1 страница. Эта история произошла в октябре 1985 года в маленьком калифорнийском городке Хилл-Вэлли

Боб Гэйл

Назад в будущее

Назад в будущее –

Боб Гейл

Назад в будущее I

Эта история произошла в октябре 1985 года в маленьком калифорнийском городке Хилл-Вэлли. Однако мало кто из жителей этого тихого местечка догадывался о случившемся, поскольку единственными свидетелями этих невероятных событий были только их участники — Марти Макфлай, доктор Эммет Браун да большой лохматый пёс по кличке Эйнштейн. Но обо всём по порядку.

Небольшой ангар на окраине Хилл-Вэлли жители городка старались обходить стороной. Здесь уже много лет обитал полусумасшедший — по их мнению — изобретатель доктор Браун. Когда-то у Брауна было собственное жильё — большой дом на Кеннеди-Авеню. Но в один прекрасный день дом сгорел. Браун проводил какой-то эксперимент, закончившийся неудачей. Взорвалась энергетическая установка, и доктору пришлось перебираться на новое место жительства. Ну а поскольку никто из местных жителей не решался сдавать дом такому ненадёжному клиенту, Браун вынужден был довольствоваться заброшенным ангаром. Правда, это отнюдь не опечалило изобретателя — места в ангаре хватало и для проведения опытов, и для скромного жилища, которым служил отгороженный столами и занавесками угол.

Несколько десятков всевозможных будильников, ходиков, сувенирных и детских часов показывали семь часов пятьдесят три минуты, когда автоматически включился радиоприёмник, стоявший на небольшом столике возле пустой кровати.

— Итак, сегодня двадцать пятое октября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, — произнёс бодрым голосом диктор местной радиостанции. — Начинается широкомасштабная осенняя распродажа. Напоминаем, что только сегодня вы можете купить новую модель «Тойоты» по цене…

Вместе с радио включилась кофеварка, в которой отсутствовала чашка. Тонкая струйка бурой жидкости, шипя, пролилась на подставку. Подходившая к восьмичасовой отметке стрелка будильника замкнула контакт реле и автоматически включила телевизор. Передавали новости штата.

— Представители завода фирмы «Пасифик Гейдж» отклонили предложение прессы начать расследование в связи с похищением плутония. Как известно, одна из террористических групп заявила, что плутоний похищен ею с целью продолжения борьбы ливийского народа…

Одновременно с телевизором заработали электрический тостер и странное механическое приспособление, напоминающее однорукого робота. Из стоявшего рядом с ним на противоположном конце стола ящика выкатилась жестяная банка с собачьими консервами. Угодив в приёмное устройство, она перевернулась вверх крышкой и подъехала под острие консервного ножа. Механическая рука перенесла открытую банку в сторону и перевернула вверх дном над большой миской с надписью «Эйнштейн». Довольно неаппетитная масса шлёпнулась в миску, забрызгав пол вокруг. Лапа робота отнесла опустевшую банку к урне и бросила жестянку вниз. Урна была переполнена банками из-под собачьих консервов.

В этот момент кто-то постучал в дверь.

— Док!

Прошло ещё полминуты. Наконец, в двери повернулся ключ, и в ангар осторожно заглянул парнишка лет семнадцати, в джинсах и коротком стёганом жилете. В одной руке он держал доску для скейта.

— Эй, док! — снова крикнул Марти Макфлай. Марти учился в выпускном классе местной школы.

Его дружба с доктором Брауном удивляла многих, но не его самого, Марти. Браун был ему более интересен, чем подавляющее большинство сверстников. В последнее время Марти часто бывал у дока, который души не чаял в парне. Макфлай был его единственным другом.

— Эй, есть кто-нибудь? Эйнштейн, ты где? Марти положил ключ от замка от входной двери подковрик у порога, где он обычно лежал, и вошёл внутрь. В нос ему ударил резкий запах испорченных собачьих консервов, горелых тостов и выкипевшего кофе.

— Боже, что за вонь! — Марти повёл носом и скривился.

Со скейтом в руке, он подошёл к столу и выключил бормотавшие телевизор и радиоприёмник. Брезгливо обойдя собачью миску, Марти поставил скейт на пол и катнул его ногой. Доска проехала по комнате и остановилась под кроватью, уткнувшись в небольшой продолговатый ящик со значком «Опасно, радиация!» и надписью «Плутоний».

— Ух ты!

Внимание Мартина привлекла огромная установка в дальнем углу ангара. Это были уставленные друг на друга ящики со множеством ручек, регуляторов и индикаторов. Рядом с ними стоял огромный, величиной в два человеческих роста, динамик с металлическим диффузором. Марти не мог удержаться, чтобы не включить систему. Док уже давно собирался сделать этот усилитель, но в последнее время он занимался какими-то таинственными экспериментами, и ему было не до этого. Марти был движим не просто праздным интересом. Как всякий гитарист (Макфлай был был одним из лучших гитаристов в школе), он мечтал о суперусилителе и супердинамиках.

Марти повесил на шею лежавшую рядом с усилителем электрогитару и включил сетевой тумблер. Почувствовав поступление энергии, динамик тихо загудел. Марти принялся выкручивать до максимального уровня все регуляторы. Стрелки индикаторов приблизились к максимальным показателям, но Марти этого показалось мало. Он включил тумблер с надписью «Дополнительный генератор» и до упора вывернул регулятор мощности генератора. Динамик загудел угрожающе громко, однако Марти не обращал на это внимания. В конце концов, можно хоть раз почувствовать себя Эдди Ван Хайленом, выступающим перед многотысячной аудиторией где-нибудь на стадионе Мемфиса. Макфлай вытащил из кармана стильные зеркальные очки и водрузил их на нос. Включив на гитаре датчик, он горделиво вытащил приберегавшийся для особо торжественного случая стальной медиатор и ударил им по струнам.

Динамик не выдержал огромного напряжения и со страшным грохотом взорвался. Невероятной силы звуковая волна отшвырнула Марти на полтора десятка метров назад. Он грохнулся спиной на стоявшие у противоположной стены палки и скатился вниз. Сверху на него посыпались обломки досок, книги, папки, огромные свёртки чертежей.

Выбравшись из-под обломков, Марти ошеломлённо уставился на динамик, от которого остались только корпус и висевшие внутри него ошмётки толстого гофрированного картона.

— Ну, знаете ли… — пробормотал Макфлай, стаскивая с себя гитару и снимая зацепившиеся за ухо зеркальные очки.

В этот момент раздался телефонный звонок. Марти пробрался сквозь обломки к столу и снял трубку.

— Алло!

— Марти, это ты?

Макфлай узнал голос доктора Брауна. Правда, Марти показалось, что он чем-то испуган.

— Док? Где вы?

— Это неважно. Мне надо поговорить с тобой. Марти пожал плечами.

— Ну, так говорите.

Браун почему-то перешёл на шёпот, и Марти пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова доктора.

— Ты сможешь встретить меня вечером, где-нибудь в четверть второго, на площади перед супермаркетом «Твин Пайнз»?

— Что, ночью? — недоуменно спросил Марти. — Док, что происходит? Где вы были всю неделю? Я ничего не понимаю. Где Эйнштейн? Он с вами?

— Да, — сипло произнёс Браун. — С ним всё в порядке.

— Доктор, вы забыли отключить дома своё оборудование. Тут такое творится…

— Оборудование? — рассеянно переспросил Браун.

— Какое оборудование? А, бог с ним! Только усилитель не включай, он уже закончен.

Марти виновато посмотрел на исковерканный корпус с обрывками картона и пробормотал:

— Э-э-э… я уже заметил.

— Значит, увидимся ночью, — быстро произнёс доктор, не придав словам Марти никакого значения. — Не забудь — в час пятнадцать. Супермаркет «Твин Пайнз».

— Хорошо. Ой!

В ангаре зазвонили сразу все будильники, с грохотом стали отбивать время часы с боем, заорали кукушки и запищали электронные хронометры.

— Это, что, часы? — оживился голос доктора.

— Да, — Марти взглянул на циферблат ближайшего будильника. — Уже восемь часов.

— Прекрасно! — воскликнул доктор. — Эксперимент удался! Они отстают на двадцать пять минут!

Марти обмер.

— Постойте-постойте! — воскликнул он. — Вы хотите сказать, что сейчас восемь часов двадцать пять минут?

— Совершенно верно! — удивлённо подтвердил Браун.

— Черт! — заорал Марти. — Но я же в школу опаздываю!

Он бросил трубку, схватил скейт и выскочил из ангара, захлопнув за собой дверь. Марти повезло — когда он выехал на скейте на дорогу, мимо проезжал какой-то «крайслер». Макфлай, уцепившись за задний бампер машины, добрался до центра городка, где находилась школа, за несколько минут. Успев на ходу поприветствовать восхищённо проводивших его взглядами девчонок, Марти ловко свернул в сторону школы, отцепившись от машины. Он остановился у самых ступенек перед школьным зданием, сунул доску под мышку и побежал наверх. Навстречу ему из двери вышла изящная черноволосая девушка в джинсах и лёгкой куртке. Она держала в руках несколько учебников и тетрадей.

— Привет, Дженнифер! — на ходу бросил ей Марти. Девушка схватила его за руку: — Марти, не ходитуда! Там тебя повсюду ищет Стрикленд. Четвёртое опоздание подряд — знаешь, что будет?

— Ладно, зайдём с другой стороны.

Они обошли школу и вошли в здание со двора. Марти сунул скейт в свой ящик, достал учебники и, обняв Дженнифер за плечи, зашагал с ней по коридору.

— Подожди, Марти, я сейчас посмотрю впереди. Она высунула голову за угол и осмотрелась.

— Никого. Пошли.

Они спокойно направились по коридору.

— Знаешь, — с улыбкой сказал Марти, — этот проклятый Стрикленд ещё моего отца гонял.

— А почему ты сегодня снова опоздал?

— Я тебе сейчас такое расскажу, — сверкнул он глазами. — Я был у дока…

Макфлай не успел рассказать о своём утреннем приключении: ему на плечо легла чья-то рука.

— Я правильно понял? — услышал Марти неприятный скрипучий голос. — Вместо того, чтобы вовремя приходить на занятия, ты был у доктора Брауна?

Марти скривился, словно от зубной боли, и повернулся назад. Это, конечно, был Стрикленд — невысокий, одного роста с Марти, наголо обритый тип с тонкими губами, в коричневом костюме с неизменными белой рубашкой, бабочкой и свистком на тонком шнурке.

— Молчите? — хихикнул Стрикленд. — Прекрасно. Он протянул Дженнифер и Марти бланки предупреждений за опоздания.

— Это вам, мисс Паркер, — ехидно произнёс Стрикленд. — А это тебе, Макфлай. У тебя уже четвёртое опоздание подряд.

Марти тяжело вздохнул. Стрикленд продолжал нотации:

— Этот доктор Браун опасен. Он — сумасшедший. Если ты, Макфлай, не прекратишь водить с ним знакомство, у тебя будут большие неприятности.

— Я не уверен в этом, — скептически хмыкнул Марти.

— Макфлай, мне не нравится твоё отношение к учёбе, — вскипел Стрикленд. — Ты напоминаешь мне своего отца. Он был такой же сопляк!

Марти презрительно посмотрел в лицо Стрикленду.

— Я могу идти?

Стрикленд, наливаясь кровью, схватил его за локоть.

— И вот ещё что, — прошипел он, — я думаю, что сегодня после школы тебе не следует приходить на конкурс рок-групп. Ваша группа ничего не умеет, и ты сам играть не умеешь! И вообще, ни один Макфлай ничего не мог добиться в жизни! Ясно?

Марти усилием воли заставил себя улыбнуться.

— Историю можно изменить, мистер Стрикленд, — сказал он.

Претенденты на выход в финал конкурса рок-групп собрались в спортивном зале школы после занятий. Здесь было устроено небольшое подобие сцены, на которой стояли музыкальные инструменты и динамики. Жюри из пяти человек сидело перед сценой. Кроме одного учащегося, остальные члены жюри были школьными преподавателями. Марти недоуменно поморщился — от этих ничего хорошего не дождёшься. Маловероятно, чтобы они хоть что-нибудь смыслили в музыке. Председатель жюри поднёс к губам мегафон:

— Следующая группа, пожалуйста.

Марти направился к сцене, на ходу одевая гитару. Ребята из его группы пошли следом. Быстро настроив инструменты, они приготовились к выступлению. Дженнифер, среди немногочисленных зрителей, подошла поближе к сцене, чтобы поболеть за Марти.

— Мы готовы, — сказал Макфлай в микрофон. Председатель жюри кивнул:

— Начинайте.

Под негромкий аккомпанемент клавишных Марти обозначил тему композиции несколькими резкими гитарными риффами. Он вёл свою партию умело и грамотно, сменяя ритм ярким соло. Дженнифер хлопала в ладоши, ни секунды не сомневаясь в том, что группа Марти выйдет в финал. Однако жюри придерживалось противоположного мнения. Председатель, окинув взглядом постные лица остальных членов жюри, взял мегафон и сказал:

— Хватит, хватит!

Музыканты умолкли. Лишь Марти продолжал увлечённо извлекать звуки из своего инструмента.

— Перестаньте! Все! — снова крикнул в мегафон председатель жюри.

Марти недоуменно воззрился на судейскую коллегию.

— Вы нам не подходите, — огласил приговор судья. — У вас слишком мягкая музыка. Следующая группа, пожалуйста.

Дженнифер помрачнела. Марти медленно снял гитару и поплёлся со сцены.

Прекрасный осенний день и яркое солнце не могли поднять настроение Марти, который брёл по улице рядом с Дженнифер. Мимо них медленно проехал оклеенный плакатами микроавтобус, из динамика на крыше которого доносились пламенные призывы:

— Мэра Голди Уилсона нужно переизбрать на новый срок! Это мнение всех жителей нашего городка!

Дженнифер пыталась успокоить расстроенного Марти.

— Я уверена, что всё это — происки Стрикленда. В конце концов, это же не конец света…

Марти удручённо покачал головой:

— Но у меня действительно ничего не получается. Дженнифер помахала у него перед носом кассетой:

— Получается! Это действительно прекрасная плёнка. Пошли её в какую-нибудь фирму грамзаписи.

Марти тяжело вздохнул.

— Да, да, я знаю — если чего-нибудь хочешь добиться и так далее… Известные слова…

Он засмотрелся на проходивших мимо девушек. Дженнифер пришлось повернуть голову Марти к себе.

— Послушай меня, — настойчиво повторила она. — Это хороший совет.

Марти махнул рукой.

— А если им не понравится? Если они скажут — парень, у тебя нет никакого будущего? Неужели тыдумаешь, что после этого я смогу жить? — Марти хлопнул себя ладонью по лбу. — Господи, я уже говорить начал, как мой отец!

— У тебя хороший отец, правда, — не слишком убедительно сказала Дженнифер.

По улице мимо Марти и Дженнифер медленно проехал грузовик, в кузове которого стоял великолепный, сверкающий лаком чёрный джип «Тойота». Грузовик остановился у магазина, над входом в который висела вывеска: «Распродажа».

Сверкнув глазами, Марти произнёс:

— Когда-нибудь, Дженнифер, у меня будет такая же машина! Обязательно будет! И тогда мы с тобой отправимся к озеру, возьмём свои спальные мешки, — он обнял девушку и прижал её к себе, — и будем лежать под чистым небом…

Она засмеялась и шутливо оттолкнула его.

— Перестань, Марти. Твоя мама знает про завтрашней вечер?

Марти пожал плечами.

— Ну, я сказал, ей, что мы с ребятами отправляемся за город, — он скривился. — Дженнифер, она же просто в обморок хлопнется. Будет кричать, что она себе никогда такого в юности не позволяла, с парнями в машинах не оставалась, и всё такое прочее. Я вообще не понимаю, как я в такой семье мог на свет появиться…

— Она просто хочет, чтобы ты был добропорядочным человеком, — наставительно сказала Дженнифер.

— Но у неё не слишком хорошо это получается, — засмеялся Марти.

Он привлёк к себе Дженнифер и поцеловал её. Тут же Марти услышал над ухом металлический звон и открыл глаза. Рядом с ними стояла пожилая особа с бумажной повязкой на голове: «Спасём городские часы». Марти недоуменно поднял брови.

— На ремонт городских часов, — сказала женщина, потряхивая жестяной банкой, в которой звенела мелочь.

— А что такое? — спросила Дженнифер, облизывая мокрые губы. — Мэр Уилсон хочет заменить их, а мы, общество охраны памятников Хилл-Вэлли, начали кампанию за сохранение городских часов.

Марти оглянулся и посмотрел на здание муниципалитета, которое возвышалось на противоположной стороне улицы. Покорёженные стрелки часов над высокими колоннами остановились на начале одиннадцатого.

— Тридцать лет назад в них ударила молния, и с тех пор они стоят, — продолжала энтузиастка. — Мы считаем, что их нельзя менять. Это ведь часть нашей истории.

Марти, пытаясь поскорее избавиться от назойливого борца за исторические памятники, достал из кармана четвертак и сунул его в прорезь банки.

— Хорошо, хорошо, — торопливо сказал он, — вот вам двадцать пять центов.

Женщина радостно заулыбалась и протянула Марти листовку с призывом к горожанам: «Спасём городские часы!», в которой рассказывалось об истории этой важной городской достопримечательности. После этого она пошла по улице, выкрикивая: «Спасём часы!»

Марти, держа в руке листовку, повернулся к Дженнифер:

— Так о чём мы говорили?

— Ни о чём, — рассмеялась девушка.

Марти снова намеревался поцеловать её, но в этот момент на проезжей части раздался скрип тормозов и звук автомобильного сигнала.

— Вот, черт! — воскликнула Дженнифер, выглянув из-за плеча Марти. — Это мой папа.

— Да, — уныло кивнул Марти.

— Дженнифер, домой! — крикнул её отец, высунувшись из окна машины.

— Мне пора, — сказала Дженнифер, печально улыбнувшись.

— Я позвоню тебе вечером, — сказал Марти.

— Я буду у бабушки. Давай я напишу телефон.

Дженнифер достала ручку и написала что-то на листовке. Она чмокнула Марти в щеку и побежала к машине. Когда автомобиль уехал, Марти посмотрел на измятый лист. Вместе с телефонным номером Дженнифер написала: «Я люблю тебя!» Марти улыбнулся и сунул листовку в карман.

Марти вернулся домой, когда над городом уже спускалась вечерняя тьма.

— Что за чёрт? — пробормотал он, увидев, как во двор дома въезжает грузовик дорожной службы.

Грузовик тащил за собой белый «кадиллак» с разбитым вдребезги носом.

— Только этого не хватало, — застонал Марти, представив себе, как рушатся его планы на субботний вечер.

Уныло опустив голову, Марти вошёл в дом. В гостиной он увидел своего отца, Джорджа Макфлая, и Бэфа Тоннена, его сослуживца. Джордж Макфлай, невысокий худощавый мужчина в белой рубашке и галстуке, с густо намазанными бриолином волосами, поминутно кивал головой и поправлял висевшие на носу очки, выслушивая здоровяка в клетчатых брюках и спортивном пиджаке.

— Я не могу поверить, Макфлай! — недовольно басил толстомордый Бэф. — Ты дал мне машину, не предупредив, что она не работает! Я же мог погибнуть!

Макфлай-старший замотал головой:

— Нет, нет, Бэф! Клянусь, она прекрасно работала, пока я на ней ездил. Привет, сынок.

Марти, остановившийся в дверях, кивнул отцу.

— Да ты, что, слепой? — заорал Бэф. — Посмотри в окно!

Джордж Макфлай, низко опустив голову, робко пробормотал:

— Бэф, я могу предположить, что ты возьмёшь на себя расходы по ремонту автомобиля?

Тот возмущённо воскликнул:

— Ремонт? Это же твоя машина, ты её и ремонтируй! Лучше на мой новый пиджак посмотри! Видишь, какое пятно? Кто мне за это заплатит? Я пиво на пиджак пролил. Кто мне за химчистку заплатит?

Словно сжалившись над ним, Бэф сказал:

— Ладно, ты мне лучше скажи — ты отчёт закончил? Джордж Макфлай пробормотал:

— Пока ещё нет, но…

Бэф грубо схватил его за галстук, притянул к себе и постучал по голове:

— Эй, эй, есть кто-нибудь дома?

Макфлай-старший униженно засмеялся:

— Ну, Бэф…

Тоннен отпустил галстук и презрительно сказал:

— Ты головёнкой своей подумай, Макфлай. Мне же ещё отчёт перепечатать надо. Я ведь не могу сдавать свой отчёт, написанный твоим почерком. Ты же не хочешь, чтобы меня из-за тебя уволили?

— Нет, нет, Бэф. Конечно, не хочу, — Джордж Макфлай дурацки кривлялся, пытаясь изобразить на лице оптимизм. — Сегодня закончу отчёт и принесу его тебе завтра утром.

Бэф одобрительно похлопал его по плечу:

— Вот так-то. Только не слишком рано. Ты ведь знаешь, что по субботам я люблю поспать подольше.

Он опустил глаза вниз и посмотрел на обувь Джорджа Макфлая:

— У тебя шнурок развязался.

Отец Марти мгновенно купился на эту глупую шутку. Когда он опустил глаза на свои ботинки, Бэф схватил его за нос и больно ущипнул. Макфлай-старший снова идиотски рассмеялся вместе с хохотавшим Бэфом. Тоннен вволю насмеялся и отправился на кухню. Покопавшись в холодильнике, он достал оттуда банку пива.

— Боже мой, Макфлай, — недовольно протянул он, — я тебе машину привёз, а ты мне только пива предложить можешь.

Открыв банку, он вышел в гостиную. Марти по-прежнему стоял у двери, прислонившись к косяку, и бросал на Бэфа испепеляющий взгляд. Остановившись перед ним, Тоннен отхлебнул пива и грубо сказал:

— А ты чего уставился, задница?

Пройдя мимо Марти к двери на улицу, Бэф бросил через плечо:

— Передай привет мамочке.

Марти закрыл за ним дверь и прошёл в гостиную. Джордж Макфлай по-прежнему стоял, опустив голову.

— Знаю, что ты можешь сказать, сынок, — тихо произнёс он. — И ты прав. Прав. Но… Бэф стоит выше меня по должности… Я же не могу скандалить с ним.

Марти тяжело вздохнул.

— Но машина, папа… Он же разбил автомобиль, совсем разбил, — с горечью сказал Макфлай-младший. — Ты не представляешь, как мне нужна была завтра машина.

— Я понимаю, сынок. Прости. Не расстраивайся так.

Весь вечер Марти был мрачен и неразговорчив. Он не произнёс ни слова и тогда, когда вся семья собралась за ужином. Рядом с Марти сидела его сестра Синтия, некрасивая толстуха в очках с толстыми стёклами, и Дэвид, старший брат. Злые языки поговаривали, что своей глупостью Дэвид пошёл в отца. Даже за столом он не снимал бейсбольную кепку, а уж грязный, поношенный спортивный костюм и вовсе был притчей во языцех. Этот костюм Дэвид носил с тех пор, у как Марти начала работать память.

Быстро затолкав в себя ужин, Дэвид уселся перед телевизором и стал хохотать над ископаемой комедийной программой Джеки Глизона, которую показывали впервые, наверное, ещё во времена президента Линкольна. Джордж Макфлай с энтузиазмом грудного ребёнка присоединился к старшему сыну, хрумкая собачьим печеньем. Марти поморщился, посмотрев на отца. Тот, в свою очередь, взглянул на Марти и примирительно произнёс:

— Да не нужно, Марти, постоянно волноваться из-за всякой ерунды. Разве тебе нужна головная боль?

Дэвид на секунду отвлёкся от телевизора и повернулся к младшему брату.

— Он прав, головная боль нам совершенно не нужна, — сказал он нравоучительно.

Марти хмуро уткнулся в тарелку, пытаясь не обращать внимания на наставления. Когда отец и Дэвид снова стали хохотать над плоскими шутками, сыпавшимися с экрана, в столовую вошла мать Марти — Лоррейн. Это была неприлично располневшая женщина, ещё сохранившая на лице следы былой красоты. В последнее время она сильно налегала на спиртное. Вот и сейчас, закончив возиться на кухне, она присела за стол, держа в руке стакан, наполовину наполненныйвиски, правда, разбавленным. Лоррейн Макфлай поставила на стол большую коробку и открыла её. Это бил торт с весьма своеобразным рисунком сверху — птицей, вылетающей из раскрытой клетки. Кремом была выведена надпись: «Добро пожаловать домой, дядя Джоуи!»

— Дети, — тяжело вздохнув, сказала мать, — нам придётся самим съесть этот торт. Вашего дядю Джоуи так и не выпустили из тюрьмы досрочно.

Это сообщение не произвело на семейство Макфлай ни малейшего впечатления. Отпив из стакана, мать сказала:

— Вы бы хоть письмо ему написали. Он всё-таки ваш дядя.

Синтия, поправляя растрёпанные волосы, добавила:

— И твой брат, мама. Так неприятно, что он в тюрьме.

Лоррейн Макфлай резонёрским тоном произнесла:

— Все мы можем ошибаться, Синтия.

Дэвид посмотрел на часы и, хлопнув себя ладонью по голове, направился к выходу.

— Да ну его в задницу, этого дядю Джоуи, — сказал он на ходу. — Я чуть на автобус не опоздал. Меня там, наверное, ребята уже последними словами поминают.

— Дэвид, как ты можешь? — укоризненно протянула мать. — Иди, лучше поцелуй мамочку. Быстренько!

— Ладно, — буркнул Дэвид.

Проходя рядом с отцом, он брезгливо поморщился:

— Тебе следовало бы сменить бриолин, папа. Джордж Макфлай снова идиотски засмеялся:

— О, он такой, этот Дэвид!

Чмокнув мамочку в щеку, старший брат ушёл. Марти остался за столом с Синтией и матерью. Макфлай-старший достал из портфеля пачку бумаг и, сидя перед телевизором, стал просматривать их с карандашом в руке.

— Эй, Марти, — сказала, копаясь в причёске, Синтия. — Пока ты на своём дурацком скейте катался по городу, цепляясь за машины, тебе звонила какая-то девица.

Марти заёрзал на стуле. Но он ещё не закончил ужинать.

— Что, сама звонила? — недовольно переспросила мать.

— А что в этом такого? — вяло выговорила Синтия. — Ну, подумаешь, звонила…

— Как? — возмущённо воскликнула мать. — Это же отвратительно! Какое неприличие! Девушка, которая гоняется за парнями, это… это… Когда я была в вашем возрасте, я за парнями не гонялась. Я даже в машине с ними ни разу не сидела!

— Но ведь как-то нужно знакомиться, — неуверенно протянула Синтия.

Отпив из стакана виски, Лоррейн гордо сказал:

— Это произошло само собой. Вот, например, как я познакомилась с вашим отцом…

Синтия поморщилась.

— Но ведь это было какой-то глупостью — дедушка сбил его машиной.

Лоррейн гордо подняла голову.

— Это было предначертано судьбой, — торжественно провозгласила она. — Если бы дедушка не сбил его автомобилем, то и вы бы не родились!

Синтия пожала плечами.

— Всё равно, я не понимаю, что он там делал, на улице.

Лоррей покончила с виски и поднялась из-за стола, чтобы налить себе новую порцию. Проходя мимо мужа, она спросила:

— Джордж, а что ты там делал — за птицами наблюдал, что ли?

Макфлай-старший рассеянно поднял голову:

— Что, Лоррейн? Она махнула рукой:

— А, неважно. Короче, дедушка сбил его машиной, привёз домой. Мы положили его на диван.

Лоррейн снова налила себе виски и направилась к столу.

— У него был такой несчастный вид, — сказала она, усевшись рядом с Марти. — Как у маленького заблудившегося щенка. Мне стало его жалко…

Синтия нетерпеливо перебила её:

— Да, да, мама, нам все это известно. Ты уже миллион раз нам это рассказывала. Тебе стало его жалко, и ты решила пойти с ним на это… «Очертания моря», что ли…

— Не «Очертания моря», — поправила её мать, — а «Очарование у моря». Так назывался наш бал. Наш первый бал. Наше первое свидание. Тогда была страшная гроза. Помнишь, Джордж?

Увлечённый своими делами, Макфлай-старший даже не слышал, что к нему обращаются. Мать снова безнадёжно махнула рукой и продолжала:

— Когда он впервые поцеловал меня там, в зале, я сразу поняла, что буду жить с ним до конца своих дней.

Она умилённо посмотрела на мужа. В этот момент Джордж Макфлай идиотски захохотал над очередной глупостью, тыча пальцем в экран телевизора и хватаясь за живот. Марти и Синтия опустили глаза, а Лоррейн тяжело вздохнула и снова приложилась к стакану.

Марти не заметил, как уснул. Он лежал в своей комнате на кровати, уткнувшись носом в подушку. Крепкому сну не мешал даже включённый над ухом радиоприёмник.

Когда в комнате раздалась трель телефонного звонка, Марти продрал глаза и взглянул на будильник. Часы показывали 12:28.

— Алло? — сказал Марти в трубку. Он услышал голос доктора Брауна.

— Марти, ты не заснул?

Протирая глаза, Макфлай замотал головой.

— Нет-нет, док, что вы? Не говорите глупостей. Я вот… уже…

— Послушай меня, Марти, — горячо заговорил доктор. — Я забыл про одну очень важную вещь. У меня нет видеокамеры. Ты не мог бы заехать ко мне домой и взять её?

— Конечно, док.

Марти бросил трубку и стал поспешно собираться.

Супермаркет «Твин-Пайнз» (или «Сдвоенная сосна»)располагался на окраине Хилл-Вэлли. Если бы не скейт, Марти добрался бы к месту встречи только утром. Когда он с видеокамерой в руках подъехал к супермаркету, часы над входом в магазин показывали пятнадцать минут второго. Огромная стоянка перед магазином была в этот ночной час абсолютно пуста. Лишь автомобиль стоял у дороги — большой серебристый фургон. В кабине машины никого не было.

Марти остановился у машины и недоуменно посмотрел по сторонам. Брауна нигде не было видно. Вдруг из-под колёс выбрался огромный лохматый пёс и, радостно виляя хвостом, подбежал к Марти.

— Эйнштейн! — воскликнул Марти, наклонившись к собаке и ласково потрепав её за шею. — А где док?

В этот момент внутри фургона что-то загудело и металлическая дверь стала медленно открываться, образуя площадку для съезда. Из фургона выкатился спортивный двухместный автомобиль со странным устройством на крышке багажника — трубы, змеевики, клапаны. Сверкая серебристой краской, машина заурчала мотором и развернулась перед фургоном. Марти ошалело смотрела на машину. У дока Брауна отродясь не бывало такого шикарного автомобиля. Наконец, дверь машины открылась вертикально вверх, а не в сторону, как у обычных автомобилей, и оттуда показалось седая шевелюра Брауна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: