I. Оперативная фикция

I.1.

Мы, таким образом, возвращаемся к главному нашему тезису. Отсутствующая в любом случае структура уже не может рассматри­ваться как объективная цель исследования, но считается рабочим инструментом описания явлений ради включения их в более широкий контекст.

Напомним также, что все, что сказано выше, было порождено стремлением описать структуры (выявить коды) на уровне феноменов коммуникации Так, значительно упрощается эпистемологический во­прос о том, что представляет собой описываемая мной структура природных явлений: семиологическое исследование изучает такие со­циальные феномены, как коммуникация, и такие сложившиеся в куль­туре системы конвенций, как коды. В качестве кодов они не более чем некие фикции, но когда мы рассматриваем их как интерсубъективные феномены, укоренившиеся в истории и жизни общества, мы обретаем твердую почву под ногами.

Утверждение существования атома есть некая оперативная фик­ция, предваряющая описание его структуры, но установить, что люди обмениваются сообщениями, — это значит заложить фундамент, на основе которого уже можно строить гипотезы относительно структур, обеспечивающих коммуникацию.

Эти описательные фикции помогают нам перескочить из мира существ, которые умеют говорить, в мир коммуникативных моделей.

I.2.

Переиначив Фуко, мы могли бы сказать, что в известном смыс­ле семиология сталкивается с теми же проблемами, с которыми стал­киваются все гуманитарные науки, старающиеся вырваться из фило­софского тупика, в котором человек сделался проблемой для самого себя, избрав первоочередной темой речей свою собственную речь, свой вопрос, заданный бытию. И науки о человеке вынуждены были изгнать человека с культурной сцены. Но нам ясно, в каком смысле он изгоняется: ведь науки сводят исследовательскую деятельность к вы­явлению культурных кодов, позволяющих изучать формирование — избыточное или нормативное — всякого сообщения, а равно модифи-

кации культурных конвенций, вызванные реальным обменом сообще­ниями и взаимодействием разных кодов во времени и пространстве.

Как мы убедились, именно в целях изучения взаимосвязей семио­логия и постулирует коды как структурные модели всевозможных коммуникативных обменов. Речь идет о перспективных, частичных, обусловленных обстоятельствами гипотезах, одним словом, о гипоте­зах "исторических". Но сказать "исторические" — значит поставить двойную проблему. Ведь, с одной стороны, надо определить, в каком смысле эта историчность препятствует пониманию коммуникации вообще, а с другой, следует посмотреть, насколько они, будучи исто­рическими и вместе с тем притязающими на универсальную значи­мость, позволяют осознать историчность самой коммуникации. Мы же еще не знаем, присуща ли эта историчность вообще диалектичес­ким взаимоотношениям кода и сообщения или же она — следствие невозможности (о которой говорилось в предыдущих главах) ухва­тить объективно существующую цепочку означающих и при этом не укоренять ее в уничтожающих ее глубинах.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: