Равинистическое толкование межзаветного периода. 1 страница

Исходя из того, что Писание должно быть нормой жизни для общины верующих несмотря на переменчивость исторических обстоятельств, иудаизм в период между двумя Заветами исходил из необходимости "официального" толкования Писания. Таким образом, зарождается midrash (исследование - от глагола darash - исследовать, искать-- комментарий) - сказание или поучение, являющее­ся толкованием священных текстов. Этот Ж. появился в междузавет­ный период как плод раз­мышления над словом Божь­им. Мидраш существовал в двух формах: как агада и как галаха.

1. Halaka (путь или норма от глагола halak - идти). Галаха (от евр. хал’ах — ходить) - изречения и своды уставов, фиксирующие религиозно-правовые обычаи в ветхозав. иудействе и иудаизме. Отдаленной аналогией Г. в христ. Церкви является канонич. право. Г. назывались и те тексты ВЗ, к-рые трактовали вопросы обычного права, и устные (а затем записанные в талмудич. лит-ре) каноны, выработанные законоучителями начиная с последних веков до н.э. Г. распространялась как на бытовую область (брак, имущество и т. д.), так и на сферу ритуала. Основные особенности Г. коренятся в ветхозав. подходе к заповедям и законам, согласно к-рому «светское» от «духовного» нераздельно, поскольку вся жизнь человека протекает перед лицом Божьим. Устная Г. оказывала большое влияние на иудейство междузаветного периода, нередко оттесняя на второй план даже заповеди Писания. Именно эту Г. имел в виду Христос Спаситель, когда говорил о «предании человеческом» (Мк 7:8; ср. Мф 15:3).

Это направление разъясняло, главным образом, главы Священной Книги, посвященные законодательству, чтобы вывести из них правила поведения, моральные нормы, юридические и ритуаль­ные правила.

2. Другое направление - Haggada (повествование от hagad - рассказывать, повествовать) разъясняло преимуще­ственно главы исторические и паримийно-пророческие, обогащая Писание историческими рассказами и легендами. Древние тек­сты служили питанием веры и надежды, необходимым для под­крепления сердец и молитвы. Агада (евр. — сказание, по­вествование) — назидательный комментарий к Писанию, связан­ный обычно с положениями галахи, но не носящий канони­ческого характера. Агада име­ет вид притчи, легенды, по­словицы, изречения. По содержанию она нравственно-назидательного характера и включает в себя богословские размышления, историософские сказа­ния. Нередко агада передавала и древ­ние представления о природе. Хрис­тос Спаситель изредка прибегал к этой форме поучения (Мф 12:40-42; Мк. 10:2-9; 12:28-31).

В Кумране были найдены весьма своеобразные мидраши, по­лучившие название pesfier (от глагола pashar - толковатьь). В этих толкованиях некоторые тексты (например Дан 2;4;5;7) по­нимаются как скрытое пророчество происходящих событий, яв­ляющихся прелюдией великого эсхатологического кризиса.

Помимо этих принципов, которые мы можем назвать "бого­словскими", Иудаизм включает также и технические принципы экзегезиса, связанные с культурой своей эпохи: простой экзегезис базируется на прямом и очевидном смысле текста: филологи­ческий - на языковых особенностях текста; экзегезис диалекти­ческий рассматривает глубинное содержание текста. Палестин­ские раввины, начиная со II века от Р.Х. составляли нормы пра­вильного экзегезиса.

Экзегезис александрийского Иудаизма зависит от палестин­ского, но приспособлен к духу александрийской культуры. Так, Филон александрийский, наиболее видный ее представитель, со­четал экзегезис с философией и систематически использовал ал­легорию для объяснения священных текстов.

Кумран.

Устав кумранской общины делал обязатель­ным изучение Торы, под­разумевавшее поиск содер­жащихся в ней неявных установлений. Для кумранцев характерен отход от «демократической» кон­цепции Торы, «открытой» всему народу и на все вре­мена. Члены общины счи­тали, что только они мо­гут претендовать на овла­дение «скрытым» знани­ем — откровением, содер­жащимся в Торе, и про­тивопоставляли себя ос­тальному народу, погрязше­му в грехах и не достой­ному откровений.

Для кумранских ин­терпретаций характерно непосредственное прило­жение содержания Биб­лии к новым историчес­ким условиям. Этот подход проявился прежде все­го в особом жанре кумранских комментариев («пешарим»). Каждый отдельный комментарий пред­варяется словом «пешер» (буквально «разъясне­ние»), следующим за толкуемой библейской ци­татой. Главным объектом таких комментариев были тексты Пророков.

В кумранских документах законодательного характера применялись специальные правила «вывода» предписаний из библейского текста. Отдельные правила, например «от общего к част­ному», сформулированы в общих терминах и на­поминают раввинистические формулировки ана­логичных правил. Наиболее характер­ным является стремление кумранцев к уточне­нию библейских формулировок.

С точки зрения использования и интерпре­тации Микры анализируются также тексты апокрифов и псевдоэпиграфов. Выде­ляются два типа использования канонического текста в этих произведениях.

При неявном «композиционном» использова­нии библейские модели как бы воссоздаются на но­вом материале. В текст вплетаются библейские эпизоды, подвергшиеся изменениям (подразумева­ющим определенную интерпретацию) в духе тра­диционной легенды (аггады). В качестве примера такой композиции рассматривается 1 книга Еноха.

Явное цитирование библейского текста, при­лагаемого к другой исторической обстановке (что напоминает кумранские «пешарим»), отме­чается в книгах Товита, Юдифи и Маккавеев.

Новый Завет

Ветхий Завет в толковании Спасителя.

Иисус, прежде всего - последний и истинный экзегет Отца: Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (exegesato)" (Ин 1,18). Именно в Иисусе Христе вечно существовавшее Слово Божие сделалось плотью и истори­ей человеческой, в Нем всецело - в Его личности, в Его жизни, Смерти и в Воскресении -Царствие Божие сделалось присутст­вующим и актуальным, т.е. открылось нам в Откровении.

Из этого нового события, которое есть личность Иисуса, про­исходит вся новизна экзегезиса, осуществленного Им Самим в Ветхом Завете. Евангелие наглядно показывает это, потому что, "начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании" (Лук 24,27). Иисус не объясняет Писание пусть в своеобразной, дотоле неведомой манере. Он открывает, изъясняет смысл Писаний, ибо Писания "свидетельствуют о Нем" (Ин 5,39.46); ибо Он "пришел исполнить закон и проро­ков" (Мф 5,17). Как прекрасно выразил Ин. 19,28-31, Писания не столько "сбываются", сколько "находят свое завершение" в Иисусе, ибо Он один может сказать: "Совершилось!" (Ин 19,30). В этом все новое учение (Мк. 1,27) и власть (Мк. 1,22) нового экзегезиса Иисуса.

Экзегезис Апостольской Церкви.

Экзегезис Апостольской Церкви также формируется под воз­действием нового принципа герменевтики: Христос Спаситель - центр всех событий. Для апостолов и новозаветных авторов, когда они берут в руки ВЗ, его истинным смыслом, несомнен­но, является сам Христос. И весь ВЗ (а не только Пророков) они призывают читать и изучать в свете новозаветного Откровения, Евангельского благовестия, что дает нам духовное "уразумение" книг Священного Писания: "И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит, исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний" (Лк. 24,44-45).

Цель такой экзегетики состоит в определении взаимоотноше­ний между двумя Заветами. Для большей ясности, в дальней­шем, стали использовать такие технические термины как typos и anti-types. Для ап. Павла, а также для 1 Петр ВЗ – это typos, a Христос и новая христианская практика составляют anti-typos (срв. 1 Кор. 10,6-11; Рим. 5,14; 1 Пет. 3,21). В Послании к Евре­ям небесное завершение исполнения тайны Христа - это typos (или архитип). Такой архитип в ВЗ имеет свои модели (ypodeigma), фигуры (anti-typos), символы (parabola), тени (skia), в то время как христианская практика является их истинным образом (eikon).

Такова общая картина, где экзегезис апостольской Церкви об­ращается как к культуре раввинистической, так и александрий­ской: она включает в себя направления halaka, haggada, pasher, раввинистические толкования, толкования в духе Филона алек­сандрийского и аллегорию.

СВЯТООТЕЧЕСКАЯ ЭКЗЕГЕЗА, или ПАТРИСТИЧЕСКАЯ, толкование Библии св.отцами и учителями Церкви. В правосл. традиции отцами и учителями принято называть священномучеников, святителей и подвижников, в своих трудах наиболее полно выразивших сущность церк. Предания. В большинстве своем это писатели древнехрист. и раннеср.-век. времени, хотя к числу св.отцов относят и нек-рых писателей последующих эпох. Святоотеческое наследие является основополагающим в области правосл. догматики, аскетики, богослужения, каноники и библеистики.

Хронологически история С.э. делится на два больших периода: античный (1-5 вв.) и византийско - русский (6-19 вв.). В свою очередь, в античном периоде различают две эпохи: доникейскую, или раннехристианскую (кон. 1 - нач. 4 вв.), и классическую, или “золотой век” церк. письменности (нач.4 - нач.5 вв.). Отцы Церкви в какой-то мере они использовали труды иудейских комментаторов (в частн., Филона и Иосифа Флавия) и экзегетические приемы античных авторов, толковавших древнюю греко-римскую лит-ру. Но гл. источником С.э. был духовный опыт св.отцов, мысль к-рых была просвещена молитвой и подвигом. Кроме непосредственно экзегетического, герменевтического, догматического и назидательного значения, наследие С.э. играет немалую роль и в текстологии Свящ.Писания. Библейские цитаты из творений отцов и учителей Церкви важны для изучения истории свящ. текста и его передачи, поскольку эти творения могут быть точно датированы и помогают установить древние варианты чтения.

1. Доникейский период. Отцы и учители Церкви, жившие в период, непосредственно примыкающий к веку апостолов, именуются Мужами Апостольскими, или Апостольскими отцами (кон. 1 — 1-я пол. 2 вв.). От них не дошло последовательных толкований библ. книг, но в полемике с язычеством, гностицизмом и иудаизмом они затрагивали мн. экзегетич. проблемы. Их творения содержат древнейшие сведения о происхождении свящ. книг и их канонизации (свт.Климент Римский, сщмч.Игнатий Антиохийский, Гегезипп, Папий, сщмч.Поликарп Смирнский и др.). Отдельным библ. темам посвящены труды Климента Александрийского и сщмч.Мефодия. Одним из первых комментаторов Писания, толкования к-рого дошли до нас, был свт.Ипполит Римский.

Основу научной (историко-филологич., текстуальной и богословской) С.э. заложил преемник Климента Александрийского Ориген. От него ведет начало критика библейская, и его труды оказали большое влияние на ее дальнейшее развитие. Ориген был представителем александрийской школы экзегезы, отдававшей первенство аллегорическим методам толкования Библии. Напротив, антиохийская школа экзегезы, основанная сщмч.Лукианом, предпочитала историческое, буквальное толкование.

2. Классический период. В этот период антиохийское направление имело наибольшее число сторонников. Среди них свт.Иоанн Златоуст, свт.Кирилл Александрийский, блж.Феодорит Киррский, прп.Исидор Пелусиот и др. К той же школе относится и Феодор Мопсуестский, богословские теории которого были позднее осуждены Церковью. По своим исходным установкам к антиохийской школе близки сирийские школы Нисибина и Эдессы (прп. Ефрем Сирин, Раббула и др.). Первый труд по введению в Свящ.Писание принадлежит сир. монаху Адриану Антиохийскому, автору самого термина “исагогика”.

Взгляды александрийской школы в 4 в. выражал свт.Григорий Нисский, одновременно примыкавший к т.н. ново-кесарийской традиции, представленной его братом свт.Василием Великим и свт.Григорием Назианзином. Эта традиция стремилась примирить т. зр. школ Александрии и Антиохии. Для вопроса о каноне большое значение имеют труды свт.Афанасия Великого, Евсевия Кесарийского, свт.Амфилохия Иконийского, свт.Епифания Кипрского.

Классиком латинской С.э. считается блж.Иероним, усвоивший филологич. и критич. методы Оригена. Элементы аллегорич. экзегезы были введены на Западе свт.Иларием Пиктавийским, свт.Амвросием Медиоланским и Евхерием Лионским. Итог античной лат. С.э. был подведен блж.Августином, к-рый предпринял попытку точно сформулировать правила библ. герменевтики.

3. Основные принципы С.э. С нач. 2 в. перед отцами и учителями Церкви встали две задачи: а) сформулировать догматич. и нравств. истины христианства на языке своего времени и б) рецептировать элементы тогдашней греко-римской культуры для толкования церк. вероучения и Библии. Выполнению этих задач немало способствовали энциклопедич. знания, к-рыми обладало большинство св.отцов. Будучи выдающимися представителями античной культуры 3-4 вв., они своим образованием значительно превосходили современных им языческих философов и писателей.

Несмотря на различие школ, методов, интерпретаций текста и частных мнений св.отцов, можно выделить основные принципы, свойственные С.э.

а) Вера в боговдохновенность Библии является общим и незыблемым убеждением всех св.отцов. Уже первый по времени из Мужей Апостольских, свт.Климент Римский, называет Писание “истинными глаголами Духа Святого” (1-е послание к Коринфянам 45).

б) Богочеловеческий характер Свящ.Писания. Это понятие утвердилось в святоотеч. библеистике не сразу. Ранние церк. писатели еще склонялись к вербализму. Но уже в 3 в. свт.Дионисий Великий, сравнивая Ин. и Откр, недвусмысленно указал на роль свящ. писателей как авторов, со свойственными им особенностями языка и способами выражения. С 4 в. св.отцы более не сомневались в том, что Библия есть одновременно и Слово Божье, и слово человеческое. В частн., блж.Иероним замечал, что “Иеремия кажется грубым в сравнении с Исайей и Осией”, т.е. признавал зависимость лит. формы библ. книг от индивидуальных особенностей их авторов.

в) Библия как часть Свящ. Предания Церкви. Для С.э. Евангелие является церк. книгой по преимуществу, к-рой предшествует живое апостольское слово, восходящее к Самому Господу Иисусу. Так, отвергая спекуляции гностицизма, свт.Ириней Лионский ссылался на “предание, к-рое происходит от апостолов и сохраняется в церквах чрез преемство пресвитеров” (Против ересей, III,2,2). От Иисуса Христа и апостолов Церковь принимает и авторитет ВЗ. Для того чтобы отделить подлинное Предание от “преданий человеческих”, необходимо, по учению св.отцов, ориентироваться на Библию. Свт.Кирилл Иерусалимский в связи с этим писал: “Не верь даже мне, когда говорю тебе просто, если не будешь иметь доказательств моих слов из Писания” (Огласительное поучение, IV, 17), а свт.Иоанн Златоуст в 4-й Беседе о Лазаре восклицает: “Хотя бы мертвый воскрес, хотя бы ангел сошел с неба — более всего должно верить Писанию”.

г) Единство Библии. На попытки иудаизма, гностицизма и Маркиона отсечь Новый Завет от Ветхого, С.э. отвечает исповеданием веры в единство Духа Божьего, вдохновившего авторов обоих Заветов. Различие Заветов, согласно св.отцам, обусловлено поступательным характером истории спасения, в ходе к-рой христ. Церковь становится новым Народом Божьим. ВЗ был преддверием, прообразом, подготовительной ступенью к Откровению Богочеловечества. По словам блж.Августина, оба Завета связаны генетически и типологически. “Новый Завет сокрыт в Ветхом, Ветхий — раскрывается в Новом” (Беседа на 1 Кор 6).

д) Христоцентризм С.э. Отцы Церкви всегда руководствовались словами Христа Спасителя: “Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне” (Ин 5:39). Это свидетельство св.отцы находили во всей Библии, от первых ее страниц до последних. Оно выражалось не только в описании жизни и учения Христа, но и в ветхозав. пророчествах, прообразах, в приготовлении людей к приходу Избавителя.

е) Нераздельность познания Библии и духовной жизни. Все св.отцы учат, что чтение и изъяснение Слова Божьего требует молитвенного подвига и очищения сердца. Значит. часть патристических толкований есть запись бесед и проповедей, имевших целью пробудить и укрепить в людях веру и желание жить по вере (нередко эти беседы предназначались для готовящихся к крещению). С.э. никогда не ограничивалась историч. или лит. аспектами Писания: она была продолжением апостольского благовестия, хотя и не пренебрегала научной стороной экзегетики.

ж) Полисемантизм Библии. Почти все св.отцы, к какой бы школе они не принадлежали, настаивали на том, что библ. текст многопланов, что он имеет неск. смысловых измерений. Если одни толкователи делали ударение на иносказательном смысле, а другие — на прямом, это не значило, что они исключали другие семантические пласты Писания. В Беседе на 46 псалом свт.Иоанн Златоуст подчеркивал: “Иное в Писании должно понимать так, как говорится, а иное в смысле переносном; иное же в двояком смысле, чувственном и духовном”.

и) Плюрализм святоотеч. исагогики. Отцы Церкви не догматизировали вопросы о датировке и авторстве свящ. книг. На этот счет они высказывали самые разнообразные предположения. Напр., если Ориген относил Кн.Иова к домоисеевой эпохе, то блж.Иероним приписывал ее самому Моисею. В Синопсисе свт.Афанасия Великого сказано: “Начиная с книги Навина даже до книги Ездры, не вся теми написана суть, их же надписанию имут”.

С.э. стала источником для визант. и русской правосл. библеистики, а на Западе — для схоластической ср.-век. экзегезы. Начиная с раннего Средневековья, толкователи создавали обширные компиляции из патристических комментариев. Мн. элементы С.э. вошли в христ. богослужение. Основные герменевтические принципы, выработанные в патристике, и поныне остаются фундаментом правосл. богословия, в т.ч. и православной библеистики.

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЭКЗЕГЕЗА, общее название для обозначения библ. науки в византийском культурном регионе, на Западе в период между 5 и 14 вв., в древней Руси и ср.-век. иудаизме. Византийская библеистика непосредственно продолжала линию святоотеческой экзегезы.

Западная предсхоластическая экзегеза (5-12 вв.), подобно византийской, следовала патристич. традиции, особенно латинской (блж.Иероним, блж.Августин и др.). Толкования этого времени были, как правило, лишены творческой оригинальности и носили характер катен. Из раннеср.-век. зап. толкователей наиболее известны Викентий Лиринский, Кассиодор, Исидор Севильский, Беда Достопочтенный, Петр Ломбардский, аббаты Сен-викторского м-ря Ришар и Гуго (ум.1145), составивший общие примечания к Библии. Большинство из них, как замечает еп. Михаил (Лузин), -«обратилось к мелочной работе над так называемыми глоссами и глоссемами: без связи, без мысли большею частию, собирали замечания о том или другом слове, о том или другом выражении и вписывали их на полях между строками своих экземпляров Библии или помещали их в виде схолий на те или другие отделения схолий, к-рые поражают своей бессвязицей, противоречиями, бессмыслием; что кому нравилось, тот то и записывал без всякой критики».

Схоластика отличалась более систематич. характером и ориентировалась на наследие Аристотеля.

Древнерусская библеистика была сосредоточена гл. обр. на проблемах перевода и исправления списков свящ. книг (свт. Алексий Московский; Максим Грек)

Западная мистическая С.э. - «У мистиков преобладал так называемый нравственный элемент, или смысл Писания. Они избирали такие места в особенности, к-рые преимущественно служили возбуждению созерцательного настроения. Ветхий Завет, разумеется, пользовался здесь преимуществом, так как здесь более предметов, могущих воспламенить фантазию. Но из всего Ветхого Завета ни одна книга не пользовалась таким уважением у них, как глубоко таинственная книга Песнь Песней» (еп.Михаил Лузин). Самое известное толкование на нее написал Бернар Клервоский (1090-1153), великий реформатор зап. монашества. Он интерпретировал Песнь песней как аллегорич. изображение диалога души с Богом. Идея Третьего Завета и Вечного Евангелия была положена в основу толкования Библии итал. мистиком Иоахимом Флорским. Францисканский богослов Бонавентура (1221-74) написал мистич. комментарий на Шестоднев.

КАТОЛИЧЕСКАЯ БИБЛЕИСТИКА ВООБЩЕ. История К.б. ведет свое начало от святоотеч. периода. Но поскольку это был период единой, неразделенной Церкви, а к нему восходит и православная библеистика, здесь указываются этапы этапы К.б. после отпадения католицизма в 1054 г.

СХОЛАСТИЧЕСКАЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЭКЗЕГЕЗА, толкование Библии, сложившееся в контексте западноевроп. ср.-век. схоластики. Слово «схоластика» происходит от греч. scol» (школа), поскольку схоластич. богословие развивалось гл.обр. в университетах и монастырских училищах. Схоластика сочетала веру в авторитет Библии и святоотеч. Предания с рационально-филос. методом изложения и аргументации. Позднее, начиная с эпохи Ренессанса, термин «схоластика» приобрел негативный смысл как синоним рассудочного, сухого и формального подхода к богословию.

Хотя мн. авторы отождествляют С.с.э. со средневековой экзегезой в целом, собственно схоластику принято ограничивать более узкими временными рамками - 13-14 вв., когда сформировалась классич. схоластика. Она характеризуется стремлением построить всеобъемлющую систему воззрений с использованием античного филос. наследия, гл. обр. Аристотеля. Лат. экзегеты познакомились с Аристотелем через мусульманских и иудаистских богословов, к-рые нередко толковали его в духе учения о «двух истинах» (истина Откровения и истина разума). С.с.э., приняв принцип разделения сфер веры и знания, поставила веру и Откровение выше рационального знания. Одним из первых, кто вызвал острую дискуссию вокруг этой проблемы, был Абеляр, хотя он еще не являлся настоящим христианским аристотеликом.

Гл. представителями С.с.э. были нем. монахи из доминиканского ордена Альберт Великий (ок.1205-80) и Фома Аквинат. Большая часть произведений С.с.э. представляет собой свод патристич. толкований. Схоласты дополняли их последовательным методическим анализом тем, диалектическим их обсуждением, всегда стремясь привести разнородные высказывания к логическому единству. Одну из гл. задач толкователи С.с.э. видели в том, чтобы четко выделить неск. смысловых пластов Писания и сформулировать критерий для их различения. Фома Аквинат обращал особенное внимание на выработку строгих правил герменевтики. В соответствии с полисемантизмом Библии последовательно вычленялся а) исторический, или буквальный, смысл Слова Божьего, б) таинственный смысл, тесно связанный с догматич. проблематикой, в) типологический и г) этический (тропологический) смысл Писания. Образцом тропологич. толкования для С.с.э. были труды свт.Григория Великого. Отдавая дань аллегорическому методу толкования Библии, схоласты, однако стремились избегать его крайностей, подчеркивая важность историч. смысла Библии. Большое внимание Фома Аквинат и др. схоласты уделяли защите библ. креационизма, поскольку его трудно было сочетать с доктриной Аристотеля о вечности мира.

Период между 16 и 19 вв. ознаменовался бурным развитием текстуальной критики и литературной критики библейской, а также филологич. исследований Библии. В этой области немалая заслуга принадлежит гуманистам, многие из к-рых в эпоху Реформации остались верными католичеству. К.б. фактически положила начало историко-литературной критике Библии, причем ряд католич. ученых 16-18 вв. рано пришли к радикальным выводам, предварившим идеи новой исагогики. Впрочем, реакция церк. руководства на науч. достижения К.б. была в этот период резко отрицательной. Работы радикальных экзегетов включались в «Индекс запрещенных книг», а сами они подвергались притеснениям. Это привело к тому, что в 19 в. К.б. пришла в упадок и уступила пальму первенства протестантской, ставшей ареной борьбы радикалов и ортодоксов. К.б. использовала только те достижения исторической критики и др. ее форм, к-рые не противоречили указаниям церк. магистериума..

От модернизма до II Ватиканского Собора. На рубеже 19 и 20 вв. возник модернизм католический, представители к-рого считали необходимым согласовать истины веры с совр. мышлением. Одним из вождей модернизма был франц. экзегет Луази, сторонник радикального пересмотра исагогики и библейской герменевтики. Радикализм модернистов привел их к уходу за пределы не только католицизма, но и христианства вообще, что сильно подорвало доверие к библеистике в католич. кругах. Однако работы Лагранжа, Риччотти и др. поборников новой исагогики, к-рые оставались верны Церкви и основам ее вероучения, постепенно привели к победе критич. направления. В период между мировыми войнами оно еще с трудом прокладывало себе дорогу, но было, наконец, санкционировано Римом (1943). С этого времени начинается возрождение К.б. Значительный импульс К.б. дал II Ватиканский собор.

ПРОТЕСТАНТСКАЯ ЭКЗЕГЕТИКА, толкование Библии и методы герменевтики, сложившиеся в различных протестантских конфессиях. П.э. развивалась преимущ. там, где эти конфессии занимали господствующее положение. Четко сформулировать принципы, общие для всей П.э., невозможно, поскольку в разные эпохи и в разных протестантских исповеданиях на протяжении 400 лет, прошедших с начала Реформации, эти принципы неоднократно менялись. Однако во взглядах на Библию первых вождей протестантизма содержались, как в зародыше, почти все основные направления П.э. последующих времен. Поэтому не удивительно, что представители самых разнообразных школ П.э. утверждают, что именно они сохранили «истинный протестантизм» или дают импульс для его дальнейшего развития.

Экзегеза и герменевтика основателей протестантизма. Хотя у Лютера, Кальвина, Цвингли и их сподвижников есть различия в понимании Библии, это понимание имеет ряд общих характерных черт. Их можно свести к семи положениям.

а) «Только Писание». Согласно этому принципу, Библия как единств. в своем роде Слово Божье не только выше церк. Предания, но и должна полностью его заменить. То, что человеку дано знать о Боге, о Его воле и принесенном свыше спасении, исчерпывающим образом запечатлено в свящ. книгах обоих Заветов. Здесь сказалась полемическая заостренность и реакция на ошибки ср.-век. католичества, с последствиями к-рых П.э. вынуждена была постоянно бороться. Указанный принцип игнорировал тот факт, что само Писание создано в лоне Церкви и принятие его боговдохновенности явилось актом церковной веры. В то же время акцент на примате Писания возвысил его ценность, отчасти заслоненную в Средние века «преданиями человеческими».

б) Единство Библии, принцип, унаследованный реформаторами от католиков и от периода неразделенной Вселенской Церкви.

в) «Профетический библеизм», стремление найти в Писании источник для духовного возрождения. Лютер говорил о своей «покоренности» мощью Слова Божьего, к-рое завладело всем его существом. Он возродил полузабытый новозав. христоцентризм, остроту переживания спасающей силы Искупителя. История протестантизма отмечена поисками пророч. вдохновения, живой евангельской веры, ее глубинной сущности. Этот пафос «возвращения к истокам» тесно связывает протестантизм с духом первохристианства.

г) «Понимать Библию только через саму Библию», принцип, сыгравший большую роль в общехрист. герменевтике и создавший предпосылки для становления библ. богословия как самостоят. дисциплины. Однако слабость этого принципа — в его претензии на универсальность и исключительность, поскольку Писание до конца не может быть понято вне веры Церкви, вне ее Предания и историч. контекста, в к-ром сложились свящ. книги.

д) Два уровня Писания. Согласно Лютеру, в Библии есть два аспекта. Как «внутреннее Слово» она есть духовная Весть, Божий призыв, обращенный к душе человека. Для познания «внутреннего Слова» нужна духовная просветленность воспринимающего сознания и непосредств. помощь Божья. «Внешнее» же Слово можно изучать с помощью рациональных, научных средств (напр., лингвистики). Эта установка не была открытием П.э., а восходила к святоотеч. экзегезе. Однако роковым для мн. представителей П.э. стал разрыв между двумя подходами, к-рый привел к забвению Богочеловеческой природы Писания. Превратившись в самодовлеющую науку, критика библейская почти утратила связь с богословием и нередко даже становилась разрушительным инструментом.

е) Иррационализм и адогматизм. «Мы справедливо делаем, — писал Лютер, — если, оставив диалектику и философию, обратимся к Слову Божию и научимся говорить новыми языками в царстве веры». Направляя острие своей полемики против схоластич. рационализма, он придавал протестантизму фидеистическую окраску. Этот фидеизм парадоксальным образом вел к адогматизму, ибо осмысление догматов невозможно без работы мысли. Мысль же человеческую Лютер считал бессильной. «Не стремитесь с вашим разумом в небесную высь», — говорил он; а Меланхтон утверждал, что «Бог благоволил быть явленным и понятым только во Христе». Здесь уже содержались первые ростки позднейших либеральных и экзистенциалистских интерпретаций Библии. В результате радикальная П.э. приобрела позитивистский и агностич. характер.

ж) Преломление Слова Божьего в национальном духе. Универсализму католичества Реформация противопоставила ориентацию на национальную, гл. обр., германскую культуру. По существу весь протестантизм отразил реакцию северо-европ. христианства на церк. традицию, сложившуюся в Средиземноморском регионе. «Протестантство, — писал в начале 20 в. представитель либеральной теологии Эрнст Трёльч, — не есть простое возобновление первоначального христианства... Оно переделывает христианство в духе индивидуалистических тенденций начинающейся новой эры и согласно северо-германскому темпераменту». Сама по себе идея национальной интерпретации веры не может вызвать принципиальных возражений в правосл. экклезиологии, т.к. христианство, универсальное по природе, может воплощаться в самых разнообразных культурах. Однако три существенных элемента германской мысли: этатизм, склонность к пантеизму и индивидуализм не воцерковляются и не преображаются в либеральной П.э., а скорее внедряются в христианство, искажая его подлинную природу. «В том и состоит внутренняя трагедия современного протестантизма, — писал Арсеньев Н., — что субъективизм, превращающий религию в меняющиеся, лишенные твердой основы переживания отдельных, не связанных между собой личностей, получает подчас значительное преобладание над сознанием... преизбыточествующей реальности Божией». При этом пантеистич. тенденция пронизывает многие направления П.э. от Лессинга до Тиллиха.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: