Карающий императив Канта

В конце XVIII — начале XIX в. весьма популярны были философские идеи Канта, в том числе и по вопросу о наказании. Иммануил Кант (1724—1804) разработал оригинальную философскую систему, в которой значительное место занимали проблемы нравственности. В работе "Религия в пределах только разума" он достаточно основательно исследовал соотношение добра и зла в природе человека. О его выводах красноречиво свидетельствует название третьей главы — "Человек по природе зол". Эпиграфом к этой главе Кант взял слова Горация: "Кто без пороков родится?" По мысли Канта, зло можно предположить как субъективно необходимое в каждом, даже самом лучшем человеке.² Эту кантовскую идею весьма популярно изложил С. Ю. Витте: "Человек — существо крайне сложное... Нет такого негодяя, который когда-либо не помыслил и даже не сделал чего-либо хорошего. Нет также такого честнейшего и благороднейшего человека (конечно, не святого), который когда-либо не помыслил и даже при известном стечении обстоятельств не сделал гадости".³

По мысли Канта наклонность человека к злому проистекает:

— во-первых, из слабости человеческого сердца и хрупкости человеческой природы ("я хочу добра, но совершить его не могу");

— во-вторых, из наклонности к смешению неморальных мотивов с моральными (одного только закона в качестве достаточного мотива оказывается мало, требуются и Другие мотивы);

— в-третьих, "наклонность к принятию злых максим, т. е. злонравие человеческой природы и человеческого сердца".¹

Оценивая природу человека как злую, Кант делает несколько не соответствующий исходной посылке вывод об основании нравственной и правовой ответственности: "Если человек в моральном смысле бывает или должен быть добрым или злым, то он сам себя должен делать или сделать таким. И то и другое должно быть результатом его свободного произволения; иначе это не могло бы быть вменено ему в вину".² Это положение является основой современной теории субъективной вменяемости.

Каким же образом философ находит выход из противоречия между идеей о прирожденной склонности человека ко злу и тезисом об ответственности только за проявление свободы воли? В разрешении столь сложной антиномии Кант опирается на идеи трансцендентализма (непознаваемости некоторых сущностей): "Каким же образом может злой по природе человек сам себя сделать добрым, — это выше нашего понимания".³

В 1797 г. Кант опубликовал работу "Метафизические начала учения о праве", которая впоследствии вошла в качестве первой главы в фундаментальный труд "Метафизика нравов". Непреходящей ценностью человеческой культуры стал раскрытый философом в этой книге принцип правового принуждения: "Все неправое препятствует свободе, сообразной со всеобщим законом, принуждение же препятствует свободе или оказывает ей сопротивление. Следовательно, когда определенное проявление свободы само оказывается препятствием к свободе, тогда направленное против такого применения принуждение как то, что воспрепятствует препятствию для свободы, бывает правым".⁴

По мысли великого гуманиста, принуждение должно увеличивать свободу — только в этом случае оно оправданно и способствует развитию общества. К сожалению, далеко не всегда человечество прислушивается к советам мудрых людей. Нарушение данного императива Канта не раз оборачивалось колоссальными социальными катастрофами.

Весьма интересны идеи Канта о наказании. Им разработана концепция карающего императива: "Наказание по суду... никогда не может быть для самого преступника или для гражданского общества вообще только средством содействия какому-то другому благу: наказание лишь потому должно налагать на преступника, что он совершил преступление; ведь с человеком никогда нельзя обращаться лишь как со средством достижения цели другого лица... Он должен быть признан подлежащим наказанию до того, как возникнет мысль о том, что из этого наказания можно извлечь пользу для него самого или для его сограждан. Карающий императив есть категорический императив, и горе тому, кто в изворотах учения о счастье попытается найти нечто такое, что по соображениям обещанной законом выгоды избавило бы его от кары или хотя бы от какой-то части ее согласно девизу фарисеев: "Пусть лучше умрет один, чем погибнет весь народ"; ведь если исчезнет справедливость, жизнь людей на земле уже не будет иметь никакой ценности".¹ Из этой концепции Канта вытекали мысли Ф. М. Достоевского об изначальной порочности мира всеобщего счастья, построенного на слезинке ребенка.²

"Справедливость перестает быть таковой, если она продает себя за какую-то цену".³ Эта идея вполне убедительна.

Кант попытался выработать принцип наказания: "Каков, однако, способ и какова степень наказания, которые общественная справедливость делает для себя принципом и мерилом? Единственный принцип — это принцип равенства (в положении стрелки на весах справедливости), согласно которому суд склоняется в пользу одной стороны не более, чем в пользу другой".⁴

Основой многих мировых религий является идея о том, что зло, привнесенное в мир человеком, обязательно возвратится к нему (иногда явно, иногда в скрытой форме).

Фома Аквинский на этой основе разработал принцип воздаяния, в силу которого зло оплачивается злом, а добро — добром.' Этот принцип получил развитие в трудах Канта:

"То зло, которое ты причиняешь в народе, не заслужившему его, ты причиняешь и самому себе. Оскорбляешь ты другого — значит ты оскорбляешь себя; крадешь у него — значит сам обкрадываешь самого себя; бьешь его — значит сам себя бьешь; убиваешь его — значит убиваешь самого себя. Лишь право возмездия, если только понимать его как осуществляющееся в рамках правосудия (а не в твоем частном суждении), может точно определить качество и меру наказания.²

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: