Медведь и заяц Тэваси

Кто лепёшки съел?

Жили в тундре Мышка, Ворона и Белая Куропатка.
Захотели друзья лепёшками полакомиться. Мышка спрашивает:
— Кто принесёт муку?
— Не полечу, — отвечает Ворона. – Сильный ветер лететь мешает.
— И я не полечу, — говорит Белая Куропатка. - У меня крылышки устали.
— Сама сбегаю, — сказала Мышка.

Вернулась с мукой. Снова друзей спрашивает:
— Кто тесто месить будет?
— Не буду: белая мука мои чёрные перья запачкает, — говорит Ворона.
— Я тоже не буду, а то затупятся мои острые коготки, — отвечает Белая Куропатка.
— Если вы не будете, я сама справлюсь, — вздохнула Мышка.
Принесла Мышка воды, налила в миску, насыпала муки. посолила и замесила тесто. Положила на доску, раскатала. Спрашивает друзей:
— Кто будет на огне лепёшки печь?
— Не буду, от дыма глаза поктраснеют, — говорит Ворона.
— И я не буду, от дыма пёрышки почернеют, — отвечает Белая Куропатка.
— Если вы не будете, тогда сама испеку, — сказала Мышка.
Напекла Мышка вкусных лепёшек. На стол положила и спраши-вает:
— Кто будет есть лепёшки?
— Я буду, — отвечает Ворона.
— Я тоже буду, — соглашается Белая Куропатка.
— Нет, — ответила Мышка. — Вы - смотрели, а я - хлопотала. Теперь я буду есть, а вы смотрите! – И сама все лепешки съела.

Медведь и заяц Тэваси

Вот и весна пришла. Солнце за край земли больше не прячется, по небу катается, с месяцем в прятки не играет, тепло набирает.
Деревья снежные одежды с себя стряхивают, ветви расправляют, стволы выпрямляют.

А сугробы, наоборот, день ото дня ниже становятся, приземистее. Вот-вот совсем рассыпятся и ручьями потекут.

Пробудился медведь в своём жилье от зимней спячки. Заворочался, стал с боку на бок переваливаться, да не тут-то было: направо повернётся — правый бок подмокнет, налево — левый бок подмокнет. Тут ещё вспомнил он, что всю зиму ничего не ел, только свою лапу сосал, да как заревёт. Не выдержало медвежье жильё и развалилось.
Отряхнулся медведь, огляделся: солнце на небе ярко светит, кругом ручьи журчат, лужицы поблёскивают. У одной лужицы сидит заяц Тэваси, в воду смотрится, лапкой умывается, гребнем усы расчёсывает.
Увидал это медведь, ещё пуще у него в животе забурчало. Хотел он зайца за длинные уши схватить, чтобы тут же съесть. Но Тэваси хоть и мал, но сметлив да ловок. Прыг в сторону, прыг в другую, за пенёк заскочил и кричит оттуда:
— Эй, косолапый! Чего тебе от меня надо?
— Как это чего? Не видишь разве, какой я голодный! Всю зиму, кроме собственной лапы, ничего во рту не было. Хочу тебя съесть.
— Да как же ты меня съешь, если я сильнее? — засмеялся Тэваси.
— Кто? Ты сильнее? — удивился медведь. — Быть этого не может! Уж больно ты маленький. А я во-о-н какой большой!
— А вот давай проверим, — говорит заяц. — Пойдём по лесной тропинке, посмотрим, кого звери станут бояться: тебя или меня.
Пошли они по тропинке. Хоть Тэваси впереди, но его на снегу и за кустами не видно. А медведь за ним идёт — молодые деревца ломает, кусты под себя подминает. Шум далеко вокруг разносится.
Заслышав медведя, все звери врассыпную бросаются.
Кто в снег зарывается, кто на дерево лезет. Знают: дурной в эту пору у медведя характер, лучше ему на пути не попадаться.
Тэваси дождался, пока звери попрятались, и говорит медведю:
— Видел, как меня звери боятся? В разные стороны
разбегаются. Понял теперь, кто из нас сильнее. Ну-ка, уходи, пока цел!
Испугался медведь. Сам видел— Тэваси впереди шёл, звери кто куда разбегались. Значит, верно заяц сказал — он сильнее!
Повернулся и бежать. Залез в самую чащу, отдувается, сам с собою рассуждает:
— Вот ведь как бывает. Всего одну зиму проспишь,
и леса не узнать. Был заяц как заяц, а теперь, оказывается, самым сильным зверем стал. Хорошо, я сразу спохватился, чего доброго этот заяц и меня бы проглотил. Всё-таки умный я. Если заяц всех сильнее, то умнее меня, медведя, в лесу никого нет.
А заяц Тэваси. довольный, что так ловко от беды избавился, вернулся на свою поляну, сел возле лужицы и опять принялся умываться и прихорашиваться, весеннему солнышку радоваться.

Оленёнок.

Весна пришла в этом году ранняя, бурная. Осели сугробы на склонах сопок, по оврагам ручьи побежали, кустарники снежные шапки стряхнули и головы к солнышку тянут.
Хорошо в тундре стало, весело. Дни сделались длинные, светлые. Олени двинулись к Ледовитому морю- океану, там комаров поменьше. Спокойно идут и по сторонам не оглядываются: в светлую пору им даже волки не страшны. А маленькие оленята носятся взапуски. Или затеют в прятки играть: за сугробы друг от друга прячутся.

Один оленёнок далеко убежал от своих товарищей. Под большим сугробом затаился: «Попробуй, найди меня».
Но вдруг тучи небо заволокли, завыл злой ветер, закрутила метель. Снег поднялся стеной до самого неба.
Сугроб, где оленёнок прятался, в один миг превратился в пещеру. Из неё в такую погоду и носа не высунешь. Боязно. Темно. И ветер воет так страшно: «У-у- ууу».

Сколько времени прошло — может, день, может, два, а может, и ещё дольше — кто знает. Оленёнок был маленький, и определять время, как это делают все взрослые, он ещё не умел.
Наконец утихла метель. Выглянул оленёнок из своей снежной пещеры — кругом снег и снег. Оленей не видно.
Совсем один в тундре оказался оленёнок. Вылез из сугроба, встал на свои маленькие ножки, оглянулся по сторонам и горько заплакал.
Но тут что-то ласковое, тёплое коснулось его глаз, согрело лоб, высушило слёзы. Это солнышко раздвинуло хмурые тучи и послало оленёнку свой лучик. Обогрело солнышко оленёнка и сказало:
— Не плачь, малыш. Иди на север, всё время на север, пока не выйдешь к большой реке. Там и найдёшь оленей. А я тем временем растоплю снег в тундре, чтобы идти тебе было легче.
Обрадовался оленёнок, поблагодарил доброе солнышко и побежал на север догонять оленей.
Сколько он так бежал — может, день, может, два, может, ещё дольше — кто знает. Только однажды повстречался на его пути волк. Увидел волк оленёнка, облизнулся и думает: «Этого оленёнка я съем».
Но волк был ещё и очень хитрым. Поэтому он подошёл к оленёнку и спросил ласковым голосом:
— Куда это ты идёшь, малыш?
— Я иду на север,—отвечает оленёнок.
— А почему ты один идёшь? — снова спрашивает волк.
— Была пурга, и я отстал от своих родителей, от братьев и сестёр. Теперь их догоняю, — отвечает оленёнок.
«Какой глупый оленёнок, — подумал волк,— сейчас его и есть-то не стоит, уж больно мал и худ. Мне такой на один зуб только. Пойду-ка я с ним, он меня приведёт туда, где других оленят полно».
А вслух говорит:
— Плохо в тундре одному. Одинокого всякий может Зидеть. Я тоже иду на север. Хочешь, пойдём вместе.
тебя буду защищать, да и идти вдвоём веселее.
Согласился маленький оленёнок:
— Конечно, пойдём вместе!
Сколько времени они так шли, кто знает — может, день, может, два, а может, и ещё дольше.
Каждый раз на привале смотрел волк на спящего олененка и раздумывал: «Можно бы его и сейчас съесть. Да; знаю, где других оленей искать. Нет уж, лучше подождать».
Однажды проснулся оленёнок, поднял голову, смотрит, блестит что-то впереди. Вскочил он на ножки: да о ж большая река! По воде льдины плывут, а далеко на другом берегу маленькие чёрные точки виднеются. Вгляделся оленёнок хорошенько — да это же олени! Нашёл он своих родителей!
Обрадовался оленёнок, побежал к реке, вскочил на льдину, с неё на другую перепрыгнул. С льдины на льдину, вот он и на другом берегу.
Увидел волк, что добыча уходит, бросился вслед за оленёнком. Подбежал к берегу реки, кричит:
— Куда же ты? Не оставляй меня одного.
— А ты делай, как я,—отвечает оленёнок. — Прыгай с льдины на льдину.
Прыгнул волк на первую попавшуюся льдину. А она под его тяжестью перевернулась, и пошёл волк ко дну.
Так и спасся оленёнок от волка.
А когда прибежал он к оленям, те окружили его, обрадовались, что вернулся живым и невредимым.
И опять оленёнок стал бегать и играть со своими братьями и сёстрами — оленятами, но больше никогда от них далеко не убегал.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: