это о том, что моя сестра влюблена в уродливого демона. Как же он позволил этому случиться?

Так вот сижу я, беспомощно бьюсь головой об стену пока моя сестра там в опасности. Габриэль ясно дал понять. Я не могу вмешиваться. Он говорит, что это ее жизнь. Ее выбор. Он говорит, что все получится.

Я ему не верю.

И это только вопрос времени, прежде чем демон сделает что-то, чтобы доказать мою правоту.

Фрэнни

— У Гейба есть я, экспериментирующая с этим удивительным Влиянием, — говорю я после ланча, забирая у Люка небольшую чугунную сковородку, чтобы помыть.

В его глазах читается напряжение, и он даже не пытается скрыть ревности, звучащей в его голосе.

— Смею предположить: поздний вечер, вы одни в твоей комнате.

Я ничего не могу поделать с бабочками в моем животе и румянцем, растекающимся по моим щекам, и мне ненавистно чувство вины, заполняющее меня. Но я справлюсь. Я еще не поняла, для чего мне нужен Гейб. Все, что мне известно — это то, что я нуждаюсь в нем. Когда он рядом, я чувствую, что всё будет хорошо, и когда он прикасается ко мне, любые тревоги тают.

Я погружаю руки в мыльную воду и начинаю отчаянно драить посуду.

— Иногда. Но если единственный человек, способный меня обучить, это Гейб, ничего страшного не произойдет.

Он роняет кастрюлю на столешницу, отчего сотрясается пол и смотрит на свои руки, разведенные в стороны.

— Я искренне сомневаюсь, что ты исключительно уговорами заставишь Габриэля что-либо сделать.

Я начну, ибо Гейб легко может прочесть мои мысли, а не Люк. Но то, как он на меня смотрит, заставляет задуматься. Я глубоко вздыхаю, и уже через секунду прихожу в себя.

— Так или иначе... обычно мы зависаем в парке.

Я чувствую, как напрягается моя грудь потому, как я каждый раз расстраиваюсь, когда задумываюсь об этой в целом глупой вещи.

— Он полагает, что на детей влиять легче. Но мне кажется, что в этом направлении лучше не стоит двигаться.

Он поднимает за ручку кастрюлю со столешницы.

— Ну, это ради мира во всем мире.

Я со стоном опускаю лицо в мыльные руки.

— Я забила на это. Не имею представления, о чем он думает; предполагает, что я способна это сделать, но я даже не в состоянии устроить драку в песочнице из-за ведерок и совочков.

Мне ненавистны слезы, текущие из моих глаз. Я ненавижу все прямо сейчас.

— Я не могу это сделать. Это не работает.

Я не смотрю на него, когда он разворачивает меня и прижимает к столешнице, его тело такое горячее, а голос внезапно смягчается.

— Мне жаль, Фрэнни. Ты же знаешь, как мне трудно... справляться со всеми этими чувствами. Все будет хорошо.

Он приподнимает пальцем мой подбородок и стирает мыльную пену с моего лба.

— Все сразу навалилось.

Он выгнул бровь.

— Я позволю тебе практиковаться на мне.

Я, всхлипывая, вытираю рукой кончик носа.

— Я уже это сделала.

Он, усмехаясь, смотрит вниз, чтобы убедиться, что он все еще цел.

— Мне стоит волноваться?

Я загадочно улыбаюсь в ответ.

— Нет.

— Я уже попрактиковалась на тебе, даже не заметив этого. Ты был моей подопытной крысой, или что-то вроде того. Моя первая жертва.

Влияние распространилось на Люка, прежде чем я осознала это. Учитывая тот факт, что я понятия не имела, что Люк был демоном. Но я хотела его. Очень. И я получила его, обратив его своим Влиянием в смертного.

Он плотнее прижимает меня к столешнице, и я не могу не заметить, как его тело действует на меня — я плавлюсь, словно желе. Взгляд его темных пылающих глаз заставляет мое сердце стучать быстрее.

— И каков результат эксперимента?

Я ощущаю, как нагревается мое тело, несмотря на прохладную пену, стекающую по моим рукам. Я смыкаю мыльные руки у него на шее, наблюдая, как он гримасничает, потому что мыльная вода капает ему за шиворот, стекает по спине.

— Я не думаю, что он окончен. Я продолжаю исследования. Ты знаешь... — Я плотнее прижимаюсь к нему, — Что произойдет, если я сделаю это.

Я ощущаю, как реагирует его тело, напрягаются мышцы, ускоряется дыхание.

Я улыбнулась.

— Или это. — Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его шею. — Интересная реакция, — откликаюсь я, когда он, вздрагивая, откидывает голову назад. — Мне стоит зарегистрировать это в своем журнале.

— Это так естественно, то, как твое Влияние оказывает воздействие, это просто великолепно. Быть может, ты просто слишком стараешься.

Он опускает голову и смотрит на меня, его бездонные темные глаза все еще пылают. Но затем он отходит от меня.

— Если бы я только мог закончить то, что начал.

Я привлекаю его обратно за пояс джинсов.

— Почему ты не можешь?

— Потому что женщина из библиотеки сказала позвонить ей около часа.

Он кивает в сторону часов на микроволновке, на которых 12:58. Я отталкиваю его и возвращаюсь к мыльной раковине, полной посуды.

— Ты — такое искушение.

Я качаю головой, расстроенная.

— Видишь, как замечательно работает мое Влияние? Я даже не смогла соблазнить тебя проигнорировать телефонный звонок.

Его руки скользят по изгибам моих бедер, и я оборачиваюсь к нему через плечо.

— О, у тебя прекрасно получилось меня соблазнить, — отвечает он с привлекательной ехидной улыбкой. Единственная причина, по которой я в состоянии устоять — это возможность продолжить с того места, где мы закончили, как только я освобожусь.

— Не будь так уверен, — сказала я, зная, что он прав.

— Ты уснешь и проиграешь.

Он выглядел по-настоящему вовлеченным, затем его лицо прояснилось.

— Посмотрим насчет этого.

Его улыбка вернулась, и озорные бесята заплясали в глубине его глаз.

Он сидел на одном из кухонных стульев, балансируя на двух его ножках и набирая телефонный номер. Спустя десять минут он заканчивает разговор, а я убираю в шкаф последнюю тарелку из сервиза моей мамы. Вернув стул на все его четыре ножки, и откинувшись на спинку, он сказал:

— Я начинаю в субботу.

— Я не знаю, почему ты думаешь, что тебе нужна работа. Словно ты собираешься жить вечно...

Я спохватилась, поскольку он усмехнулся.

— Я не намерен провести остаток своей жизни за счет твоего банковского счета.

Его пристальный взгляд встретился с моим.

— И ты тоже.

Я возвращаюсь к столу, пытаясь проигнорировать острые ощущения, проносящиеся сквозь меня вместе с тем, что он подразумевает.

— Я не возьму твои деньги, Люк.

Мы уже разобрались с этим.

— Отлично. Так ты собираешься работать, чтобы я весь день слонялся возле пиццерии, или все-таки я могу стать полезным членом общества.

— Я полагаю, это будет лучше всего, — замечаю я.

Люк умел отвлечь меня, если он находился рядом. Моя первая неделя на работе была ужасной, и ее апогеем было то, что Рикко заставил заплатить меня за пиццу, соскользнувшую с подноса, когда я несла ее к столу.

Я вешаю полотенце для посуды на кран и разворачиваюсь к Люку.

— Рикко скорее всего арестует тебя, если ты будешь весь день болтаться возле его пиццерии, преследуя меня и отпугивая его клиентов. Над тобой до сих пор витают темные силы, и ты знаешь об этом. Они заперли бы тебя и выбросили ключ.

— Кстати о ключах...

Он засовывает руку в карман и вытаскивает блестящий серебристый ключ, поблескивающий в тусклом свете.

— Он от квартиры. Я понимаю, что это всего на несколько месяцев, но я хочу, чтобы у тебя была возможность прийти сюда, когда тебе захочется.-

Я сажусь ему на колени.

— Я полагала, что я и так имею такую возможность.

— Тебе не придется стучаться.

Его руки обнимают меня, притягивая к себе.

— Ты не боишься, что я вломлюсь к тебе, сотворив нечто, что ты и не предполагал?

— Ты единственная, кто может себе это позволить.

Его выражение имеет вполне конкретную направленность, в то время как его руки проскальзывают под мою футболку.

— И ты уже здесь.

Когда наши губы встретились, мое сердце выдает стаккато[2]. Он пытается стянуть мою футболку через голову.

— Не возражаете против моего присутствия...

Из дверного проема доносится голос Гейба и заставляет меня всполошиться. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть его, прислонившегося к дверному косяку, с ангельской улыбкой на лице, платиновыми локонами и изумительными голубыми глазами, сияющими на его мужественном загорелом лице. Никто не должен так потрясающе выглядеть. Люк со вздохом разочарования опускает мою футболку.

— Ты пристрастился к мелким пакостям? Стучаться не пробовал?

— И пропустить такое шоу? — отвечает он, глядя на меня, хаотично одергивающую футболку.

Я высвобождаюсь из объятий Люка.

— Для ангела, у тебя слишком извращенное чувство юмора, — парирует Люк.

Гейб прислоняется к стене, сунув руки в карманы джинсов.

— Некоторые вещи могут стоить тебе крыльев.

Его улыбка исчезла, а голубые глаза встречаются с моими.

— Так или иначе, я действительно зашел попрощаться.

— Попрощаться? — Паника, постоянно клубящаяся у меня в животе, проникает в мой голос. Столь же виноватый, так как я не в состоянии запретить собственному сердцу трепетать, когда он так на меня смотрит — словно видит мою душу.

Люк заметил, как румянец растекается по моим щекам. Он поднимается со стула и впивается взглядом в Гейба.

— Не дожидайся, чтобы дверь прищемила тебе задницу.

— Я не собираюсь воспользоваться дверью, приятель. — Он подошел к фреске на стене, нарисованной Люком. — Ты знаешь, что играешь на руку другой команде таким образом? Ты действительно должен что-то сделать с этим, — произносит он, проводя пальцем по оранжево-золотистому изображению Озеру Огня.

— Можно вынуть демона из ада, но невозможно вынуть ад из демона.

Усмешка Люка заставляет замереть и неровно биться мое сердце. Глаза Гейба снова возвращаются к моим.

— Все будет хорошо, Фрэнни, — говорит он.

Часть меня ненавидит его способность проникать в мою голову и читать мысли. Он знает, что я чувствую к нему, даже если я пытаюсь это скрыть. Я реагирую на то, что он говорит. Сердцебиение набирает обороты, потому что я понимаю: Гейб скоро исчезнет.

— Ты не можешь уйти.

Это все, что я могу произнести, чтобы мой голос не сорвался до истеричных нот. Он подходит и убирает волосы с моего лица легким прикосновением руки.

— Так будет лучше. Для всех, — добавляет он, глядя на Люка.

— Но...

— Ты остаешься в надежных руках, Фрэнни. Мэтт будет рядом, если ты будешь нуждаться в нем, и Люк... — Его челюсть напряглась, а глаза едва заметно сузились. — Люк не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Реагируя на слова Гейба, Люк подошел ко мне и сцепил руки на моей талии.

— Ты прав, я не позволю.

Я освобождаюсь от объятий Люка, шагнув к Гейбу.

— Почему?

Он поднимает руку и проводит кончиками холодных пальцев по моему подбородку. Я вдыхаю ощущение его прохладного зимнего света, чувствуя, как спокойствие растекается по мне, когда я рядом с ним.

Когда он отвечает, его голос звучит мягко и тихо и предназначен только для меня.

— Для меня не является разумным проводить столько времени с тобой, Фрэнни.

— Но...

— Ты предназначена для небес, и, если тебе нужно время, твои астрономические щиты укроют вас обоих. Под присмотром Мэтта с тобой все будет в порядке. Но я не могу остаться.

Он опускает взгляд в пол. Комок в горле мешает мне сглотнуть.

— Хорошо, — произношу я, понимая, что он прав, именно поэтому я боюсь обернуться и посмотреть на Люка. Как бы я не любила Люка, я не могу отрицать глубокой внутренней связи с Гейбом. Люк — мое сердце и моя душа, но Гейб — мой якорь.

Я обнимаю его и отхожу, поскольку слезы жгут мне глаза. Я отступаю обратно к Люку, и он снова обхватывает меня за талию, на этот раз не так крепко. Я поднимаю взгляд, понимая, что сейчас увижу, но его глаза полны нежности и сострадания. Он легонько сжимает меня, одобрительно улыбаясь. Я снова возвращаюсь к Гейбу, глядя в его голубые, бесконечные, как небо глаза.

— Так, когда мы снова увидимся?

— Я буду заглядывать время от времени, чтобы проведать тебя.

— Ты обещаешь? — я понимаю, как отчаянно это звучит, но меня это не беспокоит.

Он поднимает взгляд, не смея поднять голову, глядя на меня из под светлых ресниц.

— Обещаю.

Он все еще смотрит на меня, и даже при том, что его губы не шевелятся, я отчетливо слышу:

— Я всегда буду рядом с тобой.

Я киваю, снова сопротивляясь желанию разреветься. Открываю рот, но не нахожу слов, так что снова его закрываю. Мои глаза красноречивее моих слов. И я знаю, что он видит это, потому как туман заволакивает его глаза, когда он исчезает.

— Прости, Фрэнни, — произносит Люк, притягивая меня к себе. — Я пытаюсь побороть свою ревность, чтобы понять вашу связь.

— Это не твоя вина.

Я крепче обнимаю его. Как я могу ожидать, что он сумеет понять то, что я сама понять не в состоянии? Его рука касается моего лица, и он целует меня так нежно, словно боится, что я рассыплюсь. Я обвиваюсь вокруг него, моя рука вцепляется в его волосы, и я целую его до тех пор, пока не отступаю, устыдившись.

Я ищу в его поцелуе то, чего там не может быть. То, что может дать мне только другой поцелуй. Мне нужно найти способ успокоить нервы. Я игнорирую вопрос, мелькающий в глазах Люка, поскольку он пристально вглядывается в меня, нахмурив брови.

— Поможешь сменить масло перед работой? — произношу я с покорным вздохом, потому что он догадался, что я думала о Гейбе, и ощущаю себя такой дрянью, пытаясь скрыть это.

— Твое желание — закон для меня, — говорит он.

— Во сколько тебе нужно быть там?

— В три.

Он смотрит на часы на кухне.

— Мы вполне успеваем.

— У тебя есть все, что нужно?

— В машине.

Я вынимаю ключи из своего кармана, зная, что теперь два ключа свисают с лапки моего кролика, довольно улыбаясь. Он улыбается мне в ответ, ведя меня за руку к двери.

— Я забыл проверить твой ключ, — спохватывается он. — Попробуй.

Я прохожу по коридору, звеня ключами, и держу новенький в руке, запирая им дверь позади нас. Вынимая ключ из замка, я ощущаю, как Люк обнимает меня сзади, его руки скользят по моей талии, приближаясь к моему животу. Его губы, оставляют огненный след, идущий от моей щеки к уху, шепчут мне:

— Мы вместе, Фрэнни. Все будет хорошо.

Я разворачиваюсь к нему и снова его целую, на этот раз, желая только его. Жар от его поцелуя охватывает меня, пока я вся не воспламеняюсь. Проводя пальцем вдоль шрама, оставленного Бехеритом, я осознаю, как близка была к тому, чтобы потерять его. Мне хочется сказать, насколько я доверяю ему, ценю всё, что он для меня сделал. Он доказал это, рискуя собственной жизнью, защищая меня от Бехерита. Мне хочется сказать, что я готова сделать то же самое для него. Но слова застревают в моем горле. Вместо этого я возвращаюсь к двери, смахивая слезы, и отперев замок, втаскиваю его внутрь.

Я тащу его к кровати, снова целуя его. Мы опускаемся на постель, и все, чего я сейчас хочу, просто раствориться в нем, ни о чем, не задумываясь, какое-то время. Но когда моя рука касается кнопки на его джинсах, он перехватывает ее и подносит к губам, целуя тыльную часть моей ладони.

— Не так, Фрэнни. Впервые это не должно произойти из-за него.

— Он здесь вовсе не причем. Просто я хочу, чтоб мы стали ближе.

Но когда я произношу это, я уже на 100 процентов уверена в том, что он прав, ведь его голубые глаза и его улыбка все еще стоят перед моими глазами. Я ощущаю пустоту в сердце, там, где он, предположительно, был.

Я уже скучаю по Гейбу.

— Скоро, — говорит Люк и целует меня. — Но не сейчас.

Мэтт

Я ощутил присутствие Габриэля, прежде чем он прошел сквозь стену квартиры Люка. Когда я проследовал к нему, он остановился, чтобы встретиться со мной в зале. Он объяснил, что ему нужно немного побыть наедине с с Фрэнни.

Как он собирался осуществить это, если демон оставался в комнате, мне трудно предположить. Фрэнни и демон вышли немного погодя, и она выглядела потрясенной. Но он шепнул ей что-то, и они снова скрылись за дверью. И я так и сидел здесь, размышляя, о чем говорили эти трое.

Габриэль — Доминион. Один из самых сильных на небесах. Третий в линии от Бога. Но, когда я наблюдаю за ним и Фрэнни, все меняется — смягчается что ли. Он сделает все для нее. И я смотрел в его глаза, когда он говорил мне, что он уходит... Агония. Если бы я не знал его так хорошо, я бы поклялся, что он влюблен в нее.

Мог ли он любить ее? Ангелы любят всех. Это то, что мы делаем.

Но я подозреваю что... это нечто большее? Неужели он и вправду в нее влюблен? Я все еще раздумываю над этим, когда Фрэнни с демоном снова выходят в холл. Я следую за ними по лестнице, пока они под руку шагают по ступеням. Когда мы опускаемся на нижнюю площадку, дверь распахивается. Фрэнни придерживает ее, тогда как стопка «коробок с ножками» входит внутрь. Коробки врезается в нее, и верхняя из них соскальзывает, открывая лицо девушки. Она примерно нашего возраста, но ростом выше, чем Фрэнни. Зеленые глаза смотрят сквозь шоколадные, с оттенком каштанового, волосы.

— Дерьмо.

— Извините, — произносит она в то время, как коробка соскальзывает.

Демон подхватывает ее прежде, чем та коснулась пола.

— Поймал, — говорит он. — Где ты остановилась?

— В двести восемнадцатой, — отвечает она.

Он взглянул на Фрэнни.

— Поможем?

— Конечно, — отвечает Фрэнни, подхватывая еще одну коробку.

— Переезжаешь?

— Да, — отвечает девушка, избегая ее внимательного взгляда.

— Спасибо, но вы, ребята, не обязаны мне помогать. Похоже, вы куда-то собирались.

— Ничего важного. Масло может подождать, — уверяет Фрэнни, поворачиваясь к лестнице.

Квартира 218 по соседству с Люком.

Я наблюдаю, как они трое поднимают коробки из багажника авто девушки, оранжевого Форда, по лестнице в ее квартиру. Три лестничных прохода, и все готово. Девушка вытирает рукавом серой рубашки капельки пота со лба.

— Мне пора на работу, — говорит Фрэнни. — Ты закончишь здесь?

Девушка смотрит в пол, по-прежнему избегая взгляда Фрэнни, когда произносит:

— Да, у меня не так много вещей.

Я изучаю небольшую стопку коробок в центре комнаты. Если это все, что у нее есть, то она права. Я оглядываю квартиру.

Кроме кабинета и кухни, что окрашены в веселый мандариновый цвет, все остальное довольно в спокойных тонах. Как и в квартире Люка, здесь имеется небольшое окно, выходящее на автостоянку. Верхнее оконное стекло разбито и выглядит как паутина, угрожающая обрушиться сотнями осколков в любой момент. Вдоль стены справа от окна расположился продавленный зеленый диван с прорехой в средней подушке, из которой топорщился ворох наполнителя, осыпающегося на пол. Глядя вокруг, трудно понять возбужденный блеск в глазах новой соседки. Меня это просто удручает, что говорит что-то, поскольку ангелы не впадают в депрессию.

Фрэнни протягивает руку.

— Итак, я Фрэнни, а это Люк.

Девушка берет руку Фрэнни и пожимает ее.

— Лили.

Она склоняет голову, словно всеобщее внимание смущает ее.

— Итак, откуда ты приехала? — спрашивает Фрэнни.

— Ох... ум... да, в общем-то, ниоткуда. Я только что переехала сюда, потому что собираюсь в университет штата. Этот город оказался ближайшим, куда я могла перебраться.

— Я живу по соседству, так что, если тебе что-нибудь понадобится... — говорит Люк, в то время как они с Фрэнни направляются к двери.

— Спасибо, — благодарит Лили, проведя рукой по волосам. Бросив на нее взгляд, я замечаю, что пот почти исчез с ее лба.

Очень хорошо, что я могу оставаться невидимым, в то время как демон вместе с Фрэнни спускаются по лестнице. Я смотрю на девушку, не в состоянии оторвать взгляд. Она не похожа ни на одну из тех, кого я когда-либо видел. Или чувствовал. Есть что-то загадочное в ее душе. Я не могу прочесть ее отчетливо, только обрывки, мимолетные ощущения. В ней присутствует тьма, и ее душа уже отмечена адом, но есть и израненная часть, взывающая о помощи. И что-то в ее зеленых глазах вызывает желание ей помочь. Я настолько загипнотизирован ею, что не успеваю вовремя уйти с дороги, когда она подходит к двери, чтобы открыть замок. Так как она проходит сквозь меня, я ощущаю... порыв.

Желание?

Думаю, да.

Я вздрагиваю, поскольку меня пронзает электрический импульс, затем я перемещаюсь за ней, чтобы наблюдать, минуя запертую дверь.

Внезапно мне приходит в голову, что я не должен находиться по эту сторону двери. Замки для того и нужны, чтобы оградить от вторжения. Я двигаюсь обратно, но замираю перед тем, как вернуться в холл.

Ее глаза.

В этих глазах было что-то такое.

Я подхожу ближе и протягиваю руку к ее лицу, словно мотылек, привлеченный пламенем. Я должен ее коснуться. Но прежде чем я успеваю дотронуться, она разворачивается и направляется в сторону коробок.

Святые небеса. Что я творю?

Покачав головой, я прохожу сквозь стену, замерев на минуту возле стенда в зале, пытаясь прийти в себя.

Что это было?

Никогда прежде я не ощущал подобных потребностей — чистое желание. Во мне всколыхнуло что-то дикое. Я глубоко вздыхаю и подпрыгиваю несколько раз, чтобы снять напряжение, но я еще не до конца пришел в себя, пытаясь разместиться на заднем сидении машины Фрэнни. Я все еще остаюсь невидимым, когда она выходит на автостоянку. Я надеюсь, что ветер выгонит туман из моей головы, и проявляюсь, чтобы Фрэнни и демон могли меня увидеть.

— Приятно, что ты изволил присоединиться к нам, — произносит он, когда я пристегиваюсь ремнем безопасности.

Я располагаюсь на прежнем месте, все еще ощущая себя несколько не в себе из-за необычного столкновения с Лили.

— И... что ты думаешь об этой девушке?

Демон искоса поглядывает на меня.

— Ну, я думаю, она просто девушка, — хмурюсь я. — Кажется, она немного расстроена, я не знаю... может она нуждается в помощи, или еще в чем-то?

Фрэнни смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Может быть. Она выглядит застенчивой и немного испуганной. Я присмотрю за ней.

Как и я.

Глава 2

Адская кухня

Фрэнни

К тому времени, когда я вернулась домой и переоделась в футболку «Рикко», я уже опаздывала на работу. И Рикко не позволит мне об этом забыть. Лучшая подруга моей сестры Мэгги, Дилэни — экстраординарная помощница официанта — столь влиятельная, почти как Рикко, носит темные волосы, собранные в конский хвост. И у нее искрящиеся дымчато-серые глаза.

— Привет, Фрэнни! — говорит она, бросив взгляд на Рикко, и идет к стойке с содовой.

Рикко смотрит на меня, и его взгляд становятся хмурым и сердитым. Я не обращаю на это внимания. Я давно поняла, что Рикко ненавидит всех своих сотрудников. Он убежден, что мы крадем, пока он не видит.

— Сегодня День рождения в три тридцать! — говорит он.

Великолепно. Адские дети и никаких чаевых.

Он смотрит через мое плечо, его рот расплывается в кривой улыбке, показывая потемневшие от кофе и сигарет зубы. Он поднимает кулак в воздух, и взору открываются желтые пятна на его униформе шеф-повара.

— Un toro! — говорит он Люку, подставляя ладонь для приветствия.

Думаю, он не возражает, что Люк бездельничает.

— Un toro? — переспрашиваю я.

Губы Люка расплываются в циничной улыбке, и он начинает качать головой. Я оборачиваюсь. Рикко все еще улыбается, глядя на Люка, но не отвечает мне. Наверное, это имеет какое-то отношение к местным цыплятам. Пока я наблюдаю за Люком, удаляющимся к его обычному месту, я замечаю еще группу людей — четырех школьниц, расположившихся в галерее в дальнем углу, стремительно переместившихся за соседний с парнем столик. Я понимаю, что смотрю на Люка и улыбаюсь, когда голос Рикко прерывает мои размышления.

— Ты выглядишь счастливой со стороны. Может тебе их обслужить.

— Конечно, — отвечаю я и оборачиваюсь к стойке, где Дана, вторая официантка «Рикко», минуя нас, несет кому-то газировку.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь очистить мысли.

— Никаких упавших пицц сегодня, — увещеваю себя я вслух.

Я должна быть внимательнее.

Но я уже знаю, что это бесполезно.

Мое сердце ноет, и задача выкинуть Гейба из головы кажется абсолютно непосильной. Не могу поверить, что его больше нет... но я знаю, что это правда. Я не могу чувствовать его. Я не понимала, насколько дорог он стал мне за это время. Я снова глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю, и в сторону Люка. Я снова чувствую себя виноватой.

— Очень разумно с твоей стороны приглядывать за ним.

Я повязываю короткий черный фартук и оборачиваюсь к Дилэни, стоящей позади меня. На ее лице играет противная усмешка, когда она кивает на столик рядом с Люком, а потом на него. Дана ставит газировку на стол, пока школьницы спорят, кто из них сядет спиной к Люку. Трое из них отходят, оставляя место прыщавой блондинке со скобами сидеть к нему спиной. Дилэни пожимает плечами и идет протереть стол, за которым сидит Люк.

Люк

Я так и не решил, говорить ли Фрэнни, что она работает на Импа. Я долго наблюдал за ним, и мне кажется, что это вполне безопасно. Я не уверен, что он сам знает, кем является. Как и их ангельские сородичи Нефилимы, Импы является смертными, и если они не унаследуют достаточной силы от своего родителя демона, то никогда и не узнают о своем происхождении.

Но есть некоторые отличительные признаки. Импы всегда имеют едва уловимый запах серы. Для человеческого носа он, возможно, неприметный, но я все еще в состоянии уловить его. Общаясь с Мэттом, я понял, что Импы вовсе не выдумка.

Ангелы не отбрасывают четких теней. Их тени всегда немного размыты по контуру. И если их не скрывает темная сторона, их довольно просто определить.

Демонов еще проще. Они не способны полностью сокрыть огонь, пылающий в их глазах. Всегда остается намек, легко уловимый с той практикой, каковую я имел.

Я пересаживаюсь, чтобы прислониться спиной к стене, и опираюсь ногой о сидение. Появляется Дилэни и протирает мой стол грязной тряпкой, отчего он становится еще хуже, чем был.

— Привет, Люк. Вы, ребята, собираетесь, завтра к Галлагерам, чтобы послушать нас? — задает она вопрос, как бы ненароком задевая меня.

— Ни за что не пропустил бы подобное.

— Отлично. Предполагается, что выступление организуется для молодежи. Так что, если тебя кто-нибудь спросит, порекомендуй послушать нас.

— Вы намерены стать популярными? Вспомните ли вы о своих старых поклонниках, собирая полные стадионы?

Саркастическая улыбка исчезает с ее губ.

— Я намерена.

Фрэнни подходит с блокнотом и ручкой в руке.

— Чего изволите, сэр? — мурлычет она.

Дилэни улыбается Фрэнни, стоя возле столика.

— Увидимся.

— То чего бы я изволил, — я касаюсь ногой бедра Фрэнни, — отсутствует в меню.

Она хмурится, но не отстраняется.

— Где же это было около часа тому назад?

— Я имел в виду чизбургер, — невинно парирую я, с трудом сдерживая смех, в то время как она закатывает глаза.

— Одна порция пиццы с сыром будет подана, — произносит она, записывая в свой блокнот.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается на моих губах, когда я наблюдаю, как Фрэнни возвращается к стойке. Я отвожу от нее взгляд, глубоко вздохнув, и разглядываю ресторан. Мое преимущество в том, что я могу видеть все место целиком, включая Импа за стойкой. Я использую возможность изучить его, пока Фрэнни передает мой заказ в окно кухни.

Он занят пересчетом наличности, необузданная жадность светится в его глазах. Он закрывает ящик, как только дверь открывается. Он выглядывает с надеждой, и тут на его лице появляется маска ужаса. Волосы на моем загривке поднимаются дыбом. Секундой позже я понимаю почему.

Ренориан.

Нить моего шестого чувства, возможно, последовала за мной в мир людей. Ренориан способен напугать даже бывшего демона. Груда мускулов в два метра высотой, он словно специально создан адом, чтобы пугать людей. Он проводит рукой по своим каштановым волосам и небрежно входит внутрь. Его глаза сужаются, и усмешка расползается на его крупном лице, как только он замечает меня. Девочки за соседним столиком внезапно затихают, когда он подходит, и его коренастая фигура располагается напротив меня.

— Люцифер. Какой приятный сюрприз.

Я сопротивляюсь порыву схватить Фрэнни и скрыться.

Слишком поздно. Да и не безопасно. Я уверен, что у Ренориана есть свои люди снаружи. Я должен узнать, чего он хочет и зачем явился сюда.

— Ренориан. — Я киваю ему.

— Вряд ли это удивило тебя. — Усмешка снова растекается на его огромном лице. — Так что же нам теперь делать?

— Ну, во-первых, ты изучаешь меню, — говорю я, протягивая ему папку, — и, когда ты определишься, к тебе подойдет официантка и оформит заказ.

Я оглядываюсь на Фрэнни и Дану, наблюдающих за нами.

Юмор исчезает с его лица, оставив застывшую усмешку.

— Ты всегда был клоуном, Люцифер, но со мною не стоит шутить подобным образом.

— Ладно. Сам скажи, что же нам теперь делать?

— Ну, это зависит от тебя. Простой вариант: ты поднимаешься, выходишь и отправляешься со мной в ад, для допроса. Сложный вариант: я хватаю тебя, выталкиваю на улицу, и мы отправляемся в ад для допроса.

— Хмм. Я вижу только один недостаток в твоем гениальном плане.

Он склоняется ко мне.

— И какой же?

— Как я к этому отнесусь?

Его лицо темнеет.

— Понятия не имею. У тебя появилась возможность не возвращаться в ад, или что-то в этом роде.

— Размышляй масштабнее, Рен.

Я вижу через зал, как Фрэнни за стойкой напряглась от какой-то невидимой силы.

Мэтт.

Я вздыхаю с облегчением, так как она теперь в безопасности. Ее глаза все еще изучают Ренориана, его комплекцию, мускулы, упрямый подбородок. Я знаю этот взгляд. Она собирается принять заказ. Я перехватываю ее взгляд, и еле заметно качаю головой.

Внимание Ренориана сконцентрировано на мне, и я хочу, чтобы так и оставалось. Кажется, он не рассматривает Фрэнни, как цель. Фрэнни впивается в меня взглядом, когда мое внимание возвращается к угрюмому лицу Ренориана.

— Я не могу ничего прочесть. Словно ты стал человеком, или кем-то в этом роде.

Я слегка склоняюсь к нему и приподнимаю бровь. В течение секунды он расценивает это как шутку, затем его глаза расширяются, он вскакивает на ноги, толкнув на меня стол.

— Что происходит, черт возьми?

Я смотрю на девочек за соседним столиком, которые настороженно наблюдают за Ренорианом.

— Садись, парень, — отвечаю я спокойно.

Он опускается обратно, поправляя стол. Какое-то время он молчит. Просто смотрит, словно пытается разобраться.

— Как ты это сделал? — Приходит Ренориан в себя.

— Я ничего не делал. Со мной сделали.

— Кто-то обратил тебя в человека? Ты разобрался... как? Чародей?

Я понимаю, что сказал слишком много. Пытаясь изменить русло беседы, я говорю:

— Теперь ты понимаешь, что меня нельзя просто заставить. Можно только убить и забрать мою душу в ад, если не случится чего-нибудь другого.

Он растопырил пальцы на столе перед собой, сузив глаза.

— Что значит «чего-нибудь другого»? — Несмотря на его твердый взгляд, я не могу сдержать улыбки, глядя, как он пытается размышлять. — Вот черт! Ты отмечен небесами! — Он снова вскакивает.

— Теперь ты понимаешь, Рен, если ты собираешься протащить меня в ад через черный вход, Ему следует поразмыслить, как тебе это осуществить.

— Какого черта он не сказал мне.

— Я не знаю. Возможно, он понимал, что с твоими ограниченными интеллектуальными способностями...

Его глаза вспыхивают, когда он толкает на меня стол и злобно шипит:

— Иди, поцелуй ангела.

Он разворачивается и покидает заведение Рикко, оставляя еле заметный запах тухлых яиц. Я поправляю стол, оборачиваюсь и вижу, как все четыре девочки переходят к столику подальше от меня. И когда я оборачиваюсь к стойке, Рикко, Дана и Дилэни с открытыми ртами взирают на меня в изумлении. Рикко выглядит потрясенным и немного испуганным.

Я уверен, что вижу, как его потрясывает, так как он переживает за кассовый аппарат. Но в глубине его глаз отражается некоторый проблеск понимания или осознания произошедшего. Полагаю, что он даже в курсе, что демоны действительно существуют. Судя по поведению, Рикко наполовину демон. Что не удивительно. Демоны не особо заморачиваются представлениями и понятиями.

Мой пристальный взгляд возвращается к Фрэнни, поскольку она направляется ко мне.

— Все в порядке, Фрэнни.

— Чего он хотел?

— Ренориан — начальник безопасности. Его послали, чтобы вернуть меня назад. Но, походе, ему не сообщили все детали или что они влекут за собой.— Я смотрю ей в глаза. — И я надеюсь, что он не подозревает о твоем существовании, так что мы в порядке.

Она наклоняется ко мне, на ее лице все еще видны следы паники.

— Мы в порядке? Мы вовсе не в порядке! Он не получит тебя.

— Он не сможет меня забрать, пока я отмечен небесами, — заверил ее я.

Фрэнни внимательно на меня смотрит, пока я излагаю.

Получается, что король Люцифер послал за моими несколькими фунтами плоти.

Это бы объяснило, почему Ренориан явился за мной, и ничего не знал о Фрэнни, но...

— Для чего Люциферу посылать Ренориана за мной, не рассказывая ему, что я стал человеком? — интересуюсь я вслух. — Если только...

Меня поражает догадка: Он сам не знал. Мой босс Бехерит был единственным, кто знал, кем я стал. Единственным свидетелем того, что я стал человеком. Если он не сообщил, у этого должна быть определенная причина... Но теперь Он узнает. Ренориан доложит. И что тогда?

Дверь снова распахивается, предоставляя шанс увидеть посетителя. Когда на пороге появляется дедушка Фрэнни, все облегченно вздыхают. Дедушка приближается к нашему столику. Напряжение отражается в его сдвинутых бровях.

— Я что-то пропустил?

Фрэнни бросает на меня настороженный взгляд, когда ее дедушка опускается напротив меня.

Он знает кто я... вернее, кем был. Мы рассказали ему, потому что нам была нужна его помощь. Но он не осознает, в какой опасности теперь оказалась его внучка. И того факта, что Ренориан явился за мной, вряд ли достаточно, чтобы избавить его от беспокойства.

Она изображает улыбку, сияющую, словно ограненный цирконий.

— Ничего, дедушка, — отвечает она, ставя передо мной тарелку. — Чего тебе принести? Как обычно?

Его выражение все такое же недоверчивое.

— Согласен.

Когда Фрэнни уходит к кухонному окну, чтобы передать заказ, он с негодованием смотрит на меня.

— Что тут творится?

— Ничего особенного.

— Демоны способны поработать над родителями Фрэнни, и я видел, какая гадость может из этого выйти.

Я глубоко вздыхаю, и мои глаза ищут Фрэнни, наливающую газировку.

— Кажется, ад взволновало мое отсутствие.

Его негодование переходит в ярость.

— Если ты подвергаешь Фрэнни опасности, находясь здесь...

— Тогда мне нужно исчезнуть, — закончил я за него.

Его глаза все еще мечут молнии, когда он садится поудобнее.

— Я уже говорил, что Фрэнни удалось изменить меня.

Я видел вопрос, застывший в его глазах, и готовый сорваться с его губ. Я опускаю взгляд на руку, и ставлю тарелку на стол.

— Я не знаю, как это вышло, — оправдываюсь я, пытаясь ответить на часть его вопроса.

— Если ты сказал, что она это сделала, понятно, что ад захочет обладать ею.

Я поднимаю взгляд, не смея поднять голову.

— Да.

— Так что же нам делать, чтобы уберечь ее от этого?

— Я пока размышляю над этим.

— Этот парень, Габриэль...

Господи, сколько мы всего ему наговорили той ночью?

— Он ангел, и он может помочь.

— Он отметил ее душу, как ты утверждал?

Теперь я поднимаю голову и улыбаюсь.

— Да.

— И ты говорил, что он будет охранять ее.

— Должен.

Он, кажется, удовлетворился ответом и улыбнулся Фрэнни, подходящей к нам с пиццей и газировкой.

Мэтт

Это идеальный вариант. Может быть, этот большой демон заберет Люка, чем окажет мне услугу. Он уберет его подальше от меня.

Я иду за Фрэнни, когда она выполняет заказ дедушки, но останавливаюсь, когда вижу дедушку и Люка вместе. Я приближаюсь к их столику, чтобы подслушать. Не могу поверить, как много знает дедушка.

Непреодолимое желание показаться ему почти сбивает меня с ног. Если он знает об ангелах и демонах, почему бы и нет? Почему бы мне не рассказать ему? У меня никого нет, только Фрэнни. Почему у меня не может быть дедушки?

Я на грани отчаяния, когда дверь открывается, и пара с четырнадцатилетними детьми заходят в дом. Вечеринка ко дню рожденья.

Я дрожал, приходя в чувства.

У меня не может быть дедушки, потому что это против глупых правил. Мне запрещалось появляться при родственниках. От этого слишком много горя и боли в жизни. Если бы я показал себя дедушке только потому, что хотел, я бы рисковал моими крыльями. Именно по этой причине так мало из нас становились хранителями, и поэтому обучение такое длительное.

Искушение почти непреодолимо.

Большинство хранителей тренируются веками, или, по крайней мере, пока все их семьи не умрут, прежде чем они будут готовы, но я учился только десять лет.

Я снова смотрю на дедушку и отхожу от стенда. Может я не готов, в конце концов. Возможно, я не должен был просить стать хранителем Фрэнни.

Глава 3

Дьявол внутри

Фрэнни

Тот демон в «Рикко» вчера жутко напугал меня. Было так страшно, словно земля разверзлась под ногами, и Люк охранял меня всю ночь, не в состоянии уснуть из-за произошедшего. Я подошла к окну, чтобы убедиться, что Шелби все еще там.

Я подумала послать сообщение Мэтту, чтобы встретиться с ним. Я всегда ожидала, что ад будет охотиться за мною, но не предполагала, что целью окажется Люк, что они захотят заполучить его обратно. Содержимое моего желудка переворачивалось, потому что я мчалась слишком быстро, чтобы добраться до него. Может быть, Гейб вернется. Я думаю, что мы нуждаемся в защите ангела.

— Я тут подумал.

Мэтт, прикрыв глаза, расположился на пассажирском сидении. Ветер, гулявший в открытом кабриолете, развевал его волосы, заставляя его становиться еще больше похожим на ангела.

— О чем?

Когда он открыл глаза, в его взгляде отражалась надежда.

— Может, мне попытаться стать видимым.

— Ты имеешь виду дома, чтобы иметь возможность встретиться с мамой и папой?

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, когда я украдкой смотрю на него. Он медленно качает головой, и печальная улыбка отражается на его лице.

— Это запрещено.

— Мне запрещено показываться перед семьей или любым, кто меня знал.

— Но тебе в принципе не запрещено проявляться? Я имею в виду... ну, ты понимаешь... заводить друзей и как-то взаимодействовать с людьми?

Я замечаю, как побелели суставы на моих пальцах, вцепившихся в руль, и пытаюсь расслабиться. Я смотрю, как он заерзал на своем сидении. Он обдумывает свой ответ, затем поворачивается ко мне с волнением в глазах. В них все еще плещется надежда, но они омрачены сомнением и печалью.

— Я не знаю.

— И для чего же тебе понадобилось стать видимым?

— Я полагаю, что мне так проще будет защитить тебя. Не нравится мне этот безумный демон, выслеживающий твоего приятеля.

Холодок пробегает по моему позвоночнику, когда переживания о вчерашнем кошмаре вторгаются в мое сознание. Я вздыхаю, и глубокий вдох избавляет меня от них.

— Ну, и для меня было бы проще знать, когда ты рядом.

Я улавливаю собственную взволнованность и заставляю себя остановиться. Ему вовсе не обязательно знать, как неловко я себя ощущаю из-за того, что он постоянно наблюдает за мною. Он просто выполняет свою работу, и я безумно рада, что он вернулся. Я не хочу, чтобы он испытывал неловкость в данных обстоятельствах. Он пожал плечами.

— Еще я думаю, что мне следует познакомиться с людьми, живущими в доме Люка.

Он указывает на дом, когда мы поворачиваем на автостоянку.

— Например... Лили, — говорю я, указывая на девушку, показавшуюся в дверном проеме с большим мешком для мусора.

Мэтт поворачивается с таким видом, словно в его душе наступила весна.

— Ээ... — произносит он, прежде чем исчезнуть.

Все еще улыбаясь, я выключаю двигатель и открываю дверь.

— Привет, Фрэнни.

Лили проходит мимо моего автомобиля и забрасывает пакет в мусорный контейнер.

— Привет.

Она подходит к дверце водителя.

— Когда я вернулась, я видела, как Люк уездал.

— Оу.

Я огляделась вокруг.

— Интересно, куда он пошел.

Она пожала плечами.

— Я не спрашивала.

— Может, зайдешь. — Она сопровождает свое приглашение жестом. — Ты можешь подождать его в моей квартире.

— Вообще-то я собиралась на работу, — отвечаю я, демонстрируя футболку «Рикко», надетую на мне. Ее длинные темные волосы падают на лицо, когда она опускает голову.

— Хорошо.

Я неловко себя ощущаю, понимая, что бедная девушка тут никого не знает. Ей, вероятно, одиноко.

— Но у меня есть немного времени, — заявляю я, выбираясь из автомобиля.

Глаза Лили сияют, как только она убирает волосы с лица. Она касается распятия, выглядывающего из под моей футболки.

— Крутая вещь. Что-то готическое. Откуда он у тебя?

Я достаю цепочку, чтобы она могла получше его рассмотреть.

— Люк подарил.

Она натянуто улыбается.

— Я думала, он принадлежал твоей бабушке, или что-то в этом роде. Это... ээ... проявление романтики?

Я смеюсь.

— Не совсем. Это особая вещь для нас обоих.

Мы вместе входим в ее квартиру, и я готова поклясться, что там взорвалась бомба — огромное количество наполовину распакованных вещей, которые было совершенно некуда положить. Потрепанная зеленая кушетка была завалена бумагами и одеждой, главным образом рубашками и спортивными штанами различных оттенков серого. Еще одним предметом мебели был барный стул, стоящий рядом с короткой кухонной столешницей. Кровать отсутствовала. Должно быть, она спала на кушетке.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила она, открывая старенький белый холодильник, стоящий в крошечной кухне.

— Могу предложить... ммм...— Она закрывает холодильник, указывая на раковину, выглядя немного смущенно, — … воды.

Я отрицательно качаю головой, присаживаясь на свободный конец кушетки.

— Нет, спасибо. Не надо.

Она сваливает бумаги на пол и присоединяется ко мне, подтягивает колени к груди и обхватывает их руками.

— Извини, это место похоже на свалку. Я пока проживаю «в коробках».

Я осмотрелась. Вокруг действительно царит беспорядок.

— Хочешь, я помогу тебе с уборкой?

— Не стоит... Но спасибо. У меня на самом деле не так много вещей.

Она подтягивает колени еще ближе. Лили выглядит еще более смущенной и делает вид, что изучает облупившейся зеленый лак на своих ногтях.

— Мне, правда, негде это разложить, кроме коробок.

— У моей мамы в гараже есть старый плательный шкаф, так что забирай, если он тебе подойдет.

Она отвечает слишком поспешно.

— Нет.

— Ты вполне могла бы его забрать. Он там только пылится и занимает место. Мама будет счастлива, если избавиться от него.

Она отрывает взгляд от ногтей и смотрит на меня.

— Ладно... если ты уверена, что он вам не нужен...

— Уверена. Мы могли бы погрузить его на твой грузовик и привезти, — улыбнулась я, заверяя ее. Она отважилась на слабую улыбку в ответ.

— Спасибо.

— Итак, теперь у тебя будет место, куда можно положить одежду... — сказала я, перебирая рубашки, лежащие на кушетке. — Теперь и о гардеробе можно позаботиться.

— А что не так с моим гардеробом? — спрашивает она, и по выражению ее лица и интонации голоса я понимаю, что это задело ее.

— Извини. Ничего особенного. Но сейчас июнь, а дальше будет еще жарче. Ты не хотела бы приобрести что-то… летнее?

Она выглядит смущенно, опустив глаза в пол, и я понимаю, что у нее проблема с деньгами.

— Все нормально.

— Все лето в торговом центре продается всякая всячина. И это лучшее время для скидок.

Я предложила бы кое-то из собственных нарядов, но полагаю, что это добило бы ее окончательно, и у нее, к сожалению, другой размер. Она по крайней мере на шесть дюймов выше меня, и я не могла точно определить ее вес. Это сложно сделать из-за мешковатой одежды.

— Мне очень нравится то, что я ношу, — заметила она, отбирая у меня трикотажную рубашку.

— Может, купишь несколько маек или футболок?

— Возможно... — согласилась она, оглядываясь на меня.

— Ну… вот... и здорово, — улыбка расцвела на ее лице.

— Великолепно. Когда?

Я прокручиваю свой рабочий график в голове.

— В следующий четверг. Я спрошу у моих подруг, Райли и Тейлор, присоединяться ли они к нам. Устроим девичник.

Ее улыбка угасла.

— Ох... если ты собиралась провести время со своими друзьями...

— Они тебе понравятся, не волнуйся. И тебе будет полезно познакомиться с другими людьми.

Она все еще выглядит неуверенной, рассматривая ногти.

— Наверное, ты права, я думаю.

— Вот и отлично. А заодно перевезем плательный шкаф.

Мурлыканье Шелби доносится сквозь открытое окно, и я улыбаюсь.

— Похоже, Люк вернулся, — говорит она, поднимаясь с кушетки.

Я удивилась, как легко она узнала звук Шелби. Я поднимаюсь с кушетки и тоже подхожу к окну.

— Ты молодец.

Я наблюдаю, как Люк выходит из машины, прихватив с собой несколько пакетов с продуктами, и направляется к зданию. Ее улыбка внезапно становится широкой и искренней.

— Нет. Это ты. Я поняла, что это он, глядя на тебя.

— Оу.

Я пытаюсь скрыть румянец, покрывающий мои щеки.

— Если ты хочешь уйти..., — начинает она.

— Почему бы тебе тоже не встретить Люка? Мы могли бы потусить вместе.

Она все еще улыбается.

— Да, только вы, ребята, вряд ли нуждаетесь в зрителях.

Румянец становится гуще.

— Мы ни чем таким... Я имела в виду... — я замолкаю, удивляясь, почему меня волнует, что незнакомка подумает о том, чем занимаемся мы с Люком.

— Иди, — говорит она, склоняя голову к двери. — Все в порядке.

— Хорошо. Но я приду в полдень в четверг, и мы обновим гардероб.

Волосы падают ей на лицо, когда она провожает меня к двери.

— Хорошо.

Мэтт

Фрэнни выходит на площадку одновременно с Люком, подошедшим к своей двери, и я понимаю, что все еще нахожусь рядом с Лили, стоящей в дверном проеме.

— Привет, Люк, — произносит она взволнованно.

Она отходит, намереваясь закрыть дверь, и я понимаю, как отчаянно нуждаюсь в ней. Сейчас дверь закроется, и она уйдет. Прежде чем до меня доходит, что же я творю, я выхожу на площадку и разрываю дно одного из пакетов, которые держит Люк. Один момент, и продукты падают на пол, апельсины и помидоры катятся во все стороны. Лили возвращается на площадку, подхватив с пола апельсин и два помидора, протягивая их Люку, бессмысленно уставившемуся в пустое пространство.

— Боже, — удивленно произносит Фрэнни, поднимая с пола лук. — Эм... — добавляет она, поднимая за край коробку с разбитыми яйцами. Она забирает продукты из рук Лили.

— Странно. Похоже на то, что в сумке находилась бомба.

— Спасибо.

Люк озирается вокруг, оторвав от нее взгляд. Лили поднимает пучок салата и вручает его Фрэнни.

— Спасибо, Лили. Мы справимся.

— Никаких проблем, — отвечает Лили, возвращаясь к двери.

Я не могу не последовать за ней, и когда дверь закрывается, что-то внутри меня сжимается. Я поднимаю руки и прикладываю их к двери, борясь с искушением проскользнуть внутрь. Наконец, когда мне удается взять себя в руки, я поворачиваюсь к Люку и обнаруживаю, что площадка опустела. Я проскальзываю сквозь стену в квартиру демона, где Фрэнни раскладывает продукты, а Люк выбрасывает поврежденную упаковку с яйцами в мусорное ведро. Он медленно разворачивается ко мне.

— И что это было?

Я пожимаю плечами, надеясь, что я не выгляжу столь же виноватым, как и ощущаю себя.

— Что?

— Взрыв в пакете с продуктами.

Я изображаю невинность, потому что не в состоянии открыть рот, чтобы опровергнуть это. Он качает головой, и на его лице появляется странная улыбка, пока он вытаскивает остальные продукты.

— Мэтт по дороге сказал мне, что хочет попробовать стать видимым, — вмешивается Фрэнни, закрывая холодильник.

Глаза демона встречаются с моими.

— Зачем?

Я подхожу к столу, и опускаюсь на стул.

— Я хочу просканировать чувства людей, живущих в твоем доме.

— Я даже не ощущаю, что в этом здании живут другие люди, — говорит демон.

— Как насчет той девушки, Лили?

Электрические разряды потрескивают внутри меня, и я искренне надеюсь, что это никак не отражается на моем лице.

— А что насчет неё? — его голос звучит довольно резко.

Я наклоняюсь ближе, пытаясь прочесть что-нибудь в его глазах. Наконец я пожимаю плечами.

— Ничего особенного.

Фрэнни прислоняется к столу рядом со мной, и мы оба выжидающе смотрим на Люка.

— Я даже не знаю... — произносит Люк, но когда он перехватывает взгляд Фрэнни, выражение его лица смягчается.

— Наверное, было бы проще, если бы мы могли тебя видеть. Во всяком случае, мы точно бы знали, когда ты находишься рядом, — повторил он слова Фрэнни, сказанные ранее.

Я улыбаюсь, расслабившись, и закидываю ноги на стол. Я балансирую на задних ножках стула.

— Я думаю... — возмущается Фрэнни, скидывая мои ноги со стола, и возвращая ножки стула на пол. — Ради всего святого, Мэтт! Тебе не нужна еда, но мы за ним обедаем. Ноги со стола.

— Извини, — смущаюсь я, выравниваясь на стуле.

— Полагаю, следует начать с соседей. Мы встретимся и посмотрим, что из этого выйдет.

Демон вскидывает голову, и что-то вспыхивает в его глазах.

— Лили?

— Я так думаю. Или еще кто-нибудь, с кем ты знаком, — добавляю я, зная, что у него тут больше нет знакомых.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: