Тайное знание» для всех

При внимательном рассмотрении всех движений и сект, о которых говорилось в этой книге, можно увидеть, что ожидание новой эры очень сильно практически в каждой из них, также как почти в каждой наличествуют элементы оккультизма. Например, у мормонов Джозеф Смит, который был глубоко вовлечен в спиритизм и часто общался с некими духовными существами (это очень характерно для НЭ), объявил о начале эры «нового откровения». «Дети Бога» («Семья») говорят о том, что скоро наступит новая эра; муниты говорят о преобразовании человечества и о том, что наступит «духовная Новая Эра» и Царство Божие на земле и в нем появится новый человек; кришнаиты путешествуют по различным планетам, а сайентологи мечтают о новом, «отклированном» человечестве и ожидают новой эры на «отклированной» планете[1325]. Даже наименее оккультизированная из всех рассмотренных нами сект, «Церковь Христа», и та говорит о наступлении новой эпохи, которую можно приблизить, евангелизовав все население Земли в течение жизни одного поколения.

Итак, элементы НЭ есть в каждом из таких движений. Сюда в равной степени относятся и наши, отечественные движения: «Белое братство», БЦ, секты Виссариона и Иванова, не говоря уже о других, менее известных сектах. Все они убеждены, что с наступлением новой эры появится и новый человек — будь то ивановский новый «аутотропный» человек или виссарионовский, у которого произойдет смена генотипа и который будет приспособлен для жизни в новой эре. Отметим, что, когда Россия была закрыта для западного воздействия, влияние движения НЭ в какой-то степени все же просачивалось к нам из-под железного занавеса в виде астрологии, «восточной премудрости», литературы в стиле «фэнтэзи» и т.п. [Поэтому, когда границы открылись и все это хлынуло в Россию широким потоком, народ с жадностью стал пить уже отчасти знакомое пойло. Необходимо отметить и то, что уклон в оккультизм исподволь давно уже готовился атеизмом, ибо, как справедливо сказал Честертон, когда люди перестают верить в Бога, они начинают верить во все остальное. Весьма характерна смена ориентиров бывшим официальным глашатаем атеизма — журналом «Наука и религия», ставшим ныне одним из главных рупоров оккультизма. Вспомним и то, что нынешний клан сектозащитников (таких, например, как С. Иваненко, Н. Гордиенко или Е. Балагушкин) почти поголовно происходит из профессиональных «антирелигиозников» — пропагандистов «научного» атеизма.

Идеи и парадигмы НЭ сегодня приняты «на ура» всем населением нашей страны; это те образы, в которых оно мыслит, тот язык, на котором оно говорит. Поэтому всем упоминавшимся в этой книге сектам так легко работать у нас. «Аура», «третий глаз», «энергетика», «космическая энергия», «реинкарнация», «экстрасенсорика», «чакры» и «мантры», «доноры и вампиры» — все это было пущено в широкий оборот благодаря НЭ. От этого просто некуда увернуться: любой человек как о чем-то само собой разумеющемся говорит про энергетику и энергетических вампиров, а когда какой-нибудь политический деятель пытается изречь что-нибудь на духовные темы, то, как правило, опять же выскажется в духе «Нью эйдж». Даже когда постсоветский человек хочет похвалить Церковь, то ничего более оригинального, чем «в храмах хорошая энергетика», он придумать не может.

Если наблюдать за НЭ снаружи, то все это производит впечатление неряшливого и бессистемного конгломерата разных идей, но при более внимательном изучении этого движения вырисовывается поразительное единство всего, что там происходит, позволяющее ньюэйджерам легко отличать «своих» от «чужих». Это не то чтобы некая сознательно созданная, продуманная и расклассифицированная система, но внутри движения присутствует достаточно жесткий единый скелет, на который нанизываются все новые элементы. Это единство обеспечивается даже не столько общностью взглядов, сколько особым мистическим отношением к жизни, которое питается контактами со сверхъестественным миром.

Сознание «Нью эйдж» можно уподобить ядру в оккультной субкультуре, вокруг которого в зависимости от числа разделяемых идей концентрируются самые различные оккультные группы. Это своего рода аналог экуменического движения в оккультной среде. Ньюэйджеры склонны следовать принципу «кто не против нас, тот с нами», и даже те, кто разделяет далеко не все... [их] идеи, воспринимаются ими как единомышленники. Увлеченность духом глобальности позволяет им причислить к «своим», например, пророков ноосферы Тейяра де Шардена и В.И. Вернадского, — это при том, что В.И. Вернадский вообще понимал ноосферу в материалистическом духе[1326].

Ньюэйджеры считают, что их мировоззрение синтезирует весь религиозный опыт мира. Но на самом деле это не более чем механическое соединение упрощенных идей и обрядов, почерпнутых из самых различных религий и философских систем. Оккультные системы начала века, такие, как теософия Блаватской или антропософия Штайнера, при всей их эклектичности, все еще оставались системами, их авторы пытались хоть как-то увязать надерганное с мира по нитке в один пестрый и аляповатый коврик. Сознание НЭ в этом отношении является еще одним шагом на пути к бессистемности, к энтропии, которая возводится здесь почти что в принцип.

Идеи, лежащие в основе сознания «Нью эйдж», полностью отделяют его от истинного христианства, но в то же самое время делаются удобным орудием для объединения всех иных религий. Если личностный Бог может быть источником только одного учения, то безличный мистический дух в состоянии воплотиться в любой оболочке. Идея безличного божества позволяет рассматривать все религии как различные пути к одной и той же мистической истине. Вот что пишет американский христианский писатель:

Мы видим, как начинают вырисовываться очертания новой мировой религии, оккультной по своей природе. Она будет содержать в себе элементы христианства, иудаизма и, возможно, ислама, но в основе ее будет восточный мистицизм. И появление этой мировой религии будет сопровождаться многими явными свидетельствами[1327].

Это значит, что если существует христианский мир, христианская религия, христианская цивилизация, то можно говорить и о существовании единой оккультной религии, глубоко враждебной христианству, в которой при всей ее внешней бессистемности гораздо больше внутреннего единства, некой внутренней солидарности, чем в христианском мире.

Мы является членами единой святой соборной и апостольской Православной Церкви, которую составляет семья православных автокефальных церквей — живое древо христианства. Есть иные христианские конфессии — ветви, которые, отпав от древа, тем не менее хотя бы отчасти сохраняют его подобие и какое-то время, по словам святителя Филарета Московского, могут еще зеленеть и даже иногда цвести. Но есть единое, мощное оккультное древо, которое противостоит христианству и всецело ему враждебно. Это ядовитое древо существовало всегда, но сегодня оно особенно разрослось и приобрело название религии «Новой эры».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: