Отец психофармакологии. Современный период интереса психофармакологии к использованию аборигенами галлюциногенных растений необычайно короток

Современный период интереса психофармакологии к использованию аборигенами галлюциногенных растений необычайно короток. Начало его датируется концом XIX века, когда германский фармаколог Льюис Левин предпринял свое путешествие по США.

По возвращении в 1887 году в Берлин Левин привез с собой некоторое количество головок-бутонов пейота — кактуса, вызывающего видения у индейцев Соноры, которые он получил от компании “Парк-Дэвис” во время пребывания в Детройте. Он принялся за работу, экстрагируя и определяя новые, открытые им соединения, и испытывая их на себе. А спустя десятилетие пейот привлек столько внимания, что в 1897 году филадельфийский новеллист и врач Сайлас Уэйр Митчелл стал первым гринго, описавшим пей-отное опьянение.

Картина, разворачивавшаяся в эту пару волшебных часов, была такова, что я считаю бесполезной попытку описать то, что я видел. Невозможно найти язык, который передал бы другим всю красоту и великолепие этого. Звезды... тонкие, текучие цветные нити... затем резкий порыв бесчисленных точек белого света пронесся по всему полю зрения, как будто незримые миллионы Млечных путей рассыпались перед глазами искрящейся рекой... зигзагообразные линии очень яркого цвета... дивная прелесть наплывающего цвета более живых тонов — все это проходило передо мной, прежде чем я мог обозначить что-либо. Затем впервые с появлявшимися разными тонами цвета стали ассоциироваться определенные объекты. Прозрачное копье из серого камня выросло до огромной высоты и стало стройной, богато отделанной готической башней очень сложного и четкого рисунка с множеством легко одетых статуй, стоящих в проходах или на каменных опорах. Как я видел, каждый выступающий угол, карниз и даже поверхность камней в местах их соединения были ступенчато покрыты или увешаны гроздьями чего-то, казавшегося мне огромными драгоценными, но необработанными камнями, чем-то похожими на массу прозрачных плодов. / Цит. в: A. Hotter and H. Osmond. The Hallucinogens (New York: Academic Press. 1967). p. 8/

Радости мескалина.

В 1897 году Артур Хефтер, соперник Левина, стал первым человеком, выделившим и принявшим чистый мескалин. Мескалин — это мощный визионерский амфетамин, встречающийся в пейотном кактусе Lophophora williamsii. Он, по меньшей мере, несколько веков использовался индейцами Соноры в Мексике. Его применение в Перу, где его извлекали не из пейота, а из других видов кактуса, насчитывает как минимум несколько тысячелетий.

Психолог и один из первых сексологов Хэвлок Эллис, следуя примеру Уэйра Митчелла, вскоре представил свое описание радостей мескалина.

Видение никогда не напоминает знакомые объекты; они были чрезвычайно ясные, но, тем не менее, всегда новые; они были постоянно приближающимся и, тем не менее, постоянно ускользающим подобием знакомых вещей. Я видел дивные, тучные поля из драгоценностей, расположенных по отдельности или целыми гроздьями, иногда сверкавших и блестевших, иногда отливавших роскошным приглушенным сиянием. Затем они взрывались перед моим взором какими-то подобными цветам формами, а потом как бы обращались в ярких бабочек или в неисчислимые складки крылышек каких-то чудесных насекомых, крылышек, прозрачные волокна которых переливались всеми цветами радуги... Возникали какие-то чудовищные формы, сказочные пейзажи и т.п.... Нам представляется, что любую схему, которая детально определяла бы тип видений в соответствии с последовательными стадиями действия мескалина, следует рассматривать как крайне условную. Единственное, что типично в отношении последовательности, — это то, что за самыми элементарными видениями следуют видения более сложного характера. / Там же. р. 9/

Мескалин привел экспериментаторов еще к одному химическому агенту “искусственного рая”, более мощному, чем конопля или опий. Описания мескалиновых состояний не могли, не привлечь внимания сюрреалистов и психологов, которые также разделили очарованность образами, скрытыми в глубинах заново определяемого бессознательного. Д-р Курт Берингер, ученик Левина, знакомый с Германом Гессе и Карлом Юнгом, стал отцом психоделической психиатрии. Его феноменологическим подходом отмечены описания внутренних видений. Он провел сотни экспериментов с мескалином на людях. Описания, приводимые его испытуемыми, просто замечательны.

Затем снова темное помещение. Видения фантастической архитектуры вновь захватили меня, бесконечные переходы в стиле Мура, движущиеся, словно волны, перемежались с удивительными образами каких-то причудливых фигур. Так или иначе, в неиссякаемом многообразии чрезвычайно часто присутствовало изображение креста. Основные линии светились орнаментом, змейками сползая к краям или распускаясь язычками, но всегда прямолинейно. Вновь и вновь появлялись кристаллы, меняя форму, цвет и скорость возникновения перед моим взором. Затем изображения стали более устойчивыми, и мало-помалу возникли две огромные космические системы, разделенные какой-то чертой на верхнюю и нижнюю половину. Сияя собственным светом, они появились в безграничном пространстве. Внутри них показались новые лучи более ярких тонов и, постепенно изменяясь, приняли форму удлиненных призм. В то же время они задвигались. Системы, приближаясь одна к другой, притягивались и отталкивались. / Там же. р. 7/

В 1927 году Берингер опубликовал свой “магнум опус” “Мескалиновое опьянение”, переведенный затем на испанский, но ни разу на английский. Это весьма впечатляющая работа, она создала научную платформу для исследовательской фармакологии.

На следующий год появилась публикация на английском языке книги Генриха Клювера “Мескаль, божественное растение и его психологические эффекты”. Клювер, работа которого строилась на наблюдениях Уэйра Митчелла и Хэвлока Эллиса, вновь познакомил англоязычный мир с понятием фармакологических видений. Особенно важен тот факт, что Клювер принимал содержание наблюдаемых переживаний всерьез и первый попытался дать феноменологическое описание психоделического переживания.

Облака слева направо по всему оптическому полю. Хвост фазана (в центре поля) превращается в ярко-желтую звезду, звезда — в искры. Движущийся искрящийся винт, сотни винтов. Последовательность быстро вращающихся объектов приятных тонов. Вращающееся колесо (диаметром около 1 см.) в центре серебристого участка. Внезапно в колесе образ Бога, как его представляют в старохристианских изображениях. Намерение увидеть гомогенное, однородное темное поле зрения: возникают красная и зеленая туфли. Большинство феноменов гораздо ближе дистанции, необходимой для чтения. / Heinrich Kluver. Mescal, the Divine Plant and Its Psychological Effects (London: Kegan Paul. 1928). p. 28/

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: