Использование шпионов 4 страница

[76]Очень затруднительно для понимания слово "го" в фразе [...]. Перевожу эту фразу в духе комментариев Цао-гуна, Мэн-ши, Ли Цюаня, Мэй Яо-чэня и Чжан Юя, дающих – в разных вариантах и с разными оттенками – в общем одно толкование: такой обстановки, когда опасность положения достигает исключительной остроты.

[77]Следую в понимании и, следовательно, в переводе выражения [...] одному из японских исследователей Сунь-цзы, – Фудзии Сэссай ([...]), который в своем написанном по-китайски комментарии под названием [...](1827) обращает внимание на наличие в древних китайских исторических текстах двух выражений: [...] и [...]. Первое выражение есть сочетание двух слов: "ван" и "ба" и означает, следовательно, "царь", т. е. наследственный властитель, так сказать, легитимный монарх, и "гегемон", т. е. глава союза князей; второе выражение есть одно слово "баван", означающее то же, что и [...] т. е. "гегемон".

[78]Чжан Юй дает очень странное толкование всему этому месту трактата. Он считает, что слова [...] – "его войска не смогут быть собраны", а также слова [...] – "его союзы не смогут быть заключены" относятся не к "большому государству" и не к "противнику", а к самому гегемону. В таком случае вся фраза получает приблизительно такой смысл: если завоеватель, в упоении своим могуществом и полагаясь на свою силу, будет нападать на своих соседей, то, когда он встретит сильного противника, у него сразу обнаружатся отрицательные стороны его власти: ему трудно будет собрать под свои знамена все покоренные им народы, никто не пойдет на союз с ним. В том же духе толкует Чжан Юй и следующую фразу: если завоеватель не станет прилагать усилий к заключению союзов, не станет укреплять свою власть всяческими средствами и будет полагаться только на одну силу, он обязательно растеряет все свои завоевания: сдадутся его крепости, распадется его держава. Это толкование опровергается, по-моему, тем, что слово "ци", как в первой фразе, так и во второй, можно относить только к ближайшему существительному, в первом случае – к "большому государству", во втором – и "противнику", а никак не к отдаленному или даже подразумеваемому слову "баван" – "гегемон". Кроме того, оно настолько не вяжется с общим контекстом, что и сам Чжан Юй вынужден признавать возможность и другого толкования, и именно в том направлении, в котором эти слова переведены по-русски.

[79]Перевожу это место в духе толкования Хэ Янь-си. Выбираю это толкование, так как считаю, что понимать знак #, как равнозначный знаку #, что предлагает Цао-гун, а за ним и Ду Му, в данном случае совершенно не обязательно.

[80]Фудзицука и Мори, авторы новейшего японского комментария трактата Сунь-цзы считают, что вся часть этой главы, охватывающая пп. 20 – 30 по нашей разбивке текста, является позднейшей вставкой (см. стр. 562 – 564 их комментария). Дефект текста в пп. 20 – 21, как об этом и сказано выше, очевиден: это ясно из простого текстуального анализа. Но каких-либо текстуальных же признаков, заставляющих отвергнуть и весь остальной текст, нет. Указанные комментаторы, впрочем отвергают этот текст по общим соображениям вроде того, например, что такая-то мысль слишком элементарна для Сунь-цзы, такая-то не могла быть им высказана. Трудно, конечно, ручаться за каждую фразу текста, но, как мне кажется, о принадлежности и этой части к сложившемуся тексту Сунь-цзы говорят два места: то, где говорится о "войне гостем" и то, где говорится о "гегемоне". Идея "войны гостем" – вполне укладывается в общее русло рассуждений Сунь-цзы; что же касается слов о "гегемоне", то они могли появиться только у того, для которого образ гегемона был вполне реален.

[81]В этом перечислении объектов огневого нападения есть некоторая неясность, отчетливо отражаемая комментаторами. Непонятно различие между "сожжением людей" и "сожжением отрядов". На первый взгляд речь идет об одном и том же – об уничтожении живой силы противника. Это обстоятельство заставляет комментаторов пускаться на всевозможные догадки. Ли Цюань, Мэй Яо-чэнь и Чжан Юй полагают, что под словом "отряд" – "дуй" – следует понимать "дуй чжан", т. е. "оружие". Но Сорай справедливо замечает, что если речь идет об оружии, хранящемся в складах, незачем об этом говорить, так как об этом упоминается особо; говорить же о сожжении оружия на руках у солдат нелепо. Другие комментаторы пытаются подставлять на месте иероглифа # другие иероглифы, обозначающие слова, сходные до звучанию: Цзя Линь ставит иероглиф # – "ход в земле", "траншея" – и полагает, что речь идет о поджоге этих ходов, служащих для доставки снабжения; Ду Ю подставляет иероглиф # – "ронять", "бросать" – и полагает, что речь идет о забрасывании в стан противника пламени. Но это никак не вяжется с общим контекстом. Поэтому я полагаю, что лучше всего остановиться на том понимании, которое основано непосредственно на самом значении этих слов: "сожжение людей" следует понимать, как сожжение людей противника вообще, как вооруженных, т. е. солдат, так и населения. Такое толкование поддерживается сведениями о практике войн, когда огню нередко предавались целые селения и даже районы. Под словами "сожжение отрядов" следует понимать огневое нападение на армию в точном смысле этого слова, т. е. на лагерь противника, иначе говоря, – поджог его лагеря.

[82]Перевожу эту фразу согласно толкованию Ли Цюаня, который определенно указывает, что под словом "ду" следует разуметь "длинное, короткое, широкое, узкое, далекое, близкое, большое, маленькое словом все, что можно измерить мерами и числами". Сорай предлагает понимать это слово в смысле тех "мер", которыми измеряется "движение луны и звезд", тех "форм", которыми характеризуются Инь-Ян, вся природа, ветер, облака (Сорай, цит. соч., стр. 332). При таком толковании эта фраза Сунь-цзы получает смысл отрицания гаданий как средства узнать наперед что-либо о состоянии противника. Но это отрицание вложено, по свидетельству Мэй Яо-чэня, в слова о божествах и демонах. Поэтому я и полагаю, что Ли Цюань, давая новый смысл этой третьей фразе Сунь-цзы, ближе к его мысли.

[83]Передаю выражение "инь цзянь" словами "местный шпион", на основании замены иероглифа # иероглифом #, которую рекомендуют сделать Цзя Линь и Чжан Юй. Чжан Юй прямо считает, что в тексте ошибка. Сорай ссылается на издание Лю Иня ([...]), в котором говорится, что в старых изданиях этого трактата везде стоит иероглиф #. Тот же иероглиф стоит и в издании минского Хэ Янь ([...]) – [...] (Сорай, цит. соч., стр. ЗЗЗ).

[84]Трудное выражение "шэнь цзи" ([...]) толкуется различно. Слово "шэнь" – "бог", "божество" – понятно; его обычное значение как эпитета равнозначно русскому "сверхъестественный", "непостижимый", "таинственный" и т. п. Различному толкованию поддается слово "цзи". Одни толкуют его как синоним "фа" – "закон", "способ". В таком случае фраза Сунь-цзы принимает приблизительно такой смысл: умение пользоваться шпионами – это замечательный способ действий. Другие комментаторы придают слову "цзи" смысл "признак", "проявление", и тогда это будет означать характеристику шпионской работы как какого-то чуда. Цзя Линь считает "цзи" синонимом "ли", т. е, "закон", "принцип", что означает в целом определение законов шпионажа как каких-то сверхъестественных, непостижимых. В издании [...] слово "цзи" толкуется как "тяоли", т. е. "правило", "установление", и тогда смысл сочетания "шэнь цзи" получается несколько иной: в деятельности шпионов нет ничего сверхъестественного и поразительного; она руководствуется строго определенными, точными правилами.

Трудно отрицать целиком какое-либо из этих толкований. Ввиду неопределенности самого понятия "цзи" вполне допустимо каждое из них. При переводе остается только выбирать. Я выбрал слово "непостижимая тайна". Сделано это потому, что, как мне кажется, вся эта фраза Сунь-цзы есть восклицание, несколько аффектированная характеристика шпионской работы. Ведь, заканчивая эту фразу, он говорит: "они (шпионы) – сокровище для государя". Поэтому мне и показались более совпадающими с общим приподнятым тоном изложения слова "непостижимая тайна".

[85]Перевожу словосочетание "шоу цзян" словами "военачальники на его службе", на основании толкования Чжан Юя, считающего, что под этим выражением подразумеваются вообще военачальники, "занимающие свой пост и несущие определенные обязанности". Передавать это словосочетание по-русски словами "военачальники, защищающие его крепость", как это можно было бы исходя из смысла иероглифа #, особенно при наличии выше слова "чэн" – "крепость", считаю невозможным, так как из всего контекста ясно, что речь идет не только об осаде крепостей, но вообще о всяких действиях против неприятеля.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: