Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






IV. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ НРАВСТВЕННОСТИ




 

Социальная природа нравственности еще отчет­ливее прослеживается во взаимозависимости и взаимообусловленности изменений, которые претер­певает нравственность на различных метрических эта­пах общественного развития.

Материалистическое понимание истории выделяет в этом процессе четыре крупных типа социальных от­ношений, которым соответствуют и четыре основных типа нравственности с присущими им внутренним ка­чественным своеобразием и типом человека. С точки зрения антропологии и биологии человек практически не меняется, однако в качестве субъекта и носителя нравственных отношений, качеств и ценностей можно видеть весьма существенные трансформации, которые претерпевает как тип человеческой личности, так и вся система нравственных отношений в процессе истори­ческого развития.

И если по поводу четвертого типа общественных отношений в этой разработанной К. Марксом концеп­ции вести речь преждевременно — сюда Маркс отно­сил свободную общественную связь ассоциированных производителей, сообща владеющих средствами про­изводства и условиями собственного существования, планомерно и разумно управляющих процессом соци­ального и личного совершенствования, — то первые три типа общественных отношений можно считать исторически установленным фактом.

Первым типом являются природные, естественные связи индивидов, основанные на кровнородственных отношениях и образующие первобытнообщинную фор­мацию. Ей соответствуют рассмотренные ранее нравы родового общества — подлинный фундамент и начало нравственного развития человечества.

Второй тип — это отношения непосредственного господства и подчинения, отношения личной зависи­мости, обусловленные не природными инстинктами доминирования, а характером общественного устрой­ства. В наиболее простой и жестокой форме эти отно­шения проявляются в рабстве, где человек является собственностью другого человека или группы лиц по­средством определенных социально-экономических и политических установлений. В несколько ослабленном виде эти же отношения находят выражение в прису­щем феодализму закрепощении и отношениях сослов­ной зависимости, открыто устанавливающих социаль­ное неравенство людей и поддерживающих его при помощи не только политико-правовых институтов, но и посредством религиозных и нравственных механизмов.

И третий тип социальных связей, которому соот­ветствует особый тип личности, — обладающий внут­ренней автономией и правовой независимостью инди­вид и особый характер взаимной социальной зависи­мости индивидов, превращающей личные отношения в «вещные», складывающиеся помимо воли и желаний людей и господствующие над ними. Этому типу соци­альных отношений соответствует нравственность бур­жуазного общества со всеми присущими ей достоин­ствами и недостатками.

Каким образом происходит трансформация нрав­ственности, какими причинами она вызывается, в чем конкретно состоит эта трансформация и куда направ­лен весь этот процесс — эти вопросы составляют ос­новное содержание исторического развития нравствен­ности.

Итак, что происходит с нравственностью родового общества при его разложении и становлении классово­го общества? Какое отражение находит этот процесс в изменениях нравственности? Можно ли и почему рас­сматривать эти изменения как шаги в прогрессивном развитии человека и общества?

Первобытнообщинный строй существовал несколь­ко десятков тысяч лет, отличаясь необыкновенной ус­тойчивостью и традиционализмом, стабильностью и косностью. Человек здесь еще является орудием рода, он привязан к родовой общине пуповиной кровнород­ственных связей, воплощенных в системе запретов, обычаев и традиций. Обеспечиваемый ими порядок и дисциплина, организация взаимоотношений в родовой общине характеризуются отсутствием угнетения и экс­плуатации, практически нецелесообразной при ничтож­ной производительности труда индивида, всеобщим характером труда, уравнительным равенством и непо­средственным коллективизмом.

Все это обусловливает слитность и тождественность индивидов с коллективной жизнедеятельностью рода, совпадение их индивидуальных стремлений с отража­ющими коллективный опыт обычаями и традициями и неотделимость формирующегося у них нравственного сознания с практикой поведения. Отсюда внутренняя целостность индивида и однозначность нравов перво­бытного общества — должно быть именно то, что есть и всегда было, что имеет священный и непререкаемый смысл для всех.

Должное и сущее, отражающие в более развитом обществе различие между общественно необходимым и индивидуально-желаемым, здесь еще полностью со­впадают на основе полного преобладания интересов коллектива. Это совпадение еще не опосредовано ин­дивидуализацией бытия и сознания человека, столкно­вением и борьбой в его сознании интересов и мотивов и поэтому не является его моральной заслугой и не имеет той моральной ценности, приобрести которую он может, только пройдя через искушения и соблазны.

Постепенное совершенствование орудий труда, спо­собов и приемов трудовой деятельности приводит к повышению производительности труда, появлению прибавочного продукта, а вместе с ним к возникнове­нию собственности, имущественного и социального неравенства и эксплуатации.

Частная собственность и социальное неравенство постепенно разрушают родовой строй изнутри, раска­лывая его былое единство и подтачивая его нравствен­ность. И хотя существующие обычаи и традиции всей силой исторической инерции противоборствуют насту­пающим переменам, противостоять им они не в силах. Нравственные установления родового общества, вы­ражающие характерные для него социальное равенст­во и коллективизм, сплоченность, разрушаются и перерождаются вместе с исчезновением равенства и един­ства в самом общественном укладе.

Общество постепенно, но неотвратимо раскалыва­ется на сильных и привилегированных, «благородных» — родоплеменную военную знать, аристокра­тию и слабых, бедных, зависимых, «неблагородных» общинников, пленников. Первые имеют все больше власти, силы и богатства, а вторые попадают во все большую зависимость от них.

Именно из военной, родоплеменной аристократии формируется класс.рабовладельцев или феодалов, за­нимающий господствующее положение в классовом обществе, а из военнопленных, из обедневших и разо­рившихся общинников, из попавших в долговую каба­лу формируется подчиненный класс рабов и крепост­ных крестьян. Господствующий класс силой захваты­вает общинные земли, угодья, присваивает большую часть производимого продукта, все более подчиняя и угнетая большую часть населения. Высвобождающий­ся с ростом производительности труда некоторый до­суг — пространство для развития человеческих сил и способностей, возможность заниматься духовными ви­дами деятельности — также используется господству­ющим классом. Подавляющее же большинство населе­ния подвергается ограблению в прямом и переносном смысле — у него изымается прибавочный продукт, и оно лишается возможности подлинно человеческого, свободно-личностного развития, обрекаясь па тяжкий, изнурительный, подневольный труд.

Такое подавление и порабощение меньшинством большинства обеспечивается и охраняется новой соци­альной силой — государством, которое возникает, с одной стороны, как политическая организация господ­ствующего класса для утверждения своего господства, богатства и власти, а с другой стороны, как приходящая на смену родовому строю форма социальной ор­ганизации общественной жизни, призванная обеспечить ее целостность и устойчивость в условиях нарастаю­щих классовых антагонизмов.

С расколом общества на богатых и бедных, на гос­подствующий и подчиненный класс, родоплеменные связи и отношения и поддерживающая их система обы­чаев и традиций утрачивают свое значение, и хотя не исчезают вовсе, но отступают далеко в тень. В общес­тве формируется новый тип общественных отношений, и прежнее самоуправление рода вместе со всей систе­мой обычаев и традиций должно уступить место дру­гим способам регуляции общественной жизни. Сама целостность общественной жизни сохраняется теперь уже не на основе единых для родового общества пред­ставлений о полезном и вредном, хорошем и плохом, а насильственно-принудительными мерами — посредст­вом возникновения государства и всех его институтов.

Теперь от имени всего общества выступает господ­ствующий класс, который через государство и его ин­ституты стремится утвердить и навязать всем прежде всего свой собственный классовый интерес и форми­рующиеся вокруг него ценностные представления. И так как общество не может существовать н разви­ваться без осознания своего человеческого единства, без общезначимого морального языка, то постепенно в условиях воцарения классовой вражды и противосто­яния общественных интересов на такую связующую и организующую роль начинает претендовать складыва­ющаяся мораль господствующего класса. Мораль господствующего класса становится господствующей мо­ралью, стремясь при этом выдать себя за общечелове­ческую, общезначимую систему ценностей и требований.

Таким образом, первым следствием для нравствен­ности родового общества при его превращении в об­щество классовое становится ее разделение по классо­вому признаку на систему ценностей, отражающую интересы господствующего класса, и систему ценно­стей угнетенного класса. Ведь то, что оказывается по­лезным и хорошим для одного из них, выступает вредным и плохим для другого. Земные, материальные социальные интересы, определяющиеся общественны­ми условиями жизни классов, вторгаются и разрыва­ют однозначную и общезначимую систему нравствен­ных установлений доклассового общества, выступая в качестве конституирующих и структурообразующих стержней для нравственности классового общества.

Отсюда вытекает, что нравственность приобретает ярко выраженную классовую окраску, проявляющую­ся прежде всего в содержательной ценностной направ­ленности определенного класса.

Вторым важнейшим следствием трансформации нравственности доклассового в нравственность клас­сового общества является обособление морального со­знания от действительности, от реальных нравов и практикуемых форм поведения. Если в социально од­нородном родовом обществе должное, общественно необходимое непосредственно совпадало с сущим, за­крепленным в практике обычаев и традиций, то в клас­совом обществе сама общественная необходимость от­ражается и осознается в интересах противоположных классов прямо противоположным образом.

Поэтому, если в доклассовом обществе нарождаю­щееся моральное сознание фактически совпадало с обычно практикуемыми нравами, то в классовом об­ществе моральное сознание различных классов явля­ется осознанием их бытия и вытекающих из него инте­ресов. Реально практикуемые формы поведения не могут совпадать с различными и противоположными ценностными установками морального сознания раз­личных классов, вследствие чего мораль перемещает­ся в идеальную, мыслимую, желаемую и требуемую форму существования, полностью обособляясь от ре­альных нравов.

Такому обособлению способствует и третье следст­вие — трансформация однозначной и непротиворечи­вой нравственности первобытного общества в расколо­тую, окрашенную классовыми интересами и все более перемещающуюся в сферу идеального долженствова­ния мораль общества классового. Таковым является углубляющаяся социальная дифференциация общест­ва, индивидуализация социального бытия человека, а тем самым и его сознания. Индивид все более стано­вится относительно независимым от социальной общ­ности, к которой принадлежит, во-первых, потому, что сама эта общность как бы «расслаивается» и по­рождает множественность социальных ролей индиви­да с различными интересами и кругом обязанностей, а во-вторых, вследствие роста индивидуального личност­ного самосознания, осознания своих собственных, не сводимых к социально-групповым интересов, и появ­ления индивидуальной мотивации поведения.

А так как в обществе социального разделения тру­да, неравенства, частной собственности и отношений господства и подчинения достичь полноты самоосущес­твления для человека оказывается возможным только через овладение собственностью, богатством и властью, то его жизненное благополучие и успех оказываются теснейшим образом связаны с силой собственнических эгоистических устремлений. В отличие от индивида родового общества, не знающего эгоистических соблаз­нов и искушений и целиком преданного интересам кол­лективной общности, человек классового общества лишь потенциально принимает и разделяет классовые инте­ресы и ценности, которые обусловлены его объектив­ным положением в социальной структуре. Актуально же, в реальной действительности, он может их пол­ностью игнорировать, вступать в соперничество и кон­куренцию не только с представителями других соци­альных классов, но и внутри своего класса и даже усваивать, казалось бы, чуждые ему классовые уста­новки и ценности.

Пожалуй, это следствие является важнейшим для всего дальнейшего развития нравственности.

Во-первых, появление индивидуалистического само­сознания ставит перед обществом, перед социальными общностями, к которым объективно принадлежит ин­дивид, задачу формирования, культивирования своих ценностей у индивидов, воспитания верности и пре­данности этим ценностям, что невозможно осуществить принуждением и давлением, навязыванием коллекти­вистских целей или просто общих ценностей. Сами эти цели и ценности должны теперь нести в себе призна­ние ценности индивидуальной человеческой жизни, без чего они не будут приняты индивидом.

Во-вторых, это избавляет становящуюся личность от однозначной детерминированности и полного под­чинения интересам социальной общности, как это было присуще первобытному коллективу, и оставляет лич­ности пространство для внутренней свободы, для мо­рального выбора своей позиции, жизненной ориента­ции, без чего никакая зрелая мораль невозможна.

И в-третьих, это обстоятельство избавляет этику, разделяющую методологические принципы материалис­тического понимания истории, от вытекающего из пер­вых двух следствий и подтвержденного реальным ис­торическим опытом вывода о классовой сущности мо­рали. Да, вследствие раскола социально однородного первобытного общества на классы с разными и во мно­гом противоположными интересами одномерная и од­нозначная нравственность родового общества становит­ся невозможной.

Но она не разрывается на две противоположные морально-нравственные системы, а какбы «расслаи­вается» под сильнейшим воздействием классовых ин­тересов, оставаясь тем не менее единым противоречи­вым выражением общественно-исторической необходи­мости в сохранении единства человеческого рода, в его развитии и совершенствовании. Классовые же систе­мы морали оказываются лишь различными сторона­ми, модификациями, способами выражения этой об­щественно-исторической необходимости, в большей или меньшей степени способными воплотить и выразить единую общечеловеческую сущность нравственности.

Ведь без сознательного индивидуального выбора развитая мораль обойтись не может, а индивид, чело­веческая личность в первую очередь является пред­ставителем человеческого рода, а уж затем — класса, народности, нации, профессиональной группы и т. д. Поэтому нравственно развитая личность, к какому бы классу она ни принадлежала, не сможет просто без обмана или самообмана принять ценности классовой морали, игнорирующей ценности человеческой жизни.

После этих замечаний необходимо перейти к ха­рактеристике нравственности рабовладельческого общества.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных